Сказочный мир

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

1 ноября - Международный день вегетарианца

А. Лопатина, М. Скребцова

Тетушка Тыква.

 

Маленький мальчик грустно сидел на крыльце старого домика. Он вспоминал, как радовались они с мамой и бабушкой, когда купили этот домик на краю деревни. Весной они весело копали грядки, сажали семена, а потом все пропалывали и поливали. Правда у мамы часто болело сердце, и она садилась прямо на землю. Мальчик пугался, а мама смеялась и говорила:

— Ничего, сынок, вот созреют овощи, они меня живо в порядок приведут.

Мама заставляла своего сына есть больше зелени и весело объясняла:

— Ведь это настоящие живые зеленые доктора. Чувствуешь, как они запрыгивают в тебя и гонят прочь из твоего организма все больные клетки, а на их месте выращивают новые, сильные и здоровые.

Но вдруг маме стало плохо, и пришлось вызывать скорую помощь.

Врач скорой, нахмурив брови, объяснил:

— Маме твоей нужно полежать в больнице.

Мама пыталась улыбнуться и что-то сказать своему сыночку, но губы ее не слушались. И вот маму увезли в больницу, а он остался вдвоем с бабушкой.

Мальчик пошел в огород и остановился возле оранжевой тыквы. Он погладил ее теплый бок и сказал:

— Расти быстрее, милая тыква. Мама так мечтала, что ты вылечишь ее сердце.

Вдруг тыква раскрылась, и перед мальчиком появилась женщина в пышном оранжевом платье и в зеленой накидке с капюшоном. Он совсем не испугался, потому что зеленые лучистые глаза незнакомки светились добротой.

— Здравствуйте, меня зовут Илюша, а вы кто? — вежливо спросил мальчик.

— Мое имя — тетушка Тыква, я правительница здешнего Вегетарианского королевства.

— У меня мама заболела, — пожаловался мальчик.

— Мы знаем, Илюша, и поэтому решили пригласить тебя погостить в нашем королевстве.

Тетушка Тыква взяла мальчика за руку, и в тот же миг они оказались в круглом зале с мягкими оранжевыми диванами вдоль стен и большими портретами на стенах. Между диванами стояли круглые столики, и на каждом возвышалась причудливые шкатулочки самых разных форм, расцветок и размеров.

— Где это мы? Что это за шкатулочки и чьи это портреты на стенах? — спросил мальчик.

— Это наш центральный зал. Здесь собирается совет овощей по самым важным вопросам. В этих изящных шкатулочках, сделанных из декоративных тыкв, хранятся отборные семена всех овощей — наши главные сокровища. На стенах висят портреты глав каждого рода. Вон там, к примеру, синьор Помидор, а это — мистер Петрушка. Впрочем, позднее ты все сам рассмотришь, а теперь пора подкрепиться, — ласково сказала тетушка Тыква и увлекла его на кухню.

Кухня сияла чистотой. Умывшись, Илюша сел за круглый столик под низким оранжевым абажуром и почувствовал себя как дома.

Тетушка Тыква надела фартук, сшитый в виде большой тыквы с тыквочками-карманчиками, и принялась хлопотать, выставляя на столик мисочки и чашечки, сделанные из тыкв. Чего в них только не было: тыква, запеченая в духовке, тыквенная каша, тыквенный отвар с медом, а на сладкое — тыквенное варенье и цукаты аппетитного янтарного цвета. Еда была такой вкусной, что Илюша остановиться не мог, пока всего понемножку не попробовал. Скоро он почувствовал, что засыпает прямо за столом. Тетушка Тыква взяла его на руки и понесла на диван. Лежа в теплых тетушкиных объятиях, Илюша спросил:

— Тетушка, разве правители королевства могут быть такими добрыми, как вы? Мне всегда казалось, что правитель — это кто-то очень важный, строгий и могущественный.

— У нас, овощей, Илюшенька, правитель тот, кто больше всех имеет добрых качеств и свойств.

