Царство Флоры

Chanda · 5 октября 2008

Царство Флоры и его подданные - всё что растёт.

Мир проиндексирован

RIDDICK

RIDDICK · 6 октября 2008

Мир проиндексирован на карте

Chanda · 6 октября 2008

Флора (лат. «цветок») — в древнеримской мифологии богиня цветов, садов и юности. В честь богини были установлены празднества (с 28 апреля по 3 мая) — флоралии. В эти дни на ее алтарь возлагались цветущие колосья. Все участники празднеств украшали себя и животных цветами, одевались в яркие одежды. Чествование Флоры способствовало, по их мнению, урожаю плодовых и злаковых растений. Игры в честь Флоры были весьма раскованньдми, с элементами разнузданности, в них принимали участие простолюдины и женщины легкого поведения.

Изображалась Флора в виде красивой молодой женщины с цветами в руках. Многие великие художники обращались к образу Флоры.

(информация с сайта http://myfhology.narod.ru/)

В это мире я буду выкладывать истории о растениях иллюстрируя их своими фотографиями.

Chanda · 7 октября 2008

RIDDICK спасибо! :Yahoo!:

Chanda · 15 октября 2008

ХРИЗАНТЕМА

(Из книги Н. Ф. Золотницкого "Цветы в легендах и преданиях")

Любимец Японии,

цветок смерти —ХРИЗАНТЕМА

Не много можно назвать цветов, которые так быстро и так прочно завоевали симпатии публики и садоводов, как японская хризантема. Вспомните, давно ли еще хризантема была только любимым цветком Китая и Японии и имелась у нас лишь в виде двух-трех сортов? А теперь каких только форм, цветов и видов ее вы уже ни встретите!

Цветы ее то завиты, как кудри, то плоски, как у астры, то мохнаты, то щетинисты, то крошечны, как пуговки, то громадны, как подсолнух, словом, разнообразны без конца.

Окраска их, правда, довольно скромная, граничащая между желтовато-белым и красно-коричневым цветами, но зато оттенки и переливы их необычайно разнообразны. Тут встречаются и палевые, и соломенно-желтые, и розоватые, и коричневатые, и бурые, и темно-красные...

Хризантема — любимица Японии, здесь ее культивируют с незапамятных времен. Это цветок национальный, им увлекается все население, начиная с микадо и кончая последним рикшей.

Изображение ее священно, и правом носить материю с ее рисунком по государственным законам пользуются только члены императорского дома. Остальные же в случае нарушения этого закона караются смертной казнью.

Смертной казнью карается и всякая попытка изображать эту эмблему японской империи и символ императорской власти, а потому к изображению ее японское правительство прибегает иногда даже и для воспрепятствования подделки правительственных денежных знаков.

Так, несколько лет тому назад директор правительственной типографии государственных почтовых марок прибег к изображению хризантемы с целью воспрепятствования фабрикации старинных почтовых марок, которые приобретали охотно и за большие деньги иностранные собиратели коллекций. Но хитрые подделыватели обошли его.

Как известно, силой правительственной защиты пользуется только символическая хризантема (златоцвет) в 16 лепестков. Японские же художники, очень хитрые и ловкие в подражании, воспроизвели в совершенстве целую серию «старинных» почтовых марок, но изображали цветок только с 14 и 15 лепестками. Имей цветок 16 лепестков, подделывателям угрожала бы участь подвергнуться харакири, а за хризантемы с меньшим или большим числом лепестков их никто не имеет права преследовать, и они преспокойно продолжают сбывать за хорошие деньги свои поддельные марки неопытным любителям.

Что касается подделки настоящей государственной эмблемы хризантемы с 16-ю лепестками, то японцы, строго соблюдая и уважая все законы своей страны, даже и не старались никогда ее воспроизводить; по крайней мере до последнего времени не было даже и подобной попытки. Изображение же этого цветка помещается на национальном флаге, на монетах и на высшем японском ордене, который даже и носит название ордена Хризантемы.

Причину такого высокого почитания японцами этого цветка разъясняет лучше всего само его название: «кику» (солнце). Он является у них символом этого светила, дающего жизнь всему на земле.

Таким символом власти хризантема начала пользоваться в Японии, по-видимому, очень давно, еще в XII столетии, доказательством чему служит первое изображение ее на клинке сабли царствовавшего в то время микадо.

С цветком этим связан в Японии один из самых любимых национальных народных праздников — праздник хризантемы.

В пояснение такого празднества надо прежде всего сказать, что, как известно, в Японии и Китае нет воскресений, и потому будни, рабочие дни, должны были бы следовать беспрерывно в томительном однообразии круглый год, не создай себе народ праздников, которые нарушили бы это однообразие и внесли бы в жизнь некоторую долю веселья.

И вот среди такого рода празднеств первое место у японцев занимают цветочные праздники.

В феврале устраиваются праздники по случаю цветения слив, в марте — персиков, в апреле — вишен, в мае — известного у нас более под названием глицинии растения вистарии и сабельника, в июне — вьюнков и пионов, в октябре — интересующей нас хризантемы, а осенью также народ бросает работу и бежит любоваться краснеющей и желтеющей листвой японских кленов.

Наибольшей роскошью и прелестью отличаются весенний праздник — цветение вишен и осенний — цветение хризантем.

Осенний праздник справляется уже с незапамятных времен и привлекает к себе всеобщее внимание. В незапамятные еще времена народ собирался в эти дни толпами, рвал эти прелестные цветы и украшал ими свои жилища, а знатные люди катались на изукрашенных хризантемами лодках — при звуках музыки, пения и чтения китайских и японских стихотворений, в сочинении которых состязались лучшие поэты того времени.

Стихотворения эти писались и пишутся тушью на длинных бумажных полосах и приклеиваются к деревьям; так что их читают не только люди, но даже и ветер как бы разносит весть о них по свету.

Праздник этот справляется торжественно и поныне, и притом не только народом, для которого устраивают в разных городах специальные выставки роскошнейших хризантем, но и при дворе самого императора.

Современные хроникеры рассказывают, что теперь приглашенные императором должны являться непременно во фраке и в цилиндре. Все собираются в построенном в древнеяпонском стиле дворце Данго-Цака, передвижные стенки и покрывающие полы циновки которого представляют удивительно странный контраст со всеми этими европеизированными костюмами. Масса публики наполняет гроты, аллеи и киоски обширного парка.

Раздаются звуки японского марша, и появляется окруженный своей свитой император; за ним следует императрица со своими придворными дамами. Микадо обходит ряды приглашенных, подает каждому руку и обращается с несколькими милостивыми словами, но говорит так тихо, что его едва могут слышать даже и наиболее близко находящиеся.

После этого приветствия император в сопровождении всех приглашенных отправляется в оранжереи, где выставлены богатейшие коллекции выведенных за лето хризантем.

Среди них встречаются небольшие экземпляры, сплошь залитые цветами, количество их доходит нередко до 800 и более.

Замечательны и необычайно красивы сделанные из этих цветов группы людей и даже целые сцены, изображающие драматические моменты.

Описать эти удивительные, полные движения группы людей из цветов нет никакой возможности. Это какое-то удивительное, выходящее из ряда вон искусство, о котором европейцы не имеют и понятия.

«Необычайно трудно, почти невозможно, — говорит немецкий корреспондент, у которого мы заимствуем эти сведения, — дать европейским читателям описание этих, если так можно выразиться, живых картин из цветов.

И у нас, конечно, делают из цветов на клумбах надписи, портреты, государственные гербы, геометрические фигуры и фигуры животных, иногда даже выпуклые, выделяющиеся над общим фоном, подобно каким-то изваяниям; делают, вырезая из самшита и других мелколиственных кустарников, фигуры людей, львов, драконов, вообще разного рода как живущих, так и мифических существ, но все это — детская забава по сравнению с необычайным вкусом японских садоводов, их поразительным искусством группировки цветочных фигур, представленных в этот день в парке Данго-Цака.

Тут вы видите сцены битв, в которых кровь льется ручьем, обагряя (эти сцены большею частью изображают зимний ландшафт) покрывающий почву снег; лошади и всадники изображены, как живые; корабли с развевающимися парусами так и плывут; герои, побеждающие вылезающих из расщелин скал чудовищ, полны движения; храмы, дворцы, изогнутые мосты, пенящиеся водопады... — все это так натурально, так естественно, что невольно забываешь, что они сделаны из цветов.

Не все, конечно, в этих фигурах из цветов: все видимые части тела, лицо, руки и ноги сделаны из особого рода папье-маше, которое так тонко и искусно выработано, выражение сделанных из него лиц так живо, что никакие наши восковые фигуры не могут с ним сравниться.

Мечи и другие принадлежности фигур, деревянные части домов и прочее, а равно и скалы сделаны обыкновенно из соответствующего материала; но встречаются корабли и лошади, быки мостов, входы в храм, скалы и водопады, сделанные и прямо из хризантем. Это, конечно, апогей искусства японских садоводов, так как здесь цветы подбираются таким образом, чтобы передать все оттенки освещения, все малейшие подробности рисунка.

Самое поразительное, однако, во всех этих изображениях — это платье фигур, составленное всегда только из цветов. Какие тут сочетания красок, какая изящность, какое разнообразие рисунка, изображающих его материй — это не поддается никакому описанию.

Основу этих платьев составляют бамбуки, в которые вплетаются не срезанные хризантемы, а находящиеся еще на своем кустарнике, так что они продолжают и расти и цвести. И все эти широкие, раздувающиеся, с их складчатыми рукавами кимоно так удивительно изображены, так естественно изгибаются на поставленных часто в необычайно трудные позы фигурах, что пораженный зритель почти забывает, что они сделаны только из живых цветов.

Вообще в изображениях этих сцен, полных жизни и движения, японские художники-садоводы сумели воплотить такое сочетание природы с искусством, подобного которому у нас еще не существует, и вполне понятно, почему выставка императорских хризантем производит глубокое впечатление не только на японцев, но и на всех имевших случай ее видеть европейцев. Понятно также, почему эти цветы так интересуют и самого императора.

Но такие интересные картины, сделанные из цветов хризантем, показываются не только на императорских выставках в Данго-Цаке. Их можно видеть в это время и на частных выставках во многих других японских городах и даже в некоторых славящихся своим садоводством японских деревушках. Только там фигуры делаются обыкновенно из дерева и слоя глины, в который втыкаются цветы. И здесь изображают также фигуры и сцены, но только, конечно, сюжеты берутся уже не столь драматические, а больше из обыденной жизни, где не требуется такой тонкой художественности в экспрессии лиц и поз действующих персонажей.

Здесь вы видите какого-нибудь торговца с его товаром, продавщицу чая, группу женщин, сидящих в саду и готовящих чай; удящих или кормящих рыбу детей... Тем не менее и тут, как на императорских выставках, особенную прелесть представляет группировка и подбор красок цветов для изображения рисунка материи платьев. Все фигуры сделаны в натуральную величину и помещены в небольших балаганах, куда народ собирается их смотреть, платя несколько грошей за вход. И публики бывает всегда так много, что в балагане едва можно уместиться.

Обыкновенно родиной хризантем считают Китай, откуда она перенесена была в Японию и где настолько акклиматизировалась, что сделалась совсем туземной.

Но существует и обратное мнение. Говорят, что она сначала была в Японии, а оттуда была перенесена в Китай.

Мнение это поддерживает следующее легендарное сказание.

Рассказывают, что в 246 году до н.э. правил в Китае какой-то очень жестокий император и будто узнал он, что на берегах одного из близких островов растет растение, из сока которого можно приготовлять жизненный эликсир. Но для того чтобы эликсир не потерял свою чудодейственную силу, необходимо, чтобы растение было сорвано человеком с чистым сердцем.

Ясно, что сам император не мог исполнить этого и не мог доверить исполнение никому из своих придворных.

Тогда один из приближенных врачей сделал ему такое предложение: набрать 300 молодых людей и молодых девушек и послать их на остров за этим растением — наверное, среди них найдется немало людей с чистым сердцем. Император одобрил план, и экспедиция отправилась на остров, где теперь Япония.

Нашли ли они растение — неизвестно, но отправленные джонки так и не возвратились, а император умер.

Однако говорят, что врач, вместо того чтобы искать растение, увлекся разными веселыми приключениями и, если и нашел растение и приготовил из него знаменитый эликсир, то разве только для себя лично.

Перевезенная же молодежь — цвет китайского народа — положила основание на островах новому сильному государству, во главе которого стал, будто, опять-таки тот же отправленный за растением врач.

Не менее любима хризантема и в Китае, где вообще любовь к цветам, особенно у женщин, необычайно распространена. Китаянка считает свой костюм неполным, если она не украсит своих черных, как смоль, блестящих волос цветком, и потому, если невозможно достать живого, она пользуется искусственным. Единственные женщины, которым не полагается в Китае носить цветы, — это вдовы моложе сорока лет, но по достижении ими этого возраста обычное украшение цветами и им разрешается. Добавим, кстати, что у японок, наоборот, ношение цветов в волосах считается неприличным и носить их разрешается в Японии только детям. Если же японке нужно почему-либо украсить голову цветами, то употребляются только искусственные.

В Китае хризантема — наиболее любимый цветок после пиона, и ее именем обозначается даже девятый месяц китайского года. Ему же посвящен и девятый день этого месяца. Сорванный в этот день, он приобретает, по народному поверью, особую магическую силу. Вместе с сосновой смолой его перерабатывают в таинственное средство, которое употребляется для предохранения от старения.

В Чэнду, главном городе Сычуана, находится храм с изображением гения — хранителя хризантем. Он представлен в образе молодой девушки, выпившей вина с цветком хризантемы и сделавшейся вследствие этого бессмертной.

Из цветов же хризантемы китайцы готовят еще очень вкусный десерт, подаваемый не только в китайских ресторанах, но и в частных домах. Десерт этот представляет собой компот и приготовляется, по словам французской газеты «Gaulois», следующим образом.

Берут свежий цветок, старательно обмывают его, отделяют его лепестки и окунают их в смесь яиц и муки; затем вынимают их, обмакивают быстро в горячее масло, раскладывают на полминуты на бумагу, чтобы она впитала в себя излишек масла, посыпают их сахаром и подают.

Кушанье это, несколько напоминающее нам прекрасное пирожное, приготовляемое часто в Малороссии из цветов рябины, как говорят, очень вкусно и теперь вошло в такую моду в Нью-Йорке, что китайские рестораны там всегда наполнены американцами и вообще некитайцами, приходящими туда, чтобы полакомиться этим десертом.

В Европу хризантема была впервые ввезена еще в XVII столетии, в 1676 году, в Англию голландцем Рееде, но, по-видимому, оставалась только там и сделалась известной лишь немногим. Настоящим же годом ввоза ее в Европу надо считать 1789-й, когда капитан Пьер Бланшар привез ее в Марсель. Привезенные им тогда цветы были, конечно, не те изящные, роскошные сорта, которые мы видим теперь, а самые простые — ромашкообразного вида, а потому и не обратили на себя почти никакого внимания.

Но уже в 1829 году тулузский садовник Берне начал производить опыты разведения ее из семян и получил несколько новых, красиво окрашенных разновидностей. Тогда примеру его не замедлили последовать и другие садоводы. Успех был значительный, и уже в 50-е годы имелось около 300 ее разновидностей, отличавшихся не только окраской, но и формой цветов.

Однако прошло еще около полустолетия, пока цветок этот, достигнув выдающейся красоты, вошел у нас в моду и сделался одним из любимейших зимних цветов. Позднее его цветение, и притом как раз в то время, когда у нас почти не бывает цветов, конечно, также немало содействовало этому обстоятельству2. Теперь же он вошел в такой почет, что ежегодно осенью в Париже, Лондоне и во многих городах Германии устраиваются специальные выставки хризантем, где платят за наиболее оригинальные цветы громадные деньги.

Из европейцев особенно увлекаются хризантемами англичане, и теперь в Англии почти нет сада, где бы вы не встретили этого цветка; Хризантемы прекрасно выносят английские туманы и цветут даже до наступления легких заморозков.

Англичане увлекались ими даже тогда, когда в остальной Европе на них еще почти не обращали внимания, и примером этому может служить празднование в Хрустальном дворце в Лондоне в 1859 году дня рождения Шиллера, где бюст этого великого писателя был окружен тысячами хризантем самых разнообразных форм и цветов, какие тогда только существовали.

В Европе хризантемы являются не столько цветами для букетов и украшений, сколько похоронными. Служа как бы символом безмолвной глубокой печали, они возлагаются, особенно парижанами, на гроб. Сделанные из них венки, просто срезанные цветы, а иногда даже и цветущие растения в горшках расставляются вокруг гроба, кладутся на гроб и на могилу. Такую же роль они часто играют и у итальянцев. Вот почему, вероятно, Мантегацца считает их цветами мертвых и рассказывает об их происхождении такое грустное предание:

«Жила-была много лет тому назад в одном итальянском городке бедная женщина. Муж ее был страшный пьяница, который только и делал, что пропивал то, что зарабатывал, и она одна должна была выбиваться из сил, чтобы добывать хлеб для пропитания. Но у нее было одно утешение, скрашивавшее ее горькую жизнь и дававшее ей силу бороться,— малютка Пьеррино. Она только для него и жила, только им и дышала. Однако злая судьба преследовала ее. Ребенок заболел и умер. В минуту отчаяния несчастная женщина хотела было лишить себя жизни, но соседки удержали ее. Затем она схватила горячку, ее отвезли в больницу, и два месяца она находилась между жизнью и смертью. Но выздоровела, и постепенно время залечило ее душевную рану.

Она возвратилась к мужу, и опять потянулась горькая, беспросветная жизнь... Не было с нею ее дорогого мальчика, но она жила скорбью, жила воспоминанием об его смерти. И целью ее жизни, всех страстных желаний стала мечта пойти в Воскресенье на его могилку и скопить столько денег, чтобы купить ему железный крест. Она продала для этого свои заветные серьги, продала венчальное кольцо, но денег все не хватало. Этот чудный, покрытый лаком и эмалью крест был ее мечтой. И она работала и работала, копила и копила деньги...

А тем временем каждое Воскресенье, каждый праздник она ходила на дорогую могилку и украшала ее собранными по дороге полевыми цветами, которые, казалось ей, служили общением между нею и душой дорогого ее ребенка.

Но настали холода, и полевые цветы замерзли, на покупку же в магазине цветов у нее не было средств. Она просила продать ей в рассрочку, обещая аккуратно платить, но безжалостные продавцы пожимали только плечами; с той же просьбой она обращалась к богатым людям, но и те тоже не вняли ее мольбам, и с отчаянием в душе шла она на могилку, а оттуда домой.

И вот, возвращаясь однажды домой, она вдруг вспомнила, что у нее на комоде стоит букет искусственных цветов, завещанных ей покойной матерью. Букет этот был подарен матери ее мужем в день свадьбы и приносил ей всю жизнь счастье. А потому, умирая, она передала его своей дочери, наказав беречь и хранить его и никогда никому не отдавать, так как в нем залог счастья.

Вот об этом-то букете бедная женщина и вспомнила теперь и решила, несмотря на просьбу матери никому не отдаваль, все-таки снести его на могилку своего дорогого Пьеррино и положить вместо полевых цветов.

Прикрыв букет платком и стыдясь богачей, принесших чудные живые цветы на могилы своих родственников, она донесла его до могилки, положила на нее и, заливаясь слезами, молила у матери прощения, что поступила вопреки ее воле.

Горючими слезами она оросила и букет, и могилку и горячо молилась Творцу, Целителю душевных скорбей и Утешителю всех скорбящих. Молясь, она припадала к земле, и ее распущенные волосы прикрывали почти всю могилку.

И вдруг ее поразило чудо: вся могила была покрыта великолепными, всех цветов живыми хризантемами, и несшийся от них горьковатый запах как бы говорил, что они посвящены печали и смерти. Кто их посадил сюда, откуда они взялись — несчастная женщина не могла понять, тем более что букет искусственных полинялых цветов лежал между ними...

И с тех пор, — заканчивает свой рассказ Мантегацца, — ежегодно цветут на могиле, вокруг воздвигнутого наконец прекрасного железного креста, эти дивные хризантемы, а бедная мать льет слезы радости, верит и надеется...»

Недавно минуло столетие введения культуры этих цветов в Европе, и юбилей этот был отпразднован роскошнейшим образом, особенно в Париже. Здесь была устроена богатейшая выставка их разновидностей, начиная от самых старых, первоначальных видов и кончая последней новинкой. За выдающиеся по красоте и величине экземпляры назначены были почетные награды, денежные премии и медали — как от различных обществ, так и от Парижа.

Было выставлено более 1.200 выдающихся по красоте цветов, которые были разбиты на группы и, размещенные среди зелени, образовывали замечательно красивый пестрый ковер. Другая же часть хризантем была расставлена в высоких бокалах и представляла собою как бы кайму этого ковра.

Цветы эти принадлежали 80 конкурентам. Самым крупным оказался сорт «Валлис», цветок которого имел 41 сантиметр в диаметре, и ему была присуждена премия 1.200 франков, а самыми красивыми и изящными цветами — «Г-жа Кова дю Террай» и «Г-н Чурч». Им тоже были присуждены очень крупные награды.

Какие только предосторожности ни пришлось принимать, чтобы доставить в полной сохранности эти привезенные со всех концов Европы срезанные цветы, так как малейшая порча цветка, малейший недостаток служили поводом к недопущению его на конкурс. Каждый цветок обертывался в большой лист папиросной бумаги, лепестки его искусно приподымались, а стебель окутывался куском намоченной ваты и прикрывался ради сохранения влажности пергаментной бумагой или гуттаперчей.

Присланные в таком виде экземпляры оказались вполне безупречными. Те же, у которых вата была заменена мхом и которые не были обернуты в пергамент, прибыли большею частью попорченными.

Говоря, однако, об европейских гибридах хризантем, надо признать, что они были чрезвычайно разнообразны в Японии уже и в очень отдаленные времена. Так, еще в вышедшей в Киото в 1496 году книге помещено более ста разновидностей, которые резко отличаются друг от друга и формой цветка, и окраской. Только, к сожалению, окраска цветов описана словами, так как в Японии тогда еще не умели печатать рисунки красками. Тем не менее среди них имеются уже многие, которые теперь считают выведенными в Европе и потому дают им новые названия. Хризантемы эти всегда очень красивы и поэтично названы. Так, одни они называют утренней зарей, вечерним заходом солнца, северным ливнем, туманным утром, другие — львиной гривой, тысячью журавлей, блеском меча...

В заключение скажем, что в настоящее время увлечение любителей и садоводов этим цветком так велико, что, подобно тому, как это делается для роз и орхидей, во Франции издается даже особый, посвященный специально только ему журнал, носящий название «Lе Chrysantème».

«Хризантемы, — говорит о них французский академик Жюль Кларти,— это венец года, цветы без запаха, мрачная окраска которых как нельзя более соответствует печальному времени года, когда они расцветают; это цветы кладбищ, цветы могил!

Дети чужой земли, культивированные нашими садоводами, которые делают из них род садовых медуз с всклокоченными волосами и веющей холодом формой, они сделались, в ущерб пылкой розе и скромной фиалке, любимцами моды, и любители их теперь так же многочисленны, как и любители орхидей.

Страсть к этим цветам странной, вычурной формы и охлаждение и пренебрежение к изящным являются признаками нашего времени. Мне вполне понятны привлекательность фантастичных форм орхидей и болезненная, если можно так выразиться, прелесть бледно-желтых, светло-коричневых, нежно-фиолетовых и выцветших сиреневых тонов хризантем. Эти торжествующие ныне цветы соответствуют современным настроениям духа многих лиц. То, что просто, ясно, большею частью уже не увлекает в настоящее время. Теперь более необходимы жгучесть, острота в приправе и черствость, холодность для глаз».

Ли Циньчжао

Хризантема

Твоя листва – из яшмы бахрома –

Свисает над землёй за слоем слой,

Десятки тысяч лепестков твоих,

Как золото чеканное горят…

О хризантема, осени цветок,

Твой гордый дух, вид необычный твой

О совершенстве доблестных мужей

Мне говорят.

Пусть утопает мэйхуа в цветах,

И всё же слишком прост её наряд.

Цветами пусть усыпана сирень –

И ей с тобою спорить нелегко…

Нисколько не жалеешь ты меня!

Так щедро разливаешь аромат,

Рождая мысли грустные о том.

Кто далеко.

(перевод М. Басманова)

Chanda · 23 октября 2008

ДУБ

Г.Проскурянова

Когда весна уже полностью завладела лесом и тронула первой зеленью деревья и кусты, когда поднялись ковром лесные травы и весенние первоцветы густо сыпанули цветами, будто забрызгали лес, один лишь дуб остается по-зимнему голым. Его силуэт - черные стволы и сучья - будто впечатан в весеннюю прозрачную зелень.

Дни поздней весны, самые активные в жизни лесного населения,- для дуба лишь самое начало. Кажется, что дерево отстало от своих спутников, задержалось. Меж тем, сколько раз случались поздние заморозки или выпадал уже нежданный снег, под тяжестью которого ломились сучья! Даже при своей осторожной весенней стратегии теплолюбивый дуб не застрахован от этих бед, а начни он распускаться раньше - заморозки убьют его совсем.

Но вот, наконец, и он поддается весне. Из лопнувших почек показываются листья и начинают быстро разворачиваться. Они сложены "гармошкой": ребрышки ее - это жилки листа, они покрепче, а нежная ткань листочка сложена и упрятана между ними-так надежнее. У самих листьев пластинки не зеленые, а бурые или красноватые от обильного антоциана. Этот красный пигмент, содержащийся в клеточном соке, окрашивая листья, практически обогревает их, потому что поглощает инфракрасные лучи солнечного спектра. Тем самым он дополнительно защищает дерево от весенних холодов.

