Институт лам в тибетском буддизме

[Matata 0]

О Далай-ламе и других...

Название «лама»дословно означает «небесная матерь»и толкуется как «выше нет».

С середины 17 века новое воплощение почившего святого отыскивали в Тибете при помощи золой урны – сэрбума. Через 3 года со дня смерти воплощённого ламы, составляли список детей, в которых могло переселиться «магическое тело». Если речь шла о далай-ламе или панчен-ламе, список предварительно посылали регенту. Затем имена претендентов вместе с бумажками с надписями «да» и «нет» закатывали в шарики из ячменной муки и клали в сэрбум. После непрерывных 7-дневных молений приступали к жеребьёвке. Чьё имя 3 раза выпадало вместе с шариком, где лежало «да», становился истинным воплощением. Затем к младенцу направляли комиссию, чтобы он мог сдать экзамен – найти среди кучи однородных предметов те, что принадлежали усопшему ламе.

Первым далай-ламой по традиции считается Гэндун-дуб (1391 – 1474). Несмотря на то, что далай-лама ведёт свой род от Авалокитешвары, он не является восприемником нетленной сущности бодхисатвы. Первый далай-лама считается лишь 51 воплощением «магического тела», которая живёт в каждом своём перерождении как невидимая сила в намагниченных кусочках железа.

За ним следовали Гендун-чжамцо (1476 – 1542) и приглашённый в Монголию победоносным Алтан-ханом Соднам-чжамцо (1543 – 1588). Когда последний прибыл в лагерь хана, завоеватель назвал его «далай-лама», т.к. по-монгольски «далай» означает тоже, что по-тибетски «чжамцо» - «океан». Случайно это слово входило в имя предшественника, и хан принял его за родовое. С тех пор воплощения великого ламы стали называть далай-ламами – «океанами мудрости». Благодаря ошибке хана 3-й далай-лама сделался первым официальным носителем этого титула. Летом 1578 года он получил из рук Алтан-хана манифест, в котором законы и обычаи Лхасы распространялись на все подвластные монголам земли.

Тогда же была вручена далай-ламам пайцза с изображением пучка молний и надписью «Дордже-чанг» - «носитель громового скипетра». Видимо в благодарность дух 3-го далай-ламы воплотился во внука Алтан-хана, и он стал 4-м далай-ламой. Его духовный руководитель Лобсан-чайчжи-чжалцан стал основателем новой династии панчен-лам.

Когда в Китае утвердилась власть Маньчжурской династии, во главе светской власти Тибета был поставлен далай-лама.

Нынешний (на 2005 год) 14 далай-лама родился в 1935 году (год Деревянной Свиньи) близ озера Кукунор в Китае. Выдержал все экзамены на узнавание. С 3-х лет был зачислен рядовым послушником в монастырь. В течение года он должен был выучить наизусть без запинки 125 листов священных текстов. Трон он занял в год Железного Дракона, когда ему минуло 5 лет.

После создания в 1949 году КНР настала пора коренных перемен. Девятилетний панчен-лама неожиданно для Кашага (правительства) далай-ламы обратился к КНР об освобождении Тибета. Переговоры Кашага не помогли, и 7 октября 1950 года началось военное наступление. незадолго перед этим далай-лама перенёс свою резиденцию в монастырь Донг Кар на границе с Индией.

С 1951 по 1955 год власть в Тибете совместно осуществляли центральное правительство КНР и главы ламаистской церкви – далай-лама и панчен-лама. Английские агенты продолжали давно ведущуюся политику мятежей.

Е.И.Парнов в книге «Путь Далай-ламы»(ИПК «Московская правда», 1992) пишет, что

к 1956 году всё было готово для образовании тибетского автономного округа. Далай-лама 15 лет спустя в частной беседе скажет: «Я верил в обновление жизни и не боялся перемен. Я даже подумывал о вступлении в коммунистическую партию, но жестокая и оскорбительно-грубая политика ассимиляции, которую очень скоро начали проводить китайцы, настроила меня отрицательно» (стр.86).