Знаешь ли ты, что тыква — глава семейства тыквенных овощей — самый большой овощ земли. Среди всех овощей тыквы своей добротой славятся. Мы столько добрых веществ и витаминов в себе накапливаем, что и не перечислить. Мы чрезвычайно полезны для желудка и кишечника: поэтому нас можно кушать в любых количествах. Вот сегодня ты съел много разных блюд из тыквы и не почувствовал тяжести в желудке, не так ли? — спросила Тетушка Тыква.

— Да, у меня часто живот болит после еды, но у вас тут все такое приятное: и еда, и дом, и вы сами. Тетушка Тыква, а вы вылечите мою маму? — спросил мальчик.

— Конечно, вылечим. Для твоей мамы я дам тебе маленькую бутылочную тыкву с целебным тыквенным соком. А тебе, Илюша я подарю волшебное тыквенное семечко, чтобы ты мог попасть к нам в любое время, — ответила тетушка Тыква и, протянув мальчику подарки, добавила:

— Как только захочешь попасть в наше королевство, крепко сожми волшебное семечко в своей ладошке. А теперь отдохни и послушай чудесную историю про тыкву.

 

Волшебная тыква.

 

Добрые феи часто используют тыквы для исполнения желаний людей, если мечтают они о чем-либо с чистым сердцем. Золушке фея сделала из тыквы золотую карету, которая увезла ее на бал. Бездетным семейным парам феи приносят в тыквах маленьких детей. На полях самых трудолюбивых людей иногда вырастает тыква, полная золотых монет. Я расскажу тебе про тыквы, которые выросли в Лаосе, на деревенском огороде возле маленького домика.

В этом домике жил одинокий старик. Скромным было убранство его домика. По углам комнаты висели на плетях чалмовидные тыквочки, переливавшиеся разными красками, словно новогодние игрушки. На полке над очагом лежали маленькие, глазастенькие бородавчатые тыквочки. Но самым главным украшением дома была большая золотистая тыква, подвешенная на лиане посреди комнаты.

Давным-давно в этом домике жила бабушка старика. Умирая, она сказала:

— После моей смерти посади возле домика тыквы. Только тыквы могут вырасти на такой бесплодной земле, и они прокормят тебя.

Старик послушался совета бабушки и не жалел об этом. Тыквы росли отлично. Они могли храниться год и даже два, и всегда в доме был запас еды.

А какие чудесные шкатулочки старик делал из декоративных тыкв! Когда тыквы хорошо вылеживались, и корка их окаменевала, он вычищал мякоть тыквы и ладил шкатулку. Обсушив и покрыв лаком свои изделия, старик нес их на базар, где они всегда пользовались спросом.

Из посудной тыквы старик научился выращивать сосуды самой различной формы, помещая их во время роста в специальные зажимы. Кожура у этих тыкв в конце лета становилась очень твердой, а мякоть совершенно ссыхалась. Получались прочные сосуды, которые отлично служили для воды и молока.

Из семян тыквы он выжимал замечательное по вкусу масло, которое нравилось ему больше любого другого. Питаясь в основном тыквами, старик чувствовал себя бодрым и помолодевшим. Вот тогда он и подвесил на лиане посреди комнаты большую золотую тыкву, как символ своего счастья.

Однажды старик просил Бога послать ему новый добрый урожай тыкв. Вдруг золотистая тыква на потолке открылась, и оттуда спустилась златокудрая девушка в оранжевом, как огонь, платье. Она подала старику сосуд, полный тыквенных семечек, и сказала:

— О выращивающий тыквы, фея жизни просила передать тебе эти семена. Каждая тыква, которая вырастет из этих семян, будет исцелять людей. Ты заслужил право вырастить эти тыквы.

Прекрасная девушка, поднявшись обратно, исчезла в тыкве, и больше старик ее не видел. Однако с тех пор он всегда спрашивал у тыквы совета, и она мелодичным голосом объясняла ему, как найти выход из любой беды. Из семечек, которые дала ему златокудрая девушка, старик вырастил тыквы и стал помогать всем, кто был болен или попадал в беду, и денег за свою помощь никогда не брал.

