Сказочный мир

[Chanda 14]

Вечные люди и живая вода

Тофоларская сказка

 

Давным-давно это было, ещё когда у кедра, ели и сосны иголки каждую осень желтели и к зиме опадали.

Пошёл в те времена один человек на охоту. Далеко зашёл. В этих краях никто из охотников никогда не бывал. Увидел он болото. Большое болото, никакому зверю через него не перебежать, никакой птице не перелететь.

Охотник подумал: «Интересно, а что там, за болотом?» Так ему это узнать захотелось, что разбежался он и перепрыгнул болото.

Смотрит - такая же там земля, такая же трава, такие же деревья.

«Незачем было и прыгать!» - подумал охотник и вдруг от удивления рот разинул. Стоят на полянке осёдланные зайцы. А из-под земли, из норок, выходят люди, только совсем маленькие, не выше зайца. Охотник их спрашивает:

- Вы кто?

- Мы вечные люди, - говорят человечки. - Умываемся живой водой, никогда не умираем. А ты кто?

- Я - охотник.

Самый старый человечек, с белыми волосами, вышел вперед и сказал:

- Неизвестно откуда появился в нашей стране большой страшный зверь. Не поможешь ли нашей беде?

- Отчего не помочь? - ответил охотник и пошёл искать большого зверя.

Пошёл охотник большого страшного зверя искать, вдруг видит - след куницы. Как, думает, такую добычу упустить!

Выследил охотник куницу, убил, дальше ищет. Всю страну вечных людей исходил, ни одного большого зверя не увидел.

Вернулся к человечкам и говорит:

- Не нашёл вашего большого зверя.

А человечки увидели куницу и закричали:

- Он это! Он и есть! Лапы толстые, когти острые! А самый старый человечек сказал:

- Спасибо тебе, охотник. Жди нас в гости, привезём мы вам живой воды.

Охотник опять болото перепрыгнул, в свою долину вернулся. Стали ждать гостей, вечных человечков, а те всё не едут и не едут.

Зима наступила. Как-то отправились женщины в лес за хворостом. Вдруг видят: скачут зайцы, много зайцев. Пригляделись женщины - на каждом зайце маленький человечек сидит, в руках кувшинчик держит. Стало женщинам весело, принялись они смеяться.

Обиделись вечные люди. Все разом выплеснули воду из кувшинчиков на землю и повернули назад.

Так и не получили люди живой воды. Досталась она сосне, кедру да ели. Вот они и стоят круглый год зелёные. Никогда их хвоя не умирает.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

12 ноября - Зиновий-синичник, синичкин день

Старик и птичка

Эгнасанская сказка

 

Жила в одном месте птичка синичка. Голодно и холодно ей было в студеную северную зиму. Вот летела она однажды и заметила маленький чум. Села птичка синичка на крышу чума и видит в дымовое отверстие, как внутри старичок кует топор. Спрашивает птичка старичка:

- Дедушка, дедушка, не холодно ли тебе? Оглянулся старичок, посмотрел вверх на отверстие и сказал:

- Кто это там говорит? Заходи в чум, если ты человек.

Птичка ответила:

- Не человек я, а птичка синичка. И прилетела я к тебе, дедушка, с большой-большой просьбой. Вижу я, что живешь ты в холоде, да и есть нечего, видно, тебе. Сделай мне в своей кузне железные крылья, железный клюв и железные лапки. Полечу я на небо к хозяину облаков. У него семь дочерей. У семи дочерей - семь мешков. В каждом мешке - теплые облака, дающие людям тепло. Один из тех мешков я украду, пока облачные девицы будут спать.

Старичок сделал все, о чем просила птичка синичка. И полетела она в южную сторону неба. Летела, летела и увидела: впереди на небе белое облако разостлано, а на нем сидят рядком семь девиц. У ног каждой девицы по мешку с теплыми облаками.

Сказала птичка синичка:

- Хозяин облаков, помоги мне взять у девиц один мешок с теплыми облаками для старичка. Пусть девушки уснут крепким сном!

Как только птичка синичка кончила говорить это, старшая из девиц промолвила:

- О, сестрицы, как мне спать захотелось! А все остальные за ней проговорили:

- Нам тоже хочется спать!

И девушки заснули. Птичка синичка тотчас подошла к мешку младшей девушки и развязала его. Из мешка вдруг посыпалось множество облаков, а птичка полетела на землю, к старому кузнецу.

Прилетела птичка синичка и видит: старичок кузнец ходит вокруг чума в одной рубашке, а из-за облаков светит яркое солнце.

- Ну что, дедушка, тепло тебе стало? - спросила птичка синичка.

- Жарко! Молодец, птаха! - ответил старичок.

Вот и говорят, что теплую погоду людям достала с неба птичка синичка.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРОШЕДШЕМУ ПРАЗДНИКУ

По техническим причинам выкладываю сегодня. 14 ноября - День святых Косьмы и Дамиана. "Курячьи именины"

Алексей Николаевич Толстой

Петушки

(из цикла «Сорочьи сказки»)

 

На избушке бабы-яги, на деревянной ставне, вырезаны девять петушков.

Красные головки, крылышки золотые.

Настанет ночь, проснутся в лесу древяницы и кикиморы, примутся ухать да возиться, и захочется петушкам тоже ноги поразмять.

Соскочат со ставни в сырую траву, нагнут шейки забегают. Щиплют траву, дикие ягоды. Леший попадется, и лешего за пятку ущипнут.

Шорох, беготня по лесу. А на заре вихрем примчится баба-яга на ступе с трещиной и крикнет петушкам:

— На место, бездельники!

Не смеют ослушаться петушки и, хоть не хочется, — прыгают в ставню и делаются деревянными, как были.

Но раз на заре не явилась баба-яга – ступа дорогой в болоте завязла.

Радехоньки петушки; побежали на чистую кулижку, взлетели на сосну. Взлетели и ахнули.

Дивное диво! Алой полосой над лесом горит небо, разгорается; бегает ветер по листикам; садится роса.

А красная полоса разливается, яснеет. И вот выкатило огненное солнце.

В лесу светло, птицы поют, и шумят, шумят листья на деревах.

У петушков дух захватило. Хлопнули они золотыми крылышками и запели – кукареку! С радости.

А потом полетели за дремучий лес на чистое поле, подальше от бабы-яги.

И с тех пор на заре просыпаются петушки и кукуречут:

— Кукуреку, пропала баба-яга, солнце идет!

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

19 ноября - Всемирный день туалета

История кричащего туалета

Городская легенда

 

В 80-е годы 20-го столетия в американском штате Вермонт появилась легенда о кричащем туалете.

Первое появление кричащего туалета было зафиксировано на одной из заправок 4 декабря 1985 года недалеко от города Монтпилиер, столицы штата. Каждый мужчина, который заходил в туалет на этой заправке и садился на один из унитазов, мигом выбегал оттуда. Как говорит работающий там в течение 5 лет Гарри Фолкрейн: "Как только ты садишься на унитаз, то из него начинает в буквальном смысле кричать какая-то женщина!"

Об этих происшествиях стразу же напечатали в местной газете. Некоторые люди ради интереса специально посещали это место, но тоже в страхе убегали. Они сходили с ума, и никто не мог ответить, почему же все с ужасом выбегают из этого злосчастного туалета.

Хотя некоторые говорили, что эта женщина вылезала из унитаза и набрасывалась на человека с криком о помощи. Другие сообщали, что начинают задыхаться от ужасного запаха.

В этом штате часто проводили различные фестивали, а также отмечали Хэллоуин. Кричащий туалет стал самым посещаемым местом в округе.

27 января 1985 года в туалете повесился человек по имени Питер. Он оставил записку: «Я решил помочь ей…»

В дело вмешалась полиция. Но никаких улик не удалось обнаружить, кроме одной. Журналисты опросили старожилов, живущих в городе много лет. Один из них рассказал, что раньше на месте заправки стоял дом. В этом доме в туалете утопили женщину. Старожил сказал, что не знает, зачем и почему.

После самоубийства крики прекратились. Люди пересказывали друг другу эту историю, она меняла свою сущность, добавлялись новые детали, порой и самые невероятные. Через много лет история кричащего туалета превратилась в простую легенду…

[Chanda 14]

Автор под ником Та_самая_Эль

Синяя Борода.

 

Граф методично накачивался старым бургундским, протянув ноги к пылающему камину.

Ему было скучно.

Блики огня плясали в огромном старинном зеркале, висевшем на стене напротив, выхватывая из темноты угрюмое лицо с аккуратной бородкой, отсвечивающей синим.

- Жениться, что ли?... - лениво спросил граф свое отражение.

Отражение помедлило и неохотно кивнуло.

Граф поморщился.

- Какой по счету раз?... Хотя какая разница... Все едино. Одно и то же.

Отражение равнодушно пожало плечами.

Граф отхлебнул добрую половину бокала, и, все более раздражаясь, продолжал:

- Они все, как одна, интересуются этой чертовой дверью! Ну я еще понимаю - блондинки. Но ведь и брюнетки тоже! И, страшно сказать, даже рыжие!

Размахнувшись в сердцах, он швырнул бокал в зеркальное отражение.

Старинное серебро окрасилось бордовыми каплями, медленно заскользившими вниз.

- И никто - никто, я повторяю! - ни разу не поинтересовался цветом моей бороды. А я на неё еженедельно перевожу по тюбику заморской краски от лучших фирм! Нет в жизни счастья!

И граф глухо зарыдал, спрятав лицо в ладонях.

Старый слуга Жак, достав ржавый ключ огромных размеров, со скрежетом отпер потайную дверцу в дальней комнате замка.

- Быстрее, Ваше Сиятельство. За парком Вас ждет карета. И не попадайтесь на глаза графу - ибо он считает, что Вы уже мертвы от голода.

Измученная жертва пылкой любви, неделю назад надевшая графское кольцо на палец, благодарно всхлипнула и подобрала пышные юбки, готовясь бежать со всех ног.

Но на пороге помедлила и обернулась:

- А скажи, Жак... меня это все время мучает... скажи, почему у графа синяя борода?!

Жак утомленно пожал плечами - каждый раз одно и то же!

И снисходительно ответил:

- Его Сиятельство граф просто оригинальничают. Из любви к искусству. Или просто от скуки; кто же их, графьев, поймет?...

[RIDDICK 7]

Сколько лет теме? Шесть? И до сих пор активна :ROFL: Невероятно)

 

Chanda, спасибо за то, что ты с нами)

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

27 ноября - День Чёрной кошки

Светлана Шерстова

ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ ЧЕРНОГО КОТА

 

«И почему меня так боятся?» - думал черный кот, набирая себе ванну теплой воды.

Как вы уже поняли – это был не обычный кот, это был кот-полиглот. Он многое знал, умел читать и даже разговаривать. Как известно – коты плавать не любят, а наш – очень даже был не против полежать в ванне с пенкой, у него и любимая игрушка имелась – маленькая резиновая уточка.

Кота звали Федот. Он задумчиво водил лапой по воде, разгоняя пушистую пенку, а потом все же решился и целиком погрузился в ванную, так, что над водой теперь торчала только его усатая мордашка в купальной шапке. Федот всегда надевал шапку, чтобы не намочить уши.

Полежав немного, кот высушился, завернувшись в мягкое полотенце. Он подошел к зеркалу и осмотрел себя очень внимательно со всех сторон. Потом вздохнул.

- Как был черным, так и остался, - вслух сказал Федот, надеясь, что когда-нибудь станет белым или хотя бы рыжим в полоску.

Он налил себе кружку молока, и с удовольствием выпил, листая свежую газету. Обычные новости мало его заинтересовали, но вдруг усы Федота зашевелились от волнения. Крупными буквами было напечатано объявление: «МАГ. ВОЛШЕБНЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ». Кот решил его посетить, не откладывая до завтра. Федот вызвал такси.

Через час к его дому прибыла огромная улитка-перевозчик. Пыхтя, Федот взобрался на улитку, и сообщил адрес, куда его следовало доставить. Улитка медленно отправилась в путь.

Вот и домик на Черешневой улице с табличкой: «ВОЛШЕБНЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ». Федот поблагодарил улитку, обошел ее сзади, чтобы не переходить ей дорогу, и позвонил в звонок, висевший прямо над табличкой. Он очень волновался, а потому, беспрестанно, приглаживал свои усы то одной, то второй лапой. Дверь открылась, пропуская гостя. Федот переступил порог.

В маленьком коридоре никого не было. Кот потоптался немного, но решил идти дальше. Вдруг, ему на голову свалилось облако искрящейся пыли. Федот начал вытирать себя, и не поверил своим глазам. Его лапы, живот и хвост стали белыми, ну просто белоснежными, такими, как он всегда мечтал. Федот поблагодарил невидимого хозяина, и вышел на улицу.

Впереди шел прохожий. Федот три раза перешел ему дорогу, но тот не обратил на белого кота, ни малейшего внимания. «Наконец-то, меня перестали бояться», - обрадовался Федот. Но не тут-то было. Прохожий неожиданно ойкнул и упал. Федот подбежал к нему. Оказалось, что на дороге была яма. Если бы Федот по-прежнему был черным, то, увидев его, прохожий пошел бы другой дорогой, и остался цел. Кот снова захотел вернуть свой прежний цвет, потому что понял, что может приносить пользу, предупреждая об опасности. Он решил вернуться в волшебный дом. В доме его, как будто бы, уже ждали. Дверь открылась, не успел он постучать. Федот переступил порог, и на него обрушилось блестящее облако. Кот опять стал черным.

Вернувшись к себе, Федот осмотрел себя в большое зеркало, и остался доволен: он был чернее ночи, как и прежде.

Вечером к нему пришла серая кошка, его давняя подруга. И Федот рассказал ей эту историю, сидя на крыльце под звездным небом.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

2 декабря - Международный день борьбы за отмену рабства

Смекалистый Андритис

Латышская сказка

 

Было это ещё в те времена, когда господа могли всё что угодно с мужиком делать. Жил в одной волости бойкий мужичок – Андритис. Вот решил барин насильно женить его на своей горничной.

Только Андритис отказывается:

– Ну нет, коли сам барин её не берёт, так куда уж мне?

Только барин не слушает – приказал в следующее воскресенье свадьбу сыграть.

"Ладно! – думает Андритис. – Если уж тебе так загорелось, так и мне надо поторопиться. Слыхал я, в Курземе новую волость ставят, всяких людей в неё берут. Сбегу в субботу, вот тогда и посвистывайте со своей горничной".

Ладно. Да только на другой же день кто-то донес барину: Андритис в субботу сбежать хочет. Барин сейчас же на коня – и к Андритису:

– Ты что, в бега собираешься? Что это ладишь, никак посох в дорогу?

– Помилуйте, барин! Да это же кол!

– Ежели это кол, так почему у него оба конца затесаны?

– А тут, видите ли, такая штуковина. Я за один раз все сделал. Сгниет у кола нижний конец, я его выдерну и другим концом воткну, ни топора, ни обуха не понадобится.

– Долго же ты, Андритис, здесь жить собираешься. коли думаешь дождаться, пока кол сгниёт!

– А вот уж этого мы не можем знать, все под богом ходим!

Барин думает: "Чего только шептуны не наболтают? Нет, этот не убежит. А всё-таки для пущей верности дай-ка я их лучше в субботу повенчаю".

Ладно. Приходит суббота. Андритис махнул в Курземе. Встречается ему по дороге пастор:

– Куда идешь?

– В церковь! – нашёлся Андритис.

– Вот те раз! А отчего же не в имение? Мне твой барин говорил, что тебя в субботу в имении, а не в церкви, должны повенчать!

– Да какая же сегодня суббота? Сегодня воскресенье, потому и иду в церковь.

– Да нет же, Андритис, сегодня суббота, суб-бо-та!

– Да что вы, преподобный отец! У меня каждый день на памяти: в понедельник козу колол, во вторник обдирал, в среду варил, в четверг ел, в пятницу баню топил, в субботу парился, сегодня воскресенье, вот и иду в церковь. Прощайте!

И убрался Андритис в Курземе, поселился там и зажил беспечально. А барин, как узнал об этом, так и завопил:

– Ах ты, Андритис, Андритис, кому же я теперь свою горничную сбуду!

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

9 декабря - Международный день борьбы с коррупцией

Вадим Эрлихман

Любовь, погубившая империю

 

Эта история случилась больше тысячи лет назад. С тех пор она, конечно же, обросла новыми легендами, как того и требуют законы жанра. Но в основе ее — чистая правда: была юная красавица, был немолодых лет император, и между ними вспыхнул такой пожар, в огне которого запылала целая империя... Сегодня о тех далеких событиях напоминают разве что выцветшие картинки на шелке да строки стихов, печально повествующие о судьбах наложницы Ян Гуйфэй и ее возлюбленного — императора Сюань-цзуна.

Каким был Китай в далеком от нас VIII веке? Народная память хранит известные образы — бескрайние рисовые поля, черепичные крыши пагод, расчерченные как по линейке улицы, мелодичный звон бронзовых колоколец… А исторические труды толкуют, что уже в конце VI столетия Китайская империя возродилась после многих веков междоусобиц и засилья варваров, что в 618 году военачальник Ли Юань основал династию Тан, которая в бесконечных войнах распространила свою власть от песков пустыни Гоби до джунглей Вьетнама. Эта империя была воссоздана на новых началах. Всесильных феодалов и местных князьков сменила иерархия чиновников, подчиненных императору. Как и прежде, он считался если не богом, то существом высшим — Сыном Неба, который, как гора, возвышается над «желтым морем» подданных. Простому народу не позволялось даже глядеть на него, а высокопоставленные сановники, являясь на аудиенцию во дворец, отвешивали от 30 до 50 земных поклонов, в зависимости от ранга. И все же жизнь императора была отнюдь не безоблачной. Интриги бюрократов оказались еще опаснее, чем самовластие удельных князей. Внук первого государя династии Гао-цзун в собственном роскошном дворце оказался пленником своей супруги У Цзэтянь. После его смерти императрица отстранила от власти сыновей и сама заняла трон — беспрецедентный случай в истории Китая. Ее правление продолжалось, пока не подрос внук покойного правителя Ли Лунцзи.

Нужно сказать, что китайские императоры имели по нескольку имен. Одно состояло из родовой фамилии и личного имени, данного при рождении (оно в дальнейшем табуировалось), другое, после восшествия на трон, являлось девизом правления, и таких девизов могло быть несколько — они последовательно сменяли друг друга (у Ли Лунцзи их было три), третьим именем императора называли в храмах, а четвертое давали ему посмертно. Так, Ли Лунцзи, став государем, начал править под девизом Сяньтянь, то есть «Предвечное Небо», а историки чаще называют его храмовым именем Сюаньцзун — Священный предок. Но, как ни называй, человек этот был решительный и энергичный. Он вырос в большом императорском дворце, где за каждым углом подстерегала смерть: У Цзэтянь всячески пыталась избавиться от претендентов на трон. Мальчика спасла только опека принцессы Тайпин, дочери императрицы.

После же смерти У Цзэтянь власть досталась ее сыну Чжунцзуну, но скоро его жена, императрица Вэй, отравила супруга, чтобы править самой. Тут-то 25-летний Лунцзи и сделал «ход конем»: в 710 году он при помощи Тайпин совершил переворот и убил Вэй вместе с ее маленькими детьми. Делать нечего — законы борьбы за власть суровы не только в Китае.

Сперва Лунцзи «назначил» императором своего отца Жуйцзуна, но тихий пьяница оказался неспособным к управлению. И принц в 713 году прочно сел на трон, начав эпоху правления под девизом Кайюань («Открытое начинание»). Сначала он провел перепись населения. Все китайцы были занесены в податные списки, после чего поступление налогов в казну увеличилось вдвое. Были выпущены новые монеты — медные «кай юань тун бао», находившиеся в обращении почти 700 лет. Их собирали в длинные связки, а во время дальних путешествий заменяли квадратиками бумаги с печатью и именем императора. Так появились первые в мире бумажные деньги. Но налаживание денежного обращения и борьба с разбойниками вели к росту торговли и процветанию городов. В столице Чанъани (нынешняя Сиань в провинции Шэньси) проживало около миллиона жителей — больше, чем в любом другом городе тогдашнего мира.

Чтобы управление было эффективным, император ввел для всех чиновников периодические испытания. Отныне занять очередную должность можно было, только сдав экзамен на знание конфуцианских канонов, этикета и основ стихосложения. Всему этому обучали педагоги, для подготовки которых была основана государственная академия Ханьлинь, иначе — «Лес кистей» (имелись в виду кисточки для письма). Так, престиж ученых и литераторов поднялся на неслыханную высоту. При дворе Сюань-цзуна жили великие поэты Мэн Хаожань, Ли Бо и Ду Фу, работали лучшие в стране зодчие, художники, музыканты. Была создана библиотека с тысячами книг-свитков, открылась школа «Грушевый сад», готовившая актеров. Антология поэзии эпохи Тан включает стихи 3 500 поэтов, и это были только те, кто достиг известности!

Император и сам сочинял неплохие стихи. К тому же с возрастом он устал от государственных забот и предпочитал проводить время в дворцовых покоях, занимаясь стихосложением, слушая музыку и наблюдая за танцами юных прелестниц. В императорском гареме было больше тысячи девушек, но эстет Сюань-цзун не слишком их баловал вниманием. По словам поэтов той эпохи, он искал «покорявшую страны», то есть подобную по красоте древней красавице Ли, о которой говорили: «Одним взглядом покорила страну». Когда-то именно такой ему казалась первая супруга У Хуэйфэй, но с годами она утратила очарование, а потом умерла, оставив императора грустить под заунывное пение бамбуковой флейты.

 

Сокровенная истина

 

В 739 году придворный евнух Гао Лиши словно невзначай зазвал Сюань-цзуна в дворцовую купальню, где принимала ванну неизвестная юная красавица. Это не считалось нарушением этикета: Сын Неба мог входить куда угодно. Но что-то заставило его спрятаться за бамбуковую ширму и наблюдать за незнакомкой. Она показалась ему прекрасной: густые черные волосы, алые губы, молочно-белая кожа. Может быть, несколько полновата… Но императору нравились такие красавицы. Казалось, девушка не подозревает, что за ней следят, но перед тем, как взять из рук служанки шелковый халат, она кинула в сторону ширмы лукавый взгляд, поразивший Сюань-цзуна в самое сердце. Поэт Бо Цзюйи так описал этот момент:

 

«Опершись на прислужниц, она поднялась —

О, бессильная нежность сама!

И тогда-то впервые пролился над ней

Государевых милостей дождь».

 

Выйдя из купальни, император призвал Гао Лиши и велел разузнать все о ней. Тот явно был готов к такому вопросу и бойко выпалил, что ее зовут Ян Юйхуань, ей девятнадцать лет, и она уже почти три года замужем за сыном императора Ли Мэем.

Получается, что если Сюаньцзун и видел ее на дворцовых приемах (женщины появлялись там очень редко), то вряд ли узнал бы в пышном наряде и макияже. Она была дочерью Ян Сюаньяня, служившего казначеем (сыху) в одном из уездов провинции Шэньси. После смерти родителей ее воспитывал богатый дядя. Когда девушке исполнилось шестнадцать лет, он отдал — а фактически продал — Ян Юйхуань в жены принцу Мэю. За это ему полагались пожизненная пенсия и почетное звание «родственника императора».

В 736 году сыграли свадьбу, и Юйхуань вошла в покои дворца в Чанъани, который она могла покинуть только после смерти — своей или супруга. В последнем случае ее ждало заточение в одном из буддийских монастырей. Но жизнь распорядилась иначе. Как говорят в Китае, женщина поймала за хвост золотого феникса. Отчасти это было заслугой хитрого Гао Лиши, который для укрепления своего влияния решил показать императору юную красотку, прекрасно понимая, что она не может не понравиться. Такие попытки он предпринимал не раз, но лишь с Юйхуань евнух «попал в яблочко». Стоит учесть, что она была не просто красивой куклой, а обладала врожденными способностями и еще в доме у дяди выучилась стихосложению, пению. Она играла на разных инструментах и даже ездила верхом. Это было совсем уж необычно для китаянок, которых воспитывали в уединении женских покоев…

А Сюань-цзун тем временем потерял и сон, и покой. Забыв о делах государства и о готовящемся походе против кочевников, он думал только об одном: как бы заполучить красавицу в свой гарем. Как ни странно, выход придумала она сама, сообщив мужу, что хочет уйти в монастырь. Это было единственной возможностью, когда знатная китаянка могла добиться расторжения брака. Правда, в таком случае она лишалась всего имущества.

И вот принцессе обрили голову и дали монашеское имя Тайчжэнь — «Высшая истина». Очевидно, она нашла способ заранее договориться с влюбленным императором, поскольку ее не отправили в дальнюю обитель, а поселили тут же во дворце, чтобы она вместе с другими монахинями молилась за здоровье императора. Уже через несколько дней Сюань-цзун смог осуществить свою мечту и встретиться с «Высшей истиной». Молитвы монахини Тайчжэнь оказались чудодейственными: здоровье 55-летнего императора явно улучшилось. Днем он с удвоенной энергией занимался делами, а вечером направлялся в павильон, где среди зажженных курильниц его поджидала прелестная монахиня. Конечно, все знали, где государь проводит ночи, но комедия продолжалась целых пять лет, пока принцу Мэю не нашли новую жену. После этого Сюань-цзун официально ввел возлюбленную в свой дворец, присвоив ей звание Гуйфэй — «Драгоценная супруга», как издавна именовали любимую наложницу императора. Настоящей супругой она стать не надеялась, поскольку уже побывала замужем. К тому же она не могла иметь детей, но на императорские чувства это никак не влияло: у него и так было 27 сыновей от разных жен и наложниц.

 

Дворец для наложницы

 

Китайские историки пишут о Гуйфэй по-разному. Одни считают ее безвольной игрушкой в руках придворных клик, другие — коварной интриганкой, принесшей государство в жертву своим амбициям. Возможно, то и другое справедливо, однако ее любовь к императору вряд ли была неискренней. Она окружила Сюань-цзуна бесконечной лаской и заботой. «…и в весенней прогулке всегда она с ним, и ночами хранит его сон». Чтобы сберечь здоровье немолодого возлюбленного, она составила для него лечебную диету, от которой сохранились некоторые рецепты. Например, императору готовили молодые побеги бамбука, жаренные в меду. Сама Гуйфэй поддерживала здоровье при помощи кисловатых зеленых плодов личжи (личи). Они росли только на юге, в горах Сычуани. За ними Сюань-цзун отрядил специальных гонцов, которые ежедневно за сотни ли доставляли к завтраку фаворитки корзину спелых фруктов.

Эта прихоть была далеко не самой невинной. Практически все ее провинциальные родственники заняли посты при дворе, а сестры стали фрейлинами и вышли замуж за принцев. А кресло первого министра досталось еще одному родственнику фаворитки — Ян Гочжуну. Он быстро обучился «науке» лихоимства, требуя взяток от всех чиновников, претендующих на должности. Вопреки воле императора высокие посты доставались не знающим людям, а богатым невеждам. Казна начала быстро пустеть, налоги утекали мимо в карманы семейства Ян и примкнувшего к ним главного евнуха. Чтобы компенсировать утраты, власти увеличивали налоговое бремя, вызывая недовольство. Жалобы народа донес до нас тот же Бо Цзюйи:

 

«С наших тел сдирают последний лоскут,

Из наших ртов вырывают последний кусок!

Терзают людей, отнимают добро

Шакалы и злые волки!

Почему эти крючья-когти, почему эти пилы-зубы

Пожирают людское мясо?»