У молодых дубов кора гладкая, блестящая, а у старых - толстая растрескавшаяся.

Однако даже в эту пору, оглянувшись вокруг, можно заметить деревья дуба без листьев. Стоят как неживые. Сухостой? Нет. Дело в том, что в наших лесах встречаются две формы дуба; летняя и зимняя. Зимняя форма дуба, или "зимняк", никогда не торопится: весною одевается листвой очень поздно, осенью роняет лист, когда другие дубы давно его осыпали, а то и вовсе держит его на ветвях всю зиму. Эта форма, конечно, лучше приспособлена к нашему климату. Быть может, она в конце концов целиком сменит ранний дуб?..

В эту же самую пору, когда дуб одевается листьями, начинается и его цветение. Оно не слишком эффектно - цветки очень мелкие, зеленые. Великое множество мужских цветков собрано в коротенькие сережки, а женские сидят по три вместе, выпустив красные рыльца, столь малые, что их не сразу заметишь. Изящные ниточки соцветий повисают на ветвях, затягивая всю крону прозрачным зеленоватым дымком. Ветер раскачивает их и высыпает пыльцу - растение опыляется ветром, поэтому аромата и яркого убора цветки лишены.

Но вот уж и лето настает. И дубы - ранние и поздние - стоят в полной своей мощи, густо одетые листвой. В нашей флоре, пожалуй, нет другого столь могучего дерева. Отдельные старые деревья почитались в народе священными - под ними вершили суд, устраивали праздники и гулянья, в тени дубовой кроны старейшины решали важные дела, выбирали предводителя войска. В древней Руси дуб был посвящен самому Перуну, а в веселый славянский праздник на Ивана Купалу всех Иванов украшали дубовыми венками или ветками.

Дуб живет до тысячи лет. У старых деревьев стволы достигают нескольких метров в поперечнике. Известный знаток природы профессор Д. Кайгородов писал про одно дерево в бывшей Ковенской губернии: "Насколько этот дедушка-дуб был толст, можно судить по тому, что хозяин выдолбил из взятого от него отрубка беседку, в которой легко помещалось 15 человек". В толщину ствол прирастает до самой смерти, а в вышину - только до 150-200 лет. Но за это время дерево поднимается на 30-40 метров ввысь. Естественно, что у всех дуб вызывает ощущение мощи, надежности, постоянства.

Завязавшись весною, они очень медленно растут ив начале августа под Москвой бывают не крупнее горошины. Но к осени они нагоняют упущенное время и, зрелые, осыпаются, когда землю прихватит первыми заморозками, или чуть раньше. А плюска, державшая их и защищавшая от невзгод, уже пустая, опадает позже.

Всхожесть желуди сохраняют лишь до весны. Поэтому сажать дерево можно только свежими семенами. Это осложняет задачу лесовода - ведь семенные годы у дуба бывают редко, через 4-5 лет, а при неблагоприятных обстоятельствах даже лет через 10.

Желуди очень питательны, содержат много крахмала, сахара, жира, поэтому многие животные - грызуны, птицы и даже крупные млекопитающие - лакомятся ими, запасают на зиму, устраивают кладовые, растаскивают их по лесу. Так дерево расселяется. Других путей у дуба к расселению нет - тяжелый, обтекаемой формы желудь летит отвесно и падает под кроной материнского дерева. Осенью, пробираясь где-нибудь через дубовую рощу или старый парк с вековыми дубами, то и дело слышишь тяжелые короткие удары. Это сыплются зрелые желуди.

Дубы-патриархи живут до тысячи лет и становятся своеобразными памятниками природы

Среди гулкой, только что опавшей листвы дуба можно иной раз увидеть и проросшие желуди. Крепкий белый корешок, изогнувшись петелькой, уже нащупал своим кончиком землю, порозовевшие толстые семядоли раздвинулись, обнажив почечку. Проросший осенью, желудь благополучно перезимует под снегом и весной пустится в рост. А посаженный в рыхлую почву весною, прорастает сразу же, и недели через две после посева появляется его всход.

Тоненький хрупкий стебелек сеянца сначала одевается красноватыми чешуйками (это видоизмененные листья), а затем и парой листьев - они не отличаются от взрослых. К этому времени росту в дубочке всего сантиметров 12-15. При теплой погоде на хорошей почве дубок в первый же год может отрастить и второй побег (из верхушечной почки). Этот, так называемый иванов побег продолжает деревце: кажется, будто им надставили растение. На ивановом побеге листья крупнее, да и сам он длинный. Однако до осени, как правило, он не успевает одеться корой, одревеснеть и потому обычно гибнет при первых же заморозках. Ивановы побеги появляются и у взрослых деревьев.

Лет до десяти дубок растет очень медленно, и почти все лиственные, да и хвойные породы обгоняют его. Однако лесоводы научились "подгонять" его в росте: высаживают ель, березу, вяз или какие-нибудь другие породы рядом с дубками. Они растут быстрее, затеняют дуб с боков (заодно защищают от заморозков), и он ускоряет рост. Но как только соседи поднимутся так высоко, что начнут затенять дубки сверху, их убирают. Ведь дуб светолюбив! Недаром говорят, что дуб любит расти в шубе, но с открытой головой.

Светолюбие дерева определило весь его облик, форму кроны, характер ветвления. Ветви его изломанно извилисты, изогнуты - они растут так, чтобы листьям предоставить максимум света, чтобы они не перекрывали Друг Друга. Осенью под дубом рассыпаны не только желуди, но и мелкие ветви. Присмотритесь: их великое множество - коротеньких веточек, с несколькими пожелтевшими листьями. Они легко обламываются при первом же ветре, обламываются без усилия, как осенние листья, и сыплются под дерево вместе с ними. Осенний вет-вепад - закономерное явление: дуб "осветляет" свою крону.

В погоне за светом дуб (как вид) жертвует не только коротенькими побегами, но и целыми растениями. Чистые дубовые насаждения изреживаются сами собой, когда деревьям исполнится пятьдесят - шестьдесят лет и они начинают сильно затенять друг друга. Ведь это только "среди долины ровныя" дубы растут мощными раскидистыми великанами. Когда света вдоволь, как бывает у одиноких деревьев на просторе, их ветви опускаются до земли, и крона накрывает ствол, как надвое разрезанный шар. А в лесу дубы иные: высокий мощный ствол совсем лишен ветвей и только где-то там, высоко-высоко, держит небольшую крону.

Ствол старого дуба одет темно-серой, толстой корой. А у молодых дубков лет до двадцати кора остается такой гладкой и блестящей, что ее называют зеркальной. Вот эта зеркальная кора и идет для дубления кож, потому что содержит много превосходных дубильных веществ (они и названы-то по имени дуба). Таннины (дубильные вещества) есть также и в листьях, и в древесине, и в плюске желудей, даже в галлах (чернильных орешках). Содержание их с возрастом, однако, падает; максимум приходится на возраст 15-35 лет. Таннины придают коньякам и шампанским винам аромат и цвет, отчего их и выдерживают в дубовых бочках.

Не только таннины, но все в дубе полезно человеку, все он научился использовать, начиная с древесины. Невозможно даже приблизительно очертить весь круг возможного использования этого растения - непременно что-нибудь упустишь! Судостроение, авиация, транспорт, жилищное строительство, столярные и токарные работы, шелководство. А еще и топливо! И лекарство! И пищевой продукт для многих животных (желуди). И еще многое, многое другое!

Но главное все-таки древесина. Она превосходна: гибкая, крепкая, дивно красивая, необыкновенно прочная на воздухе, в земле и в воде. Со дна некоторых рек (Унжа, Волга и др.) поднимали так называемый черный или мореный дуб, который пролежал под водой не одну сотню лет - его почерневшая древесина стала только красивее и прочнее.

Такое широкое признание этого замечательного дерева, конечно, сказалось на его численности. Хоть мы и говорим, что дуб растет по всей Европе от Средиземноморья до Скандинавии - это так! - но леса дубовые - дубравы - сохранились на этой территории только кое-где и лишь в горах. В России дуб черешчатый (он же обыкновенный) можно встретить от южных пределов до Ленинграда и Урала - это практически вся европейская часть нашей страны, исключая самый север и самый юг.

Чистые дубовые леса встречаются у нас нечасто. Обычно дуб растет вместе с другими породами. Однако в черноземной зоне все же есть молодые дубняки. Это, по-видимому, остатки росших здесь прежде смешанных широколиственных лесов. Уцелел от них только дуб, потому что, особенно молодой, очень живуч и после порубок и потравы легко возобновляется из спящих почек. От пня дуба идет обильная поросль; она дружно поднимается целым "букетом" и порою весь древостой образован такими "букетами". Это порослевой дубовый лес. Благодаря такой способности дуб возобновляется и на пожарищах.

Дуб хорошо переносит засуху (мощная корневая система уходит вглубь более чем на пять метров!) и растет даже на засоленных почвах. Это позволило широко использовать дуб при степном лесоразведении. Поистине второго такого дерева у нас нет! Дуб - наша важнейшая лесообразующая порода в зоне широколиственных лесов. И, кстати, одна из самых декоративных, причем долговечных. Вспомните дубы в Коломенском, дуб на острове Хортица, петровские дубы близ Ленинграда. Эти и некоторые другие деревья и дубравы заповеданы как национальные памятники природы. Дубравы приводят на память и драматические страницы нашей истории; в древней Руси дубовые леса на южной окраине Московского государства служили оборонительной стеной, защищавшей его от конницы кочевников. Деревья засекали высоко над землей и валили кроной на юг - через этот хаос сучьев и стволов всадник пробраться не мог. Так и остались в тех местах дубравы до сего дня - Тульские, Веневские Засеки и другие.

Chanda · 19 ноября 2008

CИРЕНЬ

(Из книги Н. Ф. Золотницкого "Цветы в легендах и преданиях")

Цветок наших старинных дворянских гнезд,

провозвестница весны

СИРЕНЬ

· Первые экземпляры в Европе

· Гадание по цветку сирени

· Превращение красавицы Сиринкс в тростник

· Сады наших старых поместий

С сиренью связано у нас воспоминание о весне, о чудном мае, когда обновленная природа является во всей своей красе: кусты и деревья покрыты свежей благоухающей зеленью, луга усеяны пестрыми цветами, в лесах раздается пение целых хоров птичек, на опушке жужжат пчелы и шмели, по цветам порхают ярко расцвеченные, только что выведшиеся из куколок бабочки, и человеку легко дышится, хочется жить и жить... Как прав поэт, восклицая:

«Пока еще не отцвели сирени,

И сладкое дыханье их волнует грудь,

Иной раз хочется пасть на колени,

Сказать весне: Не отходи! Побудь...»

Отягощенная крупными кистями своих прелестных белых и лиловых цветов сирень служит теперь лучшим украшением наших садов. Чудный запах ее чувствуется издалека, и как-то невольно тянется рука нарвать цветов, чтобы украсить ими свое жилище.

0 возникновении этого прелестного цветка мы находим у Мантегацца следующую поэтическую сказку:

«Был апрель, и земля ждала с нетерпением небесных даров. Желая поскорее видеть на кустах и ветвях деревьев первые птичьи гнезда и на полях и лугах первые цветы, богиня весны отправилась будить солнце, которое, казалось, было погружено еще в сладкую дремоту.

«Вставай,— сказала она ему,— уже первое апреля и с земли поднимается к небу шум едва сдерживаемых страстных желаний и печальные вздохи».

Услышав этот призыв, солнце поспешило встать и через несколько минут в сопровождении богини весны и своей неразлучной спутницы Ирис (радуги) спустилось на землю.

Тогда богиня весны, взяв лучи солнца и примешав к ним пестрые лучи радуги, начала полными пригоршнями сыпать их на борозды полей, на поверхность лугов, на ветви деревьев, в расщелины скал, словом, всюду, где земля только ждала этой всеоживляющей благодати.

И всюду, где нисходили эти живительные лучи, — всюду тотчас вырастали розовые, красные, бледно-голубые и темно-синие, золотистые и снежно-белые, крапчатые и полосатые цветы, образовывая то звездочки, то зонтики, то колокольчики, то чаши, то колосья, то кисти; форма и окраска сливались друг с другом в опьянении любви — вся земля ликовала среди объятий и поцелуев...

Так солнце неустанно целые дни продолжало свою творческую работу и, пронесясь с богиней весны и радугой через всю землю, достигло крайних ее пределов — Скандинавии, где оно спит обыкновенно месяцами, где цветы бедны и редки и где лед, оковывающий землю в продолжение долгого времени, проникает в нее чуть не на целые аршины.

Тут, утомленное, оно хотело прекратить уже свою работу, но богиня весны как женщина, как существо более сострадательное, увидя эту бедную растительностью страну, сжалилось над ней и обратилось к солнцу с просьбой:

«Всемогущее, богатое солнце, позволь. мне одеть цветами и эти холодные страны. Радуга, правда, истратила почти все имевшиеся в ее распоряжении краски, однако остается еще немало лилового. Позволь же мне украсить эти страны хоть лиловым».

«Хорошо, — отвечало солнце, — так сейте лиловое!»

И богиня весны, набрав полные пригоршни оставшихся крайних, лиловых, лучей солнечного спектра, начала метать их на кусты и на поля Скандинавии, и куда только попадали эти лучи, там сейчас же появлялись целыми сотнями, целыми тысячами чудные кисти сирени.

Вскоре, однако, здесь оказалось столько сирени, что солнце, обратившись к богине весны, воскликнуло:

«Ну довольно, довольно, разве ты не замечаешь, что всюду только и видно, что лиловое!»

«Ничего, — отвечала богиня, — не мешай мне! Ведь этим несчастным, окованным в лед землям совершенно чужды и сладострастие розы, и поцелуй душистой фиалки, и опьяняющий запах магнолии и туберозы, так дадим же им, по крайней мере, целые леса, целые моря сирени».

Но бог солнца на этот раз не послушался ее и, взяв из рук радуги палитру, смешал остаток всех имевшихся на ней семи основных цветов и начал сеять полученные от их смешения белые лучи на кусты и деревца. И в результате получилась белая сирень, которая, присоединяясь к лиловой, образовала с ней нежный, приятный контраст...»

Вот почему сирень начинает распускаться с первых же теплых дней весны и нигде так обильно и роскошно не цветет, как в Швеции и Норвегии — этой стране, поражающей весь мир своей удивительной физической и моральной силой...

В Европе сирень — чужестранка. Ее родина — Малая Азия, Персия, откуда она попала к нам лишь в ХVI столетии. Впервые она была получена в 1562 году, когда Ангериус Бусбег, получив ее с Востока, привез в Вену из Константинополя, где он находился при султане Солимане в качестве посла императора Фердинанда I.

Около этого же времени, по-видимому, она попала и в Англию, так как при описании парка любимого загородного замка королевы Елизаветы — Нонсеч, разведенного еще в царствование Генриха VIII, говорится, что там было несколько мраморных бассейнов, вокруг одного из которых росло 6 кустов сирени, отличавшихся замечательно приятным запахом... Описание это было сделано в царствование Карла II, подарившего как замок, так и парк одной из своих фавориток, которая, приведя его в упадок, продала затем все, что в нем имелось ценного.

Вследствие этого в XVI столетии сирень являлась в Европе еще большою редкостью, но ее неприхотливость в отношении почвы, ее выносливость при довольно суровой в то время температуре Средней Европы и ее чудные душистые цветы сделали ее вскоре всеобщей любимицей. И лет через 40 почти уже не было в Европе сада или парка, где бы она в обилии не росла.

Особенно она пришлась по вкусу в Германии: из нее делали букеты, плели венки, и не встречалось почти дома, где бы весной она не служила украшением комнат. Дети забавляются ею, как и теперь, делая из отдельных цветочков, втыкая их один в другой, крестики, веночки, которые потом засушивают на память. С особенным вниманием затем всматривались в цветы, отыскивая так называемое счастье — те цветки, которые вместо обычных четырех лопастей (отгибов) трубки венчика имеют их пять, шесть, десять и более. Причиной такого особенного увеличения отгибов цветка сирени является обыкновенно срастание нескольких цветков вместе — способность, свойственная главным образом сирени.

Такие сросшиеся цветы имеют иногда до 30 и даже более отгибов. Вот их-то и считают счастьем, и потому всякая молодая девушка, получив букет сирени, первое, что делает, — ищет эти уродливые цветы, и чем с большим количеством лопастей она найдет цветок, тем больше он предвещает ей счастья.

Особенным обилием таких цветов отличается белая сирень; у лиловой они гораздо реже, и потому найти подобный уродливый цветок среди лиловой считается гораздо более интересным. Найдя такой цветок, счастливцы обыкновенно или засушивают его и хранят в книжке, или же прямо съедают.

Об этом гадании среди молодежи можно часто встретить ходящее по рукам, принадлежащее перу какого-то неизвестного автора следующее стихотвореньице:

«Помнишь, друг, как раз весною,

В ароматный, майский день,

Обрывали мы с тобою

Расцветавшую сирень.

О пяти листочках венчик

Ты искала меж цветов

И чуть слышно, точно птенчик,

Щебетала много слов:

«Все четыре, все четыре,

Все не вижу я пяти,

Значит, счастья в этом мире

Мне, бедняжке, не найти».

Затем следует рассказ, как наконец найден был счастливый цветок о пяти отгибах и как он принес счастье, и заключается все следующей строфой:

«И с тех пор лишь, как я узнаю,

Что в саду цветет сирень,

Я с любовью вспоминаю

Наш счастливый майский день...»

Но бывает также, что цветы сирени вместо четырех отгибов имеют всего три. Тогда, наоборот, цветы эти считаются несчастьем, и их всячески избегают. Словом, в этом отношении сирень имеет нечто общее с клевером и кислицей, листья которых также считаются счастьем, когда количество их больше трех.

Такие счастливые, составленные из четырех лопастей листочки этих растений часто делаются из эмали и золота и служат украшением брошек, колец, браслетов, вообще разных дамских ювелирных украшений, а изображения их часто помещаются на писчей бумаге, конвертах, портмоне и разных безделушках и принадлежностях дамского туалета.

В Англии сирень, странным образом, считается только цветком горя и несчастья, что происходит, вероятно, от ее лилового, переходящего в бледный, как бы трупный оттенок, цвета.

Старая английская пословица даже говорит, что тот, кто носит сирень, никогда не будет носить венчального кольца. И потому послать сватающемуся жениху ветку сирени — значит отказать в руке той девушки, за которую он сватается. К этому вежливому способу там нередко и прибегают.

В Англии долгое время была только лиловая сирень, и про появление белой сложилось такое сказание.

Говорят, что когда один богатый лорд обидел одну доверившуюся ему молодую девушку и она умерла с горя, то провожавшие ее друзья усыпали всю ее могилу целыми горами сирени.

Сирень эта была лиловая, а когда на другой день пришли на могилу, то были несказанно удивлены, увидев, что она стала белой.

Это была первая белая сирень в Англии. Кусты ее показывают и теперь на кладбище местечка Вей в Хартсфордшире.

Цветы сирени обладают замечательно приятным, нежным запахом горького миндаля. Запах этот происходит, как предполагают, как и у других пахнущих миндалем цветов, от присутствия в них минимального количества синильной кислоты — того страшного яда, 5/100 грамма которого достаточно, чтобы отравить человека, и присутствие которого в воздухе в количестве 1/10 на кубический метр является смертельным для дышащих этим воздухом насекомых и даже животных.

По новым исследованиям французского химика Буркело, синильная кислота встречается не только в цветах, но и в листьях сирени. Этим, вероятно, объясняется и целебное действие этих листьев, которые в русской простонародной медицине прикладывают часто для лечения долго не заживающих ран. Действие их в этом случае бывает поразительным, и нам не раз приходилось слышать о заживлении таких ран, лечение которых не поддавалось научной медицине. Листья накладывают на рану свежие, предварительно хорошенько обмыв их, и меняют по мере увядания.

Заметим кстати, что этот страшный яд встречается еще в коре и цветах черемухи, в свежих листьях вишни и персика и в косточках абрикоса, вишни и персика, в семечках яблока. Но самая большая доза яда содержится в горьких миндалях — десяти штук их бывает достаточно, чтобы причинить смерть даже взрослому. Присутствие его обнаруживается также в семечках рябины, кизила, боярышника и даже в семечках и цветах нашей дикой таволги (Spiraea ulmaria), растущей в канавах и по берегам небольших ручьев, приятный сильный запах которой напоминает несколько запах цветов сирени.

Научное название сирени — Syringa vulgaris происходит от греческого слова syrinx — трубка, дудочка, так как, если извлечь из куска ветки или ствола сирени находящуюся в них мягкую пробковую сердцевину, то можно сделать из них нечто вроде свистка или дудки, а дудка, по древнему сказанию, была изобретена мифологическим богом Паном, сделавшим ее из тростника, в к оторый превратилась бежавшая в страхе от его ласк и преследований красавица нимфа Сиринга, или Сиринкс. Об этом превращении в своих прелестных «Метаморфозах» Овидий повествует так:

«У подножия зеленеющих холмов Аркадии среди лесных нимф жила знаменитая нимфа по имени Сиринкс. Возвращаясь однажды с гор, повстречал ее бог Пан... Нимфа пустилась бежать, но была остановлена течением вод реки Ладоны. И стала умолять она своих сестер — вод этой реки, чтобы они, дав ей другой образ, пропустили ее. В это время нагнал ее Пан, хотел обнять, но вместо Сиринкс обнял болотный тростник, в который она превратилась и который, колеблемый ветром, испускал свистящие, похожие на жалобу звуки...»

По-французски, сирень называют Lilas, откуда производится и название цветка — лиловый. Слово это персидское и обозначает просто «цветок». На Востоке, откуда, как мы знаем, и происходит сирень, она служит эмблемой грустного расставания, и потому влюбленный вручает там ее обыкновенно своей возлюбленной лишь тогда, когда они расходятся или расстаются навсегда.

В Германии ее называют часто вместо Flieder — ее настоящего названия — Hollunder (бузина), смешивая ее с этим растением и приписывая ей вследствие этого массу сказаний, поверий и целебных свойств, присущих бузине.

Здесь можно нередко встретить очень крупные старые кусты сирени, но особенно замечательна своей необычайной величиной сирень берлинского госпиталя «Charite».

Сирени этой более ста лет. Посаженная в 1801 году, она до того разрослась, что три куста ее занимают пространство в 100 шагов в окружности и 35 в диаметре.

Они окружены прекрасной металлической оградой и походят теперь уже скорее на большие деревья с несколькими толстыми стволами и множеством очень крупных ветвей. Нижние ветви, стелясь по земле, дают многочисленные побеги, из которых образуются новые крупные кусты.

Весной, когда сирень покрывается тысячами чудных лиловых кистей, она представляет зрелище неописуемое. А упоительный запах ее так силен, что чувствуется по всей окрестности. Жаль, если эта вековая сирень будет уничтожена, как это одно время думали сделать, освобождая место для постройки нового больничного барака.

За последние годы, не довольствуясь тем прелестным украшением, которое представляет нам естественное цветение сирени на открытом воздухе весной, садоводы ухищряются заставить цвести белую сирень зимой, выгоняя ее для этого в теплицах особенным, придуманным для этого способом. Выгнанная таким образом сирень расцветает на небольших кустиках, посаженных в горшки, и представляет собой одно из лучших украшений наших комнат, тем более что цветет довольно долго и особенного ухода, кроме постоянного поддерживания земли влажной, ничего не требует.

Желающие заставить цвести сирень зимою могут сделать это легко и сами. Для этого достаточно осенью взять деревцо с образовавшимися уже на нем почками и, посадив в горшок с землей, поставить его в прохладном месте и дать немного промерзнуть зимой, а за месяц до Рождества окунуть его ветки в теплую (+30 C) воду и, продержав в ней около 6 — 8 часов, поставить в теплое и светлое место близ печки.

Под влиянием этой теплоты почки начнут развиваться и дадут цветы и листья. Это не будут, конечно, такие роскошные, покрытые обильно цветами экземпляры, какие мы видим на окнах цветочных магазинов или вообще зимой у садоводов-специалистов, но тем не менее все наше деревцо будет в цветах, и довольно долго. Говорят, что такого же цветения можно достигнуть и еще проще: нарезав даже зимою веток сирени и поместив их на несколько часов в прохладное темное помещение, откуда потом их вынимают, окунают на 2 — 3 часа в теплую (+30 C) воду и затем ставят близ печки в бутылку с водой.

Но, конечно, главное значение для нас, русских, особенно северян и жителей среднерусских губерний, сирень имеет не в зимнее время, когда она может служить наслаждением лишь для немногих зажиточных людей, а весною в саду, где она является нашей лучшей весенней красой...

У нас с ней связано воспоминание о старинных помещичьих усадьбах, о старинных дворянских гнездах, в которых она составляла всегда необходимую принадлежность садов и парков, и где густые купы ее, рассаженные перед фронтонами домов, служили их лучшим украшением весною.

Покрытая в это время тысячами кистей белых и лиловых цветов, она, подобно цветочному морю, заливала весь сад, и упоительный запах ее разносился по всей окрестности. Прибавьте к этому чудное пение соловья и теплую майскую лунную ночь, и вы можете себе представить всю прелесть такого старинного сада.

Вспомните только дивную картину В. Максимова «Все в прошлом», где старушка, погруженная в дорогие воспоминания о милом далеком, сидит в кресле под кустом цветущей сирени. Быть может, эта сирень напоминает ей многое приятное из дней ее молодости? Не здесь ли на скамеечке под такой же цветущей сиренью произошло первое признание ей в любви, не эти ли цветы ощипывали они вместе с любимым человеком, ища в них счастья?

«Заглохший старый сад, приют былых свиданий...

Все время унесло, и лишь былые тени

В мечтаньях предо мной из прошлого встают...»