Счастливой матери, которая благодарила его за рождение сына, он объяснял:

— Вы не меня благодарите за то, что у вас наконец-то родился ребенок, а тыкву. Ведь вы питались ею целый год! А в ней имеется витамин Е, который помогает при бесплодии. Советую вам и дальше есть побольше тыквы. Она увеличит количество и жирность молока и предохранит от воспаления. Сыночку вашему мякоть тыквы поможет быстро прибавить в весе и сделает крепкими его косточки.

Каждый день с корзиною тыкв обходил старик старых, слабых и больных.

— Вам, бабушка, нужно обязательно скушать эти волшебные тыквы, — уговаривал он одинокую немощную старуху. — Посмотрите на меня, я ел тыквы и словно на десять лет помолодел.

— Никакие тыквы не вернут мне молодость. Мне бы хоть разок подняться с постели, — мечтала бабушка.

Через неделю, встретив ее у колодца, старик говорил:

— Видите, а вы не верили, что мои тыквы поднимут нас на ноги. Скушайте еще несколько, чтобы у вас прошла одышка и боли в костях.

Однажды зашел старик в хижину бедного дровосека, которого ранил тигр. Дровосек прогнал тигра, но рана на ноге загноилась.

— Я не доктор, — сказал ему старик, — но моя волшебная тыква не хуже доктора. Сейчас промою тебе рану соком свежей тыквы и сделаю повязку с тыквенной кашицей, чтобы прошло нагноение. А эти тыквы скушай, пожалуйста: в них огромное количество цинка, который полезен для заживления ран.

Вскоре дровосек принес старику вязанку свежих дров и сказал с благодарностью:

— Я вам, дедушка, всегда дров бесплатно принесу. Посмотрите, от моей раны и следа не осталось.

— Не меня благодари, а волшебную тыкву, — отвечал ему старик, — да возьми с собой еще парочку. Кроме цинка в тыкве много меди и железа, это прекрасное средство для укрепления организма.

Деревенским красавицам с помощью маски из мякоти тыквы старик помогал сохранять свежий цвет лица. Даже местному богатею, страдавшему от ожирения, волшебная тыква помогла избавиться от лишнего веса и растворила камни в почках.

Когда все поля вокруг деревни выгорели от страшной засухи, тыква на огороде у старика зеленела, как ни в чем не бывало. В эту пору она одна снабжала нектаром пчел. Оранжевые цветки тыквы, огромные, как бокалы, кормили нектаром сразу по несколько пчелок, и в этот год у старика уродились необыкновенно вкусные тыквы.

Однажды рано утром маленькая дикая пчелка разбудила старика и прожужжала:

— В дупле старого дерева мы приготовили для тебя мед в благодарность за нектар и пыльцу с цветков твоих тыкв.

— Спасибо, — сказал старик, — но это я должен благодарить вас за вашу работу. Чтобы цветок тыквы хорошенько опылился, в нем должно побывать не меньше пяти пчелок, а в этом году ни один цветок моей тыквы не остался без вашего внимания.

На следующий год все лето лили дожди, и урожай на полях вымок. Тыквы в огороде старика тоже начали подгнивать от сырости. Волшебная тыква посоветовала подвесить тыквы на подпорки, чтобы их продувало ветерком. Урожай удался на славу, и всю деревню старик своими тыквами кормил.

Тогда старейшины из пяти деревень округи пригласили старика на совет.

— Наши поля истощились, и люди голодают, — сказали ему старейшины. — Говорят, у тебя есть волшебная тыква, которая дает мудрые советы. Пусть она посоветует, как нам дальше жить.

— Тут и ее совета спрашивать не нужно, — отвечал старик, — а просто посадить везде тыкву: она ни засухи, ни дождя не боится, и урожай дает превосходный даже на самых негодных землях. Нужно только последить, чтобы сорняки не заглушили всходы, а потом тыква сама себя защитит своими крупными листьями.