 

Находились те, кто пытался пожаловаться императору на всевластие семейства Ян, но тот ничего не хотел слушать. Несколько раз он все же вызывал возлюбленную на откровенный разговор, но она, чувствуя свою силу, не собиралась уступать. Дважды она покидала дворец и уезжала в родной уезд, но еще до прибытия на место ее догонял императорский гонец с просьбой — нет, мольбой — поскорее вернуться. И с ее прибытием члены клана получали новые должности, а жалобщиков бросали в тюрьму, на голодную смерть. И если одни шептали бессильные проклятия обнаглевшей фаворитке, то другие растили красавиц-дочерей в надежде, что когда-нибудь они заменят ее при дворе.

В это время на границах страны назревала война. Тангуты объединились с тибетцами и перерезали Великий шелковый путь, который связывал Китай с внешним миром. Армии одна за другой двигались на запад и гибли там от стрел кочевников и пустынных бурь. Насильно мобилизованные крестьяне не желали умирать на чужбине, и их удерживала в строю только боязнь за родных: тот, кто покидал строй, обрекал свою родню на смерть. Для борьбы с врагами китайцы привлекали на службу воинов из кочевых племен, делая их генералами и даже военными губернаторами (цзедуши). Именно к таким наемникам все больше переходила власть на окраинах Китая. Одним из них был Ань Лушань, тюрок по происхождению, сделавший карьеру при столичном дворе. Он и его единомышленники убеждали Сюань-цзуна, что победа близка, нужно только собрать еще больше налогов и мобилизовать еще больше солдат.

А император думал совсем о другом. По просьбе любимой он возводил в горах Лишань к западу от Чанъани чудесный дворец Хуацин. Там на горячих источниках были выстроены купальни, где плескались Гуйфэй и ее сестры, а император по старой памяти наблюдал за ними из беседки, поставленной на возвышении. Знатных гостей угощали изысканными блюдами, о чем с негодованием писал еще один знаменитый поэт Ду Фу:

 

«И супом из верблюжьего копыта

Здесь потчуют сановных стариков,

Вина и мяса слышен запах сытый,

А на дорогах — кости мертвецов».

 

Оберегая репутацию мецената, Сюань-цзун до поры до времени прощал такие выпады. Правда, через пару лет старший друг Ду Фу поэт Ли Бо был все-таки посажен за решетку. Это случилось, когда его покровитель принц Линь устроил заговор против своего отца. Принца казнили, а поэта отправили в ссылку, из которой тот уже не вернулся. Говорили, что он, напившись, пытался поймать отражение Луны в реке и утонул. А любимец императора Ду Фу в то время жил в деревне, хороня умирающих от голода детей. Но Сюань-цзуну и его возлюбленной было уже не до поэтов — спастись бы самим.

 

Вечная печаль

 

Смуту затеял тот самый варвар-генерал Ань Лушань. Говорили, что он осмелился домогаться любви Ян Гуйфэй, но красавица отвергла его. Пылая местью, генерал в 755 году заключил в провинции Ганьсу мир с теми, против кого воевал, и повернул армию на восток. В своем манифесте он обвинял императора, что тот забыл о благе подданных, увлекшись чарами фаворитки. Вместе с жаждущими наживы кочевниками конники Ань Лушаня обрушились на старую столицу Лоян, подвергнув ее страшному разгрому. Чтобы избежать той же участи, Чанъань готовилась к обороне под руководством девятого сына императора Ли Хэна. Сам Сюаньцзун вместе с Ян Гуйфэй и другими придворными бежал на юг. По пути солдаты начали роптать, обвиняя во всем случившемся фаворитку. Говорили, что она со своими родственниками разграбила казну, что из-за нее вспыхнул мятеж. Ее обвиняли в колдовстве, будто она приворожила императора, а красоту свою поддерживала с помощью снадобья из человеческой крови.

15 июля 756 года на заставе Мавэй в провинции Сычуань разразился открытый мятеж. Солдаты потребовали выдачи фаворитки. После получаса напряженного ожидания двое слуг вынесли из ворот дома тело Ян Гуйфэй. Вышедший следом Гао Лиши объявил, что «Драгоценная супруга» покончила с собой. Возможно, ее задушил сам евнух, мечтавший подняться выше семьи Ян. Увидев свою любимую мертвой, старый Сюань-цзун рухнул без чувств:

 

«Рукавом заслоняет лицо государь,

Сам бессильный от смерти спасти.

Обернулся, и хлынули слезы и кровь

Из его исстрадавшихся глаз».

 

Скорбь императора была так велика, что мятежники устыдились и без помех доставили его в Сычуань, где временно разместился двор. Там Сюань-цзун подписал указ о передаче власти Ли Хэну, ставшему отныне императором. Чанъань пришлось отдать врагам, и новый государь отправился на восток собирать армию. Через год, когда Ань Лушань был убит кем-то из своих соратников, императорские войска отбили столицу. Возвращаясь из изгнания, Сюань-цзун остановился на заставе Мавэй и попытался найти могилу возлюбленной, но — тщетно: то ли грабители, то ли лесные звери не оставили от скромного погребения даже следов.

В поэме «Вечная печаль» («Чанхэньгэ») поэт Бо Цзюйи поведал как раз об этом эпизоде жизни императора. Он писал ее через много лет по рассказам очевидцев, очень напоминавшим легенды. Не случайно история двух влюбленных у него вышла сказочной. Скорбя по любимой, Сюань-цзун якобы обратился к даосскому мудрецу, который в поисках наложницы добрался до небесных чертогов, нашел там Ян Гуйфэй, ставшую бессмертной феей. Она передала императору драгоценный гребень и резную шкатулку вместе со словами:

 

«Крепче золота, тверже камней дорогих

Пусть останутся наши сердца,

И тогда мы на небе иль в мире людском,

Будет день, повстречаемся вновь».

 

Вернувшись в мир людей, даос передал бывшему императору слова наложницы, и тот со счастливой улыбкой умер, сжимая в руках небесные дары. Под пером поэта банальная история придворной фаворитки превратилась в историю бессмертной любви, известную сегодня всем жителям Китая. К гробнице Ян Гуйфэй, воздвигнутой возле Сиани, до сих пор приходят пары, чтобы повторить клятву влюбленных в вечной верности. Много веков историю императора и его «Драгоценной супруги» пересказывали историки и поэты. Конфуцианцы осуждали их за забвение своего долга, даосы хвалили за верность чувствам, патриоты воспевали за сопротивление чужеземным варварам. Соседние страны тоже внесли свой вклад в создание легенды. Например, в Японии многие верили, что красавица Ян Гуйфэй спаслась от смерти и нашла здесь убежище, научив местных жителей изящным манерам.

На самом деле все было куда банальнее. Свергнутый император Сюань-цзун умер в мае 762 года, будучи пленником своего сына, который хорошо усвоил уроки борьбы за власть. Немногим позже мятеж в армии был окончательно подавлен и Китай начал залечивать нанесенные раны. Погибли миллионы людей, опустели целые уезды, западные области вместе с Великим шелковым путем были потеряны. Империя Тан так и не смогла восстановить своего могущества. В 906 году она распалась на части, и только через полвека Китай воссоединился под властью новой династии Северная Сун. А впереди была долгая череда веков, за которые сменилось множество императоров и их фавориток. Но имя Ян Гуйфэй до сих пор остается в Китае отзвуком той вечной печали, о которой писал обессмертивший ее поэт.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

15 декабря - Международный день чая

Сказка о чае

Китайская сказка

 

Давным-давно высоко в горах затерялась небольшая деревушка с названием Драконов колодец. И в ней было всего с десяток домов, да и те разбросаны по склонам окрестных гор. В дальних горах крестьяне сажали бамбук, а в ближних – злаки. Работали они от зари и до зари, но сытыми никогда не бывали, на самом краю деревни стояла ветхая хижина, крытая соломой, в которой жила старуха. Ни детей у нее не было, ни мужа, и доживала она свой век как перст одна. Она не могла уже подниматься в горы и обрабатывать землю. Сил едва хватало на то, чтобы ухаживать во дворе за десятком старых чайных кустов. Кусты старились вместе со своей хозяйкой, и она собирала с них раз в год не больше нескольких цзиней грубых темно-зеленых листочков.

В жизни этой женщине пришлось хлебнуть немало горя, но она сохранила свою доброту, несмотря на все невзгоды, и сейчас старалась, как могла, скрасить жизнь окружающим. Каждый день она брала несколько листков, заваривала чай и ставила его у дверей своей хижины, чтобы односельчане, спускавшиеся с гор после работы, могли утолить жажду.

Однажды в канун Нового года, когда в горах валил густой снег, в деревне готовились к празднику. Все запасы у старухи иссякли, если не считать нескольких чайных листьев, но она все же решила не изменять заведенному обычаю. Поднявшись спозаранок; старуха опустила эти листья в котел, залила кипятком и поставила настаиваться вблизи очага. Вдруг снаружи послышался шум. Дверь распахнулись, и на пороге появился запорошенный снегом старик. Старуха торопливо подошла к нему: - Почтеннейший, в горах снег, пережди немного в моем доме. Незнакомец стряхнул с себя снег, прошел в комнату, и любопытный взгляд его остановился на очаге:

- Хозяйка, а что у тебя в котле?

- Чай настаиваю, - ответила ему старуха. Гость очень удивился:

- До Нового года осталось уже немного времени. Завтра у всех большой праздник и во всех семьях колют бычка, барашка или кабанчика, чтобы умилостивить предков, а ты только чай завариваешь!

- Я слишком бедна, - горько вздохнула женщина, - мне нечего принести в жертву предкам, зато я каждый день готовлю чай и угощаю им своих односельчан.

Неожиданно для нее незнакомей, рассмеялся: - Что ты жалуешься на бедность, когда во дворе у тебя спрятано сокровище!

Услыхав это, старуха вышла во двор отыскать место, где может быть, спрятано сокровище. Но там все было как обычно: около сарая, крытого лапником стояли две скамьи, да в углу была треснутая каменная ступка, в которой еще с прошлого года прел мусор. Ничего нового во дворе не появилось. Незнакомец вышел вслед за хозяйкой и указал на ступку:

- Вот твое богатство!

- Да разве ж ступка может быть богатством? - изумилась старуха. Видно незнакомец насмехается надо мной, подумала она и добавила:

- Если она тебе нравится, можешь забрать ее!

- Как же я могу взять у тебя эту драгоценность даром. -воскликнул тот, - продай мне эту ступку. Если согласна, то я схожу за людьми, чтобы помогли мне унести ее.

Незнакомец, довольный сделкой, ушел. Старуха долго рассматриваема ступку, но никак не могла понять, чем же она понравилась гостю, и решила, что негоже продавать такую грязную вещь. Вытащила она из ступки мусор и зарыла его под чайными кустами. Затем старуха налила в ступку воды, вымыла ее, а грязную воду выплеснула под те же кусты. Она уже закончила работу и любовалась чистой ступкою, когда вернулся незнакомец с деревенскими парнями. При виде вымытой ступки он истошно завопил:

- Что ты наделала? Куда делось богатство?

Никак не ожидала старуха, что труды ее вызовут столь сильный гнев, и прямо-таки опешила:

- Да я же только вымыла ее!

- Куда дела ты все, что было в ступке? - от нетерпения незнакомец, даже ногой притопнул.

- Да вон, зарыла под чайные кусты.

- Жалость-то какая! - дрожащим голосом воскликнул незнакомец. - Ведь этот мусор и был самым настоящим богатством теперь оно перешло в чайные кусты. Он махнул рукой и велел парням идти по домам. Новогодний праздник окончился, а вскоре и весна наступила. И вот нежданно-негаданно все чайные кусты во дворе покрылись множеством изумрудных листочков. Но когда старуха стала их собирать, то люди удивились еще больше: чайные листы были необыкновенно нежными, сочными и ароматными. Односельчане стали просить у старухи отростки от этих чудесных кустов и с тех пор вместо бамбука разводили в горах чайные плантации. Спустя годы чай с необыкновенным вкусом и ароматом, который готовили из листьев, собранных в этих местах, стали называть чаем "Драконов колодец".

[Chanda 14]

Калью Кангур.

Тимбу-Лимбу, её придворные и мельники-снеговики

(перевод с эстонского Елены Лейт)

 

Глава 1

 

Конечно, ты слышал о крошечной кукле Тимбу-Лимбу, которая живёт в замке из бересты. Не слышал? Ай-ай-ай, так, может, ты ничего не знаешь и о тех удивительных событиях, которые произошли там, когда настала зима...

Не знаешь?

Ну, тогда я не представляю, что мне делать.

Наверное, не остаётся ничего другого, как рассказать тебе эту историю с самого начала. Вот только очиню карандаш и приступлю к рассказу.

Итак... Но, может быть, ты любопытен, и захочешь узнать, почему кукла Тимбу-Лимбу была такой маленькой? Так вот, маленькой она была потому, что замок, в котором она жила со своими друзьями, тоже был маленьким. Маленьким, и к тому же сделанным из бересты. Если бы Тимбу-Лимбу была большой, она бы в нём не поместилась. А замок был маленьким, потому что Тимбу-Лимбу сама маленькая, и большой замок ей ни к чему. Во всём остальном замок был как и все замки. С широкой светлой лестницей, множеством таинственных комнат, остроконечных башен и узких сводчатых переходов. На верхушке самой высокой башни даже вращался флюгер. Замок был окружён изгородью. В больших воротах стояли два стражника. Это были старые оловянные солдатики. Они стояли там очень-очень давно и даже двигаться совсем уже не могли. Их красные мундиры поблёкли, а в бородах запутались семена берёз. И только изредка, когда в замке так сильно плакал Тору-Лору, что слёзы его стекали ручьями по лестнице, старые оловянные солдатики с трудом переставляли ноги, чтобы не слишком промочить их.

Тору-Лору был вроде маленького ваньки-встаньки и тоже жил в замке. Он беспрестанно плакал. Каждый день Тимбу-Лимбу стирала его сорок семь носовых платков и развешивала их сушиться во дворе замка. Кроме них в замке жили ещё маленькая заводная собачка Муки, резиновый негритёнок Памбу и Пимпельсанг. Пимпельсанг слыл учёной деревянной куклой и летописцем Берестового замка. На носу у него сидели большие очки, а на шее висела толстая книга. В неё он записывал все события, которые происходили в замке. Всё бы ничего, да только у деревянной куклы был один недостаток, и я должен о нём сразу же рассказать, чтобы потом не забыть. Долгими осенними ночами Пимпельсанг сидел в комнате самой высокой башни и записывал в свою книгу все события дня. И тогда по ночам в узеньком окошке башни мерцал огонёк. А так как Пимпельсанг ночь напролёт усердно писал, то днём на него всегда нападал сон. И если его вовремя не будили, он мог проспать все события, что обычно и случалось. Поэтому я думаю, что Пимпельсанг частенько присочинял, когда он сидел у себя в высокой башне и выводил большие буквы в своей толстой летописи. Других обитателей в замке поначалу не было. Но однажды туда явился удивительный незнакомец. Это был в своём роде удивительный пришелец...

Однако же я расскажу о нём в следующей главе.

 

Глава 2

 

Я забыл сказать, что Берестовый замок стоял на вершине маленькой горы и вокруг него росли ветвистые метёлочки лесного хвоща. Здесь же начиналась и другая, высокая-превысокая гора. Эта вторая гора была такой высокой, что её вершина едва виднелась в тумане. На вершине стояла снежная мельница, а в ней жили три мельника-снеговика — Коку, Оку и Току. В начале каждой зимы Коку, Оку и Току запускали снежную мельницу. И тогда на землю медленно начинали падать хлопья снега. Их сыпалось всё больше и больше. Они покрывали крышу замка и двор, собирались в сугробы у изгороди, окутывали хвощи, которые становились похожими на заснеженные ёлочки. И вскоре вокруг замка вырастали высокие горки.

То-то было радости! Выносили санки. Надевали лыжи. Лепили снеговиков. А в камине замка уютно потрескивали дрова.

Но в этот год всё было по-другому.

Снег всё не шёл и не шёл.

Наверное что-то случилось.

Там, наверху, на снежной мельнице.

Но что же могло произойти?

Однажды утром, когда Памбу стал открывать ставни, оказалось, что они плотно затянуты паутиной. Памбу пришлось взять у Тимбу-Лимбу столовый нож, чтобы перерезать им паутину.

Памбу стоял на перекладине высокой лестницы и говорил:

Зима на дворе, а снега нет! С ними что-то случилось...

С кем? - испуганно спросила Тимбу-Лимбу.

Она мыла лестницу замка и как следует не расслышала. Вечно ей приходилось мыть эту лестницу. Маленький косолапый Муки всегда забывал вытереть о половичок какую-нибудь из своих лап. Но на Муки невозможно было сердиться — ведь у него в два раза больше ног, чем у остальных. У него их было четыре, а не две, как у других. Поэтому неудивительно, что какую-нибудь из них он забывал вытереть. К тому же Муки всегда очень спешил.

С кем что-то случилось? - переспросила Тимбу-Лимбу, кончив мыть лестницу.

С мельниками-снеговиками — ответил Памбу.

Он пристально смотрел на вершину горы, которая еле-еле виднелась сквозь туман.

Что же с ними могло случиться?

Тимбу-Лимбу тоже встревожилась.

Ума не приложу. В эту пору снежная мельница всегда работала. А теперь стоит. С ними что-то случилось...

Резиновый мальчик спрыгнул с лестницы и несколько раз подскочил, точно мячик вверх-вниз, прежде чем остановился.

Придётся пойти поглядеть! - сказал он.

Туда, наверх? Но это так далеко... - Тимбу-Лимбу нахмурила брови. - Тогда пойдём все вместе, - добавила она. - Надо поговорить с Пимпельсангом. Он всегда знает, что делать.

Они нашли Пимпельсанга в его комнате. Тот сидел в кресле и дремал. Когда Тимбу-Лимбу разбудила его, Пимпельсанг первым делом снял свои большие очки и стал протирать их носовым платком. Затем, ещё не очнувшись от сна, отыскал карандаш и открыл свою толстую книгу. Но услышав, в чём дело, он окончательно проснулся, закрыл книгу и встал.

Немедленно в путь! - коротко сказал он. Затем подошёл к шкафу и стал укладывать чемодан.

При известии о походе Муки от удовольствия запрыгал. Он прыгал до тех пор, пока не кончился завод, и Тимбу-Лимбу пришлось снова его заводить. Муки просил только о том, чтобы его завели хорошенько: иначе не хватит сил взобраться на гору.

А с Тору-Лору, как всегда, произошла маленькая неприятность.

Не хо-чу-у-у идти! - завопил он.

Тогда можешь оставаться дома — сказала Тимбу-Лимбу.

Не хо-чу-у-у оставаться! - заорал Тору-Лору.

Все начали быстро укладывать вещи. На всякий случай Тимбу-Лимбу уложила в свой рюкзак также сорок семь носовых платков Тору-Лору. Наконец все собрались во дворе замка, готовые отправиться в путь. Недоставало только Пимпельсанга. Памбу обнаружил его в башне. Пимпельсанг сидел в кресле и дремал, на коленях у него лежал чемодан. Памбу разбудил его. Пимпельсанг снял очки, аккуратно протёр их, поправил книгу, которая висела у него на шее, и побрёл за Памбу.

И тут все увидели, что кто-то приближается к воротам замка.

От удивления они раскрыли рты. Тот, кто приближался к ним, шёл пятясь. Он маршировал спиной и затылком вперёд, а лицо и носки ботинок были обращены назад. Дойдя до ворот, он остановился, и все увидели, что это был мальчик из жести.

До свидания! - сказал он вежливо. - Закройте, пожалуйста, ворота на замок, я хочу войти!

 

Глава 3

 

Первым пришёл в себя резиновый Памбу. Он подскочил к воротам и открыл их. Мальчик из жести вошёл во двор, повернулся кругом и представился:

Требла, путешественник вокруг света.

Тут он заметил узлы и чемоданы и спросил жестяным голосом:

Вы должны были откуда-то приехать? Я был бы очень рад помешать вам...

Тимбу-Лимбу растерянно пожала плечами и вопросительно посмотрела на Пимпельсанга. Муки тихонько прокрался вперёд и обнюхал жестяные сапоги Треблы.

Краска на них изрядно стёрлась

Мы идём к мельникам-снеговикам, - объяснил Пимпельсанг. - С ними что-то случилось.

Лицо Треблы засияло от счастья.

Я был бы очень огорчён, сказал он, если бы мог пойти с вами!

И тут же схватил с земли самую большую поклажу. Это был рюкзак с палаткой и другими походными принадлежностями. Требла взвалил его на спину, но так как он сделал это задом-наперёд, то мешок повис у него на животе.

Затем жестяной мальчик взмахнул рукой и зашагал.

Всё так же — спиной вперёд, носками ботинок — назад.

Его жестяное лицо было весёлым и дружелюбным.

Все последовали за ним.

За воротами Требла показал рукой на вершину горы и спросил:

Мельники-снеговики живут там, внизу, не так ли?

Наверху! - завопил Тору-лору.

Я сразу догадался, что внизу, - довольным голосом произнёс Требла.

Тут Тору-Лору захныкал. Он плёлся еле-еле, вытирал кулаком слёзы и сердито сопел.

Так они шли по петляющей лесной дороге, которая терялась между деревьями. Всё выше и выше. Впереди всех бежал Муки, потому что его завели слишком сильно и он уже не мог остановиться. Следом за Муки, задом наперёд, тащился Требла с мешком на животе. На одном из поворотов Тимбу-Лимбу прошептала Пимпельсангу:

Тебе не кажется, что наш новый друг какой-то странный?

Не вижу в нём ничего странного! - ответил Пимпельсанг. - Ничего особенного!

Ты заметил, как он говорит — допытывалась Тимбу-Лимбу.

У каждого свои странности, - успокоил её Пимпельсанг. - Не стоит обращать на них внимания.

Но ведь он ходит задом-наперёд!

Пусть себе ходит, - сказал Пимпельсанг и посмотрел на Тимбу-Лимбу поверх очков. - Некрасиво говорить о других за их спиной...

А я и не говорю за спиной, - смутилась Тимбу-Лимбу. - Я сказала только...

Сделаем вид, будто мы ничего не замечаем, - прошептал Пимпельсанг. - Он наш друг.

Тимбу-Лимбу улыбнулась.

Ну ладно, я больше не буду. Но всё-таки...

Так они шли, шли, шли. Песчаная дорога петляла туда-сюда. Она то скрывалась в тени деревьев, то вновь открывалась взору путников.

Особых неприятностей в первый день похода не было.

Только Пимпельсанг, который то и дело присаживался отдохнуть, засыпал восемь раз, и его приходилось будить.

А Тору-Лору был так зачарован незнакомой обстановкой, что на несколько часов он забыл про свои капризы.

Вечером они расчистили под деревьями площадку для лагеря. Разбили палатку. И так как все очень устали, то мгновенно заснули. Они и не заметили, что Требла забрался под одеяло задом наперёд, положив ноги на подушку, и заснул.

Только Пимпельсанг набрал хворосту и разжёг рядом с палаткой костёр. Устроившись поудобнее, он открыл книгу и начал писать:

«СЕГОДНЯ МЫ ОТПРАВИЛИСЬ В ДАЛЁКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ...»

Пимпельсанг всё писал и писал. Ночь напролёт он заносил в свою книгу всё, что произошло за день. Время от времени он грыз карандаш, сомневаясь, так ли он записывает. Он не помнил, действительно ли на них напал огромный семиглавый дракон, или это приснилось ему, когда он задремал на камне у дороги. А так как Пимпельсанг не был вполне уверен в этом, то написал, что у дракона, который по дороге сегодня напал на них и которого они убили, было лишь три головы.

(продолжение следует)

[Chanda 14]

Калью Кангур.

Тимбу-Лимбу, её придворные и мельники-снеговики

(продолжение)

 

Глава 4

 

На следующее утро все проснулись от весёлого свиста Треблы. Он сидел на большой еловой шишке и что-то мастерил. В одной руке Требла держал одеяло, в другой поблескивали ножницы.

Что ты делаешь? - с испугом спросила Тимбу-Лимбу.

Моё одеяло слишком маленькое, - любезно объяснил Требла.

Маленькое?

Да, когда я спал, мои ноги высовывались из-под него. Это одеяло слишком короткое. Придётся отрезать кусок, чтобы оно стало длиннее.

Отрезать, чтобы стало длиннее? - От удивления Тимбу-Лимбу вытаращила глаза.

Да, я отрежу от края кусок, тогда оно станет длиннее, - объяснил Требла и, весело присвистнув,поднёс ножницы к одеялу.

Все покачали головой. Но никто не проронил ни слова. Очень уж все растерялись. Тимбу-Лимбу отыскала взглядом Пимпельсанга. Но тот, закончив свою ночную работу, спал крепким сном.

Жестяной мальчик Требла отрезал большой кусок от одеяла, бросил его в сторону и с улыбкой сказал:

Я очень сыт, не поесть ли нам чего-нибудь?

Стали готовить завтрак. Тимбу-Лимбу отыскала Требле банку консервов, в которой были вкусные сливы, и попросила открыть её. Сама она в это время варила кофе. Когда Требла позже протянул ей банку, Тимбу-Лимбу вскрикнула от удивления. Банка была пуста, а крышку Требла держал в руках и с аппетитом уминал её.

Но... банка... пустая, - удивилась Тимбу-Лимбу.

Да, - весело согласился Требла. - Всё, что там было, я выбросил. Кому такое нужно! А коробка на вкус ничего. Хотя могла бы быть немного погорчее...

Только теперь все поняли, какой странный попутчик достался им. Они укоризненно посмотрели на Треблу.

Почему ты сделал это? - спросила Тимбу-Лимбу.

Ничего страшного, - смущённо произнёс жестяной мальчик. -Я уже привык, что меня хвалят.

После завтрака они разбудили Пимпельсанга и снова отправились в путь. И никто из них и предположить не мог, что ожидало их в этот день... А пока они взбирались по извилистой дороге всё вверх и вверх. Кое-где над ними, точно пальмы, возвышались развесистые папоротники. Время от времени они присаживались отдохнуть. Обычно это предлагал Требла — ведь ему достался самый тяжёлый узел. Требла говорил:

Я ни чуточки не устал! Не отдохнуть ли нам?

Потом он опускал мешок на землю и ложился.

Всегда ногами на мешок, а головой на землю.

Он всё делает наоборот, - тихо говорила Тимбу-Лимбу.

Он и говорит всё наоборот, - добавлял Пимпельсанг.

Почему он так делает? - удивлялась Тимбу-Лимбу.

Над этим я должен подумать, - произносил Пимпельсанг и тут же засыпал.

И снова они шагали. Всё вверх и вверх.

Чтобы идти было веселее, Памбу срезал у края дороги стебелёк травы, смастерил свирель и дал её Требле, который шёл впереди всех. Требла с большим удовольствием принялся дуть в неё. Все бодро пошагали следом за ним. Но ведь Требла всё делал наоборот, и на этот раз он сунул свирель в рот задом наперёд. А потому звуки получались очень смешными и странными. Но что из того!

Всё равно им было весело!

 

Глава 5

 

В этот вечер бесследно исчез резиновый негритёнок Памбу. Путешественники как раз расположились на ночлег, и Памбу отправился к ручью почистить зубы. Назад он не вернулся. Его пошли искать, но Памбу не оказалось нигде.

Только маленькая белая зубная щётка Памбу лежала на земле. Тимбу-Лимбу спрятала её в карман.

Все переполошились. Куда мог деваться Памбу?

Что с ним приключилось?

Тимбу-Лимбу, Муки, Требла, даже Тору-Лору и Пимпельсанг озабоченно бродили вокруг и звали:

Памбу!

Пам-буПам-буу!