Свой побег далай-лама задумал давно, но долго не мог решиться покинуть родную страну. Положение ухудшалось с каждым днём. В Лхасе, где по-прежнему пышно справлялись ламаистские торжества, он стал чувствовать себя пленником. В марте 1959 года его пригласили посетить штаб-квартиру Тибетского военного округа. Одного, без свиты. Кошаг сказал решительное «нет». Это послужило сигналом к бегству, откладывать было нельзя. 17 марта далай-лама вместе с приближёнными предпринял свой беспримерный 15-дневный переход через Гималаи. Следом за духовным руководителем к индийской границе двинулось около 100 000 тибетских беженцев, почти все они и поныне живут на чужбине.

Десятый панчен Лобсан Ринласун-дуб чойчжи-чжалцан (родился в 1938) свыше 10 лет провёл в специальной коммуне по перевоспитанию. В феврале 1978 года он был реабилитирован и вновь вышел на политическую арену. Он пообещал, что все тибетцы будут приняты назад, если «сойдут с неправильных позиций». Призывали вернуться далай-ламу и покаяться. Но даже панчена не пускают в Тибет в родной Шигацзе.

На аудиенции далай-лама сказал Парнову, что несмотря ни на что, он смотрит в будущее с оптимизмом: «Мы должны стать современной и динамичной нацией. Когда это произойдёт, сказать трудно, но это произойдёт» (стр.90).

На прощание далай-лама подарил Парнову красочную литографию с призывом о мире и написал на ней: «Пусть все, поднявшие мечи, побратаются с цветами в руках».

 

Ф. И. Щербатский

(«Краткий отчёт о поездке в Ургу»)

(сборник «Восток – Запад»; Москва, «Наука», 1989)С 1792 года Тибет стал «закрытой страной, въезд в него был запрещён китайскими и тибетскими властями для всех иностранцев, кроме паломников-буддистов из Азии.

С начала 1903 года Щербатский и С.Ф. Ольденбург начали готовить способного молодого бурята Б.Б. Барадийна к путешествию по Тибету под видом паломника.

Когда весной 1905 года 13 далай-лама Нгаван Ловзан Тхубтан Джамцо (1876-1933), силой политических обстоятельств (4 августа 1904 г. Лхаса была взята англичанами) оказался в Монголии, он завязал через русского консула сношения с царским правительством. Тогда Щербатский по командировке Русского Комитета для изучения Средней и Восточной Азии отправился в Ургу, где получил аудиенцию далай-ламы.

Собеседники не касались сложных философских проблем, каждый стремился обнаружить степень образованности другого в традиционных буддийских дисциплинах.

Щербатский выехал из Петербурга 26 апреля 1905 года, торопясь застать в Урге 13-го далай-ламу (чиновники министерства иностранных дел пытались удержать учёного от поездки в Монголию, сообщая ему ложные сведения о якобы скором отъезде далай-ламы, а затем чинили всяческие препятствия в пути). По-видимому, аудиенция состоялась 12 июня 1905 года.

Далай-лама отнёся к нему доброжелательно и сказал, что управляемая им страна впредь будет открыта для всяких научных экспедиций и единичных путешественников-учёных, и он будет всячески им содействовать. Он предложил сопровождать его в Тибет, однако Китайское правительство не дало своего согласия.

Щербатский выяснил, что под наукой далай-лама понимает 5 отделов философии – «цанид», которые составляют предмет изучения высшего духовенства и за которые монастыри Тибета дают дипломы на разные учёные степени. Эти отделы:

 

1. логика («Прамапавартика» Дхармакири);

2. нравственная философия («Абхисамая-аланкара» Майтреи-Асанги);

3. метафизика («в тесном смысле» - «Абхидхарма-коша» Васубандху 4-5 века);

4. философская система Нагарджуны («Мадхьямика-аватара» Чандракирти);

5. так называемая vinaya («Винная-сутра» Гунапрабхи).

Знание санскритского языка на тот момент в жёлтошапочной секте практически совершенно утратилось. На этом языке известны ей лишь формулы заклинаний («тарни»).

«Как и следовало ожидать, Далай-ламе и его приближённым было не до науки в том исключительном положении, в котором они очутились, изгнанные из своей страны англичанами <имеется в виду военное английское вторжение 1903–1904 гг.> и окружённые разнообразными интригами и давлением со стороны китайцев, англичан, монголов, японцев и русских. Дальнейшие мои беседы и сношения с Далай-ламой касались почти исключительно интересовавших его вопросов современной политики, группировки и значения великих держав, их интереса к Тибету и т.п. У Далай-ламы до того времени были лишь полумифические представления о географии и астрономии, заимствованные из санскритской литературы. Мне пришлось кратко изложить ему на тибетском литературном языке европейские представления о физической и политической географии, а также перевести все названия на картах учебника Петри. Кроме того, по просьбе Далай-ламы я переводил для него все известия англо-китайских газет, касающиеся тибетского вопроса» (стр.252).