Послушались старейшины и посадили повсюду семена тыквы, которые им старик отдал. От этих самых семян разошлись по земле тыквы с удивительными целебными свойствами. С тех пор в Лаосе и Китае тыкву называют королем овощей и символом возрождения, а ее семечки считаются пищей бессмертия.

Глазки Илюши уже совсем слипались, но когда сказка кончилась, он раскрыл их пошире и спросил:

— Тетушка Тыква, а вы знакомы с этой волшебной золотоволосой девушкой из тыквы старика?

— Конечно, Илюшенька, ведь это я и была, только сейчас я стала лет на пятьсот постарше. Ну, а теперь отдохни немного.

Последних слов тетушки Тыквы Илюша уже не слышал, потому что он крепко и сладко спал.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

12 ноября - Зиновий-синичник. Синичкин день

Максим Мейстер

Невидимая свобода

 

Синичка запрыгнула на самую верхнюю ветку любимой березы. Ветка закачалась, а Синичка радостно чирикнула. Ей хотелось петь. Несмотря на осень, несмотря на то, что почти все деревья облетели, а солнце, хоть и светило ярко, совсем не грело. Синичка только что прилетела с полей. Она так наелась, что до любимой березы скорее не долетела, а еле доползла, но о птичках так не говорят.

Синичка довольно покачалась на тонкой ветке любимой березы и даже немного попела, как умела. Желтогрудая птичка оживленно крутила головкой, надеясь увидеть что-то интересное. Ведь нет ничего лучше, чем на сытый желудок посмотреть что-нибудь интересное! Поэтому высокая береза и была любимым деревом Синички — с верхушки всегда видно очень далеко!

Вокруг тихонько шелестел осенний лес, теряя последние листья. Гулял ветерок, то прячась, а то неожиданно выскакивая из-под деревьев. Вот показался пушистый хвостик Белочки, но тут же исчез, так что Синичка не успела окликнуть подружку. Да и не стоило сейчас разговаривать с Белочкой. Она готовилась к зиме, и было бы нехорошо отвлекать ее праздной болтовней. Да к тому же в последнее время Белочка здорово изменилась. Летом она познакомилась с деловитым и очень практичным Ежиком и теперь уже не скакала просто так, а запасала орешки и грибы.

Синичка чирикнула и прищурилась на небо. Там тоже не было ничего интересного, поэтому Синичка решила вздремнуть. Это было вторым самым лучшим занятием после сытного обеда. Синичка как следует уцепилась лапками, нахохлилась и, раскачиваясь на ветке, задремала...

Когда она вновь открыла глаза, то первым делом посмотрела вокруг, надеясь, что за время ее сна в лесу все-таки появится что-нибудь достойное внимания. И тут же встрепенулась, потому что и правда — появилось!

Неподалеку, на ближайшей рябине сидела незнакомая птица. Большая, неуклюжая и очень важная, что было видно даже с березы. Но не это оказалось самым интересным — мало ли незнакомых птиц в мире?.. Самым удивительным было то, что незнакомая птица клевала рябиновые ягоды!

«Есть горькую рябину ранней осенью, когда вокруг еще столько всего вкусного?!» — подумала Синичка и от удивления чуть не упала с ветки. Ей даже пришлось замахать крылышками, чтобы сохранить равновесие.

Синичка еще немного понаблюдала за странной птицей, а потом, не выдержав, спрыгнула с ветки и полетела к рябине. Знакомиться.

Важная птица даже не обратила внимания на появление Синички, продолжая клевать рябину. Причем с явным неудовольствием.

— Какая гадость! — наконец сказала большая птица и повернула голову в сторону Синички. — И это знаменитая лесная еда?

Для Синички было странно вот так сразу начинать разговор, и она решила не обращать внимания на непонятные слова птицы и первым делом все-таки познакомиться.

— Меня зовут Синичка, — весело сказала Синичка. — И я живу в Лесу. А как зовут вас?

— Хм? — незнакомец повернулся к Синичке всем телом и неодобрительно курлыкнул. — А меня зовут Голубь. Я живу в Городе и специально проделал далекий путь, чтобы посмотреть на ваш хваленый Лес! И, если хочешь знать мое мнение, я разочарован! Да, тут много деревьев. Этого не отнимешь. Но деревьями сыт не будешь. Это во-первых. А во-вторых...