Никакого ответа. Когда стемнело, они зажгли факелы и снова взялись за поиски. Но безрезультатно. Памбу пропал. Это была грустная ночь. Они сидели у костра и молчали. На сердце у всех было тревожно. Что случилось с Памбу? Время от времени кто-нибудь вставал и подолгу бродил с факелом в руке по лесу в надежде обнаружить хоть какие-то следы.Время от времени кто-нибудь принимался звать:

Паам-буу, где ты?

Но лес молчал. Так настало утро.

 

Глава 6

 

Утром они с новыми силами принялись за поиски Памбу.

Может быть, он просто заблудился, - утешала Тимбу-Лимбу себя и остальных.

Муки обнюхал все кусты и вблизи, и вдалеке. Иногда он надолго исчезал. Затем снова появлялся и снова исчезал. Сейчас Муки на большой скорости мчался в сторону лагеря. Из-под его лап облаком взлетали в воздух еловые иглы.

Муки ужасно спешил. Он летел стрелой, широко раскрыв рот и вытаращив глаза.

Добежав до своих друзей, он пропыхтел:

Большой... пу... пу...

Потом он остановился как вкопанный, и замолк.

У Муки кончился завод.

Где ключ? - тревожно спросила Тимбу-Лимбу.

Все стали искать ключ. Но его нигде не было.

Тимбу-Лимбу подбегала то к одному, то к другому и жалобно спрашивала:

Кто вчера заводил Муки?

Никто не мог вспомнить. Тору-Лору думал, что Пимпельсанг. Пимпельсанг думал, что Тимбу-Лимбу.

Положение было ужасным. Что хотел сообщить Муки, когда мчался сюда с такой быстротой? Обнаружил ли он следы Памбу? Может быть, Памбу грозила опасность... Надо было спешить...

Но ключ от Муки исчез. Муки стоял и молчал. У него кончился завод. Все суетились, охваченные тревогой.

Но тут Требла вспомнил. Недавно он подобрал что-то с земли. Это была забавная вещичка из жести. Ему захотелось попробовать её на вкус... Требла открыл рот.

На землю, звякнув, упал ключ от Муки. Жестяной мальчик неловко переминался с ноги на ногу. Ему было стыдно.

Тимбу-Лимбу схватила ключ и стала заводить Муки. Ей пришлось заводить его очень долго, потому что пружина у Муки совсем раскрутилась.

Наконец Муки взволнованно запрыгал и открыл рот:

Пу... пу... там в кустах был пушистый зверь! Ужасно большой!

Может, он и утащил Памбу? - испугалась Тимбу-Лимбу.

Разбудив Пимпельсанга, они быстро двинулись в путь.

Впереди бежал Муки и показывал дорогу.

Они долго шли, прежде чем добрались до куста. Большой пушистый зверь всё ещё сидел там.

Да ведь это медвежонок! - воскликнула Тимбу-Лимбу, и у неё сразу отлегло от сердца.

Здравствуй, медвежонок, - сказала она. - Не проходил ли тут один мальчик?

Здравствуйте, - пробурчал медвежонок. - Кажется, не проходил... Но вполне возможно, что и проходил... Я так хочу спать, что и не помню...

Он был резиновый? - спросила Тимбу-Лимбу.

Вполне возможно, что резиновый, - пробормотал медвежонок. - А может быть, и бумажный... Я не помню точно, я так хочу спать...

Он был чёрный?

Да, пожалуй, чёрный, - пробурчал медвежонок. - Но вполне возможно, что и белый... Я не помню точно, я так хочу спать...

Когда это было, вчера? - не отставала Тимбу-Лимбу.

Вполне возможно, что вчера, - снова пробормотал медвежонок. - А может быть, и послезавтра... Я не помню точно, я так хочу спать... Снег всё не идёт и не идёт. А мне так хочется спать... Но не могу, нет снега...

Они попрощались с медвежонком и побрели дальше.

Они шли медленно, и тревога не покидала их. Следов негритёнка Памбу нигде не было видно.

 

Глава 7

 

Извиваясь туда-сюда, дорога поднималась в гору. Исчезала между деревьями и вновь появлялась. Пятеро друзей гуськом продвигались вперёд. Всё чаще они присаживались отдохнуть. Они делали это не от усталости. Нет, им просто не хотелось уходить далеко от того места, где пропал их друг Памбу. Однако надо было продолжать путь, и от этого им становилось грустно. Когда они дошли до крутого поворота и снова присели, то услышали вдруг за спиной какой-то странный шум. Он был ещё очень далеко, но, казалось, быстро приближается. Похоже было, что кто-то бежит по дороге. Путешественники испуганно переглянулись. Требла поднялся и в боевой готовности встал посреди дороги. Но так как он всегда делал всё наоборот, то и теперь он стоял спиной вперёд. Непонятный шум тем временем раздавался всё ближе. Казалось, кто-то очень спешит. Теперь бежавшего отделяло от них лишь несколько изгибов дороги. Требла принял угрожающую позу.

И тут показался... Памбу!

Здравствуйте! - весело прокричал он. - Я обнаружил ваши следы и понял, что найду вас здесь...

Радости не было конца-края.

Все тут же обступили пропадавшего где-то Памбу. Да, это был он! И вдобавок цел и невредим. Взявшись за руки, друзья закружились в хороводе. Всё быстрее и быстрее. Только Пимпельсанг опять дремал. Наплясавшись вволю, они собрали свои вещи и снова двинулись в путь. А Памбу стал рассказывать свою историю. Памбу не успел дойти до ручья, чтобы почистить зубы, как над головой у него появилась большая сорока и схватила его в свой клюв. Памбу и крикнуть не успел. Долго кружила сорока над лесом, пока не прилетела к своему гнезду на вершине высокой сосны.

Сорока положила Памбу в гнездо и злорадно хихикнула:

Сейчас я сыта. Только что съела мышь. А на завтрак я съем тебя.

Всю ночь стерегла она у гнезда свою добычу, даже глаз не сомкнула. Рано утром сорока сладко зевнула и сообщила:

Теперь, негритёнок, я тебя съем!

Ешь, ешь, - сказал Памбу.

Но тут ему пришла в голову прекрасная мысль. Он знал, что все сороки ужасно жадные. Поэтому он сказал разбойнице:

Жаль, что я вчера выронил зубную щётку. Ты могла бы съесть и её.

Глаза у сороки сразу засверкали от предвкушения новой добычи.

Зубная щётка? Где она упала?

У ручья.

Старая жадина, не долго думая, поднялась в воздух и улетела.

И тут Памбу спрыгнул с дерева. Он долго бежал, прежде чем показалась дорога. И там он увидел следы своих друзей.

Пока Памбу рассказывал о своих приключениях, они добрели до шалаша, где жил ёж. Отсюда было уже рукой подать до горной вершины. Ёж стоял у порога и что-то недовольно бормотал.

Здравствуй, ёж! - окликнула его Тимбу-Лимбу. - Почему ты ещё не спишь? Все ежи спят зимой.

Ёж долго фыркал, он был очень сердит.

Почему я не сплю! - проворчал он. - Попробуй-ка заснуть, когда нет снега! Только уляжешься, как сразу становится холодно, и снова вылезай! Это всё проделки ведьмы!

Ведьмы? - удивилась Тимбу-Лимбу.

Конечно, - пробормотал ёж, - я сам видел!

Что ты видел? - воскликнули путешественники.

Видел, как она однажды ночью летела в сторону снежной мельницы. Да так, что красный подол развевался. Наверное, напоила мельников-снеговиков каким-нибудь зельем...

Это была настоящая ведьма? - спросил Тору-Лору, который от страха был готов разреветься.

Конечно, - буркнул ёж. - А ты как думаешь!

Она летела на помеле? - поинтересовалась Тимбу-Лимбу.

На помеле... - пробормотал ёж презрительно. - Откуда вы, собственно говоря, взялись?

Мы из Берестового замка — любезно объяснил Памбу.

Это можно было предположить... - сказал ёж и долгое время фыркал. Все испугались, что он больше ничего не скажет. Наконец он произнёс: - Ведьмы уже двадцать лет не летают на помеле! Неужели вы не знаете этого?

Даже не слышали, - призналась Тимбу-Лимбу. - А на чём они теперь летают?

Ясное дело, на пылесосе, - буркнул ёж. - Как же иначе! Всегда на пылесосе. Та что только треск сзади...

(окончание следует)

[Chanda 14]

Калью Кангур.

Тимбу-Лимбу, её придворные и мельники-снеговики

(окончание)

 

Глава 8

 

Наследующий день показалась огромная снежная мельница. Время от времени между деревьями мелькали её немые, оцепеневшие стены. Большие крылья застыли на месте.

Путешественники были почти у цели.

Однако в последний день всё чуть было не сорвалось.

Случилось это вот как.

Муки нашёл у дороги мышиную нору, Он не смог удержаться от соблазна и стал раскапывать её. Сунул нос в нору, засопел, и тут же из-под его задних лап полетели большие комья земли. Муки рыл изо всех сил. Он уже наполовину скрылся в яме. Принюхавшись, он фыркнул и взялся за дело с ещё большим рвением.

Когда из норы торчал лишь подрагивающий кончик его хвоста, выяснилось, что Муки ошибся. Это была вовсе не мышиная нора.

Смущённый Муки выбрался на поверхность.

Но что за вид был у него!

Шерсть свалялась, весь он был перемазан.

Нос — словно пучок кудели, который окунули в грязь.

Тимбу-Лимбу всплеснула руками.

Так мы не можем идти дальше, - сказала она. - Сначала надо вымыть Муки.

Развели костёр. Из ручья принесли воды.

Муки прекрасно понимал, что провинился.

Поэтому, когда его мыли, он спокойно стоял на месте и стыдливо моргал глазами.

В общем, это было даже приятно.

Тимбу-Лимбу намыливала его шёрстку, а потом обливала водой.

Давно уже Муки не был таким чистым.

Только его мордочка была ещё грязной.

Тимбу-Лимбу оставила её мытьё напоследок.

И вот она взяла синее мыло и принялась мыть ему мордочку.

Вначале всё шло отлично.

А потом мыло попало в нос, и Муки чихнул. И что тут началось!

Когда Муки чихнул, из его носа вылетели синие мыльные пузыри и поднялись в воздух, точно большие воздушные шары.

Чем больше Муки чихал, тем больше устремлялось в воздух синих пузырей, потому что мыло было синим.

Тору-Лору, который следил за происходящим, пришла в голову озорная мысль. Он, как бы невзначай, сказал Тимбу-Лимбу:

Ты уже устала... дай мне тоже помыть Муки...

Тимбу-Лимбу удивилась. Но так как вся грязь с Муки была уже почти смыта, она согласилась и пошла заниматься другими делами. Тут Тору-Лору отыскал красное мыло и снова намылил мордочку Муки. Мыло опять попало ему в нос, и Муки чихнул. И теперь в воздух поднялись уже красные пузыри. Вслед за этим Тору-Лору быстро принёс зелёное мыло и снова стал намыливать мордочку Муки. Муки только и делал, что чихал. И всё небо было полно синих, красных и зелёных мыльных пузырей. Муки сносил всё это терпеливо.

Но когда Тору-Лору принёс жёлтое мыло, терпение Муки лопнуло. Он отвернулся. Тору-Лору заупрямился.

Хочу жёлтых воздушных шаров! - заныл он. - Жёлтых шаров хоо-чу-у!

Теперь Муки разозлился не на шутку.

Его глаза сердито засверкали. Он оскалил зубы и со страшным рычанием стал гоняться за Тору-Лору.

Тору-Лору удирал, раскинув руки, и безостановочно орал:

Жёл-тых хочу... жёл-тых!

Они гонялись друг за другом на бешеной скорости.

Словно разрушительный циклон пронёсся над лагерем.

Жестяной Требла, Памбу, Тимбу-Лимбу, дремлющий Пимпельсанг были сбиты с ног. Все их узлы и чемоданы опрокинулись, раскрылись, и вещи вывалились. Вещи закружились в воздухе, с грохотом скатывались с горы и разбивались.

Вот как рассердился Муки.

По счастью, злость у Муки всегда проходила быстро. Внезапно он остановился, сел и сделал вид, будто ничего не произошло.

Раскиданные по земле друзья поднялись.

Но теперь лопнуло терпение Тору-Лору.

Хо-чу до-мо-о-й! - заорал он во всё горло. - До-мой хо-чу-у! - и Тору-Лору стал быстро спускаться с горы.

Тимбу-Лимбу поспешила за ним. Но капризуля не обращал на её уговоры никакого внимания. Он знай себе двигался вперёд и кричал:

До-мо-о-й!

И надо же было такому случиться в последнюю минуту!

Тору-Лору нельзя было отпускать одного. Он мог заблудиться. Кроме того, там обитала сорока. Но поворачивать назад именно здесь, от самой снежной мельницы!..

Положение спас Требла.

Он крикнул своим жестяным голосом:

Пошли все домой!

И пока все удивлённо смотрели на него, Тору-Лору остановился.

Не хо-чу! - завопил он и повернул назад. Он снова присоединился к друзьям, и они вместе пошагали вверх. Прямо туда, где виднелись огромные крылья снежной мельницы.

 

Глава 9

 

Снежная мельница была ужасно большой. Её башня из серого известняка терялась в облаках. Когда путешественники, миновав ворота, зашагали по сводчатому проходу, они казались удивительно маленькими. Двор снежной мельницы был тихим и заброшенным. По нему давно уже никто не ходил.

Что же всё-таки случилось с мельниками-снеговиками?

Все двери распахнуты настежь, но нигде не видно никого.

Эй, мельники-снеговики! - позвала Тимбу-Лимбу.

Эй, Коку! Эй, Оку! Эй, Току! - закричал Памбу.

Где вы? - крикнули все хором.

Никакого ответа. Только гулко отозвались пустые стены. Но тут Муки, обнюхавший весь двор, обнаружил, что к двери подвала кто-то подкатил огромный камень. Все отправились посмотреть. Громадная каменная глыба закрывала дверь.

Тимбу-Лимбу подошла к зарешеченному окошку подвала и сквозь паутину попыталась заглянуть внутрь.

Идите сюда! - воскликнула она.

В подвале на трёх кроватях лежали три мельника-снеговика. Это были Коку, Оку и Току... Но их невозможно было узнать. Они спали так долго, что обросли бородами, стали такими косматыми, что виднелись только веки и кончики носов.

Это дело рук ведьмы! - грустно сказала Тимбу-Лимбу. - Бедные мельники-снеговики!

Друзья начали стучать в окно. Сначала тихо и осторожно. Потом всё громче и громче.

Но толку — никакого. Мельники-снеговики продолжали спать.

Они заколдованы! - произнесла Тимбу-Лимбу.

Она разбудила Пимпельсанга, который дремал возле лестницы, и попросила у него совета. Пимпельсанг протёр большие очки, снова нацепил их на нос и углубился в раздумья. Наконец он поднялся и указал пальцем на каменную глыбу перед дверью.

Это заколдованный камень, - сказал он. - Пока он лежит перед дверью, мельники-снеговики будут спать. Его надо откатить в сторону, и тогда они сразу проснутся.

Откатить?! - рассердилась Тимбу-Лимбу. - Да этот камень и семерым не сдвинуть с места!

Другого выхода не, - ответил Пимпельсанг и снова задремал.

Камень осмотрели со всех сторон, попытались его сдвинуть.

Но все старания были напрасны. Камень словно врос в землю.

Когда была потеряна всякая надежда, Муки пришла в голову хорошая мысль.

Надо выкопать возле камня большую яму, - сказал он, - тогда камень скатится в ней и дверь откроется.

Они тотчас взялись за дело. Самым усердным был Муки. Земля большими комьями летела из-под его лап в разные стороны.

У Треблы работа не очень-то ладилась. Лопату он держал задом наперёд. Наконец камень начал медленно сползать с места.

Все отскочили в сторону.

Камень двигался и двигался, постепенно отдаляясь от двери, пока не свалился в яму. И тут они увидели, как Коку, Оку и Току стали потихоньку просыпаться. Они сонно тёрли глаза, зевали и с недоумением озирались вокруг.

Здравствуй, Коку! Здравствуй, Оку! Здравствуй, Току! - воскликнула Тимбу-Лимбу. - Вставайте скорее, зима уже давно наступила! Вы должны поскорее запустить снежную мельницу!

Мельники вскочили и засуетились. Теперь они вспомнили всё. Они так долго спали!

Торопясь, они стали рассказывать, что произошло. Однажды летней ночью на снежную мельницу прилетела ведьма. Она потребовала, чтобы мельники-снеговики запустили мельницу. Посреди лета! Все цветы и все звери в лесу погибли бы. Поэтому мельники отказались, не запустили мельницу.

Ведьма ужасно рассердилась. Она заперла их в подвале и подкатила к двери заколдованный камень.

Вот так они спали себе да спали. И если бы не пришли друзья, продолжали бы спать. Неизвестно, как долго ещё...

Третий мельник, Току, помчался в сарай и начал рыться в старых календарях. Он хотел узнать, какое сейчас время года. Там были календари прошлогодние и позапрошлогодние, и десяти- и двадцатилетней давности. Когда Току охапками выносил их во двор, календарные листки рассыпались. Ветер подхватывал их, и они белым облаком поднялись в воздух, совсем скрыв из виду снежную мельницу. Бедный Току, от долгого сна в его голове всё перемешалось!

Тимбу-Лимбу, стоявшая рядом с Муки, услышала вдруг какое-то урчание. Она толкнула Муки в бок.

Не урчи, - сказала она. - Это невежливо.

А я не урчу! - ответил Муки.

Муки и вправду не урчал. Однако всё явственнее слышалось какое-то не то урчание, не то жужжание. Оно становилось всё громче и громче и быстро приближалось. Теперь оно раздавалось прямо над головой. В воздухе мелькнуло что-то красное. Друзья увидели развевающиеся чёрные волосы. Затем во двор снежной мельницы опустился пылесос. У него было четыре колеса. Верхом на пылесосе сидела ведьма в красном балахоне, её чёрные волосы были всклокочены.

Ах, так! - завизжала она. - Ах, так!

 

Глава 10

 

Ах, так! - пронзительно закричала ведьма и спрыгнула с пылесоса.

Она стала в ярости скакать и выкрикивать:

Кто посмел отодвинуть камень от двери? Вот теперь-то я вам покажу, на что я способна! Покажу вам такой фокус, какого вы ещё не видывали! Ха-ха-ха!

Ведьма завращала глазами, топнула ногой и прокаркала:

Я вас сделаю мышами... дождевыми червяками... ужами... ежами... палками... скакалками... вилками... бутылками...

Друзья задрожали от страха. Кончики носов у Коку, Оку и Току от волнения покраснели. Но и мельники-снеговики были беспомощны. Что они могли сделать!

От шума проснулся и Пимпельсанг.

Он вообще не знал, что тут произошло.

Пимпельсанг спокойно снял очки и стал протирать их. При этом он близоруко смотрел ведьме прямо в глаза.

Ведьма была поражена такой наглостью.

Она лишилась дара речи. Судорожно глотнула воздуха и впала в ещё большую ярость. И тут все увидели, как Требла задом наперёд медленно продвигается к ведьме. Всё ближе и ближе.

Ведьма стояла как раз перед отверстием пылесоса.

Вдруг Требла подпрыгнул и включил пылесос. Пылесос заработал с гудением и воем. Ведьма стала хватать воздух руками. Её волосы и длинные полы балахона развевались на ветру. Она барахталась, размахивала руками и вдруг скрылась в пылесосе... Пылесос проглотил её. Мельники-снеговики бросились вперёд и столкнули пылесос с горы. Он покатился вниз, катился всё быстрее и быстрее и затем исчез в синем облаке дыма, которое ещё долго парило над склоном горы. Потом и оно развеялось. От ведьмы и пылесоса не осталось и следа. Придя наконец в себя, они вскрикнули от испуга. Струя воздуха из пылесоса отшвырнула Треблу прямо на лестницу снежной мельницы. Он лежал неподвижно. Шов на жестяном боку у него разошёлся, и оттуда выпало маленькое зубчатое колёсико. Бедный Требла!

Пимпельсанг вертел в руках маленькое колёсико и, разглядывая его сквозь свои большие очки, разговаривал сам с собой:

Его надо вставить обратно... Только каким образом?.. Гм! Попробуем так...

Он поставил колёсико на место и закрыл жестяной бок Треблы. Требла медленно открыл глаза.

Требла! Требла! - позвала Тимбу-Лимбу. - Как ты себя чувствуешь?

Спасибо, очень хорошо! - ответил жестяной мальчик. - Но почему ты назвала меня Треблой?

Но ты же Требла! - воскликнула Тимбу-Лимбу. - Разве ты не помнишь?

Жестяной мальчик встал и покачал головой. - Меня зовут Алберт, - сказал он. Вслед за этим он сделал несколько шагов. И сделал их правильно! Он больше не ходил залом наперёд! Это было настоящее чудо!

Учёный Пимпельсанг погрузился в глубокое раздумье. Потом он прошептал на ухо Тимбу-Лимбу:

Не будем подавать виду, что мы что-то заметили! Я знаю, в чём дело. Люди, которые делают игрушки, неправильно вставили нашему другу это колёсико. Потому-то он и делал всё наоборот. И своё имя он тоже произносил наоборот. Если прочитать Албрет задом наперёд, то получится Требла.

Ну конечно! - воскликнула Тимбу-Лимбу. - Как хорошо, что он опять ведёт себя как все!

А Алберт гулял по двору снежной мельницы. Носками ботинок — вперёд, а затылком — назад, как все. Теперь мельникам-снеговикам надо было очень спешить. Они делали последние приготовления, чтобы запустить снежную мельницу. Внезапно стало холодно. Всем захотелось поскорее вернуться домой.

Всем, кроме Тору-Лору.

Он стоял на склоне горы и капризно тянул:

Не хо-чу-у до-мо-ой!

Слёзы Тору-Лору тут же превращались в льдинки и со звоном скатывались с горы. Их катилось всё больше и больше. Все стояли и любовались. Это было такое красивое зрелище! Тихонько звеня и подпрыгивая, неслись с горы замёрзшие слёзы Тору-Лору.

А он всё плакал и плакал:

Не хо-о-чу-у до-мо-ой!

Потом он вдруг остановился, чтобы перевести дух.

Ну, - возмутился Муки. - Почему ты перестал лить слёзы? Так приятно было смотреть!

Не хо-о-чу плакать! - заорал Тору-Лору. И, действительно, он больше не плакал. Все даже огорчились.

Ну и капризуля же он! - произнёс Муки сердито. - Теперь он не хочет даже плакать! А ведь было такое красивое зрелище!..

Внезапно за их спиной зашумела снежная мельница. И тут же, кружась, вниз стали падать большие хлопья снега. Сначала редко, потом всё гуще и гуще, пока земля не стала совсем белой. А они всё продолжали сыпаться сверху, как из мешка.

Наконец-то! Сколько было радости! Тут к воротам подбежали мельники-снеговики. Их длинные бороды были сплошь запорошены снегом. Мельники что-то несли. Что бы это могло быть? Очень похоже на маленькие санки. Да, это и в самом деле были санки! Длинные узкие горные санки с рулём и тормозом.

Возьмите эти санки, быстрее доберётесь до дома! - сказал Коку.

Спасибо, друзья, что избавили нас от ведьмы! - сказал Оку.

Мы проложим для вас хорошую санную дорогу! - сказал Току.

Друзья уселись в санки. Алберт впереди всех, у руля. Потом Тимбу-Лимбу с Муки на руках. Потом Памбу, Тору-Лору. Позади всех сидел Пимпельсанг. Он уже соскучился по своей уютной комнатке в башне. А кроме того, он в последнее время совсем забросил свою летопись.

До свидания! - закричал жестяной мальчик Алберт.

И все вспомнили, что раньше он был Треблой и пришёл к воротам Берестового замка задом наперёд.

Санки тронулись с места. Три мельника-снеговика всё ещё стояли у склона горы и махали им вслед.

Санки катились всё быстрее и быстрее. На поворотах они поднимали облака белой пыли. Уже кусты спрятались под снегом. А на землю падали всё новые хлопья.

Хорошего зимнего сна тебе, ёж! - крикнула Тимбу-Лимбу. - Хорошего зимнего сна тебе, медвежонок!

Вот уже и эти места остались позади. Всё быстрее и быстрее мчались санки. Мелькали повороты, за санками вздымались целые тучи снега. Все крепко держались друг за друга. Далеко позади работала огромная снежная мельница. Из-за густого снегопада её уже не было видно. Мельники-снеговики Коку, Оку и Току трудились на славу. Всё быстрее и быстрее приближались они к Берестяному замку. И вот уже сквозь хлопья снега показались белые верхушки его башен.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

19 декабря - Международный день помощи бедным

На восток от солнца, на запад от луны

Норвежская сказка

 

Жил когда-то на свете бедный человек с женой.

Всего богатства у них было — полный дом детей. Ходили они всегда оборванные и голодные, и только одним не обошла их судьба — все как на подбор были красивые. А уж младшая дочь — такая красавица, что никто с ней не мог сравниться.

Однажды поздней осенью, когда на дворе была непроглядная темень — хоть глаз выколи — и дождь лил словно из ведра, а ветер налетал с такой силой, что весь домик трещал и шатался, вся семья сидела возле очага. Мать и дочки штопали и шили, а отец и сыновья занимались всякими поделками. И вдруг в окно кто-то три раза постучал.

Хозяин пошёл посмотреть, кто бы это мог быть. Он открыл дверь — да так и ахнул. Перед ним стоял огромный белый медведь.

— Добрый вечер! — сказал белый медведь.

— Добрый вечер,— ответил хозяин.

— Я пришёл к тебе свататься,— сказал белый медведь.— Отдай за меня свою младшую дочь, и ты будешь так же богат, как теперь беден.

Хозяин не знал, что и сказать. Конечно, хорошо бы разбогатеть, да ведь и дочку тоже жалко.

— Вот что, приходи через неделю в эту же пору, тогда я тебе дам ответ,— сказал хозяин.

Белый медведь ушёл, а хозяин вернулся в дом и рассказал всё, как было.

Услышала младшая дочка, что к ней сватается медведь, и залилась слезами. Но отец сказал ей, что никто её неволить не станет, и все опять занялись своим делом.

Только с той минуты бедная девушка не знала больше покоя.

Посмотрит на голодных и оборванных сестёр и братьев, и так у неё сердце защемит, что на всё, кажется, ради них готова.

А подумает о себе, о своей горькой участи, и еще сильнее сожмётся у неё сердце, и кажется, ничего-то ей не надо, только бы дома среди своих жить.

Прошла целая неделя.

— Ну, решай,— говорят ей отец с матерью,— что медведю ответить.

— Хорошо, пойду за него,— сказала младшая дочка.

Она постирала и заштопала свою одёжу, связала всё в узелок, принарядилась как могла и приготовилась в дорогу.

И вот в назначенный час белый медведь пришёл за невестой.

Девушка села к нему на спину, взяла в руки свой бедный узелок, и медведь понёс её неведомо куда.

Когда они были уже далеко от дома, белый медведь спросил:

— Не страшно тебе?

— Нет,— ответила девушка. И сама удивилась, что ей совсем не страшно.

— Держись только покрепче за меня,— сказал белый медведь.

И он побежал еще быстрее.

Наконец у подножия высокой горы медведь остановился.

Он ударил лапой по камню, и вдруг в горе появились узорчатые железные ворота. Ворота сами открылись, и белый медведь с девушкой вошли — да не куда-нибудь, а в чудесный дворец.

Все комнаты сияли серебром и золотом, а в огромной зале стоял накрытый стол. И чего только на нём не было! Даже поверить трудно, что бывает такое богатство!

Белый медведь усадил девушку за стол и дал ей серебряный колокольчик. Если ей захочется чего-нибудь, стоит позвонить в колокольчик, и всякое её желание сейчас же исполнится.