Или вспомните другую такую же прелестную картину В. Поленова «Бабушкин сад»? И здесь опять цветущая сирень, возможно, многое напоминающая той древней старушке, которая бредет, опираясь с одной стороны на палочку, а с другой — на руку молодой девушки.

Словом, сирень, служившая постоянным украшением садов наших дедов, является для нас как бы близким, родным растением, и, встречая где-нибудь ее цветущий куст на чужбине, мы невольно переносимся мыслью на родину, в свой старый родной уголок — это прекрасно выражено в стихотворении высокопоставленного поэта К.Р.:

«Растворил я окно...

И в лицо мне пахнула весенняя ночь

Благовонным дыханьем сирени...

Об отчизне я вспомнил далекой,

Где родной соловей песнь родную поет

И, не зная земных огорчений,

Заливается целую ночь напролет

Над душистою веткой сирени».

Изменено 15 мая 2012 пользователем NULL

Matata · 19 ноября 2008

Очень интересна подборка материалов, Chanda!

Спасибо!!! :Rose:

Chanda · 11 января 2009

ЁЛОЧКИ-ИГОЛОЧКИ

Хвойные - одни из древнейших растений, населяющих нашу планету. Геологическая история их насчитывает около 370 млн лет. В процессе столь долгой эволюции листья, или иголки, хвойных сохранили особенности строения вплоть до деталей анатомической структуры. Они не так разнообразны, как листья цветковых растений, тем не менее различаются по форме, цвету и размеру, причем некоторые совершенно не похожи на привычную для нас хвою.

Самое распространенное хвойное дерево - знакомая нам с раннего детства ель. Хвоя елей в виде одиночных хвоинок вырастает по всей поверхности ветки. Каждая хвоинка обычно четырехгранная. Грани иногда не очень заметны, хвоинки кажутся почти плоскими, но всегда видно, что они заострены на конце. Получается, что толстая еловая иголка как бы заканчивается еще одной совсем тонкой иголочкой.

В сечении хвоинка образует неправильный ромб, всегда направленный самым большим углом вниз. В этом углу находится средняя жилка листа. Такая конструкция придает иглам жесткость - вспомните, какие они прочные и колючие. Сразу под наружным слоем клеток хвоинки - эпидермисом - располагаются два слоя клеток с очень твердыми оболочками, придающими иглам еще большую прочность.

Как и у других хвойных, на листьях-иглах ели есть восковая оболочка - кутикула. Именно у этих растений кутикула наиболее толстая. Особенной толщиной кутикулы отличаются канадские виды елей, хвоя которых имеет голубоватый оттенок. В восковой оболочке растворяются выбрасываемые в атмосферу продукты сгорания автомобильного топлива, именно поэтому хвойные плохо растут в городе. Ель способна наращивать толщину кутикулы, и чем хуже экологическая ситуация, тем толще восковая оболочка и тем ярче елки. Но при достижении определенного предела наступает распад кутикулы, хвоя становится грязно-серой, теряет блеск и опадает.

Хвоя елей разных видов сильно отличается одна от другой. Очень короткие иголки у ели канадской - всего 1-1,5 см, к тому же шишки ее пахнут не скипидаром, как у других елей, а черной смородиной и образуются даже на самых нижних ветках; они не превышают в длину 6 см и созревают в первый же год.

У другого хорошо известного нам хвойного дерева - сосны ветки вначале растут, как у ели, то есть хвоинки располагаются поодиночке и по всей длине побега. На следующий год в пазухах хвоинок образуются укороченные побеги, настолько крошечные, что мы обычно не обращаем на них внимания. Листья-иглы на этих побегах вырастают пучками от 2 до 50 хвоинок в каждом, в зависимости от вида. Сосны даже делят на группы по числу хвоинок: 2-, 3- и 5- хвойные.

Самые многочисленные - двуххвойные сосны. Растут они в основном в Европе и Азии. К наиболее известным двуххвойным относятся повсеместно распространенная в России сосна обыкновенная и встречающаяся в Центральной Европе сосна Банкса. Хвоинки у сосны Банкса коротенькие, всего 2-4 см. Они очень жесткие и топорщатся в разные стороны, отчего ветки кажутся "растрепанными". Кстати, сосне принадлежит рекорд по длине листвы среди хвойных: североамериканская болотная сосна имеет иголки длиной до 45 см.

Треххвойные сосны почти все происходят из Америки. Пятихвойные - встречаются и среди европейских, и среди американских видов; они обычно имеют мягкую, длинную, тонкую и почти неколючую хвою.

К пятихвойным относится одна из самых красивых сосен - веймутова сосна. Хвоя на ее тонких, длинных, слегка поникающих веточках отмирает быстро, сохраняясь обычно лишь на 10-15-сантиметровых кончиках. В условиях средней полосы России мягкая нежная хвоя веймутовой сосны доставляет дереву немало неприятностей. Из растущих в наших садах и парках хвойных именно это дерево больше всего нравится воронам. Его хвоя служит им зимой источником витаминов. В результате весной после стаивания снега земля под веймутовыми соснами бывает покрыта толстым слоем оборванных воронами веток. Причем вороны обдирают эти хвойные не только в городе, но и в лесу.

Пять хвоинок имеет и сибирский кедр, который тоже относится к соснам и называется сосной сибирской. Кстати, в Подмосковье вороны охотно общипывают и кедр сибирский, и корейскую кедровую сосну, отличающуюся более мелкими шишками.

У настоящих кедров хвоинки тоже расположены в пучках на верхушках укороченных побегов. Хвоинок в пучке очень много, они тонкие, прямые и сравнительно короткие; ни у одного вида кедра они не превышают 5 см, а у кипрского кедра достигают лишь 1-2 см, отчего все ветки выглядят как плюшевые ленточки.

Такие же многочисленные и короткие хвоинки у лиственниц. Хвоя их похожа на обычные листья, она мягкая, тонкая, плоская, появляется в начале мая во время "цветения" и облетает в конце сентября. Листопад позволяет этому дереву расти севернее всех других крупных деревьев.

Зимой многие хвойные продолжают испарять воду через хвою, но при промерзании почвы или повреждении корней вода в них не поступает. Деревья высыхают, как белье на ветру, и гибнут. Лиственница же хвою на зиму сбрасывает, и зимнее высыхание ей не грозит.

Листопад спасает лиственницы и в условиях большого города: накопившиеся в хвое за лето вредные для дерева вещества осенью удаляются вместе с хвоей, что позволяет этим деревьям жить там, где ели и сосны обычно погибают. В отличие от сосен, у которых хвоя облетает вместе с веточкой, короткие побеги лиственниц не опадают, а в течение нескольких лет ежегодно выбрасывают новые пучки хвои. Зимой они торчат на дереве как бородавки.

Не совсем привычна для нас и хвоя пихты. Более 30 видов пихт растут вокруг Тихого океана на американском и азиатском континентах. Это огромные, до 100 м высотой, красивые деревья с гладкой корой и торчащими вверх шишками, распадающимися при созревании. Пихта в средней полосе России в природе не встречается. Пихта сибирская растет на северо-востоке европейской части, на Урале и в Сибири, образуя темнохвойные леса. На Кавказе встречается пихта Норманна, остальные виды растут на Дальнем Востоке.

Отличить пихту от хорошо знакомой ели легко по одной-единственной веточке. У пихты хвоя плоская и совершенно не колючая; она образует на ветке два хорошо заметных ряда, оставляя свободной верхнюю часть. У большинства пихт на нижней стороне хвоинок есть две белые полосочки, в которых располагаются устьица. У бальзамической пихты эти полоски широкие, отчего хвоинки кажутся ярко-белыми. Существует очень красивая и необычная по внешнему виду пихта, которая так и называется - одноцветная. Ее хвоя с обеих сторон серовато-зеленая. Хвоинки расположены редко и достигают 6-7 см в длину. Ветки этой пихты напоминают грабли. После опадения листьев на них остаются плоские рубцы, поэтому сами ветки почти гладкие.

Пихта, пожалуй, самое ароматное дерево среди хвойных. Пихтовая лапка - тонкие веточки с хвоей - ценное сырье для получения эфирного масла, которое применяется в медицине и косметике и служит сырьем для получения камфары.

Есть еще одно, не слишком знакомое жителям средней полосы хвойное растение - псевдотсуга. Внешне оно удивительно похоже на ель. От ели отличается, прежде всего, формой шишек. Шишки псевдотсуги образуются не на концах молодых веточек, а на побегах прошлого года и имеют далеко выступающие кроющие чешуи с длинными "хвостиками". Хвоя псевдотсуги располагается по всей ветке, как у ели.

Очень мелкая, до 1-1,5 см, хвоя у настоящей тсуги. Красивые деревья тсуги встречаются в Северной Америке, Китае, Японии, Индии. Иголки у этого растения - плоские, как у пихты, нижняя сторона хвоинок с белыми полосками, а чаще совсем белая. Кончик хвоинки круглый.

Длинные (до 3 см) узкие листья-иголки с двумя желтовато-зелеными полосками на нижней стороне и у тисса ягодного. Его листья живут очень долго, до 10 лет и более, и в течение всей жизни накапливают ядовитое вещество - таксин. Чем старше хвоя, тем более она ядовита. Семена тисса тоже содержат таксин, но в созревшей мясистой кровельке плодов ядовитых веществ нет, и птицы, например черные дрозды, охотно их поедают.

Н. ЗАМЯТИНА.

Chanda · 2 февраля 2009

БОНСАЙ

Н. Верзилин.

(из книги "Путешествие с домашними растениями". 1951)

КУКОЛЬНЫЕ ДЕРЕВЦА

На побережье Чёрного моря, в Батуми, есть чудесный сад. В нём растут под открытым небом разнообразные растения, собранные со всех мест земного шара. Эти растения такие же большие, цветущие, какими они вырастают и на своей родине.

Здесь можно найти уголок мексиканской пустыни с кактусами и агавами, и австралийские растения под сенью эвкалиптов, и отделы: новозеландский, чилийский, североамериканский, средиземноморский и японо-китайский.

В Батумском саду и положено у нас начало развитию науки — интродукции, которая занимается введением в культуру СССР полезных растений всего мира.

Этот прекрасный сад, в котором теперь испытываются способы размножения и выращивания ценных субтропических растений, создан в 1913 году замечательным русским ботаником и путешественником, объехавшим весь мир, профессором Андреем Николаевичем Красновым.

В громадном саду, раскинувшемся на площади в сто гектаров, среди различных отделов с высокими эвкалиптами, драценами, пальмами, бананами, бамбуковыми рощами находится очень странный уголок.

Это маленький садик, в котором маленькие искусственные ручейки образуют маленькие водопады. Через ручьи перекинуты мостики, состоящие всего из одного камня. Садик засажен маленькими дубками, извилистыми сосенками, похожими на старых лилипутов. Если вы бросите взгляд издали на этот садик, то он вам покажется большим парком. Но вот молодая девушка проходит по саду, и она выше старого дерева.

Этот сад как будто создан для маленьких детей или кукол. На самом же деле это образец садов, которые Андрей Николаевич Краснов видел в 1895 году в Японии. Он писал в своих путевых очерках «По островам далёкого востока»:

«В большинстве домов, не только сельских, но в городских, как бы сильно ни были скучены эти последние, вы найдёте небольшие садики. Эти садики часто помешаются на задворках дома в маленьких закоулочках… В теплом климате эти дворики-сады заменяют горшечную культуру цветов на окнах наших домов».

Все садоводы, агрономы и ботаники стараются обеспечить растения сада, поля, огорода таким уходом, чтобы они как можно лучше росли и развивались. Мы рады, когда наши растения заметно делаются всё больше и больше.

Но есть садовники, которые, наоборот, стремятся сделать свои растения возможно меньшими, стараются всеми способами задержать их рост. Такие садовники живут на нескольких островах Тихого океана.

С незапамятных времён японцы выращивают карликовые деревца.

Обычно такое деревцо выращивают из черенка (чуть толще пальца), срезанного со старого цветущего дерева: вишни, сливы, японского клёна, сосны или лиственницы.

Принявшийся черенок высаживают в тесный фарфоровый горшок с плохой почвой, смешанной со щебнем. Почву при этом плотно утрамбовывают и очень редко поливают.

Растение подвергают «пытке голодом». Мало того, изгибают волнообразно стебель и ветви, связывая деревцо проволокой и верёвками и придавая этим деревцу со свисающими вниз ветвями уродливый или плакучий вид.

Рост задерживался не только плохим питанием и изгибанием веток, но и вытаскиванием и сгибанием некоторых корней. Под них подкладывали камешки, а слишком прямо и быстро растущие ветки вырезали. Вот и получались изумительно уродливые деревца — карлики с искривлённым стволиком, изогнутыми ветвями и корявыми корнями.

Эти лилипуты бывают сплошь покрыты цветами. Этому способствует искривление ветвей, задерживающее органические вещества.

Выращенные таким образом миниатюрные деревца имеют вид очень старых деревьев. И они действительно очень стары. Деревца в полметра высотою, оказывается, имеют от роду пятьдесят, сто и даже триста лет. Медленно растущих карликов выращивало не одно поколение садоводов, передающих своих питомцев сыновьям, внукам и правнукам.

Японские садовники выращивают деревья-карлики не только для своих миниатюрных садов, но и для комнат. Растения-лилипуты многим нравятся своей необычностью, оригинальностью и удивительным сходством с настоящими большими, старыми деревьями, растущими в природных условиях. А. Н. Краснов подметил ещё один способ культивирования растений.

«Везде в городах Японии вы найдёте при доме куски пемзы в человеческую голову величиной и более крупные, которым иногда придают вид скалы. На их голой поверхности японцы умудряются выращивать миниатюрные сосны, кустики азалий, рододендронов или других кустарников с мелкой листвою, растущих наподобие дерев, превращая такой кусок пемзы в остров, покрытый лесом и увитый столь же миниатюрными ползучими растениями и травами; они ставят это обиталище лилипутов в чашу или блюдо с водой, в которой отражаются ветви посаженных на скале растений. Вода, пропитывая поры пемзы, содействует её выветриванию и даёт возможность питания посаженным растениям, сохраняющимся десятки лет без вреда на таких игрушечных островах».

Для комнат делают в четырехугольных горшках-плошках совсем малюсенькие садики с двумя — тремя деревцами-уродцами, мостиком и домиком из фарфора. Они малы даже для куклы и годны разве только для оловянных солдатиков.

Это своеобразное, часто курьёзное, игрушечное комнатное садоводство. У кого много терпения, а на окне мало места, тот может попытаться вырастить карликовые деревца.

Выращивание карликовых растений не такое уж курьёзное и ненужное занятие, как это может показаться на первый взгляд.

Перетягивание стебля, сгибание веток, прививка на карликовых подвоях способствуют ускорению развития, то есть зацветанию. У И. В. Мичурина сеянцы яблонь с перетянутыми стволами приступали к плодоношению на пять лет раньше, чем обычно.

Карликовые растения морозоустойчивы и неприхотливы. На карликовых яблонях и грушах бывают более сладкие и даже больших размеров плоды. И. В. Мичурин в последнее время уделял особенное внимание кустовому карликовому плодоводству.

Также большой интерес представляет получение карликовых плодовых деревьев для комнатной культуры.

Недавно научные сотрудники Ботанического института Академии наук СССР изучали карликовые растения на Южном Сахалине. Там, как и на Японских островах, в самой природе дико растут карликовые деревья. На каменных скалах у моря, под сильными, часто холодными ветрами растут сосны, туи, рододендроны, вишни. Суровые условия жизни на голых скалах, плохое питание сказываются на росте этих растений. Они низенькие, с изогнутыми ветвями, почти прижатые к земле, но крепкие и выносливые.

Первые мастера карликового садоводства учились у природы, но они создавали карликовые растения только для украшения садов и комнат.

Советские же ботаники изучают условия жизни карликовых растений не только для улучшения декоративного цветоводства, но и для плодоводства, для углубления мичуринского учения о законах жизни растений и способах управления ими.

Chanda · 22 июня 2009

БАЛЬЗАМИН

Н. Верзилин.

(из книги "Путешествие с домашними растениями". 1951)

«ВАНЬКА» ИЗ ЗАНЗИБАРА

Неужели растение с таким чисто русским названием «Ванька мокрый» происходит из далёких тропических лесов? Другое название «Ваньки мокрого» — бальзамин.

С давних пор это растение широко распространено у нас и попало даже в русскую литературу.

В пьесе А. Н. Островского «За чем пойдёшь, то и найдёшь» её герой носит фамилию Бальзаминов. В повести Ф. М. Достоевского «Бедные люди» грустная история Макара Девушкина начинается с письма: «Вижу, уголочек занавески у окна вашего загнут и прицеплен к горшку с бальзамином…»

Бальзамин — одно из наиболее старинных — комнатных растений. Оно ввезено в Европу в 1596 году и уже более 350 лет растёт на окнах жилищ.

А происходит это растение из тропических лесов острова Занзибар, что у восточного берега Африканского материка (около 40-го мередиана и 6-й параллели южной широты). Встречается оно и в Ост-Индии. Некоторые виды дикого бальзамина растут и у нас в Средней Азии, где из корней его получают жёлто-красную краску - хну. Не только корень, но и листья и цветы при растирании выделяют жёлтый сок, окрашивающий пальцы. Дикий вид бальзамина (Impatiens parviflora) в прошлом столетии был привезён с Ферганского хребта в Петербургский ботанический сад, где он распространился как сорняк.

Комнатный бальзамин часто высаживают на клумбы в садах.

Все комнатные растения, какие нам с вами известны, - многолетние растения. Бальзамин же исключение: он однолетний. Семена бальзамина высеивают летом и поздней осенью, и зимой на окнах вырастают цветущие кусты бальзамина, достигающие полуметра, а иногда и метра высоты. Стебли сочные и прозрачные, вздутые в узлах. Они как бы налиты водой, легко ломаются, и при этом из полома вытекает сок. Бальзамин хорошо размножается и черенками.

У бальзамина зелёные ланцетные листья с пильчатыми краями, вытянутые и заострённые. Листья нежные, при малой поливке растения обвисают тряпочками, сорванные же быстро вянут.

Его розовые или красные цветы пятизначны. Чашечка состоит из пяти чашелистиков, венчик имеет пять лепестков, тычинок пять и завязь - пятигнёздная.

Однако юные ботаники сразу этого не скажут, так как цветок бальзамина неправильный: чашелистики чашечки трудно отличить от лепестков венчика, так как чашечка не зелёная, а тоже красная. Лепестки неровные, и кажется, что их не пять, а три. Один большой, а четыре поменьше, и срослись попарно. Чашелистики тоже неровные: один вытянут назад, два боковых выдвинуты вперёд, а два других незаметны, так как очень малы. Пыльники у тычинок срослись.

Цветок бальзамина хорош для загадок юным натуралистам: трудно разобраться в нём и сосчитать правильно его части.

За яркую окраску цветов бальзамин называют огоньком. Каждый распустившийся цветок находится под листом, как под зонтиком. Это действительно защита цветов от дождя: при намокании цветка пыльца у них лопается.

Цветы бальзамина следует опылить, и тогда образуются мясистые зелёные плоды. Можно подумать, что будет ягода, но сочная "ягода" высыхает, превращаясь в коробочку. Стоит только слегка дотронуться до коробочки, как кообочка лопается и выстреливает довольно крупными семенами. При этом все пять ствоок коробочки быстро закручиваются внутрь. Поэтому ботаники называют бальзамин "недотрогой" - импациенс - Impatiens Balsamina или Impatiens Sul-tani (im - не, patiens - переносящий).

Семена следует собирать и высеивать с таким расчётом, чтобы круглый год были цветущие бальзамины. Бальзамин зацветает через три-четыре месяца после посева.

У вас на окне всегда будет красоваться "Ванька мокрый", "недотрога", "огонёк", "бальзамин" или "импациенс" - занзибарский цветок. Называйте так, как вам больше нравится.

Chanda · 23 июня 2009

ПУЗЫРЧАТКА

С.П. Аржанов.

(Из книги "Среди водъ и болотъ", 1917)

Это несомненно самое интересное растение наших вод. В канавах и болотах, по мелководным местам прудов и озер пузырчатка - одно из самых обычных растений. Её очень легко отыскать и заметить во время цветения, так как высоко в воздух поднимает она свои заметные ярко желтые двугубые цветы. Но вне времени цветения её надо искать очень внимательно: она вся в воде.

Пузырчаток очень много; всего на земном шаре их насчитывается до 200 видов. В России встречается 4 вида, из них три весьма широко распространенных. Эти три вида различаются друг от друга по следующим признакам:

1. Все дольки листа с пузырьками........2 - Одна часть долек листа без пузырьков - Utricularia intermedia.

2. Шпорец очень короткий - Utricularia minor.

- Длинна шпорца в несколько раз больше ширины - Utricularia vulgaris.

Кроме того все эти три вида отличаются величиной: самой крупной является пузырчатка обыкновенная; длинна её стрелки (цветоноса) достигает 30 см, у средней - до 20 см, и наконец у малой до 15 см. Подробное описание растения было бы, конечно, излишним: данных в тексте признаков совершенно достаточно, чтобы распознать это в высшей степени характерное растение.

Тот, кто впервые знакомится с растением, бывает не мало удивлён, когда желая вынуть цветущее растение из воды, замечает, что за ним тянется какая то сеть из тонких темных нитей. Кажется, по первому впечатлению, что растение зацепило за какое то другое, но сейчас же оказывается, что это не так: сеть эта непосредственно соединена с цветоносом. Эта странная сеть и есть собственно само растение; это - стебель и листья его, т.-е. всё растение, так как корней у пузырчаток нет.

Стебель этот достигает у различных видов и у одного и того же, но находящегося в разных условиях, различной длины; стебель несёт на себе множество нежных волосковидных листьев; в пазухах их развиваются новые стебли, несущие в свою очередь листья. С помощью водяных животных или просто волнением стебли легко разрываются на те или другие части, а эти последние обладают способностью вести самостоятельное существование.

Таким образом, перед нами опять-таки вегетативное размножение и притом размножение, доведенное до чрезвычайной простоты.

Ближайшее рассмотрение листьев покажет, что они довольно густо покрыты маленькими (большей частью около 2 кв. мм.) пузырьками, откуда и название растения и русское - пузырчатка и латинское - Utricularia (utricula - мешочек).

Конечно эти пузырьки были внимательно изучены. В них можно различать верхнюю и нижнюю губы, между которыми находится клапан: клапан этот даже от самого легкого давления на него открывается во внутрь пузырька, но как только давление прекращается, клапан сейчас же, благодаря своей эластичности, снова принимает прежнее положение и замыкает пузырек. Таким образом, пузырёк растения ни что иное, как ловчий аппарат.

Рисунок иллюстрирует сказанное; 1 - общий вид растения; 2 - часть листа с пузырьками; 3 - отдельный сильно увеличенный пузырёк; 4 - разрез пузырька; внутри него крошечные водяные животные - циклопы и дафнии.

http://arttalk.ru/forum/files/318_1245770188.jpg_112.jpg

Водоёмы, можно сказать, кишат разного рода мелкими водяными животными, хотя бы, например, теми водяными блохами, на которых так похожи пузырьки занимающих нас сейчас растений. Попадая на клапан пузырька, животное проваливается в его полость и уже лишено возможности выйти из пузырька: клапан плотно закрывается. Животное действительно "попадается, как в мышеловку".

Стенки пузырька на внутренней стороне густо покрыты разделёнными наверху на-четверо железками. Сначала думали, что желёзки эти выделяют пищеварительные соки, как это происходит, например, у росянки, но дальнейшие исследования показали, что пузырчатки не переваривают попавших в их пузырьки животных, а что дело происходит таким образом: попавшие в полость пузырьков животные задыхаются там, умирают, начинают разлагаться, и вот, образующиеся при этом соки и всасываются желёзками, так что собственно пузырчатки питаются не животными, а их трупами. "Уже Дарвин причислял пузырчаток не к плотоядным, а к с стервоядным растениям. С тех пор не было исследователя, который бы заставил нас внести коррективы к этому воззрению" (Тут автором рассказа "закавычена" цитата из France. Das Leben der Pflanze. Bd. I. S. 500).

Как и относительно росянки, и здесь были поставлены опыты, имеющие целью решить, насколько необходимой является животная пища для пузырчатки. Опыты показали, что растение, лишенное этой животной пищи, достигало едва половины своего обычного роста и вообще величины. В то же время были сделаны наблюдения относительно количества животной пищи, которую может принять растение. Оказалось в одном из таких опытов, что за 36 часов растение среднего развития поглотило одним только пузырьком 12 водяных блох. Приведем еще один пример. "По наблюдениям Бюсгена небольшое, в 15 сантиметров растеньице с 15 листьями заловило в течение нескольких часов 270 довольно больших рачков" (Ламперт. Жизнь пресных вод, стр. 650).

Интересно свидетельство одного наблюдателя, который утверждает, что пузырчатки могут питаться даже крошечными - конечно совсем крошечными: вспомним размеры пузырьков - рыбками, которые "иногда улавливаются частью за голову, а соседними пузырьками за хвост".

Как и в других случаях насекомоядных (или вообще плотоядных) растений, необходимость питания животной пищей обуславливается недостатком в окружающей среде питательных, главным образом азотистых соединений.

Совсем недавно с пузырчаткой были предприняты интересные опыты, имеющие целью проследить, изменится ли, и как именно, растение, если ему предоставить обильную неорганическую пищу, совершенно лишив животной.

Были выбраны два экземпляра растения, одному из них была предоставлена обычная для пузырчаток пища, т.-е. вода, населённая мелкими водяными животными, а другой был помещен в раствор необходимых для питания растений солей.