— Вы из Города?! — встрепенулась Синичка. — Правда?! Я много слышала о Городе, но никогда там не бывала и ни с кем от туда не встречалась! Так здорово!..

— Ну и что ты слышала о Городе? — подозрительно спросил Голубь.

— Ну... — вдруг засмущалась Синичка. — Столько всего, что я даже и не верила, будто Город — это правда. Мне говорили, что в городе вместо деревьев растут большие каменные скалы толщиной в сотню дубов. И в каждой скале — огромные дупла. И их очень много. А по небу в Городе летают большие железные птицы, а по земле носятся железные животные. И что в Городе... Неужели все это правда?!

— Да, — снисходительно улыбнулся Голубь. — Но Город гораздо удивительнее, чем ты можешь себе представить. И даже я, его житель, не в силах буду рассказать обо всех его чудесах!

— Здорово! — запрыгала от возбуждения Синичка. — Но ведь вы мне хоть немного расскажете?! И тогда я сама смогу говорить другим о Городе. Скажу, что разговаривала с его жителем!

Голубь надулся от гордости.

— Хорошо, я расскажу тебе немного. Спрашивай! — милостиво разрешил он.

Синичка открыла рот, но вдруг поняла, что не знает, о чем спросить.

— Чего же ты молчишь? — подбодрил ее Голубь.

Синичка задумчиво помолчала, а потом вдруг радостно зачирикала.

— Придумала! — засмеялась она. — Придумала, о чем спросить! Скажите, пожалуйста, уважаемый Голубь, почему вы прилетели в наш Лес, если Город такой удивительный? Значит, и у нас есть что-то, чего нет там?

— А!.. — отмахнулся Голубь. — Я уже десять раз пожалел, что потратил столько сил и времени на полет сюда. Хорошо, я тебе расскажу, как было дело, и почему я здесь...

Голубь уселся поудобнее и начал говорить:

— В городе в основном живем мы, голуби. Но иногда к нам залетают и другие птицы. И, понятное дело, мы с ними беседуем. Но сам я раньше никогда не встречался ни с кем, кроме своих самых близких друзей, с которыми живу в одном дворе...

— Двор — это что? — спросила Синичка.

— Не перебивай меня! — строго сказал Голубь. — А то я собьюсь. Давай, я сначала расскажу, а ты потом спросишь, что будет непонятно.

— Ладно, — согласилась Синичка.

— Вот и хорошо, — кивнул Голубь. — Так вот, я общался в основном с друзьями, живущими в нашем дворе, иногда с голубями из других дворов и только изредка слышал о незнакомых птицах, которые прилетают в Город и рассказывают о каком-то Лесе. У нас во дворе даже жил один голубь, который якобы встречался с лесными птицами, но я ему не слишком верил. Да и вообще я не верил, что в мире есть что-то, кроме нашего Города. А тем более какой-то там Лес.

«Прямо как я!» — хотела чирикнуть Синичка, но вовремя вспомнила, что ее просили не перебивать.

— Но однажды, — продолжал Голубь, — к нам во двор залетела странная птица. А так как время было послеобеденное, то все голуби спали, и только мне было что-то нехорошо. Видно, съел на мусорке какую-то дрянь...

Синичка зашевелилась, явно желая что-то спросить. Но Голубь сделал вид, что ничего не заметил.

— Птица спустилась ко мне на крышу... — Синичка вздохнула, смиряясь с большим количеством незнакомых слов, — и мы познакомились. Его звали Грач, и он был в Городе пролетом, как раз направляясь в Лес. Он сказал, что обычно не останавливается в городах, но в этот раз он немного подвернул крыло, поэтому вынужден постоянно делать передышки. На улице тогда было очень хорошо. Пригревало весеннее солнце, и мы разговорились.