С этими словами он ушёл и оставил её одну.

Девушка попила и поела так, как за всю жизнь ей не приходилось. Она перепробовала по крайней мере десять блюд, а на столе их было чуть не сто.

После сытной еды и долгой дороги ей захотелось спать. Она позвонила в колокольчик и в ту же минуту очутилась в комнате, где для неё уже была приготовлена постель — такая красивая, о какой можно только мечтать. Перины на ней были пуховые, подушки — шелковые, полог — бархатный, с золотыми кистями. Да и всё в этой комнате было из золота и серебра.

Только что девушка легла, как она услышала в соседней комнате шаги.

«Кто бы это мог быть? — подумала девушка.— На медвежий топот не похоже, а людей здесь как будто нет».

Она тихонько встала, подкралась к двери соседней комнаты и заглянула в щёлку.

И что же она увидела?

Прекрасного принца! Лицо у него было очень грустное, а на полу у ног его лежала белая медвежья шкура.

Тут девушка догадалась, что белый медведь был заколдованным принцем.

А кто его расколдует и когда и что для этого надо сделать — девушка не знала.

И спросить некого.

Только ночью принц сбрасывал свою медвежью шкуру. Но чуть только занимался день, он превращался в белого медведя.

Медведь был с девушкой очень ласков. Но медведь всё-таки медведь, а не человек!

Он и сам это понимал и старался пореже показываться девушке на глаза.

Тоскливо ей было одной в пустом подземном дворце. Захотелось ей повидать отца с матерью, сестёр и братьев.

— Твоему горю легко помочь,— сказал ей белый медведь.— Об одном только прошу тебя: если захочет твоя мать поговорить с тобой с глазу на глаз — не соглашайся, захочет выведать у тебя какую тайну — не говори. Я сам тебя не спрашиваю, что ты знаешь, о чём догадываешься. Да ведь так надо. Потерпи немного, не то стрясётся беда — и со мной, и с тобой.

И вот в воскресный день снова села девушка медведю на спину — в руках у неё был теперь целый ворох подарков,— и медведь понёс её к родным местам.

Только теперь не узнала девушка своего дома.

Там, где раньше ютилась жалкая хижина, стоял теперь настоящий замок — с башенками и балконами, с узорными наличниками на окнах, с черепичной крышей.

— Вот ты и дома,— сказал белый медведь.— Ступай к своим, да помни, что я тебе говорил. Не то не миновать нам беды.

— Нет, нет, ты напрасно тревожишься,— сказала девушка.— Я ни о чём не забуду.

Медведь повернул назад — восвояси, а девушка вошла в дом.

Когда отец с матерью увидели её их радости и слезам не было конца. А сестры и братья чуть не задушили её поцелуями. Всем им теперь жилось так хорошо, так хорошо, что словами не скажешь. И за всё они должны благодарить свою младшую сестру. Ну, а ей-то, бедняжке, как приходится? Не обижает её медведь? Не страшно в его берлоге?

Но девушка успокоила их. Ей тоже живется хорошо. И хоть дом у белого медведя в глубине горы, но на берлогу он совсем не похож, а похож на сказочный дворец. И про серебряный колокольчик она рассказала, и про то, и про сё, да мало ли ещё про что. А про самого белого медведя — ни слова. Странно всё это показалось матери, но сколько ни выспрашивала она дочку, ничего больше не узнала.

После обеда позвала мать дочку в свою комнату.

А дочка не идёт, помнит про своё обещание. И всё-то у неё находятся отговорки: то ей с сестрами хочется поболтать, то дом посмотреть, то по саду с братьями побегать. Только мать всё-таки настояла на своём. И когда они остались с глазу на глаз, не утерпела дочка и рассказала матери всё, что знала о белом медведе.

— Ах, чуяло моё сердце, что наше богатство — от нечистого! — воскликнула мать.— Этот белый медведь, верно, тролль. Он кем угодно может обернуться. Но я научу тебя, что делать. Возьми вот эту сальную свечку, и когда настанет ночь, засвети её, проберись в комнату, где спит твой медведь, и хорошенько рассмотри его. Да не капни на него салом, а то он проснётся — и несдобровать тогда тебе.

И так она дочку запугала, что та на всё согласилась.

Вечером, в назначенный час, пришёл за девушкой белый медведь. Распрощалась она с роднёй и отправилась в обратный путь.

Полдороги пробежал медведь и спрашивает:

— Ты своё слово не нарушила?

Не могла девушка ему солгать и во всём призналась.

— Ах, прошу тебя,— сказал белый медведь,— не делай того, что тебе велела мать. Потерпи немного, и ты всё узнаешь. А если тебе так уж плохо со мной, я тебя неволить не буду, возвращайся к себе.

Но девушка не захотела его оставлять. Она уже привязалась к белому медведю и в глубине души не очень-то верила матери, что он злой тролль.

А когда она вернулась в подземный дворец и легла спать, все страхи снова вернулись к ней.

Она встала, зажгла свечу и тихо прокралась в покои белого медведя. Осторожно подошла она к его постели и подняла повыше свечу. Нет, это был не тролль. Это был тот самый прекрасный юноша, которого она видела. И лицо у него даже во сне было таким же грустным.

Девушка нагнулась над ним, чтобы рассмотреть его получше, свеча у неё в руке наклонилась и три горячие капли упали юноше на грудь.

Он проснулся, вскочил и, когда увидел девушку, сразу всё понял.

— Что ты наделала! Что ты наделала! — воскликнул он и закрыл лицо руками.— Теперь мы оба пропали. Если бы ты послушалась меня и подождала год, ты спасла бы меня, и стали бы мы с тобой самыми счастливыми людьми на свете. Мой отец — заморский король, а я — его наследник, принц. Но злая ведьма, моя мачеха, погубила моего отца, а меня заколдовала и превратила в белого медведя. И всё потому, что я не хотел жениться на её дочке. Днём я должен прятаться от всех, и только ночью, когда никто меня не видит, я снова становлюсь человеком. Если бы ты прожила в моём дворце всего один год, я освободился бы от злых чар! А теперь прощай навсегда... Завтра я буду уже далеко, в замке, где живёт моя мачеха со своей дочкой. Дочка её такая же ведьма, как её мать, и нос у неё в три аршина длиной, но всё-таки теперь не миновать мне жениться на ней!

Как тут плакала девушка, как она раскаивалась, что не послушалась белого медведя! Но ничего уже нельзя было поправить: что сделано, то сделано.

— Покажи мне хоть дорогу в этот замок, чтобы я могла тебя разыскать,— сказала девушка.

— Если бы нашла ты меня, так и наше бы с тобой счастье нашла, — сказал принц.— Да вот беда — нет в этот замок дороги. Стоит он на восток от солнца, на запад от луны, и никто на земле не знает к нему пути...

Утром, когда девушка проснулась, ни принца, ни подземного дворца — ничего не было. И серебряный колокольчик, который выполнял все её желания, тоже исчез. Она была одна в темном, густом лесу, а рядом с ней лежал бедный узелок, который она взяла с собой из дому.

Горько заплакала девушка, потом подняла свой узелок и отправилась в путь.

Много дней, много ночей шла она по лесу и наконец увидела высокую гору, которая вершиной упиралась в облака.

У подножия горы пряталась маленькая хижина, а возле неё, у порога, сидела старуха с золотым яблоком в руках.

— Скажи, бабушка, не знаешь ли ты, как пройти мне в замок, что стоит на восток от солнца, на запад от луны?

— А зачем ты идёшь туда? — спросила старуха.

— Я ищу принца. Его заколдовала злая ведьма и теперь хочет заставить его жениться на своей дочке, у которой нос в три аршина длиной.

— Ах, так, значит, это ты не сдержала слова и погубила своего принца?

— Да, это я,— призналась девушка и опустила голову.

— Трудно тебе помочь,— сказала старуха.— Одно только я знаю: надо тебе торопиться. Вернее всего, что ты не доберёшься до замка, а доберёшься — так уже поздно будет. Садись-ка на мою лошадь и езжай к моей сестре, может, она тебе покажет дорогу в замок, что стоит на восток от солнца, на запад от луны. Да когда приедешь к сестре, ударь лошадь под левое ухо и прикажи ей вернуться домой. Да ещё вот возьми золотое яблоко, оно тебе пригодится.

Девушка села на лошадь и отправилась в путь.

Ехала она долго-долго и наконец увидела гору, такую высокую, что она закрывала половину неба.

У подножия горы лепилась хижина, а на пороге сидела старая старуха и держала в руках золотое мотовило.

Спрыгнула девушка с лошади, ударила её под левое ухо, чтобы она домой шла, а потом подошла к старухе.

— Бабушка, скажи, как мне найти замок, что стоит на восток от солнца, на запад от луны?

— Знаю я, что на восток от солнца, на запад от луны стоит замок. Слышала о нём. А какая туда дорога ведёт, не знаю. Возьми мою лошадь и езжай к моей старшей сестре, может, она тебя научит. Да не теряй времени. Не найдёшь замка — плохо будет, а найдёшь слишком поздно — тоже плохо будет. На вот, возьми мотовило, оно тебе пригодится. А когда приедешь к сестре, ударь лошадь под левое ухо и прикажи ей домой возвращаться. Смотри, не забудь.

Поблагодарила девушка старуху, села на её лошадь и отправилась дальше в путь.

Ехала-ехала, чуть не до конца света доехала и увидела высокую-превысокую гору, выше самого неба, и под горой — хижину. На пороге сидела старая-престарая старуха и держала в руках золотую прялку.

Девушка соскочила с лошади, ударила её под левое ухо и прогнала домой.

А потом подошла к старухе и спросила:

— Скажи, бабушка, не знаешь ли ты дорогу к замку, что стоит на восток от солнца, на запад от луны?

— Слышала я про этот замок, есть такой на свете, а дороги туда не знаю. Возьми мою лошадь и езжай к восточному ветру. Он много по свету гуляет, может, и замок видел... Да прикажи лошади домой вернуться, когда к восточному ветру приедешь. Ударь её под левое ухо, она и пойдёт назад. А эту прялку возьми себе, пригодится.

И снова девушка отправилась в путь.

Много дней, много ночей ехала она и наконец увидела жилище восточного ветра. В доме ветер так и свистит,— да ведь на то он здесь и хозяин.

Подъехала девушка поближе, а восточный ветер как раз из дому вылетел — по белу свету погулять. Тут девушка его и окликнула.

— Постой, восточный ветер, скажи мне, не видел ли ты замок, что стоит на восток от солнца, на запад от луны?

— Слышать — слышал, а видеть — не видел, и дороги туда не знаю,— сказал восточный ветер, перебегая с места на место.

— Если хочешь, я могу проводить тебя к моему брату, западному ветру. Он постарше меня, может, он летал на восток от солнца, на запад от луны, может, видел этот замок. Ну, держись хорошенько, и я живо домчу тебя к брату!

Но западный ветер тоже не знал дороги к замку.

— Если хочешь, я провожу тебя к нашему брату — южному ветру,— сказал он девушке, а сам так и рвётся с места.— Южный ветер сильнее, чем мы с восточным. Где только он не бывает! Что, согласна лететь со мной?

Да, да, она, конечно, согласна.

— Ну так держись! — присвистнул западный ветер.

И они полетели.

Южный ветер встретил их очень тепло. Но он тоже не мог помочь девушке.

— Хочешь, я провожу тебя к северному ветру? — сказал он.— Он самый старший из нас и самый сильный. Если уж он не знает, где этот замок, тогда, значит, никто этого не знает. Ну, держись! Полетели!

Северный ветер еще издали обдал их холодом. Он был очень зол, что его потревожили.

— Что вам надо? — завыл он таким страшным голосом, что у бедной девушки похолодело сердце.

— Ах, пожалуйста, не сердись,— сказал южный ветер.— Эта девушка ищет дорогу на восток от солнца, на запад от луны, туда, где стоит замок злой ведьмы. Может быть, тебе случалось бывать в этом замке?

— Ну конечно, я знаю, где находится этот замок,— сказал северный ветер.— Это очень далеко. Только один раз за все время, что я ношусь по свету, я донес туда осиновый листок, да и то устал так, что потом несколько дней не мог шевельнуться. Если эта девушка не боится, я полечу с ней. Только пусть не кричит и не охает, что она замерзла, или что она устала, или еще что-нибудь в этом роде.

Нет, нет, она ничего не боится, она на всё согласна, лишь бы только добраться до замка и увидеть прекрасного принца.

— Тогда собирайся в путь,— холодно сказал северный ветер.

Он подхватил девушку и ринулся вперёд.

Это был не ветер, а настоящий ураган. Когда они пролетали над городами — рушились каменные стены, когда пролетали над лесами — валились столетние деревья, когда летели над морем — сотни кораблей терпели кораблекрушение. А они летели всё дальше и дальше— в открытое море. Даже поверить трудно, как далеко они залетели. Северный ветер и тот, видно, устал, он становился всё слабее, опускался всё ниже и ниже.

Наконец он опустился так низко, что гребни волн касались девушки.

Но вот показалась земля. Это было как раз то место, где, на восток от солнца, на запад от луны, стоял замок злой ведьмы.

Северный ветер бросил девушку на берег у стен замка и улёгся сам. Он так обессилел, что не шелохнувшись пролежал весь день, прежде чем смог отправиться в обратный путь.

А девушка на другое утро уселась под окнами замка и принялась играть золотым яблочком. Тут её и увидела длинноносая уродина, на которой должен был жениться принц.

— Продай мне это яблочко,— сказала она, высунув из окна свой длинный нос.

— Это яблочко не продаётся за деньги,— ответила девушка.

— Если оно не продаётся за деньги, так что же ты хочешь за него? Говори, я на всё согласна,— сказала длинноносая принцесса.

— Позволь мне посмотреть на твоего жениха,— сказала девушка,— тогда ты получишь это яблочко.

— Изволь,— сказала длинноносая невеста.

Она взяла золотое яблочко и велела девушке прийти вечером.

Но когда девушка пришла, принц спал крепким сном, потому что за ужином ему подсыпали в питьё сонный порошок. Девушка звала его, и тормошила, и плакала, но разбудить не могла.

А потом пришла длинноносая и прогнала её.

На другой день девушка села под окнами замка и стала разматывать пряжу на золотом мотовиле. Опять из окна высунулся длинный нос, и дочь ведьмы спросила, что девушка хочет за это мотовило? И девушка опять ответила, что оно не продаётся за деньги, но, если бы ей позволили посмотреть на принца, она отдала бы мотовило даром.

И на этот раз, когда она пришла, принц крепко спал. Снова она звала его, тормошила, плакала над ним, но разбудить не могла.

И снова пришла длинноносая уродина и прогнала её прочь.

На третий день девушка по-прежнему уселась под окнами замка и принялась прясть на золотой прялке. Длинному носу, конечно, захотелось купить эту прялку. Но девушка и на этот раз сказала, что прялка не продаётся. А вот если её пустят в замок посмотреть на принца, она отдаст свою прялку даром.

Что ж, длинноносая согласна. Пусть эта дурочка приходит вечером.

Весь день дочь ведьмы была так занята своей новой прялкой, что позабыла дать принцу за ужином сонное питьё.

И вот когда он остался у себя в покоях один и длинноносая невеста думала, что он крепко спит, девушка снова вошла в замок. Она уже ни на что не надеялась и только хотела ещё раз — в последний раз — взглянуть на своего принца.

Ах, как обрадовались они, когда увидели друг друга!

— Ты пришла как раз вовремя,— сказал принц.— На завтра назначена моя свадьба. Но теперь я ни за что не женюсь на длинноносой ведьме. Ты нашла меня, и ты одна можешь меня спасти. Слушай, что я придумал. Завтра утром я скажу, что хочу испытать мою невесту — хорошая ли она хозяйка,— и дам ей выстирать мою рубашку с тремя пятнами от сальной свечи. Она, конечно, возьмётся, а отстирать пятна не сможет, потому что в руках нечистой силы ничто не становится чистым. Вот тогда я и скажу, что женюсь только на той, кто отстирает мне рубашку. А кто кроме тебя это сделает? Никто. Тут ведь в замке одни только ведьмы.

Наутро принц сказал своей мачехе-ведьме, что он хочет посмотреть, научила ли она свою дочку домашней работе.

— У меня есть тонкая рубашка. Я её как раз для свадьбы хранил. Да вот беда — на ней оказались три пятна от сальной свечи. Вели твоей дочке замыть их. А не сумеет, так я на ней жениться не желаю.

— Ну, это дело пустяковое. Моя дочка в одну минуту с ним справится,— сказала старая ведьма и позвала свою длинноносую дочь.

Но как та ни тёрла пятна, как ни старалась, пятна не становились меньше.

— Видно, ты и вправду стирать не умеешь,— сказала старая ведьма и выхватила рубашку у дочери из рук.— Давай мне!

Но не успела она дотронуться до рубашки, как пятна на ней стали еще грязней и больше. Старая ведьма тёрла их с такой яростью, что чуть не разорвала рубашку, а пятна делались только темнее. Она извела десять вёдер воды и пуд мыла, но ничего не помогало.

Тогда она позвала на подмогу служанок. Но так как они тоже были ведьмы, то чем больше они стирали, тем больше разводили грязь, и в конце концов рубашка стала такая чёрная, как будто её вытащили из печной трубы.

— Я вижу, что никто из вас не умеет стирать,— сказал принц.— Там под окнами сидит какая-то нищенка. Наверное, она лучше, чем вы, справится со стиркой. Войди, девушка! — крикнул он.

Девушка вошла.

— Можешь ты чисто выстирать эту рубашку? — спросил принц.

— Ах, я не знаю,— ответила она.— Я попробую.

Она опустила рубашку в воду и не успела прикоснуться к ней, как рубашка сделалась белее снега.

— Вот на тебе я и женюсь,— сказал принц.

Старая ведьма до того разозлилась, что от злости лопнула тут же на месте, и её дочка с длинным носом лопнула, и все ведьмы, которые жили в замке, тоже, наверное, лопнули, потому что никогда больше их не было видно и слышно.

Принц и его невеста взялись за руки и ушли из замка, что стоит на восток от солнца, на запад от луны. И никто с той поры не находил в этот замок дороги.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

С 22 на 23 декабря - Новогодье

С. В. Афоньшин

КАК КЛЕСТЫ С МОРОЗОМ ВОЕВАЛИ

 

Задумал боярин Мороз среди чистого поля ёлку поставить, чтобы под ней петь и плясать, зиму встречать и провожать. И послал Мороз одного мужичка-кержачка ёлку срубить, что среди леса чуть не до неба росла. Срубить и на Морозово подворье притащить.

Вот пришёл кержачок в лес, разыскал ту ёлку и поглядел на неё жалостливо. Очень не хотелось ему ради боярской утехи такую раскрасавицу губить. Пока стоял да раздумывал, спина начала зябнуть. Прислонился мужичок к ёлке спиной и задремал. Ель изо всей мочи грела кержачку спину, и так ему тепло стало, что заснул, сидя под ёлкой, крепко-накрепко.

Долго ждал боярин Мороз, терпенья не хватило, сам в лес побежал. Увидал, что кержачок под ёлкой спит, и разгневался. Начал сонного мужичка с трёх сторон подмораживать. Тут на ёлку раздумье нашло: ,,Ой, заморозит злодей сонного мужика, вон как лютует, старается!" Лохматой вершиной качнула и на весь лес слово могутное шепнула:

— Где вы, жильцы мои проворные, пташки смелые, задорные? Добрый мужичок-кержачок отдыхает, а боярин Мороз его мёртвым сном усыпляет! Ко мне летите, кержачка обороните!

И побежал, как от ветра, шёпот-шумок по всему лесу, услыхали его нарядные пичужки с толстыми крепкими клювишками, и все к ёлке поспешили. И начали боярина Мороза со всех сторон щипать да клевать — и за нос, и за брови, и за усы, и за бороду! Так старались, что только клочья летели, не успевал отмахиваться. Долго Мороз от пичужек оборонялся, упарился, пропотел. И сразу в лесу потеплело, а с ели капельки закапали. Испугался старик Мороз и пропал, словно в снег зарылся.

Тут мужичок-кержачок проснулся, кругом огляделся и радостно домой к ребятам побежал. А нарядные храбрые пичужки на ёлке расселись, ощипываться да охорашиваться начали, перышки в порядок приводили. И тут заметили они, что в драке со стариком свои носики покривили. Верхняя половинка клюва глядела в одну сторону, а нижняя в другую. Долго смелые пташки свои клювики выпрямляли, старались и так, и эдак, только напрасно, не выпрямили.

Но драка с боярином Морозом тем пичужкам на пользу пошла. С той поры все птахи-клесты никаких морозов не боятся, даже птенчиков своих зимой выводят. А кривые носики им тоже очень пригодились, такими клювиками очень ловко из еловых шишек семена доставать.

После того как ёлка мужичка-кержачка согревала, в ней мало тепла осталось. О еловых дровах знающие люди так говорят: „В ёлке огня-пылу много, а жару нет. Горит весело, а блинов не испечёшь!" Это потому, что давным-давно, в зимнюю пору, ёлка отдала своё тепло за доброту человеческую.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

25 декабря – Рождество Христово по григорианскому календарю (Католическое Рождество)

О. Генри

Дары волхвов

 

Один доллар восемьдесят семь центов. Это было все. Из них шестьдесят центов монетками по одному центу. За каждую из этих монеток пришлось торговаться с бакалейщиком, зеленщиком, мясником так, что даже уши горели от безмолвного неодобрения, которое вызывала подобная бережливость. Делла пересчитала три раза. Один доллар восемьдесят семь центов. А завтра Рождество.

Единственное, что тут можно было сделать, это хлопнуться на старенькую кушетку и зареветь. Именно так Делла и поступила. Откуда напрашивается философский вывод, что жизнь состоит из слез, вздохов и улыбок, причем вздохи преобладают.

Пока хозяйка дома проходит все эти стадии, оглядим самый дом. Меблированная квартирка за восемь долларов в неделю. В обстановке не то чтобы вопиющая нищета, но скорее красноречиво молчащая бедность. Внизу, на парадной двери, ящик для писем, в щель которого не протиснулось бы ни одно письмо, и кнопка электрического звонка, из которой ни одному смертному не удалось бы выдавить ни звука. К сему присовокуплялась карточка с надписью: «М-р Джеймс Диллингем Юнг». «Диллингем» развернулось во всю длину в недавний период благосостояния, когда обладатель указанного имени получал тридцать долларов в неделю. Теперь, после того, как этот доход понизился до двадцати долларов, буквы в слове «Диллингем» потускнели, словно не на шутку задумавшись: а не сократиться ли им в скромное и непритязательное «Д»? Но когда мистер Джеймс Диллингем Юнг приходил домой и поднимался к себе на верхний этаж, его неизменно встречал возглас: «Джим!» — и нежные объятия миссис Джеймс Диллингем Юнг, уже представленной вам под именем Деллы. А это, право же, очень мило.

Делла кончила плакать и прошлась пуховкой по щекам. Она теперь стояла у окна и уныло глядела на серую кошку, прогуливавшуюся по серому забору вдоль серого двора. Завтра Рождество, а у нее только один доллар восемьдесят семь центов на подарок Джиму! Долгие месяцы она выгадывала буквально каждый цент, и вот все, чего она достигла. На двадцать долларов в неделю далеко не уедешь. Расходы оказались больше, чем она рассчитывала. С расходами всегда так бывает. Только доллар восемьдесят семь центов на подарок Джиму! Ее Джиму! Сколько радостных часов она провела, придумывая, что бы такое ему подарить к Рождеству. Что-нибудь совсем особенное, редкостное, драгоценное, что-нибудь, хоть чуть-чуть достойное высокой чести принадлежать Джиму.

В простенке между окнами стояло трюмо. Вам никогда не приходилось смотреться в трюмо восьмидолларовой меблированной квартиры? Очень худой и очень подвижной человек может, наблюдая последовательную смену отражений в его узких створках, составить себе довольно точное представление о собственной внешности. Делле, которая была хрупкого сложения, удалось овладеть этим искусством.

Она вдруг отскочила от окна и бросилась к зеркалу. Глаза ее сверкали, но с лица за двадцать секунд сбежали краски. Быстрым движением она вытащила шпильки и распустила волосы.

Надо вам сказать, что у четы Джеймс Диллингем Юнг было два сокровища, составлявших предмет их гордости. Одно — золотые часы Джима, принадлежавшие его отцу и деду, другое — волосы Деллы. Если бы царица Савская проживала в доме напротив, Делла, помыв голову, непременно просушивала бы у окна распущенные волосы — специально для того, чтобы заставить померкнуть все наряды и украшения ее величества. Если бы царь Соломон служил в том же доме швейцаром и хранил в подвале все свои богатства, Джим, проходя мимо, всякий раз доставал бы часы из кармана — специально для того, чтобы увидеть, как он рвет на себе бороду от зависти.

И вот прекрасные волосы Деллы рассыпались, блестя и переливаясь, точно струи каштанового водопада. Они спускались ниже колен и плащом окутывали почти всю ее фигуру. Но она тотчас же, нервничая и торопясь, принялась снова подбирать их. Потом, словно заколебавшись, с минуту стояла неподвижно, и две или три слезинки упали на ветхий красный ковер.

Старенький коричневый жакет на плечи, старенькую коричневую шляпку на голову — и, взметнув юбками, сверкнув невысохшими блестками в глазах, она уже мчалась вниз, на улицу.

Вывеска, у которой она остановилась, гласила: «M-me Sophronie. Всевозможные изделия из волос». Делла взбежала на второй этаж и остановилась, с трудом переводя дух.

— Не купите ли вы мои волосы? — спросила она у мадам.

— Я покупаю волосы, — ответила мадам. — Снимите шляпку, надо посмотреть товар.

Снова заструился каштановый водопад.

— Двадцать долларов, — сказала мадам, привычно взвешивая на руке густую массу.

— Давайте скорее, — сказала Делла.

Следующие два часа пролетели на розовых крыльях — прошу прощенья за избитую метафору. Делла рыскала по магазинам в поисках подарка для Джима.

Наконец она нашла. Без сомнения, это было создано для Джима, и только для него. Ничего подобного не нашлось в других магазинах, а уж она все в них перевернула вверх дном. Это была платиновая цепочка для карманных часов, простого и строгого рисунка, пленявшая истинными своими качествами, а не показным блеском, — такими и должны быть все хорошие вещи. Ее, пожалуй, даже можно было признать достойной часов. Как только Делла увидела ее, она поняла, что цепочка должна принадлежать Джиму. Она была такая же, как сам Джим. Скромность и достоинство — эти качества отличали обоих. Двадцать один доллар пришлось уплатить в кассу, и Делла поспешила домой с восемьюдесятью семью центами в кармане. При такой цепочке Джиму в любом обществе не зазорно будет поинтересоваться, который час. Как ни великолепны были его часы, а смотрел он на них часто украдкой, потому что они висели на дрянном кожаном ремешке.

Дома оживление Деллы поулеглось и уступило место предусмотрительности и расчету. Она достала щипцы для завивки, зажгла газ и принялась исправлять разрушения, причиненные великодушием в сочетании с любовью. А это всегда тягчайший труд, друзья мои, исполинский труд.

Не прошло и сорока минут, как ее голова покрылась крутыми мелкими локончиками, которые сделали ее удивительно похожей на мальчишку, удравшего с уроков. Она посмотрела на себя в зеркало долгим, внимательным и критическим взглядом.

«Ну, — сказала она себе, — если Джим не убьет меня сразу, как только взглянет, он решит, что я похожа на хористку с Кони-Айленда. Но что же мне было делать, ах, что же мне было делать, раз у меня был только доллар и восемьдесят семь центов!»