Получая обильную пищу, второе растение не только развилось, но и обогнало в росте первое. Но самое интересное заключается в том, что все пузырьки у этого растения исчезли и заменились обыкновенными листьями, всасывающими, как мы уже говорили, питательные вещества.

Итак, перед нами новый пример удивительной пластичности живого организма. В самом деле, "растение, в течение целого ряда веков вырабатывавшее наиболее выгодное видоизменение листьев для того, чтобы обеспечить себе питание, под влиянием изменений условий существования, в течение одной недели уничтожает то, что было выработано громадным периодом времени".

Chanda · 24 июня 2009

КУБЫШКА

За названием «Одолень-трава» прячется белая или желтая кувшинка (купальница, водяной прострел), которая, как считали в старину, одолевает всякую нечистую силу. Считалось, что кто найдет одолень-траву, тот «вельми себе талант обрящет на земли». Отвар из одолень-травы используют при зубных болях и отравлениях, как общее болеутоляющее, успокаивающее, снотворное, мягчительное и жаропонижающее средство.

Ванны и обмывания из настоя цветков используют как наружное болеутоляющее средство, а воду, перегнанную с лепестками цветков, используют как косметическое средство от угрей и веснушек. Используют эту травку по-разному не только в медицинских целях: из сухих корневищ делают муку, а затем из муки приготавливают различные блюда и хлебобулочные изделия; отваром корней в пиве моют голову от выпадения волос; поджаренные семена кувшинки белой используют как заменитель кофе; свежие вымоченные корневища едят в жареном и вареном виде.

А так же отвар из одолень-травы считается любовным напитком, способным смягчить сердце жестокой красавицы. Кроме того, одолень-трава охраняет едущих в иные земли людей от разных бед и напастей. Для этого надо было прочитать заклятие, вложить растение в ладанку и носить как амулет и никому не показывать.

(по материалам сайта http://herbalogya.ru/library/index.php)

Chanda · 26 июня 2009

НЕЗАБУДКА

(Из книги Н. Ф. Золотницкого "Цветы в легендах и преданиях")

Цветок постоянства, верности,

эмблема «майской королевы» —

НЕЗАБУДКА

«Не забудь меня!»

Сказания о незабудке

Погребение любви

Праздник весны

«Королева мая»

Праздник «майской королевы»

Случай в битве при Альме

«Скоро жимолость в нашем саду зацветет,

И опять незабудками сплошь зарастет

Мшистый берег над речкой студеной».

Прелестная, с нежно- голубыми, как бирюза, лепестками и ярко-желтой, точно из золота сделанной, серединкой, незабудка — одно из лучших украшений нашей весенней флоры. Особенно же крупны и ярки бывают так называемые болотные незабудки, растущие на сырых лугах и по берегам канав. Букет из таких чудных незабудок замечательно красив, а если его развязать и разложить в виде венка на глубокой тарелке с водой, то прелесть цветов еще более увеличится.

В таком виде незабудки очень долговечны: если менять в тарелке воду, то они могут сохраняться совершенно свежими и роскошно цветущими по целым неделям.

Свое странное научное название «Myosotis», обозначающее в переводе на русский язык «мышиное ушко», этот прелестный цветок получил за свои покрытые волосками листья, которые, развертываясь из почки, действительно сначала имеют некоторое сходство с ухом мыши.

О возникновении незабудки сложилась очень поэтическая древнегреческая легенда.

«Ликас и Эгле были самой красивой парочкой из всех пастухов и пастушек Аркадии, а их любовь и верность на побережье реки Алфея вошли даже в поговорку. Но вот однажды Ликас получает строгое приказание от отца немедленно воротиться домой и вступить в наследство, оставленное ему умершим дядей.

Тогда у бедной Эгле зарождается опасение: как бы Ликас, разбогатев, не изменил ей и, увлекшись какой-нибудь городской красавицей (об их умении влюблять в себя так много рассказывали бывавшие там старые пастухи), не бросил ее. Но она не решается открыть свое опасение и предостеречь его, так как боится обидеть своей недоверчивостью, а между тем сердце ее разрывается от горя...

Настает минута разлуки. Ликас крепко жмет руку Эгле и нежно ее обнимает. Взволнованная до глубины души Эгле не может воздержаться от слез, и несколько крупных капель из ее чудных светло-синих глаз катятся на лежащую у ног траву... И — о чудо! Каждая из этих слез превращается в такой же голубой, как и глаза, цветок. Это были первые незабудки. Эгле постепенно срывает их и молча передает своему возлюбленному, но Ликасу смысл их ясен, и он называет их «не забудь меня».

Так и одно немецкое предание сообщает, что незабудка возникла из слез невесты, пролитых при расставании с женихом. Видя, как это растение выросло и расцвело, они назвали его «незабудкой» и дали себе слово всюду, где бы ни встретили его, срывать и хранить как память об их взаимной любви.

О действии этого цветка на сердца влюбленных Гете говорит: «Когда она срывает голубенький цветочек и говорит: «Не забудь меня», то я чувствую это и вдалеке. А если у меня сердце разрывается, то только говорю: «Не забудь меня», — и тогда как бы вновь оживаю».

Другая легенда, по одному варианту, говорит, что «незабудкой» назвал это растение сам Господь, так как оно забыло свое первое, данное ему при создании имя. Об этом одно немецкое стихотворение рассказывает так:

«Когда Господь однажды сотворил цветы, и все они, следуя его зову, собрались в своем пестром одеянии и спросили, низко кланяясь, какие будут их имена, то Господь дал каждому из них свое название и приказал хорошенько его запомнить.

Но не успел Господь это сказать, как вернулся один из маленьких цветочков и со слезами на глазах воскликнул: «Господи, в таком большом собрании я забыл свое имя». Тогда, взглянув на него, Господь ласково сказал: «Не забудь меня!»

По другому варианту сообщается следующее: «Когда Господь создал мир и дал название всем творениям, то случайно забыл назвать один маленький цветочек, росший на берегах ручья. Тогда забытый цветочек приблизился к трону Всесильного и попросил и его не забыть в Его любви и также дать ем название. На это любвеобильный Господь отвечал: «Тебя Я не забуду, не забудь ты Меня. Пусть отныне имя твое будет «незабудка».

И вот теперь, когда два любящих друг друга сердца расстаются, то на прощание они дарят друг другу незабудку.

В одном австрийском сказании говорится:

«Много лет тому назад пошли жених с невестой погулять по берегу Дуная. Вдруг молодая девушка увидела на краю крутого берега неизвестный ей до того времени прелестный цветочек и выразила желание достать его. Молодой человек сейчас же нагнулся и сорвал цветочек, но в то время как он поднимался, нога его как-то скользнула, и он, сорвавшись, упал в реку. Место оказалось глубоким, а помощи никакой.

Напрасно несчастная девушка выбивалась из сил, призывая на помощь, а юноша боролся с течением, стараясь держаться на воде, — никто не откликался. Вынырнув еще раз из воды, он успел только крикнуть своей возлюбленной: «Не забудь меня!» — и пошел ко дну. Когда же несколько дней спустя нашли его тело, то в судорожно сжатых пальцах находилось злополучное растение.

Молодая девушка, горько оплакав, похоронила жениха и на могиле его посадила это растение, которое с тех пор и получило название, составленное из последних слов безвременно погибшего в волнах юноши». Эта история и послужила темой для известного стихотворения немецкого поэта фон-Платена1.

Наконец, в одном старинном германском предании говорится по поводу названия этого цветочка следующее: «Жили-были некогда в одном лесу мальчик с девочкой. Жили они в уединении в самой его глуши, играли постоянно вместе и крепко полюбили друг друга. Когда же они выросли, мальчик, теперь уже юноша, вздумал пойти посмотреть мир.

С грустью проводила девушка своего друга детства через высокий буковый лес, мимо печально поникшей головкой фиалки, мимо веселого цветка боярышника на самую его опушку.

Там они увидели вдруг темно-голубой, похожий большие синие глаза, цветочек, и в горести, разлуки каждый из них сорвал по цветку и передал друг другу на память, убеждая помнить друг о друге и срывать его каждый раз, как он им встретится, в знак того, что не забыли друг друга.

Как обещали, так и исполнили.

Прошли годы, долгие годы. Он все еще не возвращался, а она, состарившись, превратилась уже в седую бабушку. Наступила весна, и она снова отправилась через высокий буковый лес мимо печальной фиалки и веселого боярышника на опушку и вдруг совершенно неожиданно встретилась там с каким-то старичком, таким же седым, как и она.

Они были друг другу незнакомы; но на опушке рос голубой цветочек. Оба они наклонились, чтобы сорвать его, их старые руки встретились, и оба старика, заливаясь слезами, узнали друг друга, узнали, что, несмотря на столько протекших лет, они остались верны друг другу и не забыли данного обещания».

Вот с этих пор наш маленький синий цветок и получил, как говорят, свое название.

Таков целый ряд сказаний о происхождении названия этого прелестного цветка, но вернее всего он получил имя от своего чудного синего цвета, напоминающего цвет бесконечного небесного свода, среди которого мистически настроенный ум верующего старался всегда отыскать место будущего обитания своей бессмертной души: не нужно забывать, что в человеке вечно жива мысль о бессмертии — как исполнении величайшего обещания, которое вложено в его сердце Творцом. Исполнения этого обещания он ждет и никогда о нем не забывает. Этим-то, мне кажется, лучше всего объясняется даже и то интересное обстоятельство, что цветок носит у всех христианских народов одно общее название — «незабудка».

Замечательно поэтично еще одно сказание о незабудке — персидское, повествующее о том, как однажды утром один ангел сидел плача у врат рая, откуда он был изгнан за то, что полюбил дочь земли.

Он увидел эту девушку в первый раз на берегу реки, когда она убирала свои чудные волосы незабудками, полюбил ее и не мог более с ней расстаться. И вот теперь в наказание за то, что отдал ей свое сердце, он был удален из рая до тех пор, пока эта дочь земли не рассадит незабудки во всех уголках мира.

Задача была нелегкая, но, проникнутая сильной любовью, девушка согласилась ее исполнить.

В продолжение многих лет, во всякую погоду, во всех климатах, день и ночь бродила она по земному шару, рассаживая этот милый цветочек.

Когда же задача была исполнена, оба появились снова перед вратами рая, и врата перед ними не закрылись: она, хоть и смертная, была принята без смерти. «Так как, — сказал страж обители небесной, — ее любовь была выше желания жить, и к тому же тот, которому она отдалась всей душой, был ангел, а любовь к небесному сохраняет от порчи земной. Пусть же, — добавил он, — вкусит она сладостей небесных, величайшая из которых — самоотверженная любовь».

В немецких народных поверьях незабудка играет также роль, приписываемую и многим другим цветам: она находит клады.

Когда ребенку, слуге или рыцарю случится найти его на дороге, то стоит им только подойти к ближайшей скале и дотронуться до нее найденным цветком, как она мгновенно разверзается, и перед их удивленным взором предстает чудная пещера, вся усыпанная золотом, драгоценными камнями и разными другими сокровищами. Оттуда таинственный голос говорит, что все это можно взять — это собственность обладателя цветка, но нужно не забыть только взять самое лучшее, а это и есть сорванная незабудка.

Но жадный до золота человек обыкновенно старается только как можно больше набить себе карманы золотом и драгоценностями и, опьяненный неожиданным богатством, выходит, упустив из виду сделанное ему предостережение.

«Смотри, не забудь самого лучшего», — повторяет таинственный голос в минуту выхода его из пещеры. И тут только вспоминает он о допущенном промахе и, схватившись за голову, спешит вернуться в пещеру. Но уже поздно: скала смыкается, и от входа в пещеру не остается и следа. А между тем последствия этого непослушания, невнимания к словам таинственного голоса не замедляют обнаружиться: вместо золота из карманов сыплется сор, а вместо драгоценных камней валятся голыши...

В Штирии до сих пор существует суеверный обычай заговаривать при помощи незабудки душевную скорбь.

Если влюбленному юноше, говорится в одном старинном альманахе, почему-либо нельзя жениться на любимой девушке, а между тем любовь эта так сильна, что он не в состоянии ее перенести, то горю этому может помочь незабудка. Стоит ему только вечером, при заходе солнца, в день Иоанна Крестителя взять локон любимой девушки, подаренный ею засушенный цветок (большею частью, конечно, незабудку) или вообще какую-нибудь подаренную ею на память вещь и, разрыв землю гвоздем от гроба, закопать туда эту вещь, приговаривая: «Любовь, я держу тебя и зарываю. Удались из моего сердца вместе с верностью и горем».

Обыкновенно таким образом погребенная любовь, говорит далее этот альманах, проходит быстро и оставляет сердце в покое. Нередко, однако, в лесу на том месте, где она была погребена, вырастает незабудка. Тогда это дурное предзнаменование. Это значит , что любовь была плохо погребена.

По распространенному же в Южной Германии поверью, незабудки вырастают также на могилах некрещенных детей, как бы напоминая или, лучше сказать, упрекая родителей в том, что они забыли исполнить этот необходимый для всякого человека обряд.

Говорят также, что цветы появились и на могильных холмах, под которыми были погребены воины, убитые в битве при Лютцене во время Тридцатилетней войны, и что и тут цветы эти просили оставшихся в живых не забывать молиться за погребенных.

Затем незабудка считается также во многих местностях Германии волшебным цветком, при помощи которого можно узнать имя суженого или суженой. Для этого нужно только не искать незабудку, а воспользоваться случайно попавшейся на дороге. Такую незабудку кладут на голое тело под мышку и, не говоря ни слова, идут домой. И вот имя первого попавшегося в это-то время на дороге или перекрестке мужчины или женщины и будет представлять собой имя суженого или суженой.

В средние века незабудке придавали еще и некоторое религиозное значение. Ее название должно было служить постоянным напоминанием о Боге. Мысль эта особенно часто получала свое символическое, выражение на сделанных из дерева вырезках, изображающих небесное око, окруженное венком из незабудок с надписью: «Помни обо мне».

Вообще в этом небольшом темно-голубом цветочке, по-видимому, заключается та притягательная сила, от которой не в состоянии отделаться ни один склонный к сентиментализму человек. Это цветок тоски, образец верной любви между мужем и женою, и потому в старинной песне поется:

«Вот синий цветочек, его зовут незабудкой. Этот цветочек положи к сердцу и думай обо мне. Если погибнет он, то погибнет и надежда, а мы так полны любовью, что, поверь мне, она никогда во мне не умрет».

Вследствие всего этого незабудка пользуется вообще большой любовью немецкого народа, и во многих местностях Германии в народных училищах существует обычай отправляться весной всей школой в лес за незабудками.

Обыкновенно в этот день занятия в школах продолжаются только до полудня, а затем вся детвора с шумом и песнями отправляется под руководством учителя в ближайший лес, в котором особенно обильно растут незабудки. Прибыв туда, каждый мальчик и каждая девочка стараются набрать как можно больший букет этих цветов и украсить ими себе волосы, шапки и одежду.

Весь день проводится в пении и играх, а вечером, с закатом солнца, вся школа торжественно возвращается домой. Каждый школьник с гордостью несет набранный им букет, который сейчас же ставится в сосуд с водой и служит в продолжение долгого времени предметом восхищения и воспоминания о веселой весенней прогулке.

Такие же погулянки устраиваются часто и взрослыми. В них принимают участие целые семьи: и стар и млад, и хозяин и слуга — словом, весь дом. И прогулки эти представляют не случайное явление, а совершаются из года в год с незапамятных времен. Набранные и засушенные незабудки бережно хранятся от прогулки до прогулки.

Набирают цветов как можно больше, делают из них букеты, вьют венки и гирлянды и украшают ими себя и детей. Пьют кофе, едят пироги, и все общество так веселится, что память о прогулке остается радостным воспоминанием на целый год. На погулянках этих забывается все тяжелое и неприятное и каждый веселится от души. Но особенно радостно, что тут нет больше ни хозяев, ни прислуги. В этот день все равны, все братья.

И такой народной любовью пользуется незабудка не только в Германии, ее любят, ею увлекаются и в других странах.

Так, в окрестностях Люксембурга существует маленькая, чрезвычайно быстрая и прозрачная как стекло речка, носящая поэтическое название Купанье красавиц, или Водопад волшебного дуба. Последнее название дано ей за то, что ключ, дающий ей начало, вытекает с журчанием из корней старого, насчитывающего много сотен лет, дуба. Берега этой романтической речки с июля по август бывают покрыты бесчисленным множеством прелестных крупных ярко-голубых незабудок, число которых еще более умножается их отражением в кристальных ее водах. В это-то очаровательное местечко собираются из города девушки в свободные часы, в дни каникул и, украсившись венками из незабудок, купаются, плещутся и кружатся с пением, как какие-нибудь нимфы, и устраивают таким образом празднество в честь наяд заколдованного дуба...

Незабудку любят и в Англии — здесь с ней связано популярное празднество, известное под названием празднества «майской королевы«.

Это празднество, как известно, ведет свое начало еще с древних времен, когда человечество более молодое, более поэтичное, чем в наши дни, с радостью и ликованием встречало ежегодно расцвет природы после тяжелой зимы и устраивало праздник в честь возвращения весны. Днем такого празднества выбиралось 1-е мая, когда вся природа чаще всего уже одевалась в свой очаровательный весенний убор. В Древнем Риме молодые люди накануне этого дня с полночи уходили за город, в поля и леса, и, нарезав там ветвей, плели из них венки и букеты и приносили их в город, чтобы уже к утру убрать ими двери домов и сами здания — словом, чтобы и город обрадовать той желанной весной, которая пока царила только еще в полях и лесах. Весь день шли танцы и царило веселье вокруг большого дерева, посаженного в честь богини цветов — Флоры.

Не утратило своего значения это празднество и в средние века, но приняло несколько иной характер. Украшали церкви древесными ветвями и возносили благодарственные молитвы Творцу за то, что Он сподобил снова увидеть радостные дни обновления природы.

В Англии празднество это, перешедшее вместе с введением христианства, особенно торжественно начали справлять в царствование Генриха VIII, когда ежегодно 1-го мая сами король и королева со всем своим двором, включая сюда даже и кардинала, покидали городские дворцы и отправлялись за город за первыми весенними цветами. Примерно тогда же вошло в обычай сажать в деревнях и даже в городах майское дерева перед домом самой красивой из местных девушек и провозглашать ее королевой этой весны — «королевой мая».

Празднество это со временем стало настолько популярным, что сделаться «майской королевой» было заветной мечтой каждой красивой девушки.

В прелестном стихотворении английского поэта А. Теннисона, переведенном на русский язык А. Плещеевым, мы находим следующее описание такого трепетного ожидания.

Волнуемая, страстным желанием быть избранной королевой мая, девушка говорит своей матери:

«Разбуди меня завтра, родная,

Только солнышко в небе блеснет;

Всех-то дней этот день веселее:

Не бывает такого весь год.

Разбуди же, смотри! С нетерпеньем

Жду давно я веселого дня:

Королевой майской, я знаю,

Они выберут завтра меня!

Крепок сон мой, сама я не встану;

Так смотра же, погромче кричи,

Чуть в окно нашей спальни, родная,

Золотые проникнут лучи.

Еще много венков мне придется

Из цветов и из зелени свить:

Ведь я знаю наверное: завтра

Королевою майской мне быть!

Я хочу, чтоб сестра моя Ева

Шла со мною на праздник весны,

Да и ты приходи: королевой

Меня видеть вы обе должны.

Даже с гор отдаленных приходят

Пастухи, чтоб на праздник взглянуть,

А я буду на нем королевой.

Разбуди же меня, не забудь!»

Проходят годы, героиня рассказа претерпевает тяжелые невзгоды, но и в самую тяжелую минуту жизни с радостью вспоминает она этот день:

«Хорошо было в мае, родная!

Не забыла я этого дня,

Как они королевою майской,

Всю в цветах, посадили меня.

На лужайке, под деревом майским

Танцевали мы долго потом,

Пока месяц не всплыл, обливая

Кровли наших домов серебром»...

Однако с проникновением в английские народные массы духа меркантильности и наживы прелестный старинный обычай этот стал выводиться и, быть может, исчез бы совсем в наше время, не вздумай его возобновить и поддержать в школах знаменитый английский мыслитель Джон Рёскин. Благодаря его стараниям праздник «майской королевы» празднуется теперь почти во всех девичьих школах Англии и Ирландии. Празднование это происходит с некоторыми вариантами, но общей чертой является избрание «майской королевы», и притом не столько за выдающуюся ее красоту, как это было прежде, сколько за успехи в науках, а главное — за общую любовь к ней.

Приведем для примера, как празднуется этот день в Уайтлендском колледже — школе для девиц, готовящихся к педагогической деятельности.

Уже с раннего утра церковь школы, ее двор и все комнаты убраны цветами, присланными с разных концов Англии прежними питомицами школы. И когда все готово, ученицы с пением: «все вокруг нас красуется и веселится», в торжественной процессии вступают в церковь. Королева ими уже избрана, но имя ее еще хранится в тайне.

Во время пения появляется прошлогодняя королева. Сегодня последний день ее царствования. Она в венке из цветов, в одежде и с крестом, установленными для этого празднества. Ее радостно приветствуют подруги. Став в два ряда и держа в руках гирлянды из цветов, они пропускают ее под этим цветочным сводом на предназначенное ей место. Еще несколько минут, еще несколько аккордов — и, как только это шествие остановится и будет пропето последнее слово гимна, царствованию ее, длившемуся целый год, наступит конец.

Тогда королева, обратившись к своим верноподданным с речью, благодарит их и восхваляет выдающиеся их качества, и одна из ближайших подруг снимает с нее завядший королевский венец-венок и заменяет его венком из незабудок. В руки дает ей букет из незабудок. Пусть она не забудет год своего царствования, пусть память о том, что она носила высокий титул царицы за свою добродетель, за всеобщую к ней любовь школьных подруг, останется для нее вечной.

По окончании этой церемонии объявляется конец прежнего царствования и провозглашается имя новой избранницы.

Новая королева, при всеобщем. ликовании, торжественно входит на трон, и подруги ее проходят перед ней, приветствуя, и получают из ее рук награды — великолепно переплетенные произведения Д. Рёскина. Награды даются не по конкурсу, а раздаются королевой полновластно. Одной королева дает за то, что она всегда оставалась верна своим подругам, другой — за то, что она хорошо знает музыку, третьей — за ее веселый нрав и приятный характер.

Принимая подарки, подруги целуют руку своей королевы.

Затем следует обедня, а по окончании устраивается веселый праздник, который длится до вечера и на котором первое место принадлежит королеве.

Но гораздо раньше учреждения всех этих празднеств «майской королевы» незабудка имела уже в Англии свое значение. Говорят, еще в 1405 году Генрих Ланкастер избрал этот цветок своей эмблемой и, находясь в изгнании, поместил его в цепь ордена Подвязки со словами «не забудьте меня». Таким образом, как роза является историческим цветком для дома Йорка, как лилия — для Стюартов и Бурбонов, фиалка — для Наполеонов, так и незабудка — геральдический цветок для Ланкастеров.

По другим сведениям, первым воспользовавшимся в Англии символом значения незабудки был один из Плантагенетов, который, будучи влюблен в жену герцога Бретонского, обменялся с ней в знак их взаимной любви этим цветком.

По иному источнику, впервые в Англии незабудку как эмблему воспоминания ввел лорд Скельс, брат Елизаветы Вудвилл, жены Генриха IV. После победы на турнире над одним бургундским рыцарем присутствовавшие придворные дамы преподнесли ему, как бы от всей Англии, золотую цепь, украшенную синими эмалевыми незабудками, на память об отваге, выказанной им в этом состязании.

Наконец, скажем еще, что в Англии, как и в некоторых других странах, массовое появление незабудок на местах погребения считается иногда народом за напоминание, присылаемое с того света покойниками. Мисс Пратт в своей статье о битве при Ватерлоо рассказывает, что на другой год после этой битвы незабудки покрыли все поле сражения, особенно на местах пролитой английской крови. Цветы эти, говорит она, как бы желали сказать: «Не забывайте своих верных сынов и братьев, положивших за вас свои головы!»

В Англии о незабудке писали много, и почти нет первоклассного поэта, который бы не посвятил ей прекрасного стихотворения.

Не меньшую роль цветка воспоминания играет незабудка и во Франции, И здесь дарят и хранят ее на память, и здесь посылают ее в знак того, что помнят о тех, кому ее дарят.

Известный французский писатель Гектор Мало, излагая свои воспоминания о Крымской кампании, где он находился в качестве волонтера, рассказывает следующий интересный случай.

Это было как раз в день битвы при Альме и Инкермане. Идя в атаку на страшные неприятельские укрепления и думая, что сегодня, быть может, день его смерти, он вспомнил, что это был также день именин его жены и подумал, как он был бы счастлив, если бы мог ее поздравить.

Вдруг у ног своих в сыром рву, по которому солдаты двигались, он видит целую полосу прелестных незабудок в полном цвету. Забыв об ежеминутно угрожающей ему опасности, он нагибается и начинает их рвать. В это время над головой его раздаются страшный свист и шипение и, как порывом ветра, осыпает его комьями грязи.

Он поднимается и видит всех своих товарищей убитыми или страшно изуродованными. Это был залп картечью, сделанный по ним из русских батарей. Не нагнись он за незабудками, которые думал послать на память жене, и его, как и его товарищей, не было бы в живых...

Немало стихотворений посвящено незабудке и во Франции, но особенно мило выражается о ней поэт Альме Мартин в своих «Письмах к Софии»:

«Цветы эти распускаются как будто для того, чтобы выражать любовь. Вся их речь — одно слово, но слово, полное прелести. В руках влюбленных они говорят еще: люби меня и не забывай!»