Этот Грач с таким воодушевлением рассказывал про Лес! Даже я, видавший виды Голубь, сидел и слушал, едва не открыв рот! Он говорил, какие у вас тут деревья, поля, холмы и ароматы. Говорил, как здесь красиво и чисто. Мне стало обидно за Город, и я сказал, что у нас тоже есть парки, где много деревьев, и сады, где множество цветов и ароматов. Что просто надо места знать, и он, Грач, слишком поверхностно судит о Городе. Грач согласился, что почти совсем не знает Город, но потом сказал:

«Но в Лесу есть то, чего в Городе совершенно точно нет! Именно поэтому я никогда здесь не останусь!»

«Чего это у нас нет?» — удивился я.

«В Лесу есть Свобода, а в Городе ее нет! — сказал Грач. — Ради нее я готов лететь хоть на край света! И я никогда не останусь в Городе, где Свободы нет!»

«Что это за Свобода такая?» — спросил я.

Я действительно никогда не слышал этого слова.

«Это не объяснить, — покачал головой Грач. — Свободу надо попробовать. Только тогда ты поймешь, что это такое!»

«Попробовать? — заинтересовался я. — Наверное, это что-то такое же вкусное, как жареные семечки?»

Но Грач в ответ только рассмеялся, а потом взмахнул крыльями и улетел в свой Лес.

Вот такая история.

Голубь немного помолчал, а потом, видя, что Синичка так и продолжает сидеть с открытым от удивления ртом, продолжил:

— С тех пор я все думал, что это за Свобода, которую я не пробовал, и которой нет в Городе. Все лето я мучался и терзался. Даже похудел немного. И вот, не выдержав, я полетел в Лес. Теперь я здесь и пытаюсь попробовать Свободу... Это случайно не она?.. — неожиданно спросил Голубь, презрительно кивнув на красные ягоды.

— Нет-нет! — очнулась Синичка. — Это просто рябина!

— Гадость изрядная, скажу я тебе, — фыркнул Голубь. — Только без обид!

— Конечно, гадость! — радостно согласилась Синичка. — Она же сейчас горькая. Рябину мы только поздней зимой едим, когда ничего вкуснее не остается. А сейчас в Лесу столько всего!..

— Да? — заинтересованно спросил Голубь. — И Свобода?..

— Я такой ягоды не знаю, — честно призналась Синичка. — Грача я немного знаю, а вот про Свободу не слышала...

— Ну вот, я так и думал, что он привирает, чтобы свой любимый Лес похвалить! — почему-то обрадовался Голубь. — Уж если Свобода — такая удивительная вещь, как он говорил, то о ней в Лесу должны все знать! Неужели о ней может только один ваш Грач знать, а другие нет?..

— Так вполне может быть! — сказала Синичка. — Грач очень мудрый. Я с ним просто никогда не разговаривала. Я маленькая, а он большой и важный. Он со мной, наверное, не захочет дружить. Я даже никогда с ним не знакомилась!

— Со мной же ты познакомилась, — возразил Голубь. — Хотя я тоже большой и...

Он сделал паузу, и к его удовольствию Синичка сама закончила:

— И тоже очень важный!.. Но с вами я познакомилась, потому что никогда не видела такой птицы, как вы. К тому же осенью клюющую горькую рябину!

— Кхе-кхе! — смущенно закашлялся Голубь, но видя, что в словах Синички нет и капли насмешки, сказал:

— И все равно я думаю, что Свобода — это выдумка Грача, потому что, я уверен, ничто в мире не сравнится с Жареными Семечками!..

Голубь с таким выражением сказал «Жареные Семечки», что Синичка сразу поняла — эти два слова можно писать только с заглавных букв!

— А что это такое? — шепотом спросила она.

— О! Это самая вкусная вещь на свете! — ответил Голубь и даже закатил глаза для большей убедительности. — Ради нее я готов на все! Вот, даже решился на такое далекое путешествие, чтобы убедиться, что нет ничего лучше Жареных Семечек!

— Ну, у нас в лесу тоже много разных вкусных вещей... — Синичке стало немного обидно за родной Лес. — Хотите, я вас угощу!