В семь часов кофе был сварен, и раскаленная сковорода стояла на газовой плите, дожидаясь бараньих котлеток.

Джим никогда не запаздывал. Делла зажала платиновую цепочку в руке и уселась на краешек стола поближе к входной двери. Вскоре она услышала его шаги внизу на лестнице и на мгновение побледнела. У нее была привычка обращаться к богу с коротенькими молитвами по поводу всяких житейских мелочей, и она торопливо зашептала:

— Господи, сделай так, чтобы я ему не разонравилась!

Дверь отворилась, Джим вошел и закрыл ее за собой. У него было худое, озабоченное лицо. Нелегкое дело в двадцать два года быть обремененным семьей! Ему уже давно нужно было новое пальто, и руки мерзли без перчаток.

Джим неподвижно замер у дверей, точно сеттер, учуявший перепела. Его глаза остановились на Делле с выражением, которого она не могла понять, и ей стало страшно. Это не был ни гнев, ни удивление, ни упрек, ни ужас — ни одного из тех чувств, которых можно было бы ожидать. Он просто смотрел на нее, не отрывая взгляда, и лицо его не меняло своего странного выражения.

Делла соскочила со стола и бросилась к нему.

— Джим, милый, — закричала она, — не смотри на меня так! Я остригла волосы и продала их, потому что я не пережила бы, если б мне нечего было подарить тебе к Рождеству. Они опять отрастут. Ты ведь не сердишься, правда? Я не могла иначе. У меня очень быстро растут волосы. Ну, поздравь меня с Рождеством, Джим, и давай радоваться празднику. Если б ты знал, какой я тебе подарок приготовила, какой замечательный, чудесный подарок!

— Ты остригла волосы? — спросил Джим с напряжением, как будто, несмотря на усиленную работу мозга, он все еще не мог осознать этот факт.

— Да, остригла и продала, — сказала Делла. — Но ведь ты меня все равно будешь любить? Я ведь все та же, хоть и с короткими волосами.

Джим недоуменно оглядел комнату.

— Так, значит, твоих кос уже нет? — спросил он с бессмысленной настойчивостью.

— Не ищи, ты их не найдешь, — сказала Делла. — Я же тебе говорю: я их продала — остригла и продала. Сегодня сочельник, Джим. Будь со мной поласковее, потому что я это сделала для тебя. Может быть, волосы на моей голове и можно пересчитать, — продолжала она, и ее нежный голос вдруг зазвучал серьезно, — но никто, никто не мог бы измерить мою любовь к тебе! Жарить котлеты, Джим?

И Джим вышел из оцепенения. Он заключил свою Деллу в объятия. Будем скромны и на несколько секунд займемся рассмотрением какого-нибудь постороннего предмета. Что больше — восемь долларов в неделю или миллион в год? Математик или мудрец дадут вам неправильный ответ. Волхвы принесли драгоценные дары, но среди них не было одного. Впрочем, эти туманные намеки будут разъяснены далее.

Джим достал из кармана пальто сверток и бросил его на стол.

— Не пойми меня ложно, Делл, — сказал он. — Никакая прическа и стрижка не могут заставить меня разлюбить мою девочку. Но разверни этот сверток, и тогда ты поймешь, почему я в первую минуту немножко оторопел.

Белые проворные пальчики рванули бечевку и бумагу. Последовал крик восторга, тотчас же — увы! — чисто по женски сменившийся потоком слез и стонов, так что потребовалось немедленно применить все успокоительные средства, имевшиеся в распоряжении хозяина дома.

Ибо на столе лежали гребни, тот самый набор гребней — один задний и два боковых, — которым Делла давно уже благоговейно любовалась в одной витрине Бродвея. Чудесные гребни, настоящие черепаховые, с вделанными в края блестящими камешками, и как раз под цвет ее каштановых волос. Они стоили дорого — Делла знала это, — и сердце ее долго изнывало и томилось от несбыточного желания обладать ими. И вот теперь они принадлежали ей, но нет уже прекрасных кос, которые украсил бы их вожделенный блеск.

Все же она прижала гребни к груди и, когда, наконец, нашла в себе силы поднять голову и улыбнуться сквозь слезы, сказала:

— У меня очень быстро растут волосы, Джим!

Тут она вдруг подскочила, как ошпаренный котенок, и воскликнула:

— Ах, боже мой!

Ведь Джим еще не видел ее замечательного подарка. Она поспешно протянула ему цепочку на раскрытой ладони. Матовый драгоценный металл, казалось, заиграл в лучах ее бурной и искренней радости.

— Разве не прелесть, Джим? Я весь город обегала, покуда нашла это. Теперь можешь хоть сто раз в день смотреть, который час. Дай-ка мне часы. Я хочу посмотреть, как это будет выглядеть все вместе.

Но Джим, вместо того чтобы послушаться, лег на кушетку, подложил обе руки под голову и улыбнулся.

— Делл, — сказал он, — придется нам пока спрятать наши подарки, пусть полежат немножко. Они для нас сейчас слишком хороши. Часы я продал, чтобы купить тебе гребни. А теперь, пожалуй, самое время жарить котлеты.

Волхвы, те, что принесли дары младенцу в яслях, были, как известно, мудрые, удивительно мудрые люди. Они-то и завели моду делать рождественские подарки. И так как они были мудры, то и дары их были мудры, может быть, даже с оговоренным правом обмена в случае непригодности. А я тут рассказал вам ничем не примечательную историю про двух глупых детей из восьмидолларовой квартирки, которые самым немудрым образом пожертвовали друг для друга своими величайшими сокровищами. Но да будет сказано в назидание мудрецам наших дней, что из всех дарителей эти двое были мудрейшими. Из всех, кто подносит и принимает дары, истинно мудры лишь подобные им. Везде и всюду. Они и есть волхвы.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

С наступающим Новым годом!

Рыбалкин В

Новогодняя сказка

 

1.

 

Сергей сидел за компьютером и мучительно пытался сосредоточиться. Время приближалось к полуночи, а сюжет сказки никак не срастался. Назавтра, кровь из носа, всё должно быть написано и сдано редактору, чтобы в дни новогодних каникул детей, да и взрослых тоже, порадовали приключения сказочных персонажей.

- Ничего, днём отосплюсь, а завтра вечером - новогодний корпоратив, - думал с надеждой молодой писатель.

Главный Герой, из последних сил отбиваясь от настырного Серого Волка и ужасно хитрой нестандартно мыслящей Лисы, с трудом продирался сквозь дремучий лес к домику-резиденции Деда Мороза. Где-то впереди Баба Яга, энергично размахивая помелом, усердно заметала дорогу, чтобы заставить повернуть назад упрямого чужака. Однако Сергей, а он почти всегда отождествлял себя с одним из персонажей, упорно шёл к цели.

Но вот, наконец, за разлапистой елью показался небольшой сказочный дворец, живописно украшенный разнообразными ледяными фигурами и лепными снежными украшениями. Свисающие с крыши сосульки переливались всеми оттенками синего и голубого. На площадке перед входом стоял красавец-снеговик, гордо откинув в сторону руку, в которой поблескивала на солнце белая от инея метла. Едва переведя дыхание, наш герой спросил у привратника, дома ли хозяин. Но оказалось, что Дед Мороз был в разъездах - мало ли у него дел перед Новым Годом!

И тут случилось чудо. Вернее, не случилось - оно стояло на пороге утопающего в снегу лесного домика. Это была девушка - красавица из сказки. Сергей с удивлением и восторгом смотрел на свисавшую через плечо до пояса пышную соломенно-жёлтую косу, глаза цвета небесной лазури, чистый незамутнённый взгляд, белую, почти прозрачную кожу лица, и у него мурашки побежали по коже от восторга и преклонения перед красотой этого неземного создания.

Снегурочка, а это была именно она, подошла к нашему герою пружинящей неспешной походкой, взяла его за руку и повела в избушку. Сергей, как в тумане, шёл за ней, ощущая теплоту, нежную податливость её руки и не понимая, что произошло, почему мир вокруг него так изменился: серые зимние полутона куда-то исчезли, краски стали яркими, насыщенными, а небесное сказочное существо, за которым он шёл, - родным, недосягаемо-близким и желанным.

Неприхотливый топорно-лаковый быт лесного жилища не смутил юношу. И даже бокал вина, предложенный гостеприимной хозяйкой, не вернул его к реальности, а скорее наоборот, ещё больше погрузил в омут переживаний и неясных, неосознанных до конца надежд. При свете камина Снегурочка казалась ещё прекраснее. Было такое ощущение, будто тело её светилось в неровных отблесках огня. Приглушённо звучала медленная приятная музыка. Сергей коснулся руки красавицы, приглашая её на танец, а тихая неторопливая мелодия понесла их куда-то ввысь, разбивая все условности и преграды.

Чуть наклонившись, наш герой прикоснулся губами к нежно-розовой щеке девушки, и вдруг диссонансом в его ушах зазвучала знакомая, неприятная и даже немного противная мелодия. Он отшатнулся, что-то уронил на пол и... проснулся. Упавшая компьютерная мышь совсем не повредилась, будильник выводил трели - может быть хорошей, но ненавистной в этот утренний час мелодии. А сказка так и осталась недописанной…

Выпив кофе и немного придя в себя, Сергей с удвоенной энергией приступил к работе. После обеда всё было готово, он скинул текст на флешку и понёс в издательство.

 

2.

 

Говорят: как встретишь Новый Год, так его и проведёшь. Поэтому праздновать у нас начинают заранее, а кончают - две недели спустя встречей старого Нового Года, порядком устав от возлияний и набрав лишний, никому не нужный вес. Корпоратив, куда собирался идти Сергей, был стартом этого изнурительного марафона и состоялся за неделю до первого января.

У порога гостей встречали две Снегурочки в типичных для их сословия голубеньких лёгких шубках, нарумяненные и весёлые. Заметив удивлённый взгляд нашего героя, одна из них промолвила, картинно моргая накладными ресницами:

- Серёжа, если ты вдруг захочешь увидеть много красивых женщин, то почаще приходи на вечера.

Действительно, все девушки были - как на подбор. И каждая несла в себе какую-то особую, заранее продуманную изюминку. Сергей прошёл в глубину зала и сел в удобное, почти домашнее кресло. Общаться с сослуживцами не хотелось, и он рассматривал входивших в помещение последних запоздалых гостей.

Но вдруг молодой человек увидел нечто такое, что поразило его до глубины души. В зал вошла лёгкая, как мотылёк, незнакомая, но почему-то до боли близкая ему девушка. Непривычно-объёмная аккуратно заплетённая большая соломенная коса через плечо, до умопомрачения голубые глаза, бледно-розовая кожа лица... Красавица смотрела своим небесно-завораживающим взглядом на изумлённого, поднявшегося из кресла ей навстречу Сергея и улыбалась какой-то светлой, непосредственной, почти детской улыбкой.

Да, это была она - Снегурочка из сказки, приснившейся ему минувшей ночью. Сомнений быть не могло. Он помнил все детали того волшебного сна до мельчайших подробностей, и они, к величайшему изумлению нашего сказочника, совпадали с тем, что видели его удивлённые глаза. Это было невероятно, непостижимо, невозможно. Но это была реальность - сомнений быть не могло!

Сергей подошёл к Снегурочке, одетой в шикарное бальное платье, вывел её в центр зала, и они закружились в танце - свободно, грациозно и непринуждённо, привлекая внимание всех собравшихся и невольно срывая аплодисменты. Мелодия несла влюблённую пару сквозь пространство и время, и оба чувствовали неизъяснимое блаженство, разливавшееся по телу и согревавшее их души. Сказочник наклонился, будто в ушедшем сне, к любимой, ощутил запах духов, её нежного тела, но поцеловать не решился, безотчётно боясь проснуться…

Потом влюблённые сидели за столом, без слов понимая, чувствуя, осознавая, что они созданы друг для друга. А затем сбежали от разгулявшейся толпы, чтобы остаться вдвоём и взахлёб признаваться друг другу в своих чувствах.

Сидя за столиком в небольшой кафешке, Снегурочка рассказывала Сергею свою историю - довольно фантастическую, но отчасти всем давно знакомую. Как это ни странно звучит, но она, действительно, была внучкой Деда Мороза. Нет, не пожилого заштатного актёра с накладной бородой, одетого в красную шубу, а настоящего - живого волшебника, который приносит под Новый Год подарки детям, свято верящим в сказку, из которой он к ним пришёл.

 

3.

 

Обитатель Крайнего Севера, Мороз не всегда был седовласым старцем. Ещё в юности, добродушный и весёлый, он без ума влюбился в прекрасную бледнолицую красавицу Метель. Непоседливая, своенравная, почти всегда закутанная в ярко-белую шубу из блестящих в свете фонарей снежинок, Метелица вскружила голову своему поклоннику, заставляя его мучиться, не спать ночами, искать мимолётных свиданий, дарить возлюбленной чудесные, вырезанные из ледяных кристаллов цветы, а вслед за ними - горячие признания, способные растопить её холодное сердце.

Бурный роман двух сказочных чародеев всполошил весь Север. Горы снега поднимались ввысь над бескрайней ледяной пустыней, уносимые ветром вдаль. Лёд трещал от безумной любви Мороза, а люди, одеваясь в свои самые тёплые шубы, удивлённо спрашивали друг друга: «И зачем это Бог послал нам такую холодную вьюжную зиму?»

Как известно, от любви рождаются дети, а от любви волшебников - новые волшебники. Так появился на свет будущий любимец детей Санта-Клаус, маленький орущий комочек. Однако Метелица, оставив на произвол судьбы Санту, несчастное дитя своей любви, покружила немного вблизи жилища безутешного Мороза и улетела в дальние страны, так и не сумев обуздать свой ветреный, непоседливый вздорный характер. Думаю, она и по сей день горько сожалеет об этом: громко плачет, рыдает, воет от тоски, пролетая тёмными зимними вечерами над светлым и уютным, но недоступным ей обычным человеческим жильём, завидуя живущим в тепле людям и пугая их своим тоскливым протяжным воем.

Санта рос умным и послушным мальчиком. Отец Мороз научил его всему, что знал сам, передал сыну свой основательный хладнокровный характер и главное - умение творить добро людям. Но что могут сделать родители, когда в сердце молодого человека появляются первые проблески любви? Снежная Королева, тогда совсем ещё юная особа, прекрасная и холодная, будто первый зимний снег, завладела сердцем молодого волшебника. Что между ними было и как - о том знают стены ледяного дворца, и по сей день подпирающие небо в далёкой заснеженной Лапландии. Но прекрасным плодом этой любви стала Снегурочка, всем известная внучка Деда Мороза.

Однако следуя печальной семейной традиции, Санта не поладил с высокомерной красавицей, повелительницей северных снегов, и навсегда покинул величественный дворец Снежной Королевы, передав дочь на воспитание своему стареющему отцу. Так второй мужчина в сказочном роду Деда Мороза остался один, с грустью и восторгом вспоминая о своей первой и единственной любви. Дело в том, что у волшебников всё не как у людей. Не могут они изменить посетившему их настоящему чувству. Даже такому, которое давно ушло, утонуло, кануло в легендарную реку под названием Лета…

 

4.

 

Снегурочка замолчала, а Сергей, с трудом воспринимая всё происходящее как реальность, не отрываясь смотрел в ясные глаза своей прекрасной избранницы. Наконец спросил:

- Что же было дальше?

- Дальше? Дед вырастил меня среди людей. Но мать, пытаясь отомстить отцу, который оставил её когда-то, заколдовала мою неоднозначную сущность, сотворив ужасное заклинание. С тех пор каждый год яркое весеннее солнышко вместе с почерневшим тающим снегом неизбежно должно растопить и меня. И вместе с белыми облаками, растаяв и превратившись в одно из них, уносимая тёплым весенним ветром, я улетаю в далёкую Лапландию, в сказочный ледяной дворец моей холодной высокомерной матери Снежной Королевы. Всё лето я и добрый, любимый мой Дед Мороз проводим в тоске, и лишь глубокой холодной осенью он прилетает и забирает меня к себе - в свой бревенчатый лесной замок, в родные места, к милым моему сердцу людям.

- Да, грустная история, - вздохнул с прискорбием Сергей. - Но ведь можно, наверное, что-то сделать?

- Можно, дед говорил, что можно. Но очень трудно снять моё заклятие. Не каждому это по плечу.

- Скажи, что надо делать? Ради тебя я готов на любой подвиг! - вскочил с места Сергей, собираясь бежать в темноту ночи и сразиться с мифическими кровожадными чудовищами.

- Нет, - улыбнулась девушка, - успокойся и сядь на место. Чтобы я навсегда осталась с тобой, чтобы не улетела облачком пара в бездонное синее небо, ты должен совершить подвиг совсем иного рода. Но способен ли ты на него? Чтобы узнать это, нам надо хотя бы немного заглянуть в будущее. Я знаю одного Оракула, который сможет нам помочь.

Отказываясь чему-либо удивляться, не понимая до конца слов Снегурочки, Сказочник пошёл вслед за ней по заснеженным улицам вечернего города.

 

5.

 

Оракулом оказался небрежно одетый бледного вида худощавый молодой человек. Он сидел за столом в небольшой бедно обставленной квартирке и, задумавшись, глядя в пространство прямо перед собой, перебирал роскошные жемчужные чётки - видимо, единственную ценную вещь в этом жилище аскета с неустроенным бытом. Дверь была открыта, и молодые люди без помех вошли в комнату.

- Знаю, зачем вы пришли, - без предисловий заговорил Оракул. - Весь смысл в том, что вы - молодой ЧЕЛОВЕК!

Сделав ударение на последнем слове, он помолчал немного, затем продолжил, делая большие многозначительные паузы:

- Люди, в отличие от волшебников, редко остаются верными своим чувствам до конца… До конца своих дней, - уточнил провидец, внимательно посмотрев Сергею прямо в глаза. - Но я вижу, что вы можете стать исключением из общего правила… Сможете, если захотите… Человеческая жизнь изменчива, и, в отличие от животного, человек может сам изменить свою судьбу… В любую, самую неожиданную сторону.

Оракул ещё раз посмотрел в глаза Сергею, пытаясь своим пронзительным, сбрасывающим покровы взглядом до конца понять душу стоящего перед ним человека. Заговорил снова:

- Условий спасения Снегурочки всего два. Первое - в Новогоднюю ночь, пока бьют куранты, вы оба должны загадать по одному желанию… Желания эти должны совпасть. И если это случится, то заклятие, наложенное Снежной Королевой, будет снято… И ты, Снегурочка, не растаешь будущей весной и не улетишь от нас белым облаком… Но так будет только до тех пор, пока останется в силе второе, самое важное условие.

Молодые люди замерли, запоминая, впитывая в себя каждое слово предсказателя:

- Ты, Сергей, должен любить её всегда, до конца дней не изменяя своей избраннице не только делом, не только словом, но даже мысленно… Знай, как только ты разлюбишь Снегурочку, страшное заклятие снова вернётся. И она улетит от тебя, чтобы мучиться в ненавистном её сердцу холодном ледяном замке… И ты всегда будешь чувствовать себя предателем, изменником, убийцей вашей светлой любви… А совесть, этот бескомпромиссный судья, будет мучить тебя вечно…

 

6.

 

Новый Год они встречали вместе, большой весёлой компанией. Дед Мороз, этот затейник и всеобщий любимец, вручал призы и подарки, водил хороводы вокруг ёлки, шутил и смеялся. Но вот, наконец, под размеренный бой курантов и звон бокалов настало время загадывать желания. Шум голосов затих, все встали с мест. Лица собравшихся приняли серьёзное одухотворённое выражение. А когда отзвучал последний двенадцатый удар, бокалы, наконец, встретились над праздничным столом, своим мелодичным звоном знаменуя наступление Нового Года.

Под восторженные крики «ура», под шквал непрерывных поздравлений и тостов влюблённые вопросительно посмотрели в глаза друг другу и рассмеялись, понимая без слов, что их мысли, чувства, да и сами они с этого момента стали единым целым, что желания их не могли, просто не имели права не совпасть. Снегурочка отстранилась немного, посмотрела Сказочнику в глаза своим нежно-голубым взором и сказала чуть слышно:

- Не бойся, я не исчезну и не растаю, будто прошлогодний снег. Я всегда буду рядом с тобой. Я - твоя судьба.

Как хочется верить, что время не властно над высокими чувствами, что пройдут годы, десятилетия, а союз Сказочника и Снегурочки будет крепким и нерушимым, как крепка их нынешняя светлая, радостная молодая любовь. И если влюблённые сумеют выполнить второе условие, поставленное всевидящим Оракулом, то вполне вероятно, что волшебники примут Сергея в свою семью, и останется он вместе со Снегурочкой вечно молодым и бессмертным, как бессмертна на Земле Любовь, не знающая предательства и обмана.

Люди, а вы не хотите стать добрыми волшебниками, чтобы жить вечно? Ведь это не такое трудное дело, как иногда нам кажется. Просто надо всегда любить друг друга.

[Chanda 14]

Честно говоря, я в некоторой растерянности - что выкладывать теперь на возобновлённом сайте. Множество утраченных сказок сохранено в моих архивах, но сомневаюсь, что стоит их сюда помещать по второму разу. Кроме одной. Я сочинила её сама, и сегодня дарю хорошему человеку.

СКАЗКА ДЛЯ Alex Wer Graf

 

Вариации

 

I

Поместье Фаф-ле-Клерк, утро.

 

- Золушка! Где платья? Где платья, я тебя спрашиваю! Вечером на бал, а у тебя ничего не готово! Ты хочешь опозорить всех нас, меня, Марианну, Анну и своего несчастного отца! И долго нам ещё ждать завтрака? Ты решила уморить нас голодом прямо перед балом!

- Матушка, завтрак готов. Вам кофе, чай для батюшки, Анне какао с молоком, Марианне без молока. Омлет, яичница и тёплые булочки. Платья я отнесла в гардеробную. Я даже успела сшить и для себя. Можно, я поеду с вами на бал?

- На бал? - мачеха отложила булочку. - А зачем тебе на бал? Позориться? Ты на себя погляди, ты же неопрятна, как кухарка какая-нибудь. Ты же вести себя не умеешь! Ни манер, ни грации, ни красоты, ни обаяния. Нет, теперь я точно вижу — ты решила осрамить нашу семью! Тебе совершенно не жалко не только меня и девочек, но даже родного отца! Никаких балов! Сиди дома, перебирай крупу. И вообще, дом запустила, развела тут грязь! Гостей пригласить стыдно! Когда-то поместье Фаф-ле-Клерк содержалось в образцовом порядке, а теперь? Я надрываюсь, бьюсь изо всех сил, чтобы соблюсти хоть какие-то приличия, а эта неблагодарная!.. Убери сейчас же посуду, и подготовь самые большие и красивые корзины! Прочь с моих глаз, лентяйка!

Виолетта собрала посуду и молча вышла из столовой. Как всегда, когда мачеха начинала свои упрёки, бесполезно было пытаться вставить хоть слово.

 

II

Имение Стеф-дю-Туа, утро.

 

- Маргарита, Маргарита, смотри, что мы нашли! - Мариетта и Анетта вбежали в комнату, неся большую корзину, почти доверху наполненную грибами. - Смотри, ни одного мухомора!

- Молодцы, девочки! Сейчас вместе посмотрим, что вы набрали. И правда, ни мухоморов, ни поганок, только волнушки и рыжики. Давайте, разложим их по разным корзинам, и выбирайте, кому какую нести.

- Девочки, зачем же так кричать? - в кухню вошла мачеха, - Мы с Маргаритой легли под утро — перешивали платья, а вы не даёте нам хоть чуточку поспать.

- Да я уже встала. Нужно ещё карету подготовить, мы ведь так давно никуда не выезжали из Стеф-дю-Туа. Был бы батюшка жив, он бы занялся, а так самой надо. Я пойду, а ты, Лилианна, поспи, на балу нужно выглядеть свежо.

- А может быть, всё же поедешь с нами на бал?

- Нет, я уже договорилась, завтра на заре привезут дешёвые дрова. Надо будет пораньше лечь спать. А вы с девочками поезжайте, повеселитесь. Не беспокойтесь, я не буду грустить, честное слово!

 

III

Замок Луд-де-Ягер, утро.

 

- Ну почему, почему я такая несчастная? Почему я не могу приехать на бал как владелица замка Луд-де-Ягер? Почему с самого детства у меня всё так ужасно? Сначала отец своими безумными выходками свёл маменьку в могилу, потом взялся тиранить меня... Тиранить меня ему показалось мало, он очень скоро женился вторично, на вдове с двумя сопливыми девчонками. Представь, он ведь держал в страхе весь дом, вряд ли знал, как выглядят его падчерицы — боясь его, они старались не попадаться на глаза. Тогда от нас и разбежалась почти вся прислуга. Потом он сломал себе шею, пытаясь объезжать дикого гиппопотама. После его смерти я наконец вздохнула свободно, но не тут-то было! Мачеха начала мне указывать! Пока отец был жив, она и пикнуть не смела, а теперь? «Гиацинта, давай, не будем ссориться», «Гиацинта, не обижай девочек!». Не делай то, не говори это!.. Не понимаю, почему ты так долго отказывалась дать мне яду. Сама же говоришь, что правильно подобранное зелье решает все проблемы. А после похорон соседи стали как-то странно на меня поглядывать, подозревают в чём-то... Как будто я виновата, что осталась жива. Просто я не ела грибного соуса, только и всего!

- Гиацинта, деточка, не надо так огорчаться. Поверь, если бы удалось приворожить к твоей мачехе какого-нибудь состоятельного жениха, все случилось бы гораздо лучше. Она, конечно, переехала бы с дочерьми к новому мужу, и тебя не в чем было бы подозревать. И пойми наконец, что появляться на балу как владелица замка Луд-де-Ягер, тебе неразумно. Чем старше ты становишься, тем большей копией своего отца выглядишь. И лицом, и, к сожалению, характером. А батюшку твоего во дворце хорошо помнят. Тот был на публике крайне эксцентричен, мог явиться во дворец выбрив голову с двух сторон, и оставив волосы только посередине или выкрасив бороду в радикально синий цвет. Он и гиппопотама объезжать взялся для того, чтобы выехать на нём на большую королевскую охоту, и, если получится, перетоптать лошадей.

- Чем тебе не нравится мой характер? - вспыхнула Гиацинта.

- Не твой, девочка моя, а твоего покойного батюшки. - вздохнула в ответ соседка.

- Ты же обещала мне, когда я была маленькой, что меня возьмёт в жёны принц, и я потом стану королевой! Сколько можно ждать? Если ты не выполнишь своё обещание, я всем расскажу, что это ты отравила мою мачеху и сестёр, так и знай!

 

IV

Дворец, кабинет короля, утро.

 

«И наконец, мой царственный брат, я хочу выразить свою искреннюю благодарность за Ваше любезное приглашение нашей старшей дочери, наследной принцессы, почтить своим блистательным присутствием ежегодный осенний бал. Увы, мой царственный брат, обстоятельства вынуждают меня с глубочайшим сожалением отклонить Ваше любезное приглашение. Вы, конечно, согласитесь со мной, что наследник престола, будущий монарх, должен быть просвещённым и высокообразованным. Наследной принцессе предстоит на днях сдавать экзамен по управлению бюджетом. Пока не сдаст на отлично — никаких балов, охот, прогулок на яхтах, маскарадов и прочего - таково моё королевское слово.

Примите искренние уверения...»

- Ну, господин начальник тайной службы, что вы об этом думаете? - спросил король.

- Поскольку Ваше величество не посылали приглашений никаким принцессам, я предполагаю какую-то интригу. Ведь осенний бал, по традиции, установленной вашим дедом, - праздник почти семейный, с принесением во дворец даров лесов, садов, полей и огородов. - осторожно произнёс начальник тайной службы.