В заключение скажем, что сок незабудки имеет, как говорят, оригинальное свойство способствовать затвердению стали. Для этого раскаленное докрасна стальное лезвие или вообще, какое-либо стальное орудие следует окунуть несколько раз в этот сок и держать в нем до тех пор, пока оно не остынет. Закаленная таким образом сталь до того тверда, что режет железо и точильный камень. Этим способом, как говорят, приготовляли сталь для знаменитых толедских и дамасских клинков.

В Голландии же из этого сока делают сироп, который употребляется как прекрасное средство против чахоточного кашля.

Chanda · 4 июля 2009

САНСИВЕРИЯ

Н. Верзилин.

(из книги "Путешествие с домашними растениями". 1951)

«ЩУЧИЙ ХВОСТ» В ЦВЕТОЧНОМ ГОРШКЕ

На окнах рядом с алоэ и кактусами можно иногда увидеть странное растение с твёрдыми, торчащими прямо из земли листьями. Листья растут из ползучего корневища. Тёмные и светлые поперечные полосы на этих кожистых листьях напоминают чешую рыбы. И называют обычно это растение: «щучий хвост». Научное же название его — сансевьера (Sanseviera zeylanica). Названа по фамилии Сансевиер.

Сансевьера растёт в диком виде на острове Цейлон, но возделывается с давних времён в Индии как волокнистое растение. Индусы добывают волокна вручную. Положив лист сансевьеры на доску, прижимают его ногой, а руками сдирают часть листа до волокна. Из волокна сансевьеры делают грубые ткани, верёвки и в особенности морские канаты.

Сансевьера относится к семейству лилейных. Цветки её, имеющие такое же строение, как цветки всех лилейных, собраны на стрелке пучками.

Интересная особенность сансевьеры: лист, разрезанный на куски, даёт корни Это легко проверить. Разрежьте лист сансевьеры на куски длиною в десять сантиметров и воткните на две трети в песок; покрыв баночкой, поставьте в тёплое и светлое место. Регулярно увлажняйте песок, наливая воду в поддонник. Ежедневно приподнимайте баночку для проветривания.

Через тридцать — сорок дней появятся у нижнего обреза корни, а затем и почки, из которых вырастут небольшие листья. Молодое растение сажают в горшок с землёй.

Так просто можно размножить «щучий хвост».

Chanda · 10 августа 2009

ПЕТРОВ КРЕСТ

"..А еще есть трава Петров крест, цветом багряна, растет кусточками, все коренья сплелись крестом. Малым детям давать ту траву в молоке, никакая хворь не привяжется. Поедешь на праздник, с собой бери ее, убережет от врагов и случайной смерти..."

Ранней весной, обычно в тех лесах, где растет орешник или липа, появляется на свет удивительное растение петров крест (Lathraea squamaria). Из-под слоя опавшей листвы кое-где поднимаются довольно мощные бело-розовые ростки, согнутые наподобие крючков. Со временем они постепенно распрямляются и удлиняются. Присмотримся к ним.

Каждый «крючок» - толстый сочный стебель, который несет беловатые чешуйчатые листья и небольшие розовые цветки. Оказывается, это - цветковое растение. Но какое оно странное, совершенно лишенное зеленой окраски! Как же оно питается, если у него нет зеленых листьев

Попробуем выкопать подземную часть растения. Стебель его продолжается под землей и имеет белый цвет. Но толщина его не только не уменьшается, а даже увеличивается. Он густо покрыт совершенно необычными листьями - короткими, белыми, сильно вздутыми, похожими на очень толстые, мясистые «ковши». В их углублениях иногда находят трупы насекомых. Отсюда прежде делали неверное заключение, что растение - насекомоядное. Это, конечно, ошибочно.

Подземный стебель - корневище - идет очень глубоко и многократно ветвится. Интересно, что боковые ветви отходят под прямым углом и попарно, одна против другой. Получаются своеобразные кресты (отсюда и название растения).

Поражает мощное развитие подземных органов. Но откуда такая мощь, если растение не имеет зеленых листьев и значит, не вырабатывает органических веществ? Откуда же оно берет «строительные материалы»? Ответ на этот вопрос можно получить тогда, когда посчастливится докопаться до того места, где корни нашего растения соприкасаются с корнями липы или орешника. Дело в том, что они не просто соприкасаются, а присасываются к чужим корням и «вытягивают» из них соки. Вот, оказывается, где источник питания! Петров крест ведет паразитический образ жизни. Это - один из немногих примеров паразитов из числа цветковых растений. Таким паразитам не нужны зеленые листья и стебли, им необходимы только органы размножения - цветки. Крайнего выражения это достигает у интересного тропического паразитного растения - раффлезии Арнольда. Все растение состоит почти только из одного цветка. Но зато какого! Это - цветок-гигант, самый большой из всех цветков в мире. Его диаметр достигает одного метра.

Но вернемся к нашему растению. Петров крест - настоящее растение-невидимка. Оно появляется над землей лишь на несколько недель - только для того, чтобы зацвести и дать плоды. После созревания семян стебель, на котором были цветки, отмирает. Интересно, что в некоторые годы петров крест не появляется над землей и «отсиживается» в своем подземном убежище.

Трава эта была в употреблении у знахарей-зелейщиков. Траву Петров-крест брали в дорогу - в предохранение "от всякая напасти". Корень этого растения считается сильным средством для одоления демонской вражьей силы. Если кто несчастливо или неудачно живет, то советуют этот корень носить на кресте закатанным в виде порошка с воском от свечей, стоявших во время молебна пред Спасителем и Богоматерью.

(по материалам сайта herbalogya.ru)

Chanda · 22 августа 2009

АНЮТИНЫ ГЛАЗКИ

(Из книги Н. Ф. Золотницкого "Цветы в легендах и преданиях")

Цветок Юпитера и Валентинова дня — АНЮТИНЫ ГЛАЗКИ

Откуда взялось русское название этого цветка — достоверно не известно. Правда, некоторые красивые сорта его действительно несколько походят как бы на глаз, но это большею частью уже крупные, усовершенствованные культурой сорта, тогда как интересующее нас растение — тот простой, скромный цветочек, который растет на пашнях, а иногда и около домов, на огородной земле в деревне.

Немцы его называют мачехой (Stiefmuetterchen), объясняя это название следующим образом.

Нижний, самый крупный, самый красиво испещренный лепесток представляет собой расфранченную мачеху, два находящихся повыше, не менее красиво окрашенные лепестка — ее родных дочерей, а два самых верхних беленьких, как бы полинявших, с лиловатым оттенком лепестка — ее бедно одетых падчериц. Предание говорит, что прежде мачеха находилась наверху, а бедные падчерицы внизу, но Господь сжалился над бедными забитыми и заброшенными девочками и повернул цветок, причем злой мачехе дал шпорец, а ее дочерям — ненавистные им усики.

По мнению других, анютины глазки изображают лицо, что и действительно, если хотите, верно, сердитой мачехи.

В самом деле, есть цветки, рожицы которых выглядят как-то зло, так что, пожалуй, можно принять их, согласно сказке, за лицо какой-то злой женщины.

Третьи же, видя в них также лицо, не видят в его выражении ничего злого, а просто только любопытство и рассказывают, что оно принадлежит одной женщине, которая, будто, была превращена в этот цветок за то, что из любопытства заглядывала туда, куда ей было запрещено.

Как бы в подтверждение этого рассказывается еще такая легенда об их появлении на земле.

Однажды, говорит легенда, Венера вздумала купаться в одном отдаленном гроте, куда не мог проникнуть ни один глаз человеческий, и купалась долгое время.

Но вдруг слышит шорох и видит, что несколько смертных смотрят на нее...

Тогда, прийдя в неописуемый гнев, она взывает к Зевсу и умоляет наказать дерзновенных.

Зевс внемлет ее мольбе и хочет покарать их смертью, но потом смягчается и превращает их в анютины глазки, роспись которых выражает послужившее им гибелью любопытство и удивление.

Греки называли этот цветок цветком Юпитера, и о происхождении его существовала у них такая легенда.

Однажды Громовержец, соскучившись сидеть на своем троне из облаков, задумал разнообразия ради спуститься на землю. Чтобы не быть узнанным, он принял вид пастушка и взял с собою прелестную белую овечку, которую вел на веревочке. Дойдя до Аргивских полей, он увидел массу стремившегося в храм Юноны народа и машинально последовал за ним. Тут как раз совершала жертвоприношение знаменитая в Греции красавица Ио, дочь царя Иноха. Обвороженный ее необычайной красотой Юпитер забыл о своем божественном происхождении и, положив к ее ногам приведенную им с собой прелестную белую овечку, открылся ей в любви своей.

Гордая, неприступная, отказавшая домогательствам всех земных царей Ио не могла противостоять чарам Громовержца и увлеклась им. Влюбленные видались обыкновенно только в ночной тиши и под строжайшим секретом, но ревнивая Юнона разузнала скоро об этой связи, и Юпитер, чтобы спасти бедную Ио от гнева своей супруги, принужден был превратить ее в чудную белоснежную корову.

Но это укрывшее от гнева и злобы Юноны превращение Ио сделалось для нее величайшим несчастьем. Узнав о таком ужасном превращении, она начала горько рыдать, и жалобные вопли ее раздавались, как коровий рев. Она хотела поднять руки к небу, чтобы упросить бессмертных возвратить ей прежний образ, но превратившиеся в ноги руки не слушались ее. Печально бродила она среди своих сестер, и никто не узнавал ее. Правда, отец ласкал ее по временам как прекрасное животное и давал ей сочных листьев, которые срывал с ближайшего куста, но напрасно лизала она ему с благодарностью руки, напрасно проливала слезы — он также не узнавал ее.

Тогда ей пришла на ум счастливая мысль: она задумала о своем несчастье написать. И вот однажды, когда отец кормил ее, она начала ногами вычерчивать на песке буквы. Эти странные движения обратили на себя его внимание, он начал всматриваться в написанное на песке и, к ужасу своему, узнал несчастную участь своей дорогой красавицы-дочери, которую он считал давно погибшей.

«О, я несчастный! — воскликнул он, цепляясь за ее шею и обнимая ее морду. — Вот в каком ужасном виде я нахожу тебя, дорогое, бесценное дитя мое, тебя, которую я так долго и тщетно везде искал. Ища тебя напрасно всюду, я тяжело страдал, но найдя, — в десять раз больше. Бедное, бедное дитятко, ты даже не можешь промолвить мне хоть одно слово в утешение, вместо слов у тебя вырываются из наболевшей души только дикие звуки!»

Несчастные дочь и отец были неутешны. И вот тогда-то, чтобы хотя несколько смягчить ужасную участь Ио, земля по приказанию Юпитера вырастила как приятный, лакомый для нее корм наш цветок, который вследствие этого и получил у греков название цветка Юпитера и символически изображал краснеющую и бледнеющую девичью стыдливость.

У римлян об анютиных глазках мы никаких сведений не встречаем, но в средние века они начинают играть роль в христианском мире и получают название цветка св. Троицы.

По словам Клузиуса, средневековые христиане видели в темном, находящемся посредине цветка пятне треугольник и сравнивали его со всевидящим оком, а в окружающих его разводах — идущее от него сияние. Треугольник изображал, по их мнению, три лица св. Троицы, берущие свое начало из всевидящего ока — Бога Отца.

Вообще цветок этот в средние века был окружен таинственностью, и в одном из монастырей траппистов можно было видеть на стене громадное изображение его с мертвой головой в центре и надписью: «memento mori» (помни о смерти). Быть может, белые анютины глазки потому и считают в Северной Франции символом смерти, никогда никому не дарят и не делают из них букетов.

С другой стороны, они служили влюбленным символом верности, и было в обычае дарить друг другу свои портреты, помещенные в увеличенном изображении этого цветка.

Таким же значением пользуется он и в наше время в Польше, где его зовут «братки» и дают на память лишь в знак очень большого расположения. Как говорят, такой цветок молодая девушка дает там на память только своему жениху.

Анютиным глазкам с древних времен приписывается еще свойство привораживать любовь.

Для этого лицу, которое хотели приворожить, надо было только во время сна брызнуть на веки сока этих цветков и затем придти встать перед ним как раз в то время, как он проснется.

Современные же французские крестьянские девушки, чтобы привлечь к себе чью-либо любовь и узнать, где живет их суженый, вертят цветок за цветоножку, приговаривая: «Думай хорошенько: в той стороне, где ты остановишься — будет и мой суженый».

С XVI столетия анютины глазки получают всеобщее название pensée — мысль, дума, но откуда оно взялось и по какому поводу было дано — неизвестно. Известно только, что впервые оно появилось в Брабанте. Есть предположение, что оно персидского происхождения, так как будто нигде на свете этот цветок не пользовался такой любовью, как в Персии, где для него существует даже гораздо более ласкательных имен, чем для обожаемой там всеми розы.

Немецкий же ботаник Штерне предполагает, что оно происходит оттого, что семенная коробочка того цветка походит несколько на череп — место помещения мозга и мысли.

Цветы эти посылаются в Англии влюбленными в Валентинов день (14-го февраля), когда все чувства, скрываемые целый год, получают право вылиться на бумаге, и рассылаются по адресу тех лиц, которым предназначаются.

В этот день, как говорят, пишется здесь более писем с объяснениями в любви, чем на всем земном шаре.

Теперь, прикрываясь анонимом как маской, даже девушки решаются открыть свое сердце, свои помышления тому, кого любили до сих пор только втайне, а молодые люди ждут этого дня, чтобы предложить руку и сердце своим избранницам.

Иногда посылается просто засушенный цветок с именем. Этого уже достаточно — все понятно.

Вот почему кроме названия pansy, соответствующего французскому слову pensée, его называют в Англии еще «Hearts ease» — «сердечным успокоением», «сердечной радостью», так как действительно, выражая без слов желание и мысль того, кто его посылает, он служит успокоителем его чувств.

Французское название этого цветка дало также повод Людовику XV при возведении в дворянское достоинство столь прославленного в его время экономиста и врача Кене поместить ему в герб три pensée с надписью: «глубокому мыслителю».

Однако все, что мы до сих пор говорили, касается не тех бархатистых чудных Анютиных глазок, которые мы встречаем в наших садах, а скромных желтеньких и лиловых диких их предков.

Первая попытка сделать их садовыми цветами относится ко времени знаменитого сотоварища Меланхтона — Камерария, жившего в начале XVI столетия. В это время стал разводить их из семян в своих садах принц Вильгельм Гессен-Кассельский. Он первый дал полное описание этого цветка. В XVII же веке стал заниматься им Вандергрен, садовник принца Оранского, и вывел пять сортов.

Но первым существенным своим усовершенствованием цветок этот обязан леди Мери Бенет, дочери графа Танкервилля, в Вальтоне, в Англии, которая, сделав его своим любимцем, засадила им весь сад и всю террасу своего замка. Вследствие этого ее садовник Рихард, желая доставить ей удовольствие, начал собирать семена наиболее крупных и красивых экземпляров и высевать их, а насекомые, перелетая с одного цветка на другой и опыляя их, способствовали образованию новых разновидностей. Таким образом получились вскоре те чудные сорта, которые обратили на себя всеобщее внимание и сделали анютины глазки одним из самых любимых цветов.

Это было в 1819 году, а в 30-е годы XIX столетия, то есть лет через пятнадцать, стали обыкновенные анютины глазки скрещивать частью с европейской крупноцветной желтой фиалкой (Viola lutea), а частью с алтайской и получили таким образом массу (Дарвин в 1830 году насчитывал их уже более 400) разновидностей, среди них уже и те бархатистые, атласистые цветы, которые составляют украшение наших садов.

За последнее время особенно красивые цветы были выведены в Англии: совершенно черные, носящие название Фауста, светло-голубые — Маргариты и винно-красные — Мефистофеля. Теперь все внимание садоводов обращено на получение махровых и сильно-пахучих цветов, так как единственно, чего не достает этому прелестному цветку — это запаха.

В Америке же, в городе Портлэнде штата Орегон, садоводы стараются увеличить размер цветка и выводят уже, как говорят, цветы в 4—5 дюймов в диаметре.

Но этот размер садоводам кажется еще недостаточным: они хотят придать им величину подсолнуха.

Такому исполинскому росту, по-видимому, способствует во многом и климат, и самая почва Орегона, где вообще эти цветы растут так успешно, как нигде.

Почти все крупные цветы — красного колера, тогда как желтые и белые никогда не достигают большой величины.

На предполагавшейся некоторое время тому назад выставке садоводства в Портлэнде местные садоводы думали на одной клумбе выставить 25.000 таких исполинских глазков: удалось ли им это — не знаю.

В заключение расскажем один забавный случай, происшедший в 1815 году в небольшом провинциальном городке Франции, поводом к которому послужил наш скромный цветочек.

Священник этого городка, и в то же время школьный учитель, вздумал однажды задать ученикам своим сочинение на тему «Viola tricolor» (трехцветная фиалка), так зовут на научном языке анютины глазки, и в пояснение прибавил в виде эпиграфа строку из латинского стихотворения средневекового французского поэта: «Flosque lovis varius foliis tricoloris et ipse par violae» («Разновидность цветка Юпитера с трехцветными лепестками и сам равный фиалке»).

Узнав об этом, мало смысливший по латыни и желавший подслужиться новому правительству (это было как раз при воцарении Людовика XVIII) городской голова этого города заподозрил в этих словах государственную измену и немедленно потребовал к себе учителя.

Испуганный, недоумевающий, бедный педагог поспешил к нему явиться и, к изумлению своему, услышал следующее странное истолкование своего эпиграфа.

По мнению городского головы, слова «Flos lovis» (цветок Юпитера) обозначали не что иное, как цветок изгнанного в то время Наполеона I; слова «foliis tricoloris» (трехцветными лепестками) обозначали трехцветную республиканскую кокарду, а слова «ipse par violae» — игру слов, обозначающую «le père la Violette» (отец фиалки) — название, которое, как мы видели, давали Наполеону I его приверженцы.

Допрос производился очень строго, длился долго, и учителю стоило немало труда, чтобы оправдаться...

В качестве чая сушеные анютины глазки с успехом употребляются в Германии против некоторых сыпных болезней детей. Это объясняется тем, что они содержат в себе значительную дозу (около 1,5%) салициловой кислоты, прекрасно очищающей кровь.

Chanda · 16 сентября 2009

ВОРОНИЙ ГЛАЗ

Под пологом тенистых смешанных древостоев часто встречается оригинальное растение. Поднятая вверх розетка листьев, в центре которой окружённый зелёными чашелистиками сине-чёрный плод, напоминающий глаз. Недаром люди о нём сложили поэтическую легенду. Жил в лесу в дупле дуба старик кудесник со своим другом - вороном, которого он научил предсказывать будущее. Когда старик умер, ворон летал высоко над лесом и горько оплакивал его. Днём он предсказывал будущее на своём птичьем языке, а ночью ронял горькие слёзы. Где роняла птица на землю слёзы весной вырастал цветок - вороний глаз (воронья ягода, одноягодник, ранник, крест-трава, четырехлистник). За верность и любовь ворона к старику-кудеснику и назвали люди это растение вороньим глазом.

Вороний глаз - многолетнее травянистое растение высотой 15-45 см, с ползучим корневищем. Стебель прямостоячий, оканчивается зеленовато-желтым цветком с простым околоцветником из 8 листочков. Листьев 4; они обратнояйцевидные, расположены мутовкой. Плод — сизовато-чёрная ягода. Цветёт в июне — июле. Растение очень ядовито!

Содержит ядовитый сапонин парастифин, кислоты (лимонную и яблочную), пектины, гликозид паридин, сапонины стероидного строения, алкалоиды аспарагин, экдистероны, полиподин.

В средние века верили, что заколдованных людей можно расколдовать с помощью вороньего глаза. Ягоды носили на теле или зашивали в одежду, чтобы уберечься от чумы и других заразных болезней, для чего собирали их от 15 августа до 8 сентября. Но, в общем, вороньего глаза опасались и потому применяли редко. У Маттиолуса, например, можно прочитать: "Некоторые говорят, что эти ягоды могут усыпить, если их съесть. Я бы не хотел их пробовать: можно и не проснуться".

(по материалам сайтов http://www.abcba.ru/abc23.php. и http://zapperclark.com/index.php)

Chanda · 17 сентября 2009

ТИСС

Б. Симкин

Немного ровесников найдется в наше время у тисса ягодного. Первые тиссовые леса появились десятки миллионов лет назад - в самом начале кайнозойской эры. Тисс пережил многие геологические и климатические катаклизмы, сумел выстоять в борьбе со своими эволюционно более молодыми собратьями. И процветать бы ему еще миллионы лет без опасений, не вмешайся в его судьбу человек...

Еще в начале средневековья тиссовые леса покрывали огромные пространства - от Скандинавии до Северной Африки, от Британии до Малой Азии. Издавна древесина тисса очень ценилась, да и сейчас на международном рынке она одна из самых дорогих. Плотная, с буровато-красным ядром, окаймленным узкой белой заболонью, она очень красива. Но главные ее достоинства - твердость и чрезвычайная устойчивость против гниения и на воздухе, и в воде. Поэтому и называют в народе тисе - "негной-дерево" или "негниючка". По прочности тиссовая древесина немногим уступает даже железу. Гуцулы из ветвей и щепы тисса выстругивали гвозди, которыми сколачивали доски и крепили на крышах дранку. Из тисса делали самую ценную мебель, шкатулки, корпуса кораблей, рукоятки и лемехи плугов, лопаты, фанеру, сваи и фундаменты для водяных мельниц, плотин и мостов.

А сколько погибло древесины тисса в войнах! Легенды рассказывают, что во время обороны Хустского замка от нападения крымского хана Гирея закарпатские ратники делали из тиссовой древесины даже пушечные ядра, не только прочные и увесистые, но и упругие: отскакивая рикошетом от земли и стен, эти ядра снова и снова поражали врагов. Несметное количество тисса уходило на стрелы, копья, луки. Не случайно древнеримские поэты называли копье taxus - тисс. (Само наше слово "тисс", по мнению многих исследователей, берет свое начало от латинского taxus и звучит почти одинаково на всех славянских языках, что лишний раз подчеркивает древность его заимствования. Между прочим, в нашей литературе, как специальной, так и популярной, это слово встречается в разном написании: и "тис" и "тисс". Мы выбрали хоть и менее экономное, но зато более соответствующее тому, как пишется это слово в "Советском энциклопедическом словаре".)

Гибель тиссовых лесов - только на совести человека, потому что сам по себе тисе очень жизнестоек. Тиссовое дерево не боится морозов, ему не страшна самая глубокая тень, оно легко сопротивляется порывам ветра, а по долговечности опережает большинство деревьев: возраст в две тысячи лет и более для него не редкость. Беда тисса - в чрезмерной медлительности: неторопливо растет он и в высоту, и в ширину, редко толщина его годичных колец достигает миллиметра, потому даже тысячелетнее дерево сохраняет стройность, да и высота его плохо соответствует солидному возрасту. Например, одно из самых больших на Украине тиссовых деревьев, которое растет в Крыму, близ горы Ай-Петри, при возрасте более 1200 лет имеет высоту всего 10 м, а толщину немногим больше метра. Из-за такого медленного роста на месте сведенных тиссовых лесов появлялись быстрорастущие ель, сосна, пихта. И память о тиссе оставалась лишь в названиях рек и поселений: Белая и Черная Тиса в Закарпатье, Тисовец в Словакии, Тисов на балтийском острове Рюген.

В античное время тисс считался деревом скорби и печали. В тиссовых саркофагах хоронили египетских фараонов. В Древнем Риме он посвящался богам подземного царства, и ветви тисса были обычной принадлежностью траурных церемоний. Образ тисса как символ великой горести мы встречаем и в "Слове о полку Игореве", в сне князя Святослава, предвещающем гибель дружины Игоревой: "Этой ночью с вечера одевали меня, говорил, черным саваном на кровати тисовой, черпали мне синее вино, с горем смешанное..." До сих пор высаживают тиссовые деревья на кладбищах и погостах.

Хвоя, ростки и семена тисса очень ядовиты и для человека, и для многих животных. Тиссовый яд так же знаменит, как и само дерево. Еще Юлий Цезарь в своих сочинениях упоминал о его смертоносном действии, не обошел его своим вниманием и Плиний Старший.

Давно замечено, что у садовников, подстригающих тиссовые деревья, уже через полчаса начинались головные боли, головокружение, тошнота и рвота. В последние годы благодаря исследованиям, проведенным в Азербайджанском медицинском институте им. Н. Нариманова, доказано, что самое опасное действующее начало тисса - алкалоид таксин (C37H51NO10), содержащийся почти во всех частях дерева, а особенно в хвое - около 1%. Таксин поражает в основном нервную систему и органы пищеварения. Кроме таксина обнаружены в хвое тисса эфедрин, гликозид таксикатин. В коре и хвое до 10% дубильных веществ, весьма значительно и содержание смол.

Интересно, что ярко-красный мясистый околоплодник тиссовой шишкоягоды, в котором, словно в кувшинчике, лежит ядовитое черное семечко, - съедобен. Его цвет и приятный сладковатый вкус привлекают птиц, они охотно поедают сочную мякоть заодно проглатывая и семена. Мякоть переваривается, а семечко, преспокойно пропутешествовав по птичьему организму, выбрасывается наружу. Так птицы исполняют роль главного сеятеля тисса. Но они не просто разносят семена; твердо установлено, что пребывание в пищеварительном тракте птицы намного повышает их всхожесть - вероятно, при этом размягчается твердая оболочка семечка и происходит своеобразная естественная стратификация - подготовка к посеву. А вообще же семена тисса прорастают очень плохо и могут пролежать в земле несколько лет, не давая всходов.

В наше время тисс встречается отдельными группами или единичными экземплярами в Европе, Малой Азии, в Сирии и Северном Иране, в Северной Африке. Одна из самых больших в Европе тиссовых рощ находится в ЧССР, на западе Словакии. Здесь сейчас организован государственный заповедник.