Щербатского в Тибет не пустили, но удалось отправить в свите далай-ламы Барайдина, который доехал только до Лаврана и вернулся с богатыми материалами о буддийском культе и монастырском быте, но без санскритских рукописей.

Далай-лама только в конце 1909 года вернулся в Лхасу, которую покинул в 1904 году из-за приближения англичан и пребывал в Монголии. Уже в 1910 году был вынужден вновь бежать после вступления китайских войск. На этот раз он был в Индии. В 1912 году Щербатский писал: «В Дарджилинг я приехал в начале октября, спасаясь от страшной жары в Калькутте. Я не имел особой надежды видеть Далай-ламу, так как знал, что он содержится почти на положении военнопленного и все к нему доступы строго охраняются, сношения с ним по почте и телеграфу совершенно невозможны. Но благодаря совершенно исключительной любезности губернатора Бенгала, который в это время был в Дарджилинге, так и политического агента при махарадже Сиккимском, Mr. Ch. Bell’a, мне удалось не только видеть Далай-ламу, но и сноситься с ним во всё время моего пребывания в Дарджилинге, которое продолжалось с лишним месяц» (стр.258).

Учёный от Далай-ламы пополнил свои знания о тибетских монастырях, в которых имеются большие собрания санскритских рукописей и ксилографов.

«Путешествие от Дарджилинга в Тибет в настоящее время <1912 год> не представляет никаких затруднений. Имеется прекрасная дорога, почтовые станции, отличные гостиницы, т.н. дак-бангало. В Гинцзе, в нескольких днях от Лхасы, имеется даже английский клуб и все надлежащие устройства для занятий спортом, гольф, теннис и т.п. Было поэтому весьма заманчиво воспользоваться случаем, чтобы совершить то путешествие, которое благодаря описанию Свен Гедина и других путешественников считалось сопряжённым с невероятными трудностями. Дело остановилось за разрешением Китайского правительства, без которого в то время ехать открыто не представлялось возможным. К сожалению, в Петербурге этого разрешения добиться не удалось…» (стр.258).

Далай-лама смог вернуться в Лхасу лишь в 1913 году, когда китайские войска оставили Тибет после вспыхнувшей в Китае революции и падении маньчжурской династии Цин.

[Matata 0]

журнал «Наука и религия»

(№ 10, 1992)

Перевоплощения тибетских лам.

«… буквально на днях, в глухой деревушке Лхатлог в восточном Тибете неожиданно обнаружился семилетний мальчуган Уген Тхинлей, в которого, как оказалось, перевоплотился Гьялва Кармапа – иерарх тибетской школы кагью… Мальчик рос в семье пастуха, в которой, возможно, никто никогда не предполагал о его высоком предназначении» (стр.45).

Предыдущий 16 кармапа умер в 1981 году. Следуя традиции, настоятели буддийского монастыря Румтек (в 24 км. от Гангтока – столицы индийского штата Сикким) отправились тогда на поиски приемника. В этих поисках помогает своеобразное завещание, которое лама оставляет в конце жизни, где перечисляются характерные признаки ребёнка, в которого он перевоплотиться.

Поиски иногда длятся долго и заводят далеко. Например, в 1987 году перевоплощением ламы Еши – главы монастыря Копан в Непале – был признан двухлетний мальчик из Испании.

Мальчик, ставший 17 кармапой, узнал все предложенные ему на экзамене предметы и сказал: «Я – кармапа». По устному свидетельству, в Тибете в центре школы кагью Тсурпуре просияло сразу 3 солнца – знак того. что 16 Кармапа, проживавший в монастыре Румтек, вернулся на землю.

Но окончательное решение принял далай-лама. Проживая в Индии, он не мог сам убедиться в подлинности совпадений, а основывался на сведениях 3-х регентов кагью, посетивших Дхарамсалу.