- Вот именно! Где ещё знакомиться молодым людям, если некоторые семейства столетиями не разговаривают из-за того, например, что когда-то, любимая козочка баронессы Б*** съела петуньи на клумбе у маркизы М***! Обстановка на осенних балах всегда непринуждённая, слегка даже раскованная, и не вполне подходящая для визитов наследных принцесс. Я и сам на таком балу познакомился с прелестной девушкой, ставшей моей супругой, и заменившей, насколько это было возможно, безвременно ушедшую матушку маленькому принцу... Так я вас прошу, выясните, никому ничего не говоря, в чём дело тут дело.

 

V

Дворец, будуар королевы, утро.

 

- Я советую Вашему величеству выбрать ещё и золотистую пудру для волос. Это придаст ещё больше сияния и торжественности. - с улыбкой проговорила ведьма.

- Я возьму пудру и розовую воду. - королева достала из коробки флакончик. - А как вы собираетесь сделать моего сына наследником престола? Я сделала то, что вы сказали — принцесса прибудет на бал, но право же, я не понимаю, каким образом заставить старшего принца влюбиться в неё до безумия? Так, чтобы ради неё он отрёкся от трона?

- Не беспокойтесь, Ваше величество! - Ведьма почтительно поклонилась. - Поверьте, правильно подобранное зелье решает все проблемы. Приворотное зелье, в которое я добавлю волосок принцессы надо лишь будет поднести принцу. Принц выпьет, и тут же потеряет голову. Точно так же мы поступим и с принцессой. В общем, не позже, чем через три дня, король назначит наследником младшего принца.

- А как вы собираетесь раздобыть волосы принцессы? - поинтересовалась королева.

- С помощью Вашего величества и моей ручной вороны.

- И каким же образом?

- Как известно, на всех портретах Ваше Величество позирует, держа на пальце ручную канарейку. На всех балах и праздниках маленький Рикки неизменно сопровождает вас. Но сегодня пернатому любимцу придётся поскучать в клетке. Я превращу свою ворону в канарейку, и никто не заметит подмены. Умная птица уже знает, что ей нужно сделать. Она выдернет волосок у принцессы, и мы тут же добавим его в приворотное зелье.

 

VI

Дворец, покои герцога, утро.

 

- Ваше сиятельство, нет, Ваше высочество! Неужели вашу душу не угнетает та величайшая несправедливость, которая была допущена по отношению к вашему батюшке, и, в особенности к вам? Подумать только, ведь если бы вы родились на несколько недель раньше, или прискорбное происшествие с вашим отцом случилось на несколько недель позже, сейчас вовсе не принц, а вы, Ваше высочество, готовились бы взойти на трон! Неужели вас не возмущает беззаконие? Ведь до тех пор ни разу не было случая, чтобы царствующая особа была отрешена от престола под надуманным предлогом «глубокого и продолжительного запоя»! Ваше семейство перестало быть хозяевами во дворце своих предков!

- Ну, а вы? - молодой герцог повернулся к собеседнику. - Вы же были при отце канцлером, если я не ошибаюсь? Почему вы допустили это беззаконие? Отчего позволили отцу так пить, вы ведь имели тогда на него большое влияние?

- Ваш батюшка так радовался предстоящему рождению наследника, что с моей стороны было бы слишком жестоко мешать ему всячески проявлять эту радость. А насчёт влияния, которым я будто бы пользовался, ваша матушка глубоко заблуждается. - бывший канцлер со вздохом закатил глаза. - В ней говорит голос вполне понятной досады, что она больше не является королевой. Но в ваших силах, Ваше высочество, доставить ей огромную, ни с чем не сравнимую радость, ибо ничто так не радует родителей, как счастливая судьба их детей. Как говорила одна мудрая женщина, правильно подобранное зелье решает все проблемы. Всего одно слово Вашего высочества, и я обращусь к ней. На осенний бал гости, по традиции, привозят дары лесов, садов, полей и огородов. Среди всего этого, непременно будут и грибы. Что может быть естественнее отравления грибами? Вы станете королём, и я, конечно, по мере сил помогу вам в делах правления. Нет, нет, не отвечайте сразу! На благотворные перемены в судьбе порой так непросто решиться! - с этими словами бывший канцлер поклонился и тихо вышел.

 

VII

Соседнее королевство, покои принцессы, утро.

 

- Так ты думаешь, что тебя пригласили, чтобы познакомить с младшим принцем, и может быть сосватать? - младшие сёстры со смехом окружили принцессу.

- Не сомневаюсь. Встреча на осеннем балу как бы ни к чему не обязывает, и в то же время, позволит нам приглядеться друг к другу.

- Как жалко, что папенька не разрешил тебе поехать! Ты бы нам потом всё рассказала.

- Конечно, жаль, но в комнате меня никто не запер! Я поеду туда инкогнито.

- А как? Если ты попросишь карету, папенька узнает, и не отпустит.

- Воспользуюсь волшебными орешками, которые мне подарила чародейка на день рождения. Поеду, потанцую, посмотрю на принца. В конце концов, если он не понравиться мне, никто не мешает ему просить руки кого-нибудь из вас, когда вы подрастёте, если, конечно, он до тех пор не найдёт себе невесты. Только, сестрицы, никому не слова!

Младшие принцессы дружно рассмеялись.

- Только орешком доехать можно лишь в один конец. Тебе нужно будет возвращаться на дилижансе. Я раздобуду у прислуги расписание. - сказала младшая сестра.

- Девочки, не мешайте Её высочеству заниматься! - в комнату вошла старшая фрейлина. - Если она будет слушать вашу болтовню, то не сможет сдать экзамен.

- Уже уходим! - и младшие принцессы весёлой стайкой выбежали из комнаты.

 

VIII

Поместье Фаф-ле-Клерк, день.

 

Виолетта поставила в карету корзины.

- Повтори ещё раз, чтобы я запомнила, кто какой виноград преподносит! - потребовала мачеха.

- Вы преподнесёте королю чёрный виноград. Сестрица Марианна — зелёный, как камни в её ожерелье, а сестрица Анна — розовый, как банты на её платье. Для себя я собрала жёлтый. Можно, я поеду с вами на бал?

- Жёлтый? - сдвинула брови мачеха. - А твой отец, значит, как последний нищеброд, должен явиться к королю без подарка? Как у тебя только совести хватает проситься на бал, когда в доме столько работы? Ленивая девчонка, только о развлечениях и думаешь! Перебери фасоль, чтобы каждый цвет лежал отдельно, выстирай, высуши и выглади всё бельё, обрежь в саду яблони, натаскай воды, выкопай всю картошку и сожги ботву!

- Матушка, но копать картошку ещё рано!

- Рассуждаешь ещё! Придумываешь отговорки, лишь бы ничего не делать! Лень тебе копать картошку, побели тогда стены в кухне. И чтобы когда приедем, всё было готово!

С этими словами мачеха села в карету и захлопнула дверцу. Отец сел на козлы и встряхнул вожжами. Виолетта повернулась, и пошла в дом, из последних сил сдерживаясь, чтобы не заплакать.

Воздух перед ней вдруг сгустился, образовав прозрачные двери. Двери распахнулись, и перед Виолеттой возникла фея.

- Здравствуй, крёстная! - Виолетта радостно бросилась ей навстречу.

- Уехали? - Фея огляделась по сторонам. - Здравствуй, милая. Тебя, конечно с собой не взяли. Собирайся, поедешь на бал!

- Крёстная, они мне столько работы задали! А если я всё не сделаю, мачеха меня со свету сживёт! Отец ей ни словом не противоречит, это так обидно! А я ведь и платье себе сшила... - Виолетта залилась слезами.

- Ну, не плачь, моя дорогая. Расскажи, какую работу тебе задали?

- Перебрать фасоль, чтобы каждый цвет лежал отдельно, - шмыгнула носом Виолетта. - выстирать, высушить и выгладить всё бельё, обрезать в саду яблони, натаскать воды и побелить стены в кухне.

Фея ненадолго задумалась.

- Значит, так, - она достала из рукава волшебную палочку и начертила ею в воздухе какой-то красивый, но непонятный узор. - все дела сделаются сами, а ты собирайся на бал. Покажи мне платье, которое ты сшила.

Виолетта убежала, и почти тут же вернулась, бережно неся платье.

- Так-так, - произнесла фея, - фасон необычный, но моде не противоречит... ткань сделаем подороже, отделку посложнее, добавим кружева... Держи крепче!

Она стала водить волшебной палочкой по ткани, и платье на глазах преобразилось. Виолетта с восторгом глядела на получившийся наряд:

- Ой, спасибо, дорогая крёстная!

- Погоди благодарить, я ещё не закончила. Теперь обувь. В чём ты поедешь?

- Я думала, может быть, Марианна или Анна одолжат мне какие-нибудь из своих туфель... А так у меня только башмаки.

- Неси их сюда. Кстати, как я понимаю, если ты вернёшься с бала после мачехи, то скандала не избежать?

Вместо ответа Виолетта грустно опустила голову.

- Ну что ж! Тогда я отмерю срок действия волшебства до полуночи, этого времени тебе с избытком хватит. Давай сюда башмаки!

Фея тронула башмаки палочкой, и они тут же превратились в изящные туфельки, под цвет платья.

- Ну вот, - удовлетворённо произнесла фея, - наряд готов. Ах, да, чуть не забыла! Покажи руки!

Виолетта протянула руки.

При виде их, фея огорчённо покачала головой:

- В таком виде на бал никак нельзя. Ладони в мозолях от лопаты, ногти потрескавшиеся от стирки, пальцы в порезах... Попробуем так...

Фея провела над руками палочкой, вполголоса произнеся какое-то заклинание.

Виолетта с удивлением уставилась на свои руки. Как по волшебству, мозоли, порезы и мелкие ожоги исчезли. Ногти выросли и стали гладкие, как лакированные.

- Спасибо, дорогая крёстная!

- Погоди благодарить, ещё не всё. Теперь экипаж. Какие овощи есть в огороде?

- Только картошка и тыква, но она ещё зелёная.

- Пойдём, посмотрим на твою тыкву.

Они вместе пошли на огород. У забора фея заметила маленькую клетку. Наклонившись посмотреть, она вдруг с визгом отшатнулась:

- Крыса!

- Крёстная, это ловушка для крыс, мы их специально ловим, чтобы они не съели овощи. - попыталась успокоить её Виолетта.

- Какая гадость! Но, знаешь, она нам пригодится. Я сейчас скажу заклинание, а ты открой дверцу и дотронься до крысы палочкой — я не могу на неё смотреть.

Виолетта так и сделала, и тут же вместо крысы возник толстый кучер, почтительно ожидающий приказаний.

- Чудесно! - Виолетта в восторге захлопала в ладоши. - А как мы добудем коней?

- Надо подумать, нужны живые существа... А мышеловки с мышами у тебя нет?

- Мышеловка есть, надо посмотреть. - Виолетта пошла к сараю.

Пока она проверяла мышеловки, фея сорвала самую ровную тыкву, и вычистила из неё все семечки. Вскоре Виолетта вернулась, держа в руках мышеловку, в которой сидели четыре мышонка.

- Годится. - сказала фея, посмотрев на мышат. - А теперь смотри, что сейчас будет.

Она прикоснулась к тыкве волшебной палочкой, и та тут же превратилась в роскошную карету, целиком сделанную из огромного изумруда. Затем фея по одному выпустила мышат, прикасаясь к ним палочкой. Мыши немедленно превратились в прекрасных коней серой масти.

- Запрячь. - Фея повелительно указала на них кучеру. - Отвезёшь барышню во дворец и обратно. Как только ты это сделаешь, заклятье потеряет силу. Только больше не попадайся. И к вам это тоже относится. - она посмотрела на коней.

- А теперь, - фея повернулась к потерявшей от изумления дар речи Виолетте. - нужно приготовить подношение для короля. Пойдём в кладовую.

В кладовой фея выбрала баночку с компотом из смородины и крыжовника. На глазах у Виолетты, она превратила баночку в нарядную шкатулку.

- Открой. - велела фея.

В шкатулке лежали, блестя и переливаясь, словно драгоценные камни, ягоды крыжовника, чёрной, красной и белой смородины. Они лежали на свежих листьях, как на зелёном бархате.

- Поскольку это подарок, я применила к нему другое волшебство. - пояснила фея. - Оно не развеется в полночь.

- Спасибо, дорогая крёстная! - радостно воскликнула Виолетта. - Теперь я могу поехать на бал!

Она убежала в дом, и очень быстро выбежала, уже в нарядном платье. Расцеловав крёстную, села в карету, кучер звонко щёлкнул кнутом, и карета, рассыпая вокруг себя изумрудные лучи, помчалась к королевскому дворцу.

 

IX

Имение Стеф-дю-Туа, день.

 

- Мариетта, не вертись. - Маргарита завязала пышный бант. - Ну вот, теперь ты готова блистать на балу.

- Маргарита, ну пожалуйста, ну поехали с нами! Будет весело, наверное. Ты будешь танцевать и угощаться конфетами. А потом в тебя влюбится принц!

- Не выдумывай! Принцу нет никакого дела до обычных барышень. Поезжайте с маменькой, повеселитесь, потанцуйте с кавалерами вашего возраста, угоститесь пирожным, мороженым и конфетами, а я уж не буду скучать одна.

- А чем ты без нас займёшься? - Анетта присоединилась к сестре.

- Во-первых, обрежу розовые кусты. Во-вторых, почищу, наконец, медную посуду. Потом перештопаю ваши чулки и постираю занавески. Ну, а там уже станет темнеть, и я лягу спать, а то завтра дрова привезут.

- Правда, Маргарита, может быть всё же поедешь с нами? - Мачеха вошла, держа в руках зелёное платье. - Ты можешь надеть вот это, я думаю, оно тебе подойдёт.

- Нет, я уже решила. Мне ведь надо ложиться рано. Не стоит из-за меня уезжать с бала, не дождавшись фейерверка, девочки так о нём мечтали. Поезжайте, а то опоздаете. - и Маргарита проводила их во двор.

- Мы тебе шоколадку привезём! - наперебой тараторили Мариетта и Анетта, садясь в карету. - Не скучай без нас!

Маргарита улыбнувшись помахала им рукой, взяла большие ножницы и направилась в сад. Не успела она срезать первый побег, как раздался треск волшебных огоньков, и в саду появилась её тётушка.

- Здравствуй, деточка! Я сейчас увидела со своей башни карету, и сразу догадалась — твоя мачеха со своими дочками поехала на бал без тебя. Я не могу допустить, чтобы ты работала как каторжная, в то время, когда другие беззаботно веселятся. Сейчас ты поедешь на бал!

- Здравствуйте, дорогая тётушка! Но я вовсе не хочу ехать на бал, в доме столько работы! И потом, я договорилась, завтра на заре привезут дешёвые дрова. Надо будет пораньше лечь спать.

- Ты слишком много работаешь, барышне нельзя так! Твоему покойному отцу вовсе не следовало жениться второй раз. Да ещё на женщине, годящейся его дочери в старшие сёстры! Если кому и ехать на бал, так это тебе, а не ей. Подумай сама, как ты сможешь составить приличную партию, если будешь безвылазно сидеть в Стеф-дю-Туа, изображая из себя какую-то экономку? Так и состаришься, и умрёшь старой девой. Покажи руки! О ужас, до чего ты себя довела, тут даже я со своим волшебством не справлюсь!

- Но тётушка, вы же волшебница, вы всё можете. - сказала Маргарита, смирившись с тем, что розы обрезать похоже не судьба. Волшебница всегда была очень настойчивой, и она терпеть не могла мачеху.

- Косметическая магия мне не подвластна, и я не алхимик, - тётушка вынула из сумочки волшебную палочку. - придётся тебе надеть перчатки.

Она помешала палочкой в сумке, и извлекла оттуда пару белоснежных бальных перчаток.

- Надень немедленно. И покажи мне какое-нибудь платье.

Маргарита провела волшебницу в свою комнату и показала зелёное платье, которое так и не успела убрать.

- Какая безвкусица! Не думаю, что ошибусь, сказав, что это из обносков твоей мачехи! Оно же вышло из моды пять лет назад!

- Что делать, тётушка, у нас ведь почти нет средств.

- И не будет, если ты не выйдешь удачно замуж. Не надейся, если твоя мачеха подцепит себе богатого жениха, тебе и медной монетки не перепадёт за все твои труды! - С этими словами волшебница стала ожесточённо тыкать платье палочкой.

- Тётушка, вы несправедливы к Лилианне. И что вы делаете? - спросила Маргарита.

- Сейчас увидишь.

Лежащее на кресле старое платье постепенно превращалось в очаровательный бальный наряд. Изменились и материал, и покрой. В довершение всего, поверх платья возникло из воздуха роскошное ожерелье.

- Надеюсь, если я скажу, что это волшебство сроком до полуночи, а затем всё станет как было, неуместная шепетильность позволит тебе принять от меня этот подарок? - пряча улыбку спросила волшебница.

- Спасибо, милая тётушка! А на чём я поеду на бал?

- Сейчас подумаем. Какая живность есть в доме?

- Кошка есть. - начала перечислять Маргарита. - Ещё сторожевой пёс. Лошадей Лилианна взяла. Куры, петух и индюки.

- Выбирать не из чего. - нахмурилась волшебница. - Ладно, пошли в курятник.

В курятнике её внимание сразу привлекли две большие пёстрые курицы.

- Вот на них ты и поедешь! - Волшебница взмахнула палочкой. - Как ты относишься к пегасам?

- А курам это не повредит? - с тревогой поинтересовалась Маргарита.

- Ничего твоим курам не сделается, хуже нестись они не станут. Смотри! - волшебница с гордостью показала рукой.

Вместо кур, внутри курятника стояли два серых в яблоках пегаса. Прочие куры и индюки жались по углам.

- Правда, красавцы? А из индюка выйдет отменный кучер.

Индюк, похоже несогласный с такой участью, начал сердито болботать.

- Не подойдёт, - огорчилась волшебница. - слишком строптив. Попробуем сделать из собаки... Покажи мне свой огород.

В огороде внимание волшебницы привлекла грядка с патиссонами.

- Я думаю, - сказала она. - что из такого овоща выйдет неплохой экипаж. Как это называется?

- Патиссоны, тётушка.

- Значит, патиссоны... Выбирай самый красивый, а я поищу тебе кучера. - Сказав так, волшебница принялась внимательно осматривать листья.

- Тётушка, что вы ищете? - спросила Маргарита, держа в руках небольшой патиссон.

- Всё, нашла. - Волшебница ткнула во что-то палочкой.

На грядке возник откормленный, лоснящийся кучер, одетый в серую атласную ливрею.

- Приведи лошадей! - приказала волшебница.

Кучер с важной медлительностью поклонился и ушёл исполнять приказание.

- Из кого вы его сделали? - почему-то шёпотом спросила Маргарита.

- Из слизняка. Идеальный вариант — нетороплив, но своевольничать не будет и выглядит представительно. У тебя овощ готов? Давай его сюда!

Волшебница тронула патиссон палочкой, и он тут же превратился в прелестную карету, из резной слоновой кости.

- Милая тётушка, спасибо! - обрадовалась Маргарита. - Только что я подарю королю?

- О чём тут думать? - удивилась волшебница. - Никто лучше тебя не варит варенье. Возьми любое, и всё.

Маргарита выбрала горшочек вишнёвого варенья, перевязала его ленточкой, поцеловала тётушку и села в карету.

- Трогай! - сказала она кучеру.

 

X

Замок Луд-де-Ягер, день.

 

- Ну, дорогая моя, я всё устроила. - Ведьма вошла, бережно неся хрустальный шар. - Тебя примут за наследную принцессу, дочь соседнего короля, и мы приворожим к тебе принца. Самое забавное, что поможет нам в этом королева, сама того не подозревая. Она думает, что принц влюбится, и отречётся от трона.

- Вот будет скандал, когда всё получится! - обрадовалась Гиацинта.

- Никакого скандала! Тогда ей придётся сознаться в том, что она пыталась опоить наследного принца. Нет, королева будет помалкивать. - Ведьма, тем временем установила хрустальный шар на треножник. - Смотри и выбирай. Только, деточка, очень тебя прошу, постарайся не проявлять свой нрав до того, когда впрямь станешь королевой. Иначе, чего доброго, король назначит наследником младшего принца, лишь бы не допустить тебя к трону.

- А ты на что? - Гиацинта глянула в шар. Там кружась и мелькая появились нарядные платья. - Составишь зелье. Избавимся от короля, я и королеву изведу. А ещё, я выгоню из дворца это ничтожество герцога, бывшего короля. Не удержал корону — пусть катится на все четыре стороны. О, я вон то хочу! - и она ткнула пальцем в хрустальный шар.

Шар тут же раскололся как яйцо. Внутри оказалось то самое платье. На нём лежали умопомрачительные драгоценности и пара бархатных туфелек.

- Фу, бархат! О чём ты думала, он же пылится! Нет, я это не надену! - капризно заявила Гиацинта.

- Сейчас, деточка. - засуетилась ведьма. - А хрустальные туфельки хочешь?

- Хрустальные хочу. - милостиво согласилась Гиацинта. - Они подойдут к моим бриллиантам.

Ведьма прикоснулась волшебной палочкой к осколкам шара. Они начали изменять форму и превратились в пару хрустальных туфелек.

- А теперь пойдём, я покажу тебе твой экипаж. - сказала ведьма.

Увидев большую карету, целиком из чеканного золота, запряжённую шестёркой вороных пегасов, еле сдерживаемых усатым кучером, Гиацинта завизжала от восторга:

- Ведь можешь, когда захочешь! Быть тебе моей придворной чародейкой! - и она убежала наряжаться.

Ведьма осталась ждать.

Когда Гиацинта вышла, ведьма протянула ей пудреницу.

- Эта пудра волшебная — она обманет глаза, и никто не заметит в тебе ни малейшего сходства с твоим покойным батюшкой. А ещё, - и она достала из мешка спелое, румяное яблоко. - это ты поднесёшь королю. На нём чары, которые пробудят расположение к тебе. И запомни главное: не позже полуночи ты должна вернуться домой, потому что в полночь тёмная магия обретает собственную волю и может сыграть непредсказуемую шутку.

Гиацинта взяла яблоко и пудреницу, села в карету и громко крикнула:

- Гони!

 

XI

Дворец, покои герцога, день.

 

- Принеси-ка мне, голубчик, вина. - произнёс герцог, обращаясь к лакею.

- Его величество изволили распорядиться, чтобы накануне бала никакого вина Вашему сиятельству не давать. - с поклоном ответил лакей.

- Ну хоть рюмочку!

- Прошу прощения, не велено. Меня немедленно рассчитают, если я принесу Вашему сиятельству вина.

Герцог вышел из комнаты и двинулся по коридору. Заметив у двери в библиотеку сына, он поспешил к нему.

- Сынок! Прикажи принести вина, хоть один бокальчик! Хоть чекушечку, а?

- Король распорядился не давать. - неохотно ответил молодой герцог. - И мне не дадут, даже если попрошу.

- Это же тирания, в конце концов! Почему я не могу отметить праздник?

- Вот сами и спросите у дяди, батюшка.

- О чём это вы хотите меня спросить, братец? - К ним подошёл король. - Чем вы так недовольны?

- Я желаю спросить, почему меня тиранят прямо во дворце моих предков? Это же деспотизм! Я желаю отметить праздник, а мне не дают вина! В конце концов, я был королём, или нет?

- Вот именно, был! И утратил корону по причине глубокого и продолжительного запоя. Я совершенно не против, чтобы вы праздновали, но только если это никому не создаёт неудобств. А выпив, вы становитесь очень весёлым, идёте на кухню или в лакейскую, и, собрав вокруг себя прислугу, принимаетесь шутить и рассказывать анекдоты — откуда только берёте их в таком количестве. У вас веселье, а господа никого дозваться не могут. И это, между прочим, бросает тень на порядки, как вы изволили выразиться, во дворце ваших предков.

Сказав так, король удалился. Герцог тяжело вздохнул:

- Не будет мне сегодня в жизни радости!

- Держите. - младший герцог вышел из библиотеки.

- Что это? - его отец с недоумением уставился на протянутую ему чернильницу.

- Сами же просили вина. Бутылку или стакан заметят, а чернильница подозрений не вызовет.

- А это мысль! Спасибо, сынок, добрый ты, жалеешь отца. - с этими словами, герцог взял чернильницу, принюхался, и немедленно выпил. - Ну всё, я побежал.

 

XII

Соседнее королевство, покои принцессы, день.

 

- Вот расписание вечерних дилижансов! - Младшая сестрёнка вытащила из кармашка листок бумаги. - А ещё, мы предупредили садовника, он поедет с тобой, и будет тебе за кучера!

- Не шуми, а не то слуги услышат. - ответила принцесса, укладывая в ридикюль спелую, сочную грушу и изящную бомбоньерку, в которой она хранила три волшебных орешка, - Оглянуться не успеешь, доложат папеньке, и наша затея провалится. Тише, кто-то идёт!

- Вы опять мешаете Её высочеству заниматься! - Старшая фрейлина вошла в комнату. - Я вынуждена буду немедленно сообщить Их величествам о вашем поведении!

- Я пойду заниматься в библиотеку. - говоря это, принцесса подхватила со стола стопку книг и двинулась к выходу. - Проследите пожалуйста, чтобы меня никто не потревожил!

В библиотеке, принцесса, не теряя времени даром, нашла нужный шкаф и, вытащив несколько книг, нажала заднюю стенку. Шкаф немедленно сдвинулся, открывая потайной ход. Насколько принцессе было известно, он кончался прямо за оградой дворцового парка.

- Ваше королевское высочество! - встретил её старый садовник. - Их высочества младшие принцессы предупредили меня о вашем намерении. Не знаю, каким образом вы поедете на бал, но я готов сопровождать вас.

- Вы приготовили упряжь? - спросила принцесса.

- Да, но ни лошадей, ни экипажа у меня нет. Садовая тележка с осликом для вас не подойдёт.

Вместо ответа, принцесса вытащила первый орешек и раскрыла его, прошептав: «Карета».

Маленький орех мгновенно увеличился и превратился в изящную резную карету из драгоценного палисандра. Садовник в изумлении воскликнул:

- Да это же настоящее чудо!

- А сейчас будет ещё чудеснее! - пообещала принцесса, и стала внимательно оглядываться по сторонам. Как назло, вокруг не оказалось ни одного существа. Ни мышки, ни ящерицы, ни бабочки... Наконец, принцессе повезло — крупный жук-носорог выбрался из травы на дорожку. Принцесса быстро сняла крышку с бомбоньерки и накрыла ею жука. Жуку это сразу не понравилось. Он стал громко гудеть и трещать крыльями, всячески выражая своё недовольство.

- Лошадь! - прошептала принцесса, раскрывая второй орешек. В нём оказалась невесомая золотистая пыль. Она обсыпала жука этой пылью, и он превратился в гнедого единорога.

- Удивительно! - Садовник во все глаза смотрел на единорога. - Прикажете запрягать?

- Приказываю. - произнесла принцесса и забралась в карету. Там она открыла третий орешек. В нём было бальное платье. Нарядившись, принцесса спрятала старое платье в скорлупку и, отодвинув шторку, выглянула в окошко.

- Готово? - спросила она.

Садовник кивнул и взялся за вожжи. Принцесса махнула рукой, и карета помчалась.

 

XIII

Дворец, вечер.

 

Гости съезжались на бал. Слуги принимали мешки, бочонки, корзины с подарками и сносили их на большие столы в дворцовом парке. Король и королева, стоя на парадной лестнице приветствовали приходящих. Для каждого гостя, у них находилось несколько приятных слов. Наконец, воспользовавшись тем, что поток гостей стал заметно редеть, король повернулся к гофмейстеру:

- Отчего не видно герцога? Где он?