В Советском Союзе отмечено около 150 мест, где растет тисс. Больше всего редких деревьев в знаменитой роще близ Хосты, второй в Советском Союзе крупный массив тисса находится в Ивано-Франковской области, в урочище Княж-Двор. Здесь еще в 1914 г. усилиями украинских природоведов был создан тиссовый резерват. Огромный урон нанесла ему первая мировая война - было вырублено много тиссовых деревьев. Сейчас в Княж-Дворском заказнике на площади около 70 га растет больше 15 тысяч тиссовых деревьев. Сохраняется тисе и в других заповедных местах: в урочище Тисовый яр в Северной Буковине, в резервате Тисовый Грунь в Карпатском заповеднике, в Угольском тиссово-буковом массиве в Карпатах.

Кроме тисса ягодного в нашей стране растет еще один вид тисса - остроконечный или дальневосточный. Область его обитания - Приморье, Сахалин, Китай, Япония. Растет он быстрее тисса ягодного, но также долговечен и красив, только крона у него пореже и посветлее, а к осени приобретает красновато-бурую окраску.

Во всех странах, где встречается дикорастущий тисе, он охраняется законом. Внесены оба вида тисса и в Красную книгу СССР. Почти всюду места обитания тисса превращены в заповедники и заказники, за ущерб, нанесенный тиссовым деревьям, взимается немалый штраф. Например, в Крыму повреждение даже не очень крупного деревца тисса - диаметром около 10 см - обойдется браконьеру по узаконенной таксе не менее чем в 400 рублей!

И все же этих мер недостаточно. Нужны более эффективные способы борьбы за будущее тисса. Необходимо полностью исключить его вырубку, охранять все участки, где он обитает, запретить даже сбор его ветвей и выпас скота там, где замечена его молодая поросль.

Растет в Западной Моравии, близ замка Пернштейн, могучий тисс. Знатоки утверждают, что возраст его приближается к двум тысячам лет. И за эти долгие годы сложено о нем немало легенд. Вот одна из них.

Как-то проходил мимо замка усталый путник и остановился здесь передохнуть, а свой дорожный тиссовый посох воткнул в землю. Так залюбовался он замком, что, уходя, забыл о посохе. И вырос из посоха на этом месте тисе. А в летописи появилось предсказание: пока он жив и невредим, будет стоять и замок. Однажды, много лет назад, обломилась у тисса ветвь, и будто бы той же ночью неведомо по какой причине рухнула часть стены замка...

"Берегите тисс!" - строго-настрого предупреждает древняя легенда, перекликаясь с Красной книгой...

1984

Chanda · 15 марта 2010

ТОМАТ

Н. Верзилин.

(из книги "Путешествие с домашними растениями". 1951)

ЗАБЫТОЕ КОМНАТНОЕ РАСТЕНИЕ

Неужели нет таких комнатных растений, которые в первый же год давали бы красивые и вполне съедобные плоды. Конечно, такое растение есть. Это одно из самых старинных комнатных и садовых растений — перуанское золотое яблоко.

Первые путешественники, исследовавшие только что открытую Америку, привезли в Европу вместе с другими диковинными растениями свои сады, высаживая их на клумбы среди цветов и обвивая ими беседки. Растение ценили не за красоту жёлтеньких цветков, а за яркость плодов.

Двести лет назад его можно было увидеть в горшках на окнах среди других комнатных растений.

В XVI столетии оно описывается в голландских книгах как украшение антверпенских садов. Через сто лет в ботанических книгах упоминается, что в английских садах растёт новое прекрасное растение с необычными плодами, привезённое из Южной Америки.

Во Франции в XVII веке писали, что этот фрукт очень красив и сочен, но в пищу употреблять его нельзя, так как он ядовит и вызывает тошноту. Французы назвали это растение яблоком амура — «пом д'амур». Но за этим растением утвердилось итальянское название: яблоко золотое — «помо д'оро», то есть помидор. Да, это давно нам известный помидор, который сохранил и своё древнее ацтекское название, привезённое с его родины: «томатль» — томат.

Помидоры разводились как комнатные и садовые растения до середины прошлого столетия, особенно в Германии. В ботаническом словаре 1811 года появляется сообщение о том, что «хотя томат и считается ядовитым растением, но в Италии его едят уже с перцем, чесноком и маслом, а в Португалии и Богемии даже делают из него соусы, отличающиеся крайне приятным, кисловатым вкусом».

Стоило отбросить страх перед мнимой ядовитостью томатов и попробовать их, как они очень нравились своим вкусом. Действительно, ядовит только стебель томата, настой которого употребляют для уничтожения вредителей огородных растений.

Помидоры попадают впервые в Россию (в Крым и Одессу) в 1850 году и долгое время возделываются на юге, в Ленинградской же области их стали разводить совсем недавно, всего пятнадцать — двадцать лет.

Упорно считали, что помидор как южное растение не может вызревать на севере. Практика же последних лет показала обратное. Конечно, лето на севере короткое и мало даёт времени томату для нормального развития; поэтому сеют и начинают выращивать томаты с апреля в парниках или на подоконниках, а затем, с установлением тёплой погоды, высаживают их, как рассаду, в открытый грунт. Для городских жителей томаты должны представлять большой интерес как комнатное растение.

Выращивая томаты кустом, не следует давать им расти свободно: надо удалять боковые ветки так, чтобы одно растение имело не больше двух — трех крупных стеблей, и надо подвязывать эти стебли к палочке. Томат выгоняет очень много веточек и завязывает много плодов, но эти плоды будут мелкими и зелёными, не успеют созреть, поэтому нужно оберегать силы растения и направлять все его соки не на рост новых побегов, а на первые завязывающиеся плоды. За наше короткое лето на томате успевает вызреть только одна пятая всех плодов растения, которые оно может образовать.

Вот почему вначале формируют куст томата в два﷓три ствола, а в дальнейшем несколько раз пасынкуют. Новые ветки﷓пасынки образуются на томатных растениях в пазухах листьев под цветочной кистью. Их вырезают острым ножом или лезвием безопасной бритвы или просто осторожно выламывают, не позволяя им вырастать больше пяти сантиметров.

Раньше всего удаляют побег, образующийся под первой цветочной плетью, так как он будет отнимать от первых, самых ранних плодов все соки, и если оставить его расти, то он зажмёт плодовую кисть, как в тиски, между двумя стеблями. Этот росток наиболее сильный, способный перегнать в росте даже главный стебель. Необходимо вырезать раза три﷓четыре в лето и боковые пасынки, оставляя на растении пять — шесть цветочных кистей. Когда на пяти кистях образуются крупные помидорные ягодки, — совсем прекращают рост растения: срезают и верхушку стебля, оставив над плодами лишь несколько листочков. Все питательные вещества в этом случае пойдут на увеличение плодов, а не на рост ненужных веток.

Существует ещё один способ ускорения созревания, заимствованный от садоводов. Для того чтобы яблоки быстрее созрели и были крупнее и слаще, садовод перевязывает ветки яблони так называемым «плодовым поясом». В результате перевязки сосуды коры, по которым протекают питательные соки от листьев в стебель и корни, суживаются. Соки задерживаются в верхней части растения и направляются в зреющие плоды.

Попробуйте и вы перевязать тесьмой или верёвочкой ствол или ветки томата под плодовыми кистями. Не сломайте только ветку очень сильным перетягиванием. Сравните урожай на томатах с «плодовым поясом» и без него.

Стараясь получить большой урожай с перуанского золотого яблока, не забудьте познакомиться с ним поближе, рассмотрите его хорошенько, зарисуйте, засушите цветки и листья и тонкий срез через середину зелёных плодов. Со. ставьте график роста растения: на сколько сантиметров оно вырастает каждые десять дней. Обратите внимание на жёлтые цветочки помидоров. Не находите ли вы, что их строение, так же как и строение плодов, напоминает строение цветков и плодов картофеля? И не удивительно: и томат и картофель из одного семейства пасленовых и даже из одного рода солянум. Solarium по — латыни означает «смягчающий». Sola﷓num lycopersicum (волчий персик) — томат и Solarium tubero﷓sum (клубневой) — картофель.

К этому семейству относятся и табаки, курительный и душистый, петунья, дурман, белена и комнатное растеньице с мелкими жёлтыми плодиками паслён — солянум. Их родство хорошо подтверждает прививка. Черенок томата прекрасно прививается на картофеле, и картофель — на томате.

Иван Владимирович Мичурин, привив томат на картофеле, получил растение с «вершками и корешками». Над землёй были плоды томата, а под землёй — клубни картофеля. Это привитое растение называли в шутку картомат. Можно получить и томкарт, привив картофель на томат, но в этом случае не будет ни вершков, ни корешков.

На привитых томатах разных сортов академик Т. Д. Лысенко доказал явление вегетативной гибридизации — скрещивания путём прививки. Оставляя листья на подвое, можно получить на привитой ветке плоды, похожие на плоды подвоя.

Попробуйте, ради интереса, привить к томату и картофелю их красиво цветущих родственников — душистый табак и петунью, растущих на клумбах.

Прививка делается очень просто. Обрежьте острым лезвием безопасной бритвы ветку томата и слегка надрежьте пенёк пополам — это подвой. Срежьте с табака или петуньи небольшую веточку в шесть — восемь сантиметров, можно и с маленькими бутончиками. Конец веточки заострите с двух сторон в форме лопаточки. Эта веточка прививаемого растения — привой. Привой табака вставьте в надрез подвоя﷓томата так, чтобы с одной стороны кожица обоих растений совпала. Обвяжите привитое место в несколько рядов толстой ниткой. В жаркую погоду прикройте прививку лёгким бумажным колпаком. Спустя некоторое время, на удивление всем, на кусте томата расцветут цветки душистого табака, петуньи и картофеля.

Обрезая пасынки томата, не бросайте их, а сажайте в землю: они, как черенки, дадут корешки — и вырастут новые растения томатов. Посадив в горшочек с землёй несколько черенков томата, поставьте их осенью в комнату на окно. Вечером держите их ближе к электрической лампе. Зимою томат может зацвести и дать плоды.

В светофизиологической лаборатории профессора Б. С. Мошкова Агрофизического института в Ленинграде томат превратился в многолетнее растение, которое растёт, цветёт и плодоносит круглый год. Применяя электрический свет, получают шесть урожаев в год.

Летом томаты хорошо растут на балконе.

Зрелые плоды томатов содержат в своём соке много витамина С, способствующего жизнедеятельности человеческого организма и предупреждающего заболевание цынгой; поэтому полезно пить томатный сок.

В последнее время появилось в комнатной культуре томатное дерево — цефомандра. Это растение достигает в кадках двух с половиной метров высоты, имеет крупные яйцевидноостро﷓конечные листья (25X15 см) и цветёт, выкидывая кисть белых или сиреневых цветков. Плоды цефомандры тёмнокрасные, грушевидной формы, весом до двухсот граммов. Цефомандру можно вырастить из семян и черенков.

Выращивают на окнах наряду с томатами «яичное дерево» с синими, фиолетовыми, белыми и красными плодами, несколько вытянутыми как яйцо. Это баклажаны. Они одного рода с томатом и картофелем — солянум, и выращивают их так же, как томаты. Они очень красивы, когда созревают их яркоокрашенные плоды.

Выращивают на окнах и красный «стручковый» перец, из семейства пасленовых. Из пасленовых до сих пор встречается на окнах как настоящее комнатное растение солянум, или паслён, многолетний кустарник с ланцетными листочками и долго сохраняющимися на ветках круглыми ягодками, жёлтыми, оранжевыми или ярко﷓красными.

Паслён легко размножить семенами и черенками.

В конце XIX века разводили шестьдесят девять сортов комнатных пасленов. В настоящее время интерес к этим растениям, выращиваемым не ради цветков, а ради ярких ягодок, пропал у оконных садовников. Вероятно потому, что ягоды солянума несъедобны.

Chanda · 21 апреля 2010

МАРГАРИТКА

(Из книги Н. Ф. Золотницкого "Цветы в легендах и преданиях")

Цветок рыцарей, любви и гаданий — МАРГАРИТКА

Вечная красавица

Гадание по лепесткам маргаритки

Любимое имя принцесс

Провозвестница весны

Существует очень красивая легенда о происхождении этого небольшого беленького или розоватого, образующего прекрасные бордюры на наших клумбах и красивые группы на зеленом газоне цветочка.

Рассказывают, что Пресвятая Богородица, желая однажды зимою доставить удовольствие маленькому Иисусу и подарить ему венок из цветов, не найдя ни одного на побитых холодом полях, решила сделать их сама искусственно из шелка.

И вот, выделывая различные цветы, она сделала одни, которые особенно понравились младенцу Иисусу. Это были маленькие маргаритки, сделанные из желтой шелковой материи и толстых белых нитей. Приготовляя их, Пресвятая Богородица не раз колола себе пальцы иглой, и капли крови ее окрасили местами эти нити в красноватый или розоватый цвет. Вот почему кроме белых лепестков встречаются и розоватые и на нижней стороне они часто бывают окрашены в красный цвет.

Цветы эти так понравились младенцу Иисусу, что он хранил их всю зиму, как драгоценность, и когда наступила весна, высадил в долине Назарета и стал поливать. И вдруг искусственные цветы эти ожили, пустили корни, стали расти и, разрастаясь все более и более, переселяясь из одной страны в другую, вскоре разрослись по всей земле. И теперь, как бы в воспоминание об этом чуде, цветут эти прелестные цветочки с ранней весны до глубокой осени, и нет в мире страны, где бы их нельзя было встретить.

По другому сказанию, маргариток называют «цветками Пресвятой Девы Марии» и о происхождении этого названия рассказывают следующее.

Когда Пресвятая Дева Мария по получении от архангела Гавриила благой вести, отправилась сообщить об этом своей родственнице Елизавете, то ей пришлось долго идти по горам и долинам Иудеи.

И вот, когда она проходила по полям, то всюду, где только нога будущей Божьей Матери касалась земли, всюду вырастали маленькие блестящие белые цветочки, так что весь путь ее, обозначаясь ими, образовывал как бы целую цветочную дорожку. Цветы эти и были наши скромные белые маргаритки.

Белые, окружавшие в виде сияния лепестки их напоминали славу Божию, а золотая середина — священный огонь, горевший в сердце Марии.

По другому же варианту дело произошло так.

Когда Пресвятая Дева Мария, будучи еще ребенком, смотрела ночью на небо, усеянное бесчисленными блестящими звездами, то высказала желание: как хорошо было бы, если бы все эти чудные звезды сделались земными цветами и она могла бы с ними играть.

Тогда звезды, услышав это пожелание, сейчас же отразились в покрывавших наземные растения блестящих каплях росы, и когда на другое утро солнце озарило землю, она вся была усеяна, как звездами, белыми цветочками.

Пресвятая Дева была в восхищении, украсила ими себя и сказала, что они вечно будут ее любимыми цветами и пусть называются цветами Марии.

С тех пор, заканчивает сказание, цветы эти заключают в себе счастье, и их вопрошают о нем, пересчитывая и обрывая их лепестки.

Таковы христианские легенды о происхождении маргаритки, но цветок этот имеет еще и языческие.

Латинская легенда говорит: когда однажды прелестная лесная дриада Белидес плясала и резвилась с возлюбленным своим Эфигеем, то обратила на себя внимание этрусского бога времен года — Вертумна, который, прельстившись ею, хотел во что бы то ни стало обнять ее и увести с собой.

В отчаянии и бессилии бедняжка, не зная, что делать, как отвязаться от неотступно преследовавшего ее старика, обратилась с мольбой к бессмертным спасти ее, и боги, сжалившись над ней, превратили ее в хорошенький полевой цветок. Цветок этот получил название Bellis perrenis — вечной красавицы, которым теперь и обозначают нашу маргаритку в науке.

По другой легенде, она возникла из праха Альцесты, жены фессалийского царя Адмета, которая пожертвовала своей жизнью, чтоб спасти жизнь мужа.

Адмет этот был любимцем Аполлона, который упросил богинь судьбы Мойр не дать ему умереть в назначенный час, если кто-либо другой согласится принять за него смерть.

Настает час, но никто из друзей не решается за него умереть. Даже престарелые родители, и те не хотят пожертвовать ради него свою жизнь. Только верная жена его Альцеста отказывается от полной радости жизни и умирает за него.

Тогда Геркулес, зашедший к нему во время совершения своих подвигов, узнав случайно об этом великом самоотверженном и великодушном поступке, решается во что бы то ни стало возвратить ее снова к жизни.

Он отправляется в Ад и добивается у Танатоса, бога смерти, чтобы он опять вернул ее на землю; но так как в человеческом виде она не может уже вернуться, то появляется в виде цветка — маргаритки.

Скажем кстати, что название свое цветок получил от греческого слова margarites, обозначающего «жемчужина», так как покрывающие зеленые луга бесчисленные ее белые цветочки действительно кажутся как бы жемчужинками.

В северных сагах маргаритка посвящалась еще богине весны, и гирляндой из ее цветов обвивали каждую весну кубок этой богини. Кроме того, цветы ее приносились в жертву богине любви — Фрейе, и потому ей давали нередко название цветка любви и невесты солнца.

В этом последнем названии и приношении цветка в жертву богине любви кроется, по мнению многих ученых, и происхождение известной всем роли этого цветка как любовного оракула.

Эту роль цветка для гадания — «любит, не любит» маргаритка, по-видимому, начинает играть уже с незапамятных времен и притом не только в одном каком-либо отдельном государстве, а почти во всех западноевропейских, исключая разве Англию. В немецком языке существует даже особое ее народное название — «Maasliebchen», т. е. мерка любви, которое ведет свое начало с древних времен и имеет своей основой старинную детскую игру, соединенную с обрыванием ее лепестков.

Зайдя далеко в лес или поле и боясь, как бы родители их не стали бранить, дети в Германии обыкновенно брали да и теперь берут такую маргаритку и, обрывая ее лепестки, гадают, будут ли их бранить дома или нет, приговаривая: «Побои, брань, добрые слова». И то слово, при котором будет оборван последний лепесток, и должно обозначать, что их ожидает.

Словом, делают то же самое, что, мы видим, теперь делают наши молодые люди (особенно барышни), обрывая лепестки и приговаривая: «Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет», и что было выведено еще Гете в «Фаусте», когда, гуляя в саду под руку с Фаустом, Маргарита срывает маргаритку и, обрывая ее лепестки, шепчет:

«Он любит, нет;

Он любит, нет;

Он любит...»

Только в наше время оракулом этим служит чаще не маленькая маргаритка, называемая по-французски paquerette, а носящая во Франции название маргаритки красивая крупная, с желтой серединой и белыми крупными лучами полевая ромашка (по-русски — поповник), у которой лепестков менее, да и лепестки эти гораздо крупнее, так что, следовательно, и обрывать их легче, и результата можно добиться скорее. Если не ошибаемся, с такой же ромашкой происходит и сцена в «Фаусте».

Кроме Германии маленькая маргаритка играла роль любовного оракула также еще и среди сельского населения многих провинций Франции, и в Нормандии с незапамятных времен существует даже песенка: «Маргариточка, маленький цветочек, красный по краям и с зеленою каймою, открой (скажи) судьбу моей любви».

Песенка эта сопровождалась обрыванием лепестков и гаданием по ним.

Особенно, однако, этот способ гадания судьбы был развит в средние века, когда вместо маргаритки часто прибегали даже к узелкам на случайно сорванной травинке, число которых также определяло судьбу, ожидающую гадающего.

Вообще маргаритка играла в это время немалую роль, особенно у рыцарей. И рыцарь, возлюбленная которого изъявляла согласие отдать ему свое сердце, получал право изобразить на своем щите маргаритку. Если же возлюбленная не хотела ему сказать ни «да», ни «нет», и только как бы склонялась к этому, то в ответ на выраженную им любовь, дарила ему венок из маргариток, который на средневековом языке цветов обозначал «я еще подумаю».

И такой скромный, даже смешной, по нашему мнению, веночек вселял сильную надежду в сердце рыцаря, заставляя его сердце биться сильнее, а самого рыцаря — проявлять чудеса храбрости и жертвовать даже своей жизнью.

Особенно эта поэтическая, мечтательная любовь, заставлявшая, как мы сейчас сказали, совершать иногда поразительные подвиги и не щадить своей жизни, царила во времена трубадуров, когда поклонение даме сердца достигло, так сказать, своего апогея. В это время и возникла во Франции игра в откровенную маргаритку — гадание по ее лепесткам.

Просматривая хроники того времени, то и дело наталкиваешься на рассказы об этих гаданиях. Кроме того, даже и само изображение маргаритки, ввиду, быть может, одинаковости ее названия с именем многих отличающихся в средние века своей красотой или какими-нибудь другими качествами женщин, считалось в это время верхом изящества и выражения почтения.

Так, рассказывают, что за торжественным обедом, данным Карлом Смелым в день его бракосочетания с английской принцессой Маргаритой, появилось чудо механики того времени — автомат в виде единорога. На спине этого сказочного животного находился леопард, державший в одной лапе щит с государственным гербом Англии, а в другой — маргаритку. Объехав вокруг стола, единорог остановился перед герцогом, и сопровождавший его рыцарь, вынув из лапы леопарда эту маргаритку, передал ее герцогу, сказав при этом остроумный, имевший отношение к принцессе и к цветку каламбур.

Подобный же рыцарский привет был высказан Маргарите, дочери Франциска I, когда, сочетавшись браком с Эммануилом-Филибертом Савойским, она прибыла на родину своего мужа. Как только она ступила ногою на Савойскую землю, ей тотчас же поднесли от имени ее супруга изящную золотую, украшенную драгоценными камнями свадебную корзину, всю наполненную прелестными белыми маргаритками и обвязанную красивой розовой лентой с надписью: «Каждый цветок имеет свою прелесть (достоинство), но если бы мне представили на выбор сразу тысячу цветов, то я все-таки выбрал бы маргаритку».

Людовик Благочестивый соединил также этот цветок с именем своей жены Маргариты.

Он приказал сделать распятие, которое поместил в виде герба на своем перстне, и окружить его венком из маргариток и лилий. Таким образом, перстень этот напоминал ему всегда о Спасителе, Франции и его дорогой жене. С этой поры имя это сделалось среди принцесс любимым. Его носили герцогиня Анжуйская, мать Генриха VII, сестра Франциска I и другие.

Его носит и мать итальянского короля, чрезвычайно популярная среди народа благодаря своему сердечному отношению к беднякам и их детям. В связи с ее именем и этой ее любовью к бедноте Мантегацца написал даже сказку о происхождении маргаритки.

«Великое солнце, — говорит он, — ничто не любит так, как цветы, ни о чем так не заботится и ничто так не ласкает.

И потому все растения в течение столетий всегда о чем-нибудь его да просили. Одни хотели быть крупнее, другие душистее, третьи желали иметь более красивые цветы...

Только одно скромное растеньице, бледные белые цветочки которого, как звездочки, блестели на лугу, никогда не выражало никакого желания.

Эта мысль пришла однажды на ум солнцу, и оно, остановившись перед растением, спросило его: довольно ли оно своей участью и не желает ли чего?

— Спасибо, — отвечало растение, — я чувствую себя вполне счастливо таким, каким создал меня Господь.

— Это прекрасно с твоей стороны, — сказало солнце, — но подумай, может быть, у тебя и найдется какое-либо желание, а мне очень хотелось бы его исполнить, если бы ты мне его выразила.

— В таком случае, позволь мне во всякое время года цвести. Я радуюсь, когда меня срывают дети и играют со мной: я так люблю детей.

— Пусть будет по-твоему, — отвечало солнце, — и так как ты среди всех цветов являешься единственным по своей скромности и походишь на жемчужину, то называйся отныне маргариткой.

Говоря это, солнце прикоснулось к ее цветам одним из своих лучей и оставило в середине желтый кружок как свою печать, а лепестки ее, разойдясь в стороны, образовали нечто вроде солнечного сияния.

Если гордые орхидеи, заключает свою сказку Мантегацца, украшают собой царские вазы, если дивные розы усыпают своими лепестками персидские ковры, то скромная маргаритка получает больше сердечных ласк, чем кто-либо, так как она живет среди народа и его детей, где радости реже, но зато сильнее и где чувство нежности не сделалось еще посмешищем...»

Таким же как бы символом сердечности мы встречаем маргаритку и на дивном памятнике, воздвигнутом безвременно погибшей австрийской императрице Елизавете.

Памятник этот производит чарующее впечатление. На мраморной глыбе, как бы окутанное облаком, покоится чудное изваяние покойной, над ним звезда, внизу на постаменте внезапно гибнущий корабль — эмблема ее преждевременной кончины, а на цоколе букет маргариток — эмблема ее доброты и сердечности.

Что касается Англии, то и там маргаритка пользовалась не меньшей любовью, чем и в остальной Европе. В песнях шотландских бардов поется, что впервые маргаритка была принесена на землю рукою ангела, посадившего ее на могиле безвременно погибшего юноши. «Он взял звезду с неба, — говорит Оссиан в песне, где он оплакивает смерть своего погибшего во время битвы сына, — и опустил ее на землю в том месте, где была погребена вся надежда родителей; и на этом месте вырос цветок-звездочка — маргаритка».

Чосер в своих стихах называет ее «Day's еуе» — око дня, так как действительно цветок этот, как известно, раскрывается одним из первых на восходе солнца.

Из этого-то названия образовалось то нежное, ласкательно-уменьшительное имя «Daisy» (Дэзи), которое дают в Англии как женщине, носящей имя Маргарита, так и самому цветку. Шекспир говорит о маргаритке в самых нежных выражениях: «Whose white investements figure innocence» («ее белое одеяние изображает невинность»).