Грамоту о подтверждении перевоплощения от имени китайских властей зачитал на церемонии в тибетском монастыре председатель государственного комитета КНР по делам религии Жень Учжи. Уген Тхинлей стал первым с 1949 года перевоплощением, который был утверждён в этой должности представителем официального Пекина.

Считается, что к 12-13 годам кармапа достигнет уровня знаний и опыта, который позволит ему самостоятельно принимать решения.

[Matata 0]

Д. Б. Дашиев

(«Некоторые аспекты культа наставника»)

(сборник «Психологические аспекты буддизма»; Новосибирск, «Наука», 1991)

Термин «йога-лама» впервые появляется в сочинении Цзонхавы «Лам-рим чен-по». Для внутренней жизни школы гэлукпа йога-лама подразумевала усиленную форму почитания учителя вплоть до созерцания его как Будды. В широком смысле она применялась для воспитания культа духовенства в государственной идеологии теократической монархии.

Раздел йога-лама состоит из 6 глав:

1. «Главные признаки почитаемого». Особый упор делается на умение красноречиво и убедительно говорить.

2. «Признаки почитающего ученика». От него требуются преданность, ум, умение ценить хорошую проповедь.

3. «Правила почитания учителя». Ученик должен отказаться от собственной воли, во всём слушаться ламу. Должен выполнять все приказы, переносить все унижения и брань, если это угодно ламе. «Делать то, что приятно ламе». А это подразумевает: подношение имущества, услужение и славословие, исполнение воли.

4. «Польза почитания».

5. «Преступность непочитания».

6. «Сводка смысла вышесказанного».

Во времена Цзонхавы йога-лама ещё не имела возможности выйти за пределы монастырей. На верхней ступени иерархической лестницы стояли учёные ламы, выходцы из богатых семей. Для выходцев из бедных слоёв учение сводилось к прислуживанию. Лишь единицам, благодаря уникальным способностям или счастливому стечению обстоятельств, удавалось вырваться из этого неопределённо долгого «ученичества».

Согласно йоге-ламы, духовенство в целом олицетворяет самбхогакаю Будду, а каждый монах в отдельности может представлять частную форму его персонификации. Положение монаха в церковной иерархии объясняется степенью его религиозного совершенства. Таким образом, йога-лама сплачивала духовенство в единую силу, противопоставляемую мирянам.

Цзонхава выделил в учениях тибетских сект буддизма 3 основные направления: хинаянское, парамитаянское и ваджраянское. Это три ступени достижения «состояния Будды». Трактовки Цзонхавы привели к тому, что первоначальный характер буддийской классификации людей утратился, сословные аспекты перекрыли психологические. Тибетское общество делится только на два сословия: низший – миряне и высший – духовенство. Такое отношение к мирянам, как к людям низшего сорта, обусловлено традиционно большой политической активностью тибетского духовенства, которое в условиях феодальной раздробленности успешно соперничало со светскими правителями.

После объединения Тибета 5-м далай-ламой (1617 – 1682) в йоге-ламы особое развитие получают моменты перехода власти в руки духовенства. Сосредоточение обеих форм власти в руках далай-ламы обусловило перерастание йоги-ламы в социальную доктрину теократической монархии Тибета. Термины «учитель» и «ученик» Цзонхавы получают переосмысление типа: духовное лицо – мирянин, старший – младший.

Цель йоги-ламы в воспитании мирянина специфична. Она состояла не в овладении знаниями догм и техникой созерцания (хотя и не исключала этого), а воспитании положительного социально-психологического стереотипа восприятия духовного лица.

«Благодать ламы не существует объективно, она целиком зависит от отношения ученика к учителю, от степени веры в его божественную духовную природу» (стр.179). Выискивание погрешностей в облике и поведении ламы считалось тяжким грехом. Рекомендовалось, замеченные недостатки ламы объяснять пороками своей духовной природы.

Тексты медитаций несут определённый психологический эффект. Например, для выработки «ботисадховского» отношения к людям необходимо было научиться любить их как свою мать. Когда медитирующий произносит проникновенные слова о матери, его начинает переполнять чувство любви. Тогда он должен заменить образ матери перед своим мысленным взором на образы других людей (приятных, неприятных, эмоционально безразличных). Вызванное чувство любви должно переноситься на всех без потерь.

Йога-лама в качестве социально-психологического метода делала особый упор на эмоции и чувства и целенаправленно формировала их через все каналы воздействия на сознание верующих.