- Его сиятельство изволили выразить намерение написать мемуары. Они удалились в библиотеку, потребовав целую дюжину чернильниц.

Король вздохнул с облегчением — конечно, затея с мемуарами выглядела порядочной блажью, но зато, можно было надеяться, что герцог не станет пьянствовать.

 

Королеву заботило совсем другое. Она внимательно приглядывалась к незнакомым девушкам, приехавшим на бал. Первая из них, подкатившая в карете из резной слоновой кости, запряжённой парой серых в яблоках пегасов, вряд ли могла быть принцессой. Уж конечно, принцесса не привезла бы в подарок всего лишь маленький горшочек. На принцессу гораздо больше была похожа следующая гостья, с непередаваемым изяществом вышедшая из роскошной изумрудной кареты, запряжённой четвёркой мышастых коней. Её подарок, хотя и не был велик, поражал своей оригинальностью. Подумать только, ягоды в шкатулке, словно драгоценные камни! Королева перевела взгляд на птицу, которую уже с трудом удерживала на пальце. Хотя ведьма и придала ей облик канарейки, по весу это была весьма упитанная ворона. Птица не шелохнулась, и королева перевела взгляд на последнюю из незнакомок. Эта барышня, похоже, в первый раз приехала на бал. Совсем молоденькая, с очень скромной причёской, она вышла из резной палисандровой кареты, запряжённой гнедым единорогом держа в руках ароматную грушу. На эту девушку фальшивая канарейка тоже не обратила внимания. Королеву охватило беспокойство — вот-вот начнутся танцы, а принцессы нет! А вдруг она не смогла приехать? А принц, тем временем, кажется, обратил внимание на обладательницу изумрудной кареты, подошёл к ней, что-то сказал... К счастью, его вниманием решительно постарались завладеть две несколько вульгарные барышни, кажется, из Фурье-дю-При, ах, нет, из Фаф-ле-Клерк, они ещё поднесли корзины с отборным виноградом... Но где же принцесса?

-Маменька, вам нехорошо? - спросил младший принц, подавая королеве веер. - Может быть принести вам воды?

- Нет-нет, сыночек, всё в порядке. Иди лучше, развлеки гостей. Вон та барышня, что приехала на единороге, кажется, скучает, бедняжка. В первый раз на балу, без родителей... Пойди, займи её. Начинай привыкать к роли хозяина праздника.

- Хорошо, маменька. - и принц отправился к гостям.

 

Младший герцог, вместе с королевским семейством стоял на парадной лестнице. Перебрасываясь словом или двумя с гостями, он буквально чувствовал спиной взгляд бывшего канцлера. Продолжать неприятный разговор ему не хотелось. Когда последняя гостья вышла из кареты, и кучер увёл под уздцы единорога, он решил присоединиться к гостям. Неожиданно перед ним возник бывший канцлер:

- Ваше высочество, вы обдумали моё предложение? Поверьте, я забочусь не только о вас, но и о благе отечества!

Не отвечая, младший герцог направился прямо к прелестной незнакомке, приехавшей на паре пегасов.

- Вы позволите быть вашим кавалером?

Маргарита сделала реверанс и кивнула. Герцог взял её под руку:

- Как вам здесь нравится?

Ответить Маргарита не успела. Раздался оглушительный топот копыт, и в ворота влетела упряжка из шести вороных пегасов, легко влекущих сверкающую золотую карету. Усатый кучер, сверкая огненными глазами, что было сил натянул вожжи, и пегасы остановились, сложив крылья. Слуги распахнули дверцу, и из кареты появилась необыкновенно прекрасная девушка. Было в ней что-то, милое, волшебным образом располагающее... Она протянула королю спелое, румяное яблоко. Птица взлетела у королевы с руки.

- Ай-ай! - завизжала незнакомка. Канарейка вцепилась ей в волосы, и тут же улетела прочь, неся один волосок в своём клюве.

- Ах, Рикки, шалунишка! - с улыбкой произнесла королева, приближаясь к гостье. - Прошу вас, дорогая, не сердитесь.

- Ну что вы, Ваше величество! Разве можно сердиться на такую милую птичку? - присев в реверансе ответила Гиацинта, изо всех сил скрывая сильнейшее желание свернуть шею пакостной птице. - Знаете, я так люблю пташек!

- Идёмте в зал, скоро начнутся танцы. - Королева подошла к королю. - Ваше величество, прикажите музыкантам начинать.

Король подал знак, и зазвучала музыка. Все двинулись в бальный зал.

 

Виолетта танцевала с молодым человеком из свиты принца. Как только танец закончился, к ним подбежала девочка, лет пятнадцати:

- Братец, познакомь свою даму со мной пожалуйста! И с мамой, и с папой тоже!

- Сестрёнка, веди себя прилично! Скоро музыканты сделают перерыв, и я с удовольствием представлю вам свою спутницу. А теперь беги танцевать!

Они ещё танцевали, потом он представил Виолетту своим родителям, и они вместе осмотрели портретную галерею, Когда они шли обратно в зал, их внимание привлёк громкий смех, доносившийся из открытой настежь двери дворцовой библиотеки.

- Кто этот весёлый старик? - с любопытством спросила Виолетта.

- Это герцог, тот, что прежде был королём. - ответил ей отец её кавалера. - По-моему, он выглядит очень счастливым.

Они пошли дальше, а Виолетта подумала, что, как это не удивительно, тем, кто в библиотеке, гораздо веселее, чем некоторым из гостей на балу.

 

Принц танцевал каждый танец с разными дамами. Когда музыканты сделали перерыв, к нему подошла королева:

- Ваше высочество, вы выглядите бледным, это оттого, что здесь ужасно жарко. Выпейте воды. - она протянула ему стакан.

- Вы правы, здесь душно. - ответил принц. - Давно пора разнести прохладительное, но я не вижу ни одного лакея.

- Я скажу гофмейстеру. А вы пейте, пейте! - королева отошла в сторону, зорко поглядывая в зеркало, как принц осушает стакан.

Принц, тем временем обратил внимание на роскошно одетую незнакомку, ту самую, что приехала на бал последней. Таинственная гостья стояла у окна и рассеянно отвечала собравшимся возле неё кавалерам. При виде принца, все почтительно расступились.

- Вы позволите пригласить вас на следующий танец? - обратился к ней принц.

- Почту за счастье! - слегка помедлив ответила Гиацинта, спрятав за веером довольную улыбку.

 

Когда в танцах наступила пауза, молодой герцог предложил Маргарите оранжада. К его огорчению, никаких напитков на столиках не оказалось, пришлось самому идти на кухню. Там тоже не было ни души. Когда он, неся графин с оранжадом, возвращался в зал, его ухватил за рукав бывший канцлер:

- Так как же, Ваше высочество? Вы решились? Эта женщина сейчас во дворце, одно только ваше слово...

- Да провалитесь вы, с вашими идеями! Оставьте меня в покое!

Бывший канцлер трагически вздохнул, воздев руки, но молодой герцог уже удалился.

 

В перерыве, пока оркестр настраивал инструменты, младший принц разговорился со своей дамой. Её глубокие и разнообразные познания его невероятно поразили:

- Знаете, я никогда ещё не встречал молодой девушки, которая бы так интересно и разумно беседовала. Позвольте выразить вам своё восхищение.

- Благодарю вас, Ваше высочество, - отвечала принцесса. - но, как считает мой папенька, я обладаю слишком малыми знаниями. Он даже не хотел отпускать меня на бал, пока я не выучу всё, что мне задано.

- И много ли заданий на сегодня дали вам наставники? - спросил принц.

- Всего одно, но обширное. - улыбнулась принцесса. - И я его выучила.

 

К великому огорчению молодого герцога, в самый разгар праздника его дама собралась уходить. Никакие уговоры не действовали — Маргарита была непреклонна.

- Поверьте, - говорила она. - я обязательно должна уехать сейчас, по причинам, которых я не хочу объяснять. Проводите меня, пожалуйста, до экипажа.

Ничего не оставалось герцогу, как только исполнить эту просьбу. Когда Маргарита садилась в карету, он решился спросить:

- Могу ли я надеяться, увидеть вас снова?

- Не знаю. - тихо ответила Маргарита. - Но я сохраню о сегодняшнем вечере самые добрые воспоминания.

Она подала знак кучеру, и карета унеслась прочь. Молодой герцог побрёл во дворец.

- Сынок! - окликнул его отец из окна библиотеки. - Какая красавица с тобой была! Кто она? И почему она уехала так рано? Ты её чем-то огорчил? Иди сюда, расскажи мне всё про неё.

И молодой герцог отправился в библиотеку. Танцевать на балу всё равно настроения уже не было.

 

Виолетта посмотрела на стенные часы:

- Ах, уже поздно, мне надо ехать домой!

- Так рано? Бал ведь только начался! Если вы устали, можно пропустить несколько танцев.

- Нет, нет, мне действительно пора. Не провожайте меня!

С этими словами, Виолетта выбежала из зала. Крикнув на лестнице: «Карету мне!», спустилась вниз, вскочила на ходу в карету, и скрылась из глаз ещё до того, как её кавалер успел показаться в дверях.

 

- Вы знаете, - собрав всю свою решимость сказал младший принц, - вы очень красивая, умная, и ужасно мне понравились.

- И вы мне тоже очень нравитесь. - ответила ему принцесса. - Сейчас я, к сожалению, должна уехать. Дайте мне честное слово принца, что не пойдёте за мной, и не станете меня разыскивать.

- Но, не смейтесь пожалуйста, я собирался известить родителей и просить вашей руки. Я не наследник престола, и могу сам выбрать себе невесту. Вы согласны?

- Я сама вас разыщу, и скажу своё решение. Так вы даёте слово?

- Да. Честное слово принца!

- До скорого свидания! - принцесса поклонилась и вышла из зала.

Внизу, у лестницы её уже ждал садовник, держа в руках тёмную накидку.

- Ваше высочество, а единорог-то сразу превратился в жука, как только карету отогнали на задний двор. Значит, назад дилижансом поедем? А с каретой что будет?

- Покажите мне, где она стоит. - велела принцесса.

Подойдя к карете, она положила руку на ручку двери и прошептала: «Орешек».

Карета тут же исчезла, а вместо неё возник орешек, принцесса подняла его, и спрятала в ридикюль.

- А теперь, - сказала она, пряча под накидкой нарядное платье. - пойдём на остановку. Скоро уже наш дилижанс.

 

Гиацинта, забыв обо всём весело болтала и танцевала с принцем, пока не заметила, что бальный зал начал пустеть.

- А куда это все уходят? - спросила она принца.

- Смотреть фейерверк. Скоро уже начнётся, ровно в полночь.

- Как в полночь? Уже так поздно? Почему вы мне не сказали? - и Гиацинта стремительно выбежала вон. Она мчалась так быстро, что принц сразу потерял её из виду.

Когда она спускалась по лестнице, часы уже начинали бить полночь. С последним ударом Гиацинта вскочила в карету и захлопнула за собой дверцу.

Дальше всё произошло одновременно.

Шесть пегасов вдруг стали летучими мышами. С тонким писков они взмыли в небо и улетели. Кучер превратился в чёрного кота и исчез в кустах. А на том месте, где только что стояла золотая карета, вдруг оказалась огромная оранжевая тыква, с вырезанной на ней зубастой физиономией. Тыквенные челюсти несколько раз сомкнулись и выплюнули хрустальную туфельку, после чего тыква укатилась в неизвестном направлении. Всё это случилось очень быстро. Когда принц прибежал, он увидел только одинокую хрустальную туфельку.

 

Король никак не ожидал увидеть всё семейство герцога в сборе. Сам герцог, герцогиня и их сын сидели за столом и пили чай с вишнёвым вареньем.

- Послушай, братец, какое тут дело! - начал герцог, не дав королю и рта раскрыть. - Сын мой познакомился на балу с барышней, а она уехала! Не назвалась, кто такая неизвестно. А он говорит, понравилась она ему. Варенье это поднесла, попробуй, какое вкусное! Пошли гонцов по всем поместьям, пусть возьмут по банке варенья для королевской кухни. Да чтобы на каждой написали, откуда оно. Сделай доброе дело для племянника, ну что тебе стоит! Ты же король! Да, кстати, прогони ты из дворца этого прощелыгу, бывшего канцлера! Сил нет уже видеть эту рожу! Ты варенье-то попробуй!

Король взял ложечку варенья. Делать брату очередное бесполезное внушение ему расхотелось.

- И правда, сказочно вкусно. Я немедленно распоряжусь насчёт гонцов.

 

- Ваше высочество! - обратился к принцу молодой человек из его свиты. - Не могли бы вы помочь мне найти одну барышню?

- Какую барышню? - рассеянно спросил принц, вертя в руках маленькую хрустальную туфельку.

- Ту, что танцевала со мной на балу. Она ещё приехала в изумрудной карете.

- Извини, приятель не могу. И так уже отец, для чего то отослал половину гонцов. А я срочно должен найти свою прекрасную незнакомку. Мне кажется, я умру, если не найду её. Я уже созвал оставшихся гонцов. Пусть они примерят туфельку всем девушкам в королевстве — вряд ли у кого-то ещё окажутся такие маленькие ножки. Так что, извини, но придётся тебе подождать.

 

XIV

Имение Стеф-дю-Туа, следующее утро.

 

Маргарита закрыла дверь дровяного сарая и прошла на кухню. Из-за двери послышалось девичье хихиканье:

- Сюрприз, сюрприз! А ты не ожидала, что мы так рано встанем? Держи, это тебе! - Анетта вбежала в кухню, протягивая плитку шоколада, завёрнутую в красивую золотистую обёртку. - Нас на балу угощали, а мы с Мариеттой съели одну на двоих, а вторую привезли тебе, как и обещали.

- Спасибо, девочки! - Маргарита обняла обеих сестёр. - Ну, раз вы уже встали, пойдёмте чай пить. И шоколадку вашу разделим.

- Барышня! - в дверь просунулась голова старого слуги. - Тут гонец из дворца пожаловал, приказ короля, говорит, срочно прислать вишнёвого варенья на королевскую кухню.

- Варенья? - удивлённо переспросила Маргарита. - А много ли надо?

- Говорит, достаточно небольшого горшочка или баночки.

- Передайте гонцу, что я сейчас принесу. - И Маргарита направилась в кладовую.

 

XV

Поместье Фаф-ле-Клерк, следующее утро.

 

За завтраком, мачеха и сёстры буквально раздувались от гордости, бросая ехидные взгляды на Виолетту. Подумать только: с ними изволил беседовать принц!

- Ах, какие прекрасные незнакомки почтили своим присутствием бал! - вещала мачеха. - Несомненно, это были иноземные принцессы! Какая невероятная, поражающая всякое воображение роскошь, какое врождённое благородство в осанке и в каждом движении, какая изысканная загадочность! Ты, Золушка, даже и вообразить себе подобное никогда не сможешь!

- Жалко, что меня там не было! - вздохнула Виолетта.

- Жалко?! - мачеха тут же переменила тон. - Жалко, ей, видите ли! Нашла, о чём жалеть! Радоваться должна, что тебя там не было, что ты, своей неуклюжестью и своим бестактным поведением не испортила этот потрясающий праздник! Чего тебе? - обратилась она к вошедшей в столовую горничной.

- Сударыня, прибыл гонец из дворца и желает видеть барышню Анну и барышню Марианну. - с поклоном ответила горничная.

- Дочки мои, какое счастье! Несомненно, вчера вы обе произвели неизгладимое впечатление на принца своим изящным остроумием! А может быть, это сама королева пожелала видеть вас в числе своих фрейлин! До чего блистательное будущее вас ожидает! Проси, немедленно проси! А ты, Золушка, сейчас же выйди вон!

- Приветствую вас и желаю всем доброго утра! - раскланявшись произнёс гонец. - По приказу его королевского величества я должен примерить вот эту хрустальную туфельку каждой молодой девушке. Кому она придётся впору, та, скорее всего, и станет невестой его высочества наследного принца.

- Вам больше не нужно искать. - заявила мачеха. - Туфелька, конечно, будет впору одной из моих дочерей. Едемте во дворец!

- Нет, сударыня, я должен исполнить приказ в точности. С которой из ваших дочерей начнём?

- Я, я первая! - Марианна схватила туфельку. - Ой, а она не лезет!

- Не торопись, деточка, надевай аккуратно!

- Мала. - равнодушно заметил гонец. - Теперь пусть вторая барышня попробует.

- Мама, мне не налезет. - тихо шепнула Анна.

- Налезет, деточка, налезет. Тебе сейчас Золушка поможет. Золушка! Иди немедленно сюда!

Виолетта вошла в столовую.

- Где тебя носит, бестолковая! - напустилась на неё мачеха. - Помоги сейчас же обуться Анне!

Виолетта, очень аккуратно надела туфельку сестре на ногу.

- Вот видите! - возликовала мачеха. - Я была права! Едемте во дворец!

- Маменька, я не могу идти, мне жмёт! - захныкала Анна.

- Сними туфельку, дочка, а то ещё разобьётся или запачкается. Золушка, поедешь с нами. И попробуй, только попробуй сказать, что ты не прислуга — я тебе такое устрою!

 

XVI

Дворец, парадная гостиная, следующий день.

 

- Ваше королевское высочество! Прибыла девушка, которой пришлась впору хрустальная туфелька! - торжественно объявил церемонемейстер.

В двери вошла сияющая Анна. Мать и сестра следовали за ней.

- Кого вы мне привели? Это не она! - Принц повернулся к своей свите. - Господа, не правда ли?

- Ваше высочество! Но ведь туфелька пришлась ей по ноге! Мы можем это доказать! Золушка, иди сюда! Помоги барышне обуться!

Виолетта осторожно взяла туфельку.

- Принц, это она! - негромко произнёс один из приближённых.

- Где? Я её здесь не вижу.

- Я имею в виду девушку, которая вчера приезжала в изумрудной карете. Вон она, под видом служанки.

- Очень рад за вас, но где моя незнакомка?

Тем временем, Анна, сильно прихрамывая, подошла к принцу.

- Смотрите, Ваше высочество! Вот девушка в хрустальной туфельке! Теперь вы просто обязаны назначить дату свадьбы!

Мачеха ещё что-то говорила, не слушая возражений принца, пока Анне не сделалось дурно. Прибежавший придворный доктор возмутился тем, что несчастной барышне пришлось стоять в такой невозможно тесной обуви, абсолютно не подходящей ей по размеру. Мачеха принялась громко выражать своё возмущение, и скандалила до тех пор, пока не пришла обер-гофмейстерина, дама монументальная и властная, и не выставила всех троих вон.

 

XVII

Дворец, кабинет короля, следующий день.

 

- Ну как, вам удалось что-нибудь выяснить? - спросил король начальника тайной службы.

- Да, Ваше величество. Приглашение наследной принцессе послала Её величество королева. Как мне удалось узнать, Её королевское высочество инкогнито прибыли на бал. Ваш младший сын танцевал с ней весь вечер.

- Как интересно! Значит, моя супруга решила их познакомить?

- По всей видимости да. К сожалению, остальные мои новости весьма неприятны.

- Что ещё такое?

- Господин бывший канцлер, похоже, пытается устроить заговор.

- Правильно я сделал, что его прогнал. Что ещё?

- Вчера на балу была Отравительница из Луд-де-Ягер. Видимо, она воспользовалась какой-то магической маскировкой, но её узнала герцогиня, супруга вашего брата. Она сказала об этом госпоже обер-гофмейстерине, а та доложила мне. Самое неприятное, что Его высочество наследный принц очень увлёкся ею. Предполагаю, что не обошлось без приворота.

- Значит, дочь унаследовала от своего покойного отца не только характер, но и интерес к определённым аспектам алхимии... - задумчиво промолвил король.

 

* * *

Нетрудно догадаться, что вскоре были сыграны две свадьбы. И Виолетта, и Маргарита жили со своими избранниками долго и счастливо. А младший принц получил приглашение на бал, который соседний король устроил в честь того, что его старшая дочь успешно закончила обучение. В соответствии с церемониальным протоколом была назначена дата бракосочетания. Старший принц излечился от своей страсти, не без помощи отворотного настоя, который рекомендовала посещавшая дворец некая почтенная женщина, чрезвычайно сведущая в алхимии. Оставшийся без хозяйки замок Луд-де-Ягер отошёл в казну, и молодёжь из свиты обоих принцев повадилась ездить туда на пикники, в надежде встретить, а если повезёт, то и поймать, хоть одно привидение.

В общем, всё закончилось к большому удовольствию короля. Его величество так любил романтические истории с хорошим концом!

 

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ 

Вороний праздник и Мартын-Лисогон 

Ворона и лисица

Эстонская сказка

Оставили косари зимой у стога вилы зубьями вверх. Весной случилось быть у забытых вил вороне, села она между зубьев, покачалась - ничего, вилы не упали, крепко стоят. И решила обрадованная ворона свить здесь гнездо. 

 Сказано - сделано. Свила гнездо, положила яйца, села высиживать. Лиса всё это видела, присела за кустом, поглаживая усы, и стала раздумывать, как бы ей потом воронят достать. 

 Наконец, когда пустые скорлупки упали вниз к черенку на кочку, выпрыгнула лисица из укрытия, забранилась и закричала вороне: 

 - По какому праву, по какому праву! Это мои вилы. Ты спросилась у меня, когда здесь поселилась? 

 - Не... не спрашивала... - заикаясь, сказала ворона. 

 - Ага! Теперь делать нечего, плати птенцом за аренду! Не то смотри, рассержусь - срублю вилы! 

 Ворона очень испугалась, но пожалела своего птенца, не отдала его. 

 Тогда лисица подошла к самому гнезду и ударила хвостом три раза по черенку: тюк! тюк! тюк! 

 Ворона, увидев это, страшно перетрусила и в страхе подумала: 

 - Она теперь срубит вилы! Теперь съест моих детей и меня! 

 И такая она была трусиха, что взяла в клюв одного воронёнка и бросила лисице в пасть. 

 Так выманила лиса у матушки-вороны трёх птенцов. 

 Наконец ворона поняла обман. Огорчилась, всплакнула по своим погибшим воронятам и больше не дала себя обманывать. 

 Лиса, которой мясо пришлось по вкусу, начала сердиться на ворону и решила её съесть вместо воронят. Прикинувшись больной, подползла, хромая, поближе и вытянулась на земле, словно мёртвая. 

 Ждала лисица ворону день, другой, ждала третий и четвёртый - нет, не даётся в обман ворона, не приходит даже взглянуть, жива ли злая лиса. Добрую неделю так ждала лисица, пока живот не усох и спина не подопрела. 

 И только когда ворона почуяла запах прелой шерсти, она решила поточнее разузнать, в чём дело. Но была всё же очень осторожна: не подлетела к пасти лисы, а опустилась у задней ноги. Высмотрела место, где шерсть пореже, нацелилась между двух пальцев ноги и с размаху ударила клювом что есть мочи. 

 - Ой-ой-ой, боже мой! - завопила лиса, вскочила и бросилась бежать без оглядки с такой быстротой, что задымился хвост, волочившийся по земле. 

 Ворона вернулась к своим птенцам и больше никогда не верила словам и уловкам лисы.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРОШЕДШЕМУ ПРАЗДНИКУ

22 мая - Международный день биологического разнообразия 

Как заяц стал властителем джунглей 

Вьетнамская народная сказка

Случилось это во времена давние-предавние, когда властителем джунглей был лев. Лев ничуточки не сомневался, что на свете нет никого сильнее и умнее его, а потому повелел, чтобы лесные твари каждый день присылали ему на обед одного из своих собратьев. Каждого жителя джунглей бросало в дрожь, едва он вспоминал, что настанет день, когда придется отправляться на съедение к кровожадному льву. Звери очень жалели того, кому выпадал несчастливый жребий - идти ко льву. Всякий раз они приходили проститься с беднягой, и каждый, как мог, утешал несчастного.

И вот однажды пришел черед зайца отправляться к логову льва. Попрощаться с зайцем пришло множество зверей. Были среди них и серый тигр, и белый тигр, и слон, и олень с ветвистыми рогами, и пятнистый олень, и косуля, и лисица, и дикая собака, и белка, и мышь. Все столпились возле заячьей норки, каждый печально глядел на зайчишку и горестно вздыхал. Только заяц, судя по всему, не унывал: он посматривал на друзей, а сам уплетал за обе щеки вкусную травку, и при этом его мордочка расплывалась в улыбке. Старая обезьяна не выдержала и удивленно спросила: 

- Уважаемый заяц! Позвольте узнать, как это вам удается сохранять такой спокойный, такой невозмутимый вид? Подумайте, ведь жить вам осталось совсем немного. Мы все тут убиты горем, а вы вроде бы и в ус не дуете!

Перестал заяц жевать травку, подбоченился и ответил:

- Достопочтенная обезьяна! Дорогие мои друзья! Да будет вам ведомо, что решил я воспользоваться случаем и разделаться с кровожадным львом. По какому это праву он объявил себя властителем джунглей? Довольно терпеть! Скоро всем обитателям наших прекрасных джунглей заживется легко и привольно. Жаль, что мой черед наступил так поздно, а то бы я давно избавил вас от этого злодея, не пришлось бы нам расставаться со многими нашими собратьями. Задумал я великое дело, а потому в сердце у меня радость. Ну что вы все носы повесили? Что стоите с таким мрачным видом, словно собрались меня хоронить?

Зашумели звери, загалдели:

- Почтенный заяц! Право же, этот злодей погубил столько наших собратьев - не счесть! Если вам и впрямь удастся с ним разделаться, мы провозгласим вас властителем джунглей, будем почитать вас как своего избавителя! Да только не по плечу вам это. Как-то не верится, что вы сумеете одолеть такого свирепого зверя. Это же лев!

Заяц, конечно, обиделся, но виду не подал. Он расхохотался и промолвил в ответ:

- Конечно, лев - зверь очень сильный, но будьте уверены, слово свое я сдержу. Знайте, мы с вами расстаемся ненадолго. Я скоро вернусь с хорошей вестью.

Поклонился заяц друзьям и шмыгнул в кусты. Выскочил на тропинку, что вела к пещере льва, остановился, призадумался, а потом не спеша затрусил дальше. Постоял немного под большой смоковницей, послушал пение птиц и наконец присел отдохнуть на берегу горной речки да загляделся на воду.

Долго разглядывал заяц свое отражение в воде, потом вдруг вскочил и весело подпрыгнул.

- Замечательно! Как же такая простая мысль мне раньше в голову не пришла? Ну, кровожадный лев, держись!

Больше заяц нигде не отдыхал, не останавливался, а поскакал прямо к логову льва. Тот между тем с нетерпением поджидал, кого ему сегодня пришлют на обед. Увидел лев возле пещеры зайца, весь напыжился, зарычал страшно:

- Эй, косой! Как ты посмел опоздать? Впрочем, невелика от тебя корысть. И кому только пришло в голову послать ко мне такого заморыша! Могу ли я насытить свою утробу одним зайцем! Скачи скорее назад и скажи этим недоумкам, что мне на обед нужен зверь покрупнее да помясистее!

Выслушал заяц и ответил с достоинством:

- Высокочтимый властитель джунглей! Я отнюдь не предназначен вам на обед. Меня послали к вам с поручением достопочтенные тигр и медведь. Им, конечно, и в голову бы не пришло угощать вас чем попало - всякой зайчатиной! Как вы изволили сказать, я и в самом деле мал да тощ. Мне всего лишь велено проводить вас туда, где вы увидите удивительного зверя. Он раз в сто больше меня и, простите, раза в три больше вас. Если высокочтимый лев согласен, я прямо сейчас укажу дорогу. А то ведь можно упустить редкий случай.