Другой известный английский поэт, Монгомери, выражается о ней так:

«The rose has but a summer reign

The daisy never dies…»

(«Но роза царствует лишь одно лето, а маргаритка никогда не умирает»).

И правда, в сыром, но довольно теплом климате Англии, маргаритку можно видеть в цвету почти круглый год.

Однако ввиду того, что маргаритка и в Англии является иногда предвестником весны, то, прежде чем весна в действительности появится, нужно, по мнению деревенских английских детей, ступить ногой на 12 маргариток. Их же еще более суеверные родители говорят, что если пропустить случай ступить ногой на первую маргаритку, которую увидишь весной, то маргаритки покроют тебя или кого-либо из твоих близких друзей прежде, чем окончится год.

Наконец, с маргариткой связано еще выдающееся событие последнего времени — сбор пожертвований в пользу борьбы со страшнейшей из людских болезней — с туберкулезом.

Общественный сбор этот был устроен впервые в Швеции в 1908 году, и цветком, который должны были давать на память всякому внесшему свою посильную лепту, избрана маргаритка (у нас почему-то ее назвали белой ромашкой) как первый весенний цветок, как провозвестница весны и обновления жизни.

С тех пор там ежегодно 1-го мая устраивают продажу этого цветка. Цветок продают по 5 копеек, и в первый же год в этот день было выручено около 80.000 рублей.

За Швецией последовала Финляндия, потом некоторые другие государства, а в 1910 году наконец и мы.

У нас эта продажа производилась в апреле, и надо было видеть, с какой энергией, любовью и восторгом всюду наша молодежь приходила на помощь этому святому делу.

Пресса со своей стороны поддержала его, и действительно, как тогда писали, мы «забросали смерть цветами». В одной Москве за этот день собрано было более 150.000 рублей.

Дай Бог, чтобы почин борьбы со злейшим нашим врагом при помощи этого скромного цветочка продолжался так успешно и впредь и чтобы построенные на собранные таким образом средства санатории и другие учреждения действительно оправдали возлагаемые на них надежды.

В заключение упомянем, что в Германии в 1739 году этому прелестному невинному цветочку грозила страшная опасность. Его обвинили вместе с собачьей ромашкой в ядовитости, и начальством было предписано уничтожать ее всюду, где бы она только ни встретилась. Однако, оттого ли, что недостаточно деятельно принялись за ее истребление, или оттого, может быть, что самое растение оказалось необычайно живучим, но грозное это предписание оказалось невыполненным, и прелестный цветочек по-прежнему продолжает расти повсюду и усыпать своими многочисленными белыми звездочками поля и клумбы наших садов.

Chanda · 2 мая 2010

МАРЬИН КОРЕНЬ

Марьин корень – это народное название растения, известного как пион уклоняющийся или необыкновенный. Название свое корень носит весьма не случайно. Испокон веков его использовали при лечении женских болезней, отсюда и Марьин. А легенда гласит, что с помощью этого растения Марьюшка спасла своего жениха от смерти, и имя корешку дали по имени этой девушки.

В древности пиону приписывали многочисленные чудесные свойства, в основном, защитные: от злых духов и людей, морских бурь и различных хворей. Во многих традициях бутончики пиона вешали на шею детям в виде ожерелья, окуривали больных дымом от горящего корня, прикладывали к сердцу против удушья и подагры…

Растение образует целый куст высотой почти метр, цветет яркими малиново-красными, пурпурно-розовыми или бледно-розовыми цветами в июне месяце. Найти Марьин корень можно в лесной зоне северо-восточных районов европейской части России, в Западной и Восточной Сибири до западных районов Якутии, особенно много его на Алтае, иногда встречается в районах Восточного Казахстана. Растение это содержит очень много полезных веществ, поэтому используют в медицине и магии все его части: и клубни, и стебли, и листья, и цветы. Используют в основном для изготовления успокоительных настоек, обезболивающего средства, так же для повышения кислотности желудка, при подагре и ревматизме.

Знаменит своим корнем – ценным пищевым продуктом, достигающим порой массы в 5 – 6 килограммов. Во время Великой отечественной войны корень этот спасал жизни – им заменяли картошку, мололи в муку и пекли из неё хлеб и лепёшки. Даже до сих пор в некоторых районах Сибири корень используют в качестве приправы к мясным блюдам, казахи варят из него кашу, а если его измельчить и пожарить, получится неплохой заменитель чая. Кисель же помогает больным скорее пойти на поправку.

(по материалам сайта http://herbalogya.ru/textbook/volshebnie_travi.php )

Chanda · 3 июля 2010

АКОНИТ

"...Вывел. А тот, разъярясь, возбуждаемый бешенной злобой

Громким лаем, тройным одновременно воздух наполнил

И по зеленым лугам разбросал белесую пену.

Пена пустила ростки, говорят, и, влагу впивая

Из плодоносной земли получила зловредную силу.

Этот живучий цветок, растущий на твердых утесах,

Жители сел аконитом зовут.

"Метаморфозы"

Овидий

Ботаники называют борец аконитом, от древнегреческого города Аконе, возле которого в изобилии это растение произрастало. Кроме того, вблизи города находилась пещера, ведущая, по представлению греков, в ад. По преданию, аконит вырос из слюны пса Цербера. Геракл, чтобы заслужить бессмертие, должен был совершить двенадцать подвигов: одиннадцатый состоял в том, чтобы привести на землю пса Цербера - страшное трехглавое чудовище, покрытое змеями. Цербер был стражем ада. Геракл спустился туда через вход, находившийся в земле неподалеку от мыса Генар в Лаконии. Владыка преисподней Аид разрешил ему увести Цербера, если только Геракл сумеет одолеть пса, не применяя оружия. И хотя Цербер обвил змеехвост вокруг ног Геракла, а голова дракона впилась ему зубами в тело, герой победил пса и привел на землю. От дневного света Цербер пришел в ужас. Ядовитая слюна потекла из всех его трех пастей, и там, где она падала, вырастал ядовитый цветок аконит.

Согласно мифу о аргонавтах, дочь царя Колхиды Ээта, ясноглазая Медея, была жрицей в храме Гекаты, богини волшебства и магии, и ученицей самой богини, которая научила её таким, например, достаточно сложным магическим приёмам, как укрощение огня, остановка движения реки, исцеление недугов, омоложение. Счастья девушке, правда, это не принесло. Она помогла Ясону, но тот в конце концов бросил её, решив жениться на молоденькой коринфской царевне. Медея, испросив день отсрочки, прислала сопернице расшитое платье, но не в знак примирения. Платье было пропитано ядом, и есть мнения, что этим ядом был сок аконита.

Есть и другая легенда про Медею:

Колдунья Медея, обманом ставшая царицей и женой Эгея, решает отравить героя - сына Эгея - Тесея. С этой целью Медея на пиру посылает Тесею кубок, отравленный ядом. Есть мнение, что кубок был отравлен аконитом. При этом авторы ссылаются на Овидия.

В поздней греческой мифологии покровительницей отравителей считалась богиня Геката - в высшей степени загадочное и темное по происхождению существо. В раннем периоде Геката была богиней вполне добродетельной, покровительствующей охоте, рыбной ловле и морякам. Но с V века до нашей эры характер ее резко изменился. Геката стала богиней злого волшебства, недобрых заклинаний, ночных кошмаров и отравителей. Шекспир по этому поводу писал: "...тлетворный сок полночных трав, трикрат пронизанный проклятием Гекаты". В арсенале волшебных трав богини нередко упоминается и известный нам борец-аконит, получивший громкую, но печальную славу.

Борцом же аконит называют на основании скандинавского сказания о последней борьбе бога Тора с ядовитым змеем. Все скандинавские боги и воскрешенные ими воины поднялись тогда на борьбу с темными силами, которые погасили солнце и звезды, разбудили вулканы, заставили закипеть реки и огнем охватили мир. В неравном поединке Тор побеждает мирового змея, но через девять шагов гибнет и сам от его ядовитых укусов. На месте гибели бога впоследствии и расцвел борец, как весть о том, что жизнь на земле продолжается.

В одной из старинных легенд говорится, что до первого греха люди огня не имели. Но после грехопадения отворились адские ворота, откуда на землю вырвалось пламя, чтобы пожарами причинять людям вред и смущать их огнеподобными появлениями бесов в воздухе. Кроме адского огня, был послан с неба и тот огонь, на котором сжигали приносимые Богу жертвы. В народе сохранилось поверье, что черный аконит ("жар-цвет") исполняет все желания. Еще в начале XX в. можно было встретить в деревнях мужиков, выходящих из леса с венками из аконита.

Существует предание, по которому знаменитый хан Тимур был отравлен ядом аконита. Соком этого растения была пропитана тюбетейка завоевателя.

Существует мнение, что садовые формы теряют свои ядовитые свойства. В Индии, например, некоторые культурные виды аконита даже употребляют в пищу, и, видимо, поэтому там родилось сказание об одной красавице, которая ела так много аконита, что сама сделалась ядовитой. К ней нельзя было не только прикасаться, но даже встречаться с ней взглядом, так как взгляд красавицы отравлял людям жизнь.

Сохранилось описание Плутарха об отравлении аконитом воинов Марка Антония. Воины, в пищу которых попал аконит, "теряли память и были заняты тем, что переворачивали каждый камень на своем пути, будто искали что-то очень важное...". От этого яда не знали противоядий, и поэтому был даже издан закон, запрещавший покупать яд аконита. Нарушение этого запрета каралось смертной казнью. Следовательно, относиться к этому растению нужно очень и очень осторожно.

Царь-травой звали аконит веруя, что он способен изгнать нечистую силу, подобно тому, как громы небесные гонят в преисподнюю бесов.

Аконит добавляют в обереги, особенно от вампиров и оборотней. Оборотни пользуются аконитом для лечения. Тибетские целители носили ладанку, в которой были разные травы, во главе с аконитом. Состав требовал периодического обновления. ("когда корень рассыплется в пыль"). Считалось, что в отличии, например, от чабреца, он не отпугивает злых духов, а заключает их в себе, рассыпаясь при этом в пыль.

Семя растения заворачивают в кожу ящерица и носят с собой - это позволяет становиться невидимым, когда пожелаешь.

Древние считали, что под действием ядовитых растений освобождалась душа человека, и она может путешествовать по параллельным мирам, общаться с духами и душами умерших. Если душа при этом не возвращается обратно, то наступает смерть. Поэтому пользоваться этим могут только маги высшей ступени, а никак не ученики.

Эффект освобождения души, приписываемый акониту, объясняет то, что этот цветок используют в виде талисмана для развития проницательности и ясновидения. Обладание таким талисманом позволяет заглянуть в суть любого явления.

Для пробуждения магических сил аконита следует провести весьма простой магический ритуал. На алтарь устанавливают глиняную миску, в которую насыпают измельченное растение. По сторонам миски ставят два подсвечника со свечами соответствующего цвета (в нашем случае - это синий). Далее свечи зажигают, в миску с травой опускают пальцы рук и, помешивая содержимое, добиваются ощущения, что с кончиков пальцев стекает и впитывается травой энергия воли. Далее надо представить себе объект воздействия и удерживать этот образ мысленно некоторое время. И растением можно будет лечить.

(по материалам сайта http://herbalogya.ru/)

Музыкальная иллюстрация: Inkubus Sukkubus - Belladonna & Aconite

Chanda · 20 июля 2010

МАК

(Из книги Н. Ф. Золотницкого "Цветы в легендах и преданиях". 1911)

Цветок грез и курильщиков опия — МАК

Взятие города вольсков

Снотворное действие мака

Сон — друг ночи

Легенда о происхождении мака

Успокоитель души и тела

Злоупотребление опиумом

Курение опиума в Китае

Борьба китайского правительства

Языческие обряды и игры детей

Народные обычаи и поверья

Цветок крови

Кому приходилось бывать на юге России и видеть хлебные поля, усеянные, как огоньками, бесчисленными ярко-красными цветами мака, тот, без сомнения, согласится со мной, что это одна из прелестнейших сельских картин, какую можно себе только представить.

Не мудрено поэтому, что мак-самосейка (Papaver rhoeas), как называют в науке этот вид мака, привлекал к себе уже в древности внимание человека.

Уже древнегреческие девушки полюбили его яркие цветы, обрывали их атласистые лепестки и, положив их на образованный согнутыми большим и указательным пальцами левой руки круг, ударяли по ним изо всей силы ладонью. Удар сопровождался более или менее громким шумом, лепесток разрывался, и по силе треска молодые гречанки определяли, как сильно влюблен в них их возлюбленный.

Игра эта называлась у них игрой в любовь, а самый выдававший, так сказать, сердечную тайну цветок носил название dylephilon — любовного шпиона.

От древних греков игра эта перешла сначала к древним римлянам, а от них главным образом к итальянцам, у которых существует и до сих пор. Я говорю «главным образом« потому, что отголоски ее сохранились также и в Германии, где мак поэтому часто называют розой-хлопушкой (Klatschrose) и где игра эта также всюду практикуется, но только потеряла уже свое гадательное значение и служит лишь забавой для детей.

Еще более эта игра изменилась во Франции. Здесь дети играют маковыми цветами, не столько употребляя их лепестки в качестве хлопушек, сколько делая из них куколок. Чтобы сделать такую куколку, лепестки мака отгибают книзу и связывают травинкой. Тогда коробочка (головка) мака представляет собой как бы головку и тело куколки, а отвернутые лепестки — ее платьице. Куколку эту называют обыкновенно enfant de choeur, то есть мальчиком, прислуживающим у римско-католиков за обедней в церкви, так как платье у этих мальчиков бывает большею частью красное.

Другое применение в детских забавах имеют цветы мака во Франции еще в игре, носящей название «петушок или курочка?», где требуется разгадать: содержит ли в себе нераспустившийся еще бутон мака белые или красные лепестки. Если лепестки белые — значит, курочка, если красные — петушок. Отгадать это довольно трудно, так как, по не объясненной еще причине, лепестки в этих бутонах бывают почему-то вначале иногда белые, хотя впоследствии все становятся одинаково красными.

Кроме этих детских забав цветы мака в юго-западных католических странах употребляются для украшения церквей в день Сошествия Св. Духа. Особенно это практикуется во многих местностях Прованса, где маленькие дети, одетые ангелочками, идут в этот день в процессии перед священником, несущим Св. дары, и усыпают маковыми цветами его путь. От этого, вероятно, цветы эти в Провансе носят еще название цветов ангелов.

У нас, в России, хотя цветы мака и не имеют особого значения в церковных празднествах, но церковные главы носят часто название золотых маковок, а Москва за многочисленность своих храмов в старину сопровождалась даже постоянно народным эпитетом «золотые маковки».

Здесь, конечно, название маковок относится более к верхней части головы, которую мы обыкновенно называем «макушкой, маковой»; тем не менее некоторая, вытекающая из сходства маковой головки с нашей головой символика наблюдается и во многих русских поговорках и песнях.

Малороссы, например, так говорят: «Головка, як макивка, а в ней и разуму, як наклано»; или в одной малороссийской песне поется:

«Убыв брата родного,

А шурина вирного,

Покатылась голова

Так, як макивочка».

Символика эта, впрочем, существовала уже и у древних греков, которые называли мак — kodeion, а человеческую голову — kodeia, и особенно у древних римлян, у которых Нума вместо приносившихся в прежнее время в жертву Юпитеру человеческих голов стал приносить маковые головки.

То же самое случилось и с зверским умилостивительным жертвоприношением детских головок богине Мании — призрачному существу, имевшему будто влияние на жизнь детей. Юнием Брутом детские головы были заменены здесь головками чеснока и мака.

Нельзя также обойти молчанием и известный в истории Древнего Рима рассказ о взятии города вольсков — Габий.

Это было в 515 году до н. э., в царствование Тарквиния Гордого. Будучи не в состоянии взять этот город ни голодом, ни приступом, Тарквиний придумал хитрость. Старший сын его, Секст, притворившись, что отец, рассердясь, прогнал его от себя, бежал к габийцам и обещал им помочь в борьбе с отцом. Добродушные и доверчивые габийцы не только поверили этой сказке, но даже имели неосторожность поручить ему начальство над всеми своими войсками. Тогда, заручившись властью, Секст послал тайком к Тарквинию верного своего раба узнать: что ему дальше делать, как поступать?

Когда посланный Секста явился, Тарквиний был в саду. Вместо того, чтобы ответить на предложенные ему Секстом вопросы, он начал быстро ходить по саду и сшибать бывшей у него в руках тросточкой самые высокие головки мака, которым были засажены некоторые клумбы его сада.

Возвратясь к Сексту без всякого ответа, раб рассказал ему только то, что видел. Но Сексту этого было вполне достаточно. Он понял, что отец, сшибая самые высокие головки мака, хотел этим сказать, что Секст должен обезглавить или умертвить всех начальников габийцев. Секст поступил так, и город был взят.

Таким образом, и здесь маковые головки явились символом человеческих голов.

Укажем еще, что маковые цветы играли некоторую роль и у древнеиталийских народов (этрусков, пелазгов и др.). По словам Отто Брунфельса, они приготовляли из мака разные снадобья и делали из его красных лепестков платье своему богу ада — Дису, или Оркусу, отчего мак получил даже особое латинское название «Orci tunica«, то есть одежда Оркуса.

Не от этого ли, спрашивается, древнего обычая сохранился и у нас обычай одевать на сцене дьявола, а за ним и Мефистофеля в ярко-красного цвета плащ?

Переходя опять к Малороссии, скажем, что мак в малороссийских песнях является часто еще символом красоты и молодости.

«Да нема цвита цвитнейшего над макивочку», то есть нет цветка более красивого, чем мак, — говорится в одной песне, а в другой поется:

«А на двори бояре,

Як мак процвитайе,

И хороши и молоденки

Коло хаты близенько...»

В некоторых же песнях маковый цвет сравнивается даже с зарей:

«А вже свит свитайе,

Як мак процвитайе...»

То есть (заря) день расцветает, как мак цветет.

Таково, собственно, в кратких чертах значение мака как украшающего растения, но гораздо большее значение он имеет в народных поверьях и обрядах как растение, обладающее снотворным действием.

Уже самое его латинское название «papaver», обозначающее в переводе на русский язык настоящая (vera) детская кашка (papa), указывает на знакомство древних с этим действием, так как в древности уже практиковался обычай, который, к прискорбию, и у нас еще практикуется старыми няньками и некоторыми кормилицами — усыплять беспокойных маленьких детей, подбавляя в молоко и вообще в их пищу маковые зерна.

О том, насколько вреден этот способ успокоения детей, нечего и говорить, и всякая любящая мать должна строго следить за кормилицей и нянькой, чтобы они не осмеливались этого делать, так как иначе ребенок может превратиться в идиота или, по меньшей мере, у него может появиться дрожание суставов или паралич; а в Англии, в Суссексе, был даже случай, что кормилица, желая успокоить не дававшего ей по ночам спать ребенка, дала ему столько макового сиропа, что бедняжка погрузился в такой сон, что более не проснулся, несмотря на всевозможные усилия врачей.

В прежнее время, конечно, об этом вредном действии маковых зерен и не подозревали, а видели в маке только благодетельное, ниспосланное Провидением средство, что яснее всего видно из следующей, сложившейся в средние века поэтической легенды о происхождении мака.

«Дело было первой весной — той весной, когда Господь создавал и тварей, и растения. По Его мановению цветок возникал за цветком, тварь за тварью. Вся земля была ими уже покрыта. Всюду царили радость и согласие. Животные и люди жили друг с другом в полнейшем мире, и с утра до вечера только и раздавалось ликование.

Одно лишь существо не разделяло всеобщей радости, всеобщего счастья и печально бродило по молодой земле — это была ночь. И потому бродила она так печально, что каждое существо на земле имело свою подругу, а она одна лишь оставалась одинокой. К тому же она чувствовала еще, что была единственным существом на земле, к которому остальные приближались с неохотою. Ибо как она ни старалась при помощи звезд, светящихся жучков и других источников света рассеять свой глубокий мрак, все-таки скрывала слишком много красот природы от очарованных глаз новосозданных тварей и тем невольно отталкивала всех от себя. И когда восходящее солнце, озаряя своими чудными лучами, приводило всех в восторг и вызывало всеобщее ликование, она еще тяжелее чувствовала свое одиночество, и еще тяжелее являлось для нее ее собственное существование.

Будучи от природы доброй и любвеобильной, она искала ответ на эту любовь и, не встречая ее, окутывала свою главу в густую вуаль, чтобы проливать в уединении горькие слезы...

Горе это наконец заметили цветы и старались всячески смягчить его и доставить ей, по мере своих слабых сил, возможно большую радость. Но что могли бедняжки предложить ей в утешение, кроме своих чудных красок и своего упоительного благоухания? И вот многие из них стали задерживать свой запах днем и испускать его только ночью. И хотя это утешение было, конечно, ничтожно, но ночь чувствовала себя все-таки уже несколько менее одинокой: разносившийся всюду чудный запах показывал ей, что есть-таки существа, которые сочувствуют ей и хотят утешить ее в тяжелом горе.

Однако утешение это было недостаточным, и ночь, в конце концов, вне себя от горя бросилась к подножию трона Всевышнего и обратилась к Нему с мольбой:

«Всесильный Боже, Ты видишь, как все созданные Тобой существа счастливы и как я одна только брожу без радости, одинокая и никем не любимая на земле, не имея даже существа, которому бы могла поведать свое горе. Светлый день бежит от меня, как я ни стремлюсь к нему всей душой, и так же, как и он, отворачиваются от меня и все остальные существа... Сжалься же, Всевышний, надо мной, несчастной, умерь мою скорбь, создай мне товарища, дай мне верного друга и спутника жизни».

Господь улыбнулся, услышав мольбу ночи и, сжалившись над ней, создал сон и дал ей его в товарищи.

Ночь с восторгом приняла этого дорогого друга в свои объятия, и с тех пор началась для нее новая жизнь. Теперь она не только не чувствовала себя более одинокой, но всюду ее встречали с радостью, так как постоянно сопровождающий ее благодетельный сон является любимцем всех живых существ на земле и ожидается с нетерпением как успокоение и отдохновение.

Вскоре к ней присоединились еще новые милые существа: ее и сна дети — сновидения и грезы. Вместе с ночью и сном разлетались они по всей земле и делались всюду такими же желанными гостями, как и их родители.

Не прошло, однако, много времени, как люди, бывшие вначале простодушными и чистосердечными, изменились. Страсти в них пробудились, и в душе их становилось все мрачнее и мрачнее. А так как дети в дурном обществе легко портятся, то и здесь случилось то же: некоторые сновидения, придя в близкое соприкосновение со злыми людьми, сделались легкомысленными, обманчивыми и недружелюбными.

Сон заметил эту перемену в своих детях и хотел было от себя их прогнать, но сестры и братья заступились за них и стали просить его: «Оставь нам провинившихся братьев и сестер, они не так уж скверны, как кажутся; мы обещаем тебе общими силами исправлять их, как только они будут сбиваться с пути».

Отец ответил на просьбу своих добрых детей согласием, и в их сообществе остались и тяжелые, мрачные сновидения, которые, однако, удивительным образом, как показал дальнейший опыт, держатся почти всегда только злых людей, которые как будто их к себе привлекают.

Между тем человечество становилось все хуже и хуже, и жизнь его делалась все тяжелее и тяжелее.

Однажды один из совсем испортившихся людей лежал среди чудной ночи на благоухавшем чудными ароматами лугу. Сон и грезы подступили к нему, но грехи его мешали им подойти. В душе его зародилась страшная мысль — убить своего родного брата. Напрасно брызгал на него сон своим волшебным жезлом капли успокоения, напрасно убаюкивали его своими пестрыми картинками грезы — несчастный все более и более уклонялся от их благодетельного влияния. Тогда сон созвал своих детей и сказал: «Если так, то улетим от него, дети, — он недостоин наших даров!» — и они улетели.

Однако такая небывалая неудача сильно раздражила сон, и, отлетев на далекое расстояние от непокорившегося его влиянию человека, он долго никак не мог успокоиться; особенно же он никак не хотел простить своему волшебному жезлу выказанное им бессилие и в гневе, наконец, воткнул его в землю. Кружившиеся же тем временем вокруг него грезы, играя, увешали этот жезл теми легкими, воздушными, пестрыми образами, которые они хотели навеять на несчастного оттолкнувшего их от себя человека.

Все это видела ночь. Она поняла ошибку сна и, сжалившись над ни в чем не повинным жезлом, вдохнула в него жизнь, чтобы он мог пустить корни. И жезл, сохранив в себе вызывающую сон силу, зазеленел и превратился в растение, а покрывавшие его дары грез превратились в красивые, разнообразно изрезанные листья. Растением этим и был мак».

Иначе рассказывает легенду о происхождении мака в своих сказках Паоло Мантегацца. По его словам, дело было так:

«Однажды Господь сошел на Землю, чтобы узнать, довольна ли она той жизнью, которую Он некогда на нее насадил, и нет ли среди живущих на ней существ обиженных? Земля встретила его с радостью, но указала Ему на несколько явлений, удручающих всех тварей и все растения: во-первых, на необходимость поедать друг друга, вследствие чего вся Земля является как бы громадной бойней, где травоядные пожирают растения, плотоядные — травоядных, а человек — всех и все, будучи в свою очередь уничтожаем, как бы в насмешку, мельчайшими из всех существ — микробами; во-вторых, на смерть, безжалостно уничтожавшую на Земле все, что ни есть дорогого, разрушающую все самые дивные планы и уносящую счастье высшего из созданных Им на Земле существ — человека, который, несмотря на данный ему высокий разум, приравнивается к самым низшим, глупым и лишенным чувств созданиям; и, наконец, в-третьих — на самое ужасное — на те бесчисленные страдания и на то страшное горе, которые рассеяны всюду на Земле.

На одного веселого и довольного, — сказала Земля, — приходятся сотни несчастных; в ответ на одно ликование раздаются сотни рыданий. В страданиях появляется человек на свет и в страданиях, окруженный опечаленными и плачущими, умирает. Да и те немногие, которые могут считать себя счастливыми, вкушая чашу радости, находят скрытым в ней страх перед смертью, а страх — не то же ли страдание?

На первые два указания Господь ответил, что уничтожение существ друг другом и смерть являются необходимым законом усовершенствования и что населяющие Землю существа не а состоянии постигнуть их только по своей близорукости и ограниченности своего разума.

Для Меня, — добавил Он, — все существа мира, начиная от малейших и до громаднейших, от слабейших и до сильнейших, от глупейших и до умнейших, — только органы, только клеточки одного громадного организма. Они обмениваются друг с другом соками и силами, так что один помогает другому, в одно и то же время и беря и отдавая. Смерть же есть только отдохновение усталых и утомленных и колыбель вновь возникающей жизни.

Что касается до третьего указания Земли, то Господь, тяжело вздохнув, глубоко задумался над ним. Однако не изменил Своего прежнего решения и только сказал: «Твоя правда, Земля, на тебе слишком много горя, но Я вложил в человека искру Моего всемогущества, и он в продолжение тех многих тысячелетий, которые ему предстоит еще просуществовать, научится, как это горе преодолевать и как от него излечиваться. Он желал быть свободным, так пусть же и несет теперь все последствия этой желанной для него свободы».

Но, Господи, — возразила Ему тогда Земля, — прежде чем настанет этот отдаленный день исцеления, окажи же человеку хоть какую-нибудь помощь; дай ему хоть какое-нибудь средство успокоения, чтобы боль не была так тягостна, продолжительна и смертоносна!

Тогда Господь подумал еще немного и дал Земле крошечные зернышки и приказал разбросать их на возделанных полях и вдоль дорог, по которым ходит человек.

Земля разбросала их — и вырос наш мак, который распускает с этих пор свои пестрые, яркие цветы среди хлебных полей, на дорогах и на лугах, где отдыхает человек. Как яркий огонек, блестит он среди желтых хлебных колосьев и зеленеющих растений и приглашает человека сорвать его и воспользоваться целебными болеутоляющими свойствами.

И так успокаивает с этого времени это чудодейственное растение душевные страдания, утишает телесные боли и делает жизнь более сносной...»

Таковы сказания о происхождении мака, возникшие в более близкие к нам времена. Но со снотворным действием макового сока были знакомы, как мы видели, и древние греки, и потому и у них сложилась уже о происхождении мака своя легенда, и у них он играл немаловажную роль в обрядах и обычаях.

Они верили, что он вырос из слез Венеры, которые она проливала, узнав о смерти своего дорогого Адониса, и считали его необходимым атрибутом бога сна — Гипноса и его родного брата, бога смерти — Танатоса. Вследствие этого бог сна изображался у них всегда в виде лежащего или сидящего юноши или ангела с опущенными крыльями, несущего в руках маковые головки. Иногда венком из маковых головок была украшена и его голова. Бога же смерти изображали также в виде юноши с венком из мака, но с черными крыльями, в черном одеянии и гасящего опрокинутый горящий факел.

Точно так же и богиня ночи всегда представлялась у древних обвитой гирляндами маковых цветов — как символ спускающегося на землю в это время покоя-отдохновения, а равно и бог сновидений - Морфей, даже жилище которого — царство сна — представлялось в их фантазии засаженным маковыми растениями.

Овидий в своих прелестных «Метаморфозах» описывает это жилище так:

«Вход в жилище засажен маковыми цветами и множеством трав, доставляющих ночи усыпляющие соки, которые потом она разносит по всему погруженному во мрак миру... Здесь-то вокруг (Морфея) в тысячах различных видов покоятся там и сям легкие сны, столь же многочисленные, как колосья хлебных полей, как листья в лесах или как песчинки, которые море выбрасывает на берег».

«Когда Морфей, — говорили древние римляне, — хочет кого-либо усыпить или навеять на него приятные грезы, то он прикасается к нему только маковым цветком».

Мак был посвящен также богине жатвы — Церере, так как он рос всегда среди хлебных злаков, которым она и покровительствовала в память о том, что Юпитер дал ей маковых зерен, чтобы доставить ей сон и успокоение от душевных страданий, когда она оплакивала свою похищенную богом ада Плутоном любимую дочь Прозерпину. Из его цветов вместе с хлебными колосьями плели венки, которыми украшали затем ее статуи; цветы подносили ей во время жертвоприношений и, торжественных служб и считали мак вообще столь приятным для этой богини растением, что и самую богиню величали нередко «Меконой», от греческого названия мака — mecon, makon. Отсюда, по всей вероятности, произошло и его название «мак». На статуях Церера изображалась всегда с маком в руке.

Наконец, с маком же изображалась и богиня ночного неба — Персефона, разливающая по всей земле сон.

Во всех этих случаях, исключая разве богиню Цереру, мак являлся символом снотворного действия и олицетворял собой сон, а иногда даже и смерть...

Кто был первым, подметившим снотворное действие мака, и кто был первым, начавшим добывать сок из этого растения, — достоверно не известно. Известно только, что приготовленное из мака снотворное зелье имелось уже у древних египтян, которые пользовались им как лекарством и для этого возделывали даже близ города Фив тот же самый вид мака (Papaver somniferum), который возделываем и мы; что древние греки ознакомились с его снотворным действием только за 416 лет до н. э.; что у древних римлян пользование этим маковым зельем было уже очень распространено и что сок этот, наконец, уже в древности делился на два сорта: опиум (opos — по-гречески сок) и мекониум.

(продолжение следует)

Chanda · 20 июля 2010

МАК

(Из книги Н. Ф. Золотницкого "Цветы в легендах и преданиях". 1911)

(продолжение)

Заметить, впрочем, усыпляющее действие мака было нетрудно — всякий мак, как известно, издает довольно сильный одуряющий запах, от которого можно даже заснуть. Вследствие этого в Германии сложилось поверье, будто тот, кто заснет в маковом поле, заболевает сонной болезнью.

Рассказ о поверье этом мы находим в прекрасном стихотворении известного немецкого поэта Уланда:

«Мне передавали как предостережение, что заснувшего в маковом поле приносили домой погруженного в глубокий, тяжелый сон и что, проснувшись, он сохранял следы как бы легкого сумасшествия: родных и близких он принимал за призраков».

Другой же немецкий поэт, Б. Сигизмунд, так описывает запах, издаваемый маком.

«Сладко благоухание фиалки, чуден запах розы, горяч, как пряное вино, аромат гвоздики, ты же издаешь одуряющий запах, подобный водам реки Леты, уничтожающим воспоминания прожитой жизни».

Курительного значения опиума древние греки и римляне не знали и употребляли его лишь, как и наши современные врачи, в качестве болеутоляющего и усыпительного средства, причем нередко случалось, что от чересчур большой дозы этого лекарства больной умирал. Но особенно часто стали пользоваться опиумом в качестве лекарства в средние века.

В это время Карл Великий в своих капитуляриях приказал даже, чтобы мак возделывался в каждом крестьянском саду и чтобы при платеже податей от каждого двора вносилось по четверику мака. Вследствие этого случаи отравления участились, и притом настолько, что известный средневековый врач Табернемонтанус нашел даже нужным написать целую книгу под заглавием «Magsamensaft» («Сок маковых семян»), где он, указывая на опасность чрезмерного употребления этого наркотического средства, советовал употреблять его лишь в крайних случаях и упрекал еврейских врачей в том, что, увлекаясь быстрой целительностью этого средства, они не думают о страшных последствиях, которые грозят их пациентам.

Опиум продолжает употребляться в медицине и в наше время, но уже более в виде полученного из него химического алкалоида — морфия, открытого в 1804 году ганноверским аптекарем Сертюрнером.

Морфий этот впрыскивают под кожу, чем достигают успокоения самых страшных, мучительных болей. Но и чрезмерное злоупотребление этим средством ведет, как известно, к не менее гибельным последствиям, как и злоупотребление опиумом. Увлекающиеся его благодетельным болеутоляющим действием больные начинают так часто его впрыскивать себе, что в конце концов не в состоянии более обойтись без него, ждут его впрыскивания, как горькие пьяницы — водки. Таких увлекающихся морфием людей называют морфиноманами.

Результат получается, конечно, самый плачевный. Не говоря уже о серо-зеленом цвете лица, которым эти люди отличаются, их тело покрывается страшными нарывами, умственные их способности постепенно ослабевают и помрачаются, и они умирают, превратившись в полуидиотов.

Тем не менее целебное действие этого средства во многих страшных болезнях человечества так чудодейственно, так благодетельно, что нельзя не присоединиться к воспевшему за это мак поэту Сигизмунду и не назвать его вместе с ним божественным целителем и успокоителем всех страждущих душой и телом больных.

Опиум обладает еще одним полезным в некоторых случаях свойством — утишать голод, практическое приложение этого мы встречаем у мусульман во время их строгого поста, известного под названием «рамадан».

Переходя теперь к другому употреблению опиума — к курению, надо сказать, что обычай этот также возник прежде всего в странах мусульманских, и главным образом в Аравии.

Курение это являлось здесь как бы заменой запрещенного в этих странах по закону Магомета употребления вина и вообще всяких спиртных напитков. И вот тут-то можно справедливо сказать, что дьявол был заменен Вельзевулом, так как опиум, прозванный магометанами «маш Алла» — даром Господним, на самом деле по своим гибельным последствиям во много раз хуже всякого вина. Курение его за короткое время разрушает здоровье и превращает миллионы людей в полуидиотов и рабов своей страсти.

Чтобы понять весь ужас этого страшного яда для интеллекта, надо прочесть стихотворения двух известных английских поэтов —Кольриджа и де Кинсе, попавших во власть этого демонического снадобья, прочесть о той страшной борьбе, которую они вели, чтобы избавиться от его власти, и всех тех мучениях, которые они испытывали от постепенного разрушения их здоровья.

Первоначально приготовлением опиума для курения занимались Турция и частично Аравия, но потом главным центром его фабрикации сделалась Индия, где коммерческие люди, англичане, поняв всю громадную выгоду торговли этим ядом, стали разводить его в громадном количестве для вывоза в магометанские страны и особенно в Китай, жители которого, вкусив сладости этого курения, увлеклись им чуть не поголовно. Это было незадолго до 1740 года, в правление президента Веллера и полковника Уатсона, имена которых могут «прославиться» в истории введением этой позорнейшей из торговлей после торговли рабами.

Для бедного люда здесь устроены всюду специальные курильни, называемые англичанами опиумными лавочками. Они были волей-неволей разрешены китайским правительством после позорнейшей войны, объявленной ему англичанами за то, что оно, находя курение опиума гибельным для своего народа, хотело было запретить его ввоз. Англичане победили, и китайцам пришлось покориться.

Отличительным признаком такой курильни служит приклеенный у ее входа желтый листок бумаги, служащий для фильтрации опиума. Это и вывеска, и приглашение зайти. Внутренность курильни имеет нечто отталкивающее.

«Представьте себе, — говорит Рамбоссон, — темный, мрачный, сырой, расположенный почти в земле сарай, двери которого заперты, а окна закрыты плотно запирающимися ставнями и единственным освещением которого являются еле мерцающие лампочки для раскуривания опиума. Всюду расставлены переносные постели, покрытые циновками и сделанными из соломы половиками, предназначенными служить для тех курильщиков, которым, для того чтобы предаваться своим грезам, требуется горизонтальное положение. Входя сюда, вы задыхаетесь от едкого, раздражающего горло дыма опиума».

В такой курильне можно всегда встретить десятки курильщиков со стоящими перед ними чашками чая. Одни, с помутневшими глазами и блуждающим взором, кажется, живут в совершенно ином мире, другие, наоборот, отличаются удивительной болтливостью и находятся как бы под влиянием страшного раздражения.

Лица их болезненные, бледные; глаза впалые, окруженные синяками; язык путается, ноги едва двигаются и подкашиваются, как у пьяных. Одни лежат, утоляя время от времени жажду чаем; другие еще кое-как передвигаются, размахивая руками и крича.

Если побыть некоторое время в такой курильне, то можно видеть, как мало-помалу все погружаются в глубокий сон, длящийся, смотря по количеству выкуренного опиума и натуре курильщика, от 2 до 12 часов и сопровождающийся разнообразными сновидениями, смотря опять-таки по натуре и настроению курящего.

Пробуждение от такого сна обыкновенно очень тяжелое: голова, как свинцовая, язык побелевший и опухший, отсутствие аппетита и боль во всем теле.

И вот, как пьяницы чувствуют необходимость опохмелиться, так и курильщики опиума — необходимость нового возбуждения нервов при помощи курения опиума. Он снова закуривает свою трубку и снова проделывает то же самое. И так без конца, как страдающий запоем алкоголик.

В конце концов им овладевает или сумасшедший, как в белой горячке, бред, делающий его настолько опасным, что, например, на острове Яве голландские власти должны были издать указ умерщвлять такого рода опасных для общества курильщиков, или же его поражает паралич и вообще все те страшные последствия, о которых мы сообщали, говоря о морфинистах.

Китайское правительство постоянно боролось и борется с опиумом, хотя доход, приносимый государству курением, очень велик, так как налог взимается с каждой трубки в курильнях. Покойные богдыхан и богдыханша принимали самые энергичные меры, чтобы победить это зло. Китайские прогрессисты устраивали публичные чтения, писали и ставили пьесы для народа, где в мрачных красках изображали вред опиума и жалкий конец тех людей, которые увлекаются опиумом.

А между тем как красиво, как очаровательно выглядит цветущее поле этого яда! Особенно в Китае.

«Я не мог оторвать глаз, — говорит один видевший такое поле путешественник, — от моря чудных цветов, ярких, как огненные точки, нежно-розовых, бледно-лиловых, нежно-белых.

Никогда в России я не видал такого разнообразия оттенков в цветах мака и никогда у нас эти цветы не бывают так велики и пышны. Я смотрел, и мне казалось, что каждый цветок дышит, живет, смеется. Набежал горячий ветерок — цветы заволновались и выпрямились опять».

И когда он, очарованный таким зрелищем, продолжал смотреть на это прелестное поле, вдруг представилось ему другое зрелище — неприглядной обстановки китайской народной курильни с широкими лавками и бедно одетыми, чуть не в рубище, лежащими на них людьми...

Всем сказанным, однако, не ограничивается еще роль мака в жизни человеческой. Древние народы обратили внимание и на его чрезвычайную плодовитость, и потому он служил у них даже символом плодородия.

Он является постоянным атрибутом Геры (Юноны), богини плодородия и супружества, храм и статуя которой на острове Самос были всегда украшены маковыми головками; и богини жатвы Цереры. Кроме того, с маком изображался Меркурий, который всегда держал его в левой руке.

Иногда также количество зерен в маковой головке служило олицетворением целого города, то есть плодородие мака было символом города, чему, заметим, немало, быть может, способствовала и сама форма маковой коробочки, вырезы которой у верхушки имеют некоторое сходство с зубчатыми стенами древних городов.

Не знаю, сохранилось ли такое символическое значение плодородия за маком в средние века, но в наше время во многих местностях Германии существует обычай, который является некоторым образом его отголоском, — это обычай сыпать в башмаки новобрачной маковые зерна как пожелание, чтобы она не была бездетна.

Отголоски этого встречаются и в наших великорусских, а равно и в белорусских, малороссийских загадках и песнях, где мак нередко является отражением понятия о материнстве. Так, мак часто загадывают таким образом: «Стоиць полка, а у тэй полки сямьсот воевод», или «Пид одним ковпаком 700 казаков». Находящееся здесь число семьсот встречается также нередко в наших свадебных песнях, где им выражается число бояр или сватов, а в некоторых случаях и вся родня.

Кроме того, у нас мак или, лучше сказать, маковое зерно является еще символом всего мельчайшего, незначительного, а собирание мака представляется символом невозможности чего-либо выполнить или вообще громадного затруднения.

Так, например, голодный, желая показать степень голода, говорит: «У меня с самого утра ни маковой росинки во рту не было», и, желая выразить что-либо невыполнимое, что трудно даже сосчитать, говорит: «Как маком усыпано» (усеяно), или «Мак-маком» (мелко, часто, густо).

Немаловажную роль мак играет еще и в языческих религиозных обрядах наших предков. Таким отголоском является известная малороссийская игра «Мак», представляющая собой обряд посева нашими предками мака или, лучше сказать, вообще всех огородных овощей, их дальнейшего произрастания и, наконец, созревания. Этот обряд являлся чем-то вроде языческого заклинания, имеющего целью получить благоприятные результаты посева мака и других овощей. Игра эта производится так.

Девочки, взявшись за руки (говорит г-н Иванов, давший прекрасное описание этой игры в Купянском уезде), составляют круг, в середине которого одна из играющих садится на землю. Хоровод ходит кругом и поет:

«Соловейчку — сладку, спадку (трескун)!

Чы бував же ты в садку, в садку?

Чы выдав же ты, як мак сиют?

Ой, так-так сиют мак!»

При этом или весь хор, или только одна сидящая девочка показывает жестом, как сеют мак.

Потом, обратясь к сидящей, спрашивают ее: «Пора ли сеять мак?» «Я уже посеяла», — отвечает сидящая. Хоровод снова поет: «Ой, на гори мак» и т. д. Затем спрашивают: «Ты зийшов (взошел), мак?» И, получив утвердительный ответ, опять поют. Наконец, когда на вопрос «поспел ли мак» получают ответ «да, поспел!», тогда все составляющие хоровод девочки бросаются к сидевшей со словами «дай мачку, дай мачку!», а она от них убегает.

В числе сохранившихся у нас старинных языческих обрядов, связанных с маком, надо указать еще на свадебный обычай села Михалкова Минской губернии Мозырского уезда «дзелиць кашу» вечером на следующий день после брачной ночи.

Старшая тетка жениха (как рассказывает г-н Дикарев) подносит каждому на тарелке кашу, приговаривая «Обсылайе князь княгиню кашею, да не так кашею, як покракою». При раздаче каши поют:

«Колы каша з медом,

То оддадзим медведзим;

А колы з маком,

Оддадзим собакам;

А колы з сытою,

Дак возьмем з собою».

Затем выносят из избы стол и ставят его перед порогом; на этом столе ставят водку и закуску и гуляют до поздней ночи.

Обряд этот заимствован, по-видимому, у греков.

Для объяснения смысла приведенной песни г-н Дикарев указывает, что греческая богиня луны Артемида в некоторых областях Греции изображалась медведицей, Эринии (фурии), богини мести, назывались адскими собаками, а Геката (богиня луны в аду), властвовавшая над Эриниями, называлась также по-гречески kion — собака. Упоминаемый в песне мед наравне с вином входит у греков в состав возлияний богам в честь умерших; принесение же его в жертву Артемиде связано с ней по созвучию слова mel — мед с ее прозвищем melena — темная.

Заметим, кстати, что древние греки имели обыкновение приносить в жертву своим богам таких животных и такие растения, название которых имело созвучие с именем или прозвищем богов или вообще имело к ним какое-либо отношение.

Одно из таких жертвоприношений мака матери Афродите отразилось и в нашем малороссийском обычае призывать Долю (Dole по-гречески «обманщица» — одно из прозвищ Афродиты) 24 ноября, в день Св. Екатерины.

Девушки, собравшись в какую-нибудь хату, варят кашу из пшена и мака и поочередно лазят на ворота, приговаривая: «Доля, ходы до нас вечеряты!» Обряд этот, по словам Дикарева, соответствует греческой «гекатиной» вечере, которую выставляли на перекрестке трех дорог, да и самое празднование памяти Св. Екатерины совпадает с временем греческих празднеств в честь Гекаты.

Другим оригинальным малороссийским обычаем, также имеющим, по-видимому, отношение к древнегреческим, является обсыпание маком таких мест, где желают парализовать действие ведьм. Такое обсыпание совершается и поныне, и еще недавно в одной из станиц Кубанской области один казак, выйдя рано поутру на свой двор, заметил на снегу рассыпанный мак и следы женских ног. По примерке следы пришлись к ногам соседки, и она была привлечена к суду.

Мак, употребляемый против ведьм, должен быть дикий (мак-самосейка) и освящен на св. Маковия, то есть в день мучеников Маккавеев, 1 августа. Если маком обсыпать дом, то можно быть уверенным, что это защитит его от всяких хитростей и наваждений ведьм.

Переходя теперь к Западной Европе, мы должны сказать, что и здесь, кроме приведенного уже обычая всыпать мак в башмаки новобрачной, существует еще немало других обычаев и поверий, связанных с маком.

Так, в Германии говорят: если в полночь под Рождество стать на перекрестке двух дорог со ступкой, в которую насыпать мак, и три раза ударить в нее пестиком, то в раздающихся глухих звуках можно узнать о событиях наступающего года. А в Познани в рождественский сочельник приготовляют из мака, молока и хлебных сухарей клецки и едят их, так как существует поверье, что это приносит счастье хозяйству на целый год.

Обычай этот так распространен среди местных крестьян, что в этот вечер нет деревенского дома, где бы не подавалось это кушанье вместе с жареными гусем и свининой. В Нидерзейдлице по этому поводу сложилась даже поговорка: «Сколько клецок, столько и гусят» (подразумевается, будет в следующем году).

Мак же является в Германии еще и средством для заклинания, и в Тюрингии существует сказание, будто благодаря такому заклинанию с маком погибли известные некогда богатые, процветающие там золотоносные россыпи.

Предание это говорит, будто мать одного рудокопа этих россыпей, невинно обвиненного в краже золота и казненного за это, наполнила полкружки маковыми зернами и, отправившись к самому богатому золотом месту, высыпала эти зерна. Высыпая их, она с проклятием пожелала, чтобы все россыпи погибли и оставались без обработки столько лет, сколько было маковых зерен в сосуде. И тотчас же, говорит предание, горные потоки затопили всю местность, и так долго процветавшее горное дело погибло навсегда.

В заключение укажем еще на интересное поверье, существующее во многих местностях Германии, будто мак растет всегда в обилии на полях битв.

Главным основанием этого народного поверья послужила, конечно, красно-кровавая окраска его цветов. Но на самом деле обилие здесь мака легко объясняется тем, что на этих полях обыкновенно не пускают пастись скот, вследствие чего мак имеет больше времени для вызревания и, рассевая ежегодно многочисленные семена, со временем чуть не сплошь покрывает эти поля своими ярко-красными цветами.

Народ, однако, говорит: «Это не цветы, это кровь убитых, которая поднимается к нам из земли и, превратившись в кровавые цветы мака, просит нас молиться об упокоении их грешных душ».

Отсюда же, быть может, происходит также и распространенное во Фландрии и Брабанте запугивание детей: не ходить на поля мака, так как цветы его высасывают кровь, а с другой стороны, и даваемое им здесь название «sprokelloem» — «цветы привидений».

Нечто подобное встречаем мы и в следующем интересном кавказском предании.

Случилось это, как рассказывают местные жители, еще в то доброе старое время, когда пророк Магомет являлся правоверным, наставляя их на путь истины и добра.

«Жили в одной сакле в Кабарде брат с сестрой. Брат живой, веселый, а сестра задумчивая, грустная.

И вздумал брат, влюбившись в жившую в соседнем ауле красавицу, жениться. Увез ее оттуда и привез домой.

Сестра встретила ее приветливо, ласково, и стали они вместе жить, но не сошлись характерами. Скоро возненавидела красавица сестру, стала лить по целым дням слезы и объявила наконец мужу, что вместе с ней на свете жить не может.

— Убей меня, молю тебя, — добавила она.

Брат старался всячески уладить дело, убеждал жену, что сестра — милый, хороший человек, что она искренно любит ее, но все напрасно.

Красавица твердила: «Убей меня или ее. Ненавижу ее, пока она живет, дышать свободно не могу...»

Любил брат сестру, но любовь к жене оказалась сильнее.

Мучился, мучился, думал, думал и, наконец, разбудив однажды ночью сестру, повел ее на опушку леса и убил.

Упала со стоном бедная, обливая кровью землю, не произнеся слова обиды.

Тут только понял брат, что сделал.

Душа его проснулась, ужас охватил его, с криком бросился он в лес и начал метаться, как безумный.

Бегал, бегал и, наконец, разбитый усталостью, изнеможенный упал ничком на землю.

Долго лежал он здесь, не зная, был ли то день, была ли то ночь, когда предстал перед ним какой-то святой старец.

Увидев святого человека, убийца исповедался перед ним в своем страшном грехе и, припав к его ногам, молил помочь освободить его душу от тяжких страданий.

Старец, подумав, сказал: «Грех твой велик, муки нестерпимы, и одно может искупить их — это огненное страдание. Ступай и сделай, что я тебе велю».

Обрадованный брат понял и поспешил исполнить приказание.

Набрал сухих листьев, мху, сучьев, обломков дерева, снес их в одно место, сложил костер, взошел на него, поджег и сгорел в нем дотла. Остались одни только обгорелые кости...

Прошла осень, прошла зима, наступило теплое время, и когда вся земля покрылась ярким ковром зелени и цветов, на месте костра вырос длинный, как бы простирающий к небу листья, стебель конопли, а на опушке леса, на земле, смоченной кровью сестры, заалел крупный красивый мак.

И с той поры носят на местном наречии мак название «кызлана-кан» — девичьей крови, а конопля «джа шлага-кан» — крови юноши.

Правда ли, нет ли это сказание, говорят кабардинцы, конечно одному Богу известно, но скорее всего, правда!..»

Войти

Царство Флоры

Рекомендованные сообщения

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

RIDDICK 7

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Matata 0

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на других сайтах

Chanda 14