— Неплохо бы! — милостиво согласился Голубь. — А то я порядком проголодался за долгое путешествие, а ничего лучше, чем эта твоя... как там ее?.. рябина?.. не нашел.

— Нет, нет! — заторопилась Синичка. — Я вам очень вкусные вещи покажу. Может, даже это и будет Свободой, просто я не все знаю, как называется. Ведь я не такая мудрая, как Грач!.. Полетели?

Синичка с готовностью расправила крылышки.

— Давай, показывай куда... — разрешил Голубь, и две птицы — большая и маленькая — снялись с рябины.

Они долго летели, едва не задевая верхушки деревьев. Так долго, что голубь устал.

— Какие у вас в Лесу большие расстояния! — недовольно пробурчал он.

— А у вас разве нет? — удивилась Синичка.

— У нас все рядом! — гордо откликнулся Голубь. — И мусорки, и бабушки с хлебными крошками, и студенты с семечками. Между всем этим богатством пешком можно пройтись, а лететь так и вообще — пара взмахов... А вот куда мы сейчас летим уже целую вечность?

— На одну полянку! — ответила Синичка. — Она совсем недалеко от моей любимой березы. Вернее, я всегда считала, что недалеко, но раз вы говорите... А я часто на нее летаю кушать. Есть еще кукурузное поле, но оно совсем далеко.

— А что там? Не Свобода ли, случаем? — заинтересовался Голубь. — Если да, то я готов ради такого дела потерпеть и слетать на твое далекое поле...

— Нет, на кукурузном поле растет кукуруза...

— Вкусная?

— Не знаю. Говорят, что очень. Но я не пробовала. У меня клюв маленький, чтобы ее кушать...

— Ладно. Скоро там твоя полянка?

— Да вот, уже почти прилетели!

Синичка стала спускаться вниз, к небольшому холмику. У нее здесь было укромное местечко, где росли ее любимые конопляные семечки. Синичке было немного обидно за родной Лес, и ей хотелось показать гордому Голубю, что и у них есть что-то стоящее!

Голубь сел рядом с Синичкой и вопросительно на нее посмотрел.

— Угощайтесь! — сказала Синичка.

— Чем? — не понял Голубь и огляделся.

— Да вот — это мои любимые конопляные семечки! — Синичка проглотила парочку для примера.

— Вот это клевать? — подозрительно покосился Голубь. — Ни за что бы не догадался. Ладно, попробуем.

И он стал быстро-быстро клевать семя. Не успела Синичка и глазом моргнуть, как Голубь склевал весь ее запас конопляного семени, которого самой Синичке хватило бы на месяц.

— Как быстро вы кушаете... — удивленно сказала она.

— А как же! — надулся Голубь. — В Городе это первейший навык: как можно больше и как можно быстрее!

«А почему?» — хотела спросить Синичка, но не успела, так как в голове возник другой вопрос, перебив первый:

— Вам понравилось?

— Неплохо, — благосклонно кивнул Голубь. — Напоминает пшенку, которую в городе разбрасывают бабушки.

— Да?! — обрадовалась Синичка. — Это, наверное, что-то очень вкусное, почти как Жареные Семечки?

— Да ты что?! — засмеялся Голубь. — Пшенка — самая невкусная еда в Городе! Хоть и красивая — такие маленькие желтые зернышки. Но ваша рябина вон тоже красивая, а толку-то?

Синичка погрустнела, но ненадолго.

— А что это за бабушки, которых вы второй раз упоминаете?

— Это такие приспособления, которые живут в каменных дуплах, и, когда мы проголодаемся, выходят и разбрасывают разные вкусные вещи.

— Как удивительно! — восхитилась Синичка. — А у нас в дуплах бабушки не водятся, и нам приходится самим искать пищу. Вон, моя подруга Белочка...

— Ладно, я, пожалуй, полечу обратно в Город, — перебил Синичку Голубь. — Судя по всему, самое вкусное в вашем Лесу я уже попробовал, так что мне здесь больше делать нечего. А Свобода, как я и предполагал, оказалась выдумкой Грача!

Синичка