Услышал это лев и пришел в ярость, ведь он привык считать себя самым большим, самым сильным, самым храбрым из всех зверей. И как только у этого нахального зайца язык повернулся сказать, что в джунглях живет зверь, который в три раза больше льва!

- Не болтай вздор! - взревел лев не своим голосом. - Заруби себе на носу: нет на свете зверя сильнее и больше, чем я, лев, властитель джунглей! Откуда это в наших краях появиться зверю, который, если верить тебе, раза в три больше меня? Ты, заяц, что-то напутал. А ну-ка веди меня к нему, к этому зверю! Мы с ним померимся силами!

Зайцу же только того и надо. Усмехнулся он довольно и подумал: "Рычи, рычи, старый обжора, скоро тебе придет конец!"

Заяц проворно поскакал вперед, взбешенный лев тронулся за ним. Вскоре пришли они к горной речке с чистой, прозрачной водой, к той самой, около которой заяц отдыхал и любовался своим отражением. Шли они недолго, но все же лев сильно устал, потому что был стар и к тому же в желудке у него урчало от голода. Лев дышал тяжело, его совсем разморило от жары, а заяц легко вскочил на валун и закричал, указывая на воду:

- Вот он, этот зверь! Взгляните-ка туда, высокочтимый лев! Плавает в воде и ничуть не боится вас! Посмотрите, какой огромный! Вы, наверное, если не в три, то по крайней мере в два раза меньше его. Взгляните, взгляните, какой он жирный! Это ли не великолепный, сытный обед для льва, властителя джунглей?

Рассвирепел лев, да и от голода живот ему подводит, прыгнул он к зайцу на валун, всмотрелся в воду, видит, там и впрямь сидит тот самый зверь, про которого заяц рассказывал. Крупный, жирный, на льва смотрит, свирепые рожи строит. Пуще прежнего разозлился лев и - бултых! - с размаху бросился в воду.

Алчный лев совсем забыл, что плавать-то он не умеет, и топором пошел ко дну. Подхватила его горная речка, понесла вниз по течению, закрутила в водовороте. Раз или два лев попытался вынырнуть и выпрыгнуть на берег, да не тут-то было. Так и унесла быстрая вода кровожадного льва.

Увидел заяц, что льву пришел конец, заплясал от радости. Одним махом одолел он все девять лесных полян, не застрял ни в одной из девяти лесных чащоб - бежал, будто летел. Ведь заяц нес счастливую весть своим друзьям. А они терпеливо поджидали зайца возле его норки.

- Нет! Нет больше льва! - еще издали закричал заяц. Услыхали звери, что жестокий лев нашел свой конец на дне горной речки, обрадовались и пустились в пляс.

С того дня перестали они дрожать от страха. Никому из них не надо было отправляться на съедение к ненасытному льву. А чтобы отблагодарить зайца за его сообразительность и смелость, звери объявили его властителем джунглей.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ 

 27 мая - Сидоров день. По сложившейся традиции - сказка про козла.

Непослушный козленок

Монгольская сказка

 

Весной паслись на пастбище козел и маленький козленок. Они всюду ходили вместе, и старый козел заботливо выбирал для козленка места с нежной весенней травкой баранье ушко, которая белела первыми цветами и казалась пятнами снега на желтой еще степи.

Когда они выщипали всю травку, старый козел сказал козленку:

- Ты побудь здесь, а я пойду поищу хороших пастбищ. Вот тебе бубенчик. Если с тобой приключится беда, звони в него.

С этими словами козел повесил ему на шею бубенчик, медный, круглый, с прорезью и узором, попрощался с козленком и ушел.

Не успел он отойти далеко, как услышал звон бубенчика. Козел испугался, что на козленка напали волки, и быстро побежал на выручку. Прибежал и видит: никаких волков нет.

- Что с тобой? - испуганно спросил козел. - Почему ты звал на помощь?

- Муха села на ногу, сгони ее, - отвечал козленок. Побранил его козел и ушел.

- Не звони без нужды! - сказал он ему на прощанье.

Но не успел он скрыться, как опять раздался звон бубенчика, и козел побежал обратно. Прибежал, а козленок стоит и глаз зажмурил.

- Что с тобой? - спрашивает его козел.

- Соринка в глаз попала, - отвечает козленок, - вынь ее!

Вынул козел соринку и говорит:

- Ну, я ухожу, а ты не звони по пустякам. Однако едва он скрылся за ближним холмом, как опять услышал звон бубенчика.

“Идти или не идти?” - подумал козел, но все-таки не выдержал и побежал.

Прибегает, а козленок преспокойно стоит, прошлогоднюю травку пощипывает.

- В чем дело? - спросил козел. - Неужели ты пять по пустякам звонил?

- Сухая трава пристала к боку, стряхни ее, отвечает козленок.

Рассердился козел.

- И сам стряхнешь! - говорит. - Не смей меня больше разными глупостями тревожить!

И ушел.

Долго, долго бродил он за горой, выбирая пастбище. Устал и прилег отдохнуть. Только стал глаза закрывать, бубенчик опять зазвонил. “Наверно по пустякам звонит”, - подумал козел и закрыл глаза.

Но бубенчик звонил все тревожнее, а вскоре и собаки залаяли.

“Что бы это могло быть?” - подумал козел и кинулся бежать.

Прибегает и видит - собаки гонят волка, а козленок стоит и дрожит от страха: чуть не съел его волк.

Поглядел на него козел и говорит:

- Счастье твое, что собаки вовремя подбежали, а то пообедал бы тобою волк.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

31 мая - Всемирный день блондинок

Золотоволосая Отолонка

Чешская сказка

 

Жили-были братец и сестричка. Хлопчика звали Яхимка, а девочку — Отолонка. Отец у них был добрый, а вместо родной матери была у них злая мачеха. Била она детей каждый день, а слова доброго они от нее никогда не слыхали.

Когда дети подросли, Отолонка сказала:

— Братец мой, давай уйдем из дому искать работу! У чужих людях легче жить, чем со злой мачехой. Там нас бить не будут, да и что-нибудь заработаем.

Брат согласился, и они пустились в путь-дорогу.

Поднялись они на высокую гору и присели отдохнуть. Посмотрел Яхимка на сестру и говорит:

— Ах, сестра! Как блестят на солнце твои золотые волосы, какая ты красавица!

А Отолонка была девушка красоты удивительной. Золотые ее косы спускались до колен; когда она смеялась, на устах у нее расцветали золотые розы; когда плакала, жемчужины падали из очей. Где она ступала, там вырастали цветы. Вода, которой она умывалась, благоухала.

Посмотрел брат на нее и не мог удержаться, чтобы не сказать еще раз:

— Как ты хороша, сестра моя!

— Ну и что же, что хороша! А много ли я видела счастья? И кто знает, что еще может быть впереди!

И пошли брат с сестрой дальше. Дошли они до одного селения.

— Ну, братец,— говорит сестра,— не стоит нам дальше вместе идти. Я останусь здесь, а ты ступай дальше. А то как бы не пришлось тебе за мою красу слезы лить.

— Неправда, сестра моя! Почему я должен за твою красу страдать?

— Так часто бывает,— ответила сестра.

— А чтоб ты обо мне не забывал, дам я тебе на память один мой волосок. Как посмотришь на него, вспомнишь обо мне. Только людям его не показывай да не проговорись, что он мой, а не то и тебе и мне плохо будет. А когда я тебе буду нужна, приходи в это село. Я здесь наймусь к кому-нибудь.

Попрощались они и разошлись в разные стороны.

Шел Яхимка горами-долами, кривыми и ровными путями, весь белый свет из конца в конец прошел и нанялся к одному королю за четырьмя конями ходить. Так любил и холил Яхимка своих коней, что стали они лучше всех коней в королевской конюшне: чистые и гладкие, грива — волосок к волоску, шерсть, как шелк, переливается.

Рассердился король на конюхов:

— Почему у Яхимки кони — любо глядеть, а на других смотреть тошно? Всыпать лентяям по двадцать плетей на конюшне!

Схватили слуги конюхов и выпороли всех, кроме Яхимки. Затаили конюхи на Яхимку обиду и решили отплатить за нее. Подпоили они раз Яхимку вином и стали выпытывать, почему у него кони всегда чистые.

— Да ведь я их днем и ночью чищу да холю! — сознался Яхимка.

— Как же ты их ночью впотьмах чистишь? — удивились конюхи.

— Есть у меня золотой волосок—вот этот волосок мне по ночам и светит. Подарила мне его на память моя сестра, золотоволосая Отолонка.— И рассказал Яхимка, какая красавица его сестра.

Поутру протрезвился Яхимка и вспомнил, что проболтался, да уже было поздно. Конюхи все рассказали королю. Позвал король Яхимку и спрашивает:

— Ну, рассказывай, отчего у тебя кони всегда чистые.

Долго запирался Яхимка, но в конце концов показал королю золотой волос Отолонки. Увидел король золотой волос и сказал:

— Хочу немедля видеть золотоволосую Отолонку! Собирайся в путь и покажи мне твою сестру. Если она так красива, возьму ее себе в жены.

Яхимка запряг четырех коней в золотую карету и вскочил на козлы. В карету посадили придворную даму, чтобы она одела Отолонку в подвенечное платье. А эта дама была ежи-баба (баба-яга). Тайком она посадила в карету свою уродливую дочку.

Король сел на своего скакуна, Яхимка хлестнул коней, и полетели они через горы и долы. Вот примчались к тому селению, где жила Отолонка, и остановились у колодца. К колодцу прибежали любопытные девушки и окружили золотую карету.

Глянул король на девушек и сразу узнал среди них Отолонку — так она была прекрасна. Стал король просить девушку выйти за него замуж. Статный король понравился Отолонке, и она согласилась. Король обрадовался и приказал придворной даме одеть Отолонку в подвенечное платье.

Стала девушка еще прекраснее. Посадили ее в золотую карету. Король вскочил на своего скакуна и помчался впереди кареты. На полпути оглянулся король назад и крикнул Яхимке:

— Тише, тише, а то еще разобьешь карету я изувечишь мою красавицу!

А Отолонка спрашивает:

— Что сказал мой пан, что?

— Он велел отрезать тебе руку по локоть. А не дашь — убить Яхимку! — ответила ежи-баба.

— Ой! Не убивайте моего братца, пани! Лучше отрубите мне руку по локоть!

Отрубила ежи-баба Отолонке руку по локоть. А Яхимка ни о чем не догадывается, сидит на козлах, подгоняет коней.

Король снова оглянулся на карету и крикнул:

— Тише, тише гони! А то разобьешь карету и изувечишь мою пани!

А Отолонка:

— Что сказал мой пан, что?

А ежи-баба:

— Пан приказал отрубить тебе ногу до колена. А если не дашь, убить твоего брата.

— Ой, не убивайте моего братца! Лучше отрубите мне ногу!

Отрубила ежи-баба Отолонке по колено ногу.

Оглянулся король — мчится карета по берегу моря во весь опор. Того и гляди, перевернется.

— Тише, тише гони коней! Разобьешь мою пани!

А Отолонка:

— Что сказал мой пан, что?

А ежи-баба:

— Чтоб я сняла с тебя подвенечное платье и бросила тебя в море. А не дашь — убить Яхимку.

Заплакала Отолонка:

— Пусть будет так, как приказал король! Только не тронь те моего братца!

Сняла ежи-баба с Отолонки подвенечное платье и столкнула ее в море, а подвенечное платье надела на свою рыжую дочку. Яхимка это видел, но от страха и с места не двинулся.

Когда приехали домой, ежи-баба говорит королю:

— Отолонка устала с дороги. Дозволь отдохнуть ей до вечера.

Закутала ежи-баба свою дочку в свадебную фату, и король не заметил обмана.

Вечером король устроил свадебный пир. На пир собралось много знатных гостей. Молодая королева сидела на пиру с опущенной фатой. Гости поздравляли короля с красавицей женой.

Подвыпил король и захотел похвастаться перед гостями:

— Открой свое лицо, моя дорогая! Пусть полюбуются люди твоей красотой.

Не хотела королева открывать свое лицо, да пришлось снять фату. Взглянул на нее король и обомлел: вместо золотоволосой красавицы рядом с ним сидела рыжая уродина.

Улыбнулась королева, а вместо золотой розы с ее уст упала на стол жаба и заквакала: — Ква! Ква! Ква!

Рассердился король и ударил королеву по лицу. Заплакала королева, и вместо жемчужин из ее глаз поползли белые пауки. Когда кончился ужин, слуги подали гостям воды, чтобы они вымыли руки. Королева сполоснула руки — вода запахла так, что гости заткнули носы и разбежались в разные стороны. Идет ежи-бабина дочка, и где ступит — вместо золотой травы колючки вырастают.

Загрустил король, не знает, что и делать. А ежи-баба тут как тут:

— Это все Яхимка! Это он околдовал тебя и подсунул тебе в жены свою поганую сестру!

— Закопайте его в землю по пояс! — приказал разгневанный король.

А Отолонка упала в море и превратилась в белую утку с золотым хохолком на голове. Только не могла она плавать: не было у нее одного крыла и одной лапки. Легла белая утка у бережка и стала греться на солнышке.

Шел по берегу моря садовник. Увидал он белую утку с золотым хохолком и бросился ее ловить. Вырвалась утка из рук, ударилась о землю и вдруг превратилась в красавицу-девушку.

— Ах, не убивай меня, несчастную, не убивай! Рада бы я улететь, да видишь: нет у меня ни руки, ни ноги!

Заплакала Отолонка, и покатились из ее очей жемчужины, одна крупнее другой.

Подобрал садовник жемчужины и спрашивает:

— Чем же я могу тебе, девушка, помочь?

Улыбнулась Отолонка, и из ее уст выпали золотые розы. Удивился старый садовник: немало вырастил он на своем веку цветов, а золотые розы увидел впервые.

— Возьми эти розы и ступай с ними к молодой королеве,— сказала Отолонка.

— Захочет она купить эти розы — денег не бери. Проси за них руку и ногу. А в награду возьми себе жемчужины.

Пошел садовник к дворцу, ходит под окнами и кричит:

— Продаю золотые розы! Кто купит золотые розы?

Услыхала ежи-бабина дочка и позвала к себе садовника:

— Сколько ты хочешь за золотые розы? Я их покупаю.

— Не хочу я за них денег. Есть у меня дома девушка- калека: без руки, без ноги. Дай мне руку и ногу — отдам тебе золотые розы.

Взяла королева у своей матери Отолонкины руку и ногу, отдала садовнику за золотые розы.

Принес садовник Отолонке руку и ногу. Приложила их Отолонка, и они мигом приросли. Ударилась Отолонка о землю, превратилась в белую утку с золотым хохолком и улетела в море. В синем море купались, полоскались белые утки. Среди них плавала белая утка с золотым хохолком. Вечером стали утки между собой говорить:

— Ах, ах! — начала одна.— Старая ежи-баба добилась своего: подсунула королю свою рыжую дочку вместо красавицы Отолонки.

— Ах,— сказала другая,— если бы только это! Из-за нее закопали Яхимку в землю по пояс.

Поговорили между собой утки, взмахнули крыльями и полетели к берегу на ночлег.

А ночью, когда совсем стемнело, полетели утки к дворцу. Тут одна утка, белая как снег, с золотым хохолком, ударилась о землю и превратилась в золотоволосую Отолонку. В самую полночь застучала она в ворота на тот двор, где был закопан в землю бедный Яхимка:

— Кто спит, кто не спит—отворите ворота!

— Я сплю и не сплю,— отвечал ей Яхимка. — Только отворить не могу! Я по пояс в землю закопан и железной цепью за руки к столбам прикован.

Отворила Отолонка сама ворота, подошла к Яхимке и стала ему выговаривать:

— Братик мой! Зачем ты не сдержал слова и рассказал про меня? Я за тебя руки и ноги не пожалела, а ты даже не вступился за меня! Видишь, в какую беду я попала?

— Ах, не кори меня, сестра! Я так жестоко наказан!

Погоревали они, пожалели друг друга. Вытерла Отолонка своими золотыми волосами брату лицо и стала просить:

— Братик, нет ли у тебя чего поесть? Изголодалась я, а птичья пища в горло не лезет.

— Ничего нет, сестрица моя! Ведь я сам только тем и живу, что добрые люди мне тайком в рот сунут.

Попрощалась Отолонка с братом, пошла тихонько в королевскую горницу, открыла шкаф и все, что там доброго было, съела.

Потом взяла королевский гребень и стала чесать им свои золотые волосы. Тут забили крыльями под окном белые утки. Отолонка положила гребень на место, превратилась в белую утку и улетела со своими подружками.

Рано утром король встал с постели и хотел причесаться. Смотрит — в гребне между зубьями вьется несколько золотых волосков. Проголодался король, открыл шкаф — а в нем нет ничего, все съедено!

Собрал король всех, кто был во дворце, и спрашивает:

— Не видели ли, кто сегодня ночью заходил ко мне?

Все молчат. Все крепко спали, и никто никого не видел. Только один Яхимка мог бы все рассказать, да его-то не спросили.

На следующий день вечером плавали белые утки по синему морю и толковали между собой:

— Нашему Яхимке сегодня еще хуже стало!

— Конечно, хуже. Старая ежи-баба его по грудь в землю закопала, чтобы скорее помер. Бедный Яхимка! Поговорили утки, взмахнули крыльями и полетели темной ночью во двор, где был закопан Яхимка. Одна из них, белая как снег, с золотым хохолком, ударилась о землю и превратилась в золотоволосую Оголонку. Застучала она в ворота:

— Кто спит, кто не спит — открывайте ворота!

— Я сплю и не сплю,— отвечал Яхимка. — Только отворить не могу! Я по грудь в землю закопан.

Сама себе отворила ворота Отолонка и побежала к Яхимке. Вытерла Отолонка брату лицо, поцеловала его и стала просить:

— Братик, нет ли у тебя чего поесть? Изголодалась я, а птичью еду не могу проглотить.

— Нет у меня ничего, сестрица! Я сам только тем сыт, что добрые люди в рот положат.

Прокралась Отолонка в королевскую горницу, все, что было в шкафу, съела и стала расчесывать гребнем свои золотые волосы. Вдруг где-то половица скрипнула. Положила девушка гребень, заплакала, и жемчужины градом покатились на пол. Превратилась Отолонка в белую утку и вылетела в окно.

Рано утром проснулся король, взял гребень причесаться и видит: на гребне золотые волосы. Подошел к шкафу: все до крошки съедено, а весь пол жемчужинами усыпан. «Что же это такое?» — задумался король.

Собрал он всю свою челядь и спрашивает:

— Не видел ли кто сегодня ночью кого чужого а замке?

— Нет, никого не видали,— отвечала челядь.

Один повар стоит и с ноги на ногу переминается. Увидел это король и говорит:

— Рассказывай, что ты видел?

— Шел я ночью за водой. Вижу: бежит по двору девушка, и где она ступит — вырастают цветы. Я за ней, потихоньку... Зашла эта девушка в ваши покои, съела все, что в шкафу было, и стала чесать свои золотые волосы. Тут заскрипела по до мной половица, и девушка исчезла. А куда она подевалась, не знаю.

— Завтра ночью я сам буду караулить,— решил король и приказал повару поставить в шкаф самые вкусные кушанья.

По синему морю плавали белые утки и разговаривали. — Плохо нашему Яхимке! — говорила одна

— Очень плохо! — отвечала другая.— Сегодня закопала его старая ежи-баба в землю по шею, чтобы он скорее умер.

— Ничего бы не было,— говорит третья,— если бы старая ежи-баба не прознала, что Отолонка между нами. Завтра она придет нас убивать. Потому и приходится улетать нам от этого моря. Завтра будем чужой водой умываться.

Поговорили белые утки, взмахнули крыльями и темной ночью полетели во двор, где стонал бедный Яхимка. Тут одна из них, белая как снег, с золотым хохолком на голове, ударилась о землю и превратилась в Отолонку. Застучала она в ворота:

— Кто спит, кто не опит — отворите ворота!

— Я сплю и не сплю, только отворить не могу! Я по шею в землю закопан.

Отворила Отолонка ворога, подбежала к брату, обняла его голову и говорит:

— Бедный мой братик! Прощай навсегда! Сегодня улетаем мы на другое море. Дай мне что-нибудь поесть!

— Ах, где же я тебе возьму, дорогая! Ведь я только тем и сыт, что добрые люди мне тайком в рот сунут.

Прокралась Отолонка в королевскую горницу, съела все, что в шкафу приготовлено было, и принялась королевским гребнем свои золотые косы расчесывать. Король тихонько встал с постели, подкрался к Отолонке, крепко схватил ее и кричит:

— Теперь ты от меня не уйдешь!

Услышали крик белые утки, испугались, взмахнули крыльями и улетели. Попробовала Отолонка вырваться, а король держит ее крепко-накрепко. Стала Отолонка просить, чтобы король отпустил ее, заплакала, и из очей ее посыпались жемчужины.

— Не отпущу до тех пор, пока не расскажешь, что же с тобой было.

Рассказала Отолонка про ежи-бабу.

— Прости меня, Отолонка!—взмолился король. — Обвела меня старая ежи-баба вокруг пальца! И если я тебе люб хоть самую малость, останься и будь мне женой!

— Прикажи выкопать Яхимку и накажи злую ежи-бабу с рыжей дочкой — тогда останусь.

Король приказал немедля выкопать Яхимку и тотчас собрать совет.

Пришли все паны, и ежи-бабу тоже позвали.

— Ну, старая матка,— говорит король,— ты между нами самая мудрая. Посоветуй, что делать с тем злодеем, который со зла две невинные души хотел загубить?

— Что с ним делать? — откликнулась ежи-баба. — За это любой суд приговорил бы посадить такого злодея в бочку, забить ее и бросить в море. А если у злодея есть помощник, надо привязать его к хвостам диких коней и пустить коней в широкую степь, чтобы разорвали они злодея на части и разбросали по белому свету!

— За обман, за то, что Отолонку с Яхимкой хотели со света сжить, ты сама себе и своей дочке казнь назначила! — сказал король.

Как было сказано, так и было сделано.

Король отпраздновал богатую свадьбу, а Яхимка был у молодых дружкой. На пиру все люди радовались и славили красоту золотоволосой Отолонки.

[sckameikin22 0]

Вот такой бывает праздник.

[Chanda 14]

sckameikin22, спасибо за внимание!

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ 

1 июня - Международный день защиты детей

Фёдор Сологуб

Обидчики

 

Мальчик с пальчик встретил мальчика с ноготок и поколотил его. Стоит мальчик с ноготок и жалобно пищит.

Увидел это мальчик с два пальчика и побил мальчика с пальчик — не дерись! — говорит. Заверещал мальчик с пальчик.

Идет мальчик с локоток и спрашивает:

— Мальчик с пальчик, о чем ты плачешь?

— Гы-гы! Мальчик с два пальчика меня оттаскал, — говорит мальчик с пальчик.

Догнал мальчик с локоток мальчика с два пальчика и больно побил его — не обижай, — говорит, — маленьких!

Заплакал мальчик с два пальчика и побежал жаловаться мальчику приготовишке. Приготовишка сказал: я его вздую! — и вздул мальчика с локоток. А приготовишку за это поколотил второклассник.

За приготовишку заступилась его мама и оттаскала второклассника.

Закричал второклассник — прибежал его папа, побил приготовишкину маму. Пришел городовой и свел второклассникова папу в участок.

Тут сказка и кончилась.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ 
5 июня - Всемирный день охраны окружающей среды 
 Георгий Николаев 
 И чего только здесь не лежит! 
Заметки фенолога 

 Хорошо проснуться утром. Рано-рано. Вроде и не утро вовсе, а ночь. Натянешь левый сапог на правую ногу, а правый — на левую, выйдешь на дорогу и вспомнишь, где сено, а где солома. И вздрогнет сердце в груди — бум! бум! Оглянешься, а вокруг! Ни души. Успокоишься, поменяешь ноги местами — и в путь. 
 Тут-то и поджидает тебя происшествие. Идёшь, идёшь и вдруг остановишься, как пень. На взгорке, среди россыпи кирпичей, посеребрённых инеем, виден свежий след. Что за зверь такой? Уставишься опытным взглядом и не ошибёшься. Так оно и есть: это трактор проехал. Ранняя весна — любимое время у тракторов. Даже пословица есть: трактор проехал — весна наступила. 
 Но след следу рознь. Присмотришься повнимательней и как обухом по голове: не трактор это вовсе, а молодой бульдозер. Ишь как сковырнул всё! Начисто. Ранняя весна у бульдозеров тоже любимое время. 
 Поглядишь на его работу, диву дивному дашься и пойдёшь себе дальше. Полной грудью — вдох, выдох! А ногами — левой, правой! А в голове - «Вкл», «выкл»! «Вкл», «выкл»! Хорошо на прогулке. 
 Вот здесь бульдозер привал себе устроил. С ночёвкой, не иначе. Лужи солярки блестят, переливаются радугой, словно и не солярка это, а 96-й бензин. Сунешь палец в лужу, мазнёшь себя по лбу, наверняка след останется. 
 Налюбуешься радугой вдоволь и дальше отправишься. В душе всё поёт, радостью захлёбывается. Станешь со взгорка слезать, сунешься на склон, а там канава прорыта. Неужто экскаватор постарался? Подойдёшь к самому краю, вниз глянешь — не зря рисковал: там труба лежит. Заплесневела вся чем-то сказочно-лиловым, сразу и не поймёшь чем. Уронил, верно, кто-то, а как увидел, какая красота получилась, поднять не решился. Зимой она ещё красивее станет. 
 Разбежишься тут или там, перепрыгнешь за раз или за два канаву, только гул по бетонным плитам пойдёт. А рядышком арматура торчит, изогнулась вся, сплелась нарядной паутиной, и где тот паучок, что сплёл её? Вокруг всё кирпичами завалено, досками усеяно, сажей густо посыпано. Только старую бетономешалку не тронуло, стоит, вся цементом запорошенная, как засахаренная. Облизнёшь невзначай и дальше тронешься. 
 А вот и чудо из чудес: сбились дружно в тесную кучу старые бочки. Выберешь одну, с виду ядрёная, ухо к ней приложишь и себя осторожненько по темечку: стук! А эхо в бочке: стуууууук! Знать, пустотелая. В этом году они хорошо прижились. 
 Дальше идёшь, под ноги смотришь, не наглядишься. И чего только здесь лежмя не лежит! Неисчерпаемое многообразие. Вот и болты из земли растут. Стайками, один к одному, и все такие смышлёные. Шляпки чуть ржавчиной тронуты, но резьба ещё крепкая, держится. Выдернешь один из земли, в руке взвесишь, кинешь куда попало — траххх! В пустую бочку попал, как в копеечку. 
 Устал уже, но всё равно идёшь, ногами перебираешь. Любознательство как втемяшилось, так и не отпускает. И вдруг захочется тебе чего-нибудь нетронутого, первобытного. Остановишься тогда посреди всего, положишь взгляд на что попало, напряжёшься как следует, вглядишься пристально и увидишь: вот электрончики вокруг ядер друг за дружкой бегают, вот и протончики с нейтрончиками внутри копошатся, взор радуют, душу очищают. Умиротворишься такой картиной родной природы, и достаточно, а то перенапряжёшься. 
 Здесь мимоходом и солнце надумает подняться. Заглядишься на светило... Впрочем, кто на кого загляделся, это ещё вопрос. Смотрит на тебя светило и любуется. Тринадцать миллионов градусов — и все тебя уважают. 
 Ощутишь себя тут венцом природы, и от скромности застесняешься. А скромность тебя ещё больше украсит. Тогда опомнишься через силу и закричишь горизонту в полный голос: 
 - Хорошо-то как! 
 И гулкое эхо одобрительно поддержит: 
 - Как, как, как... 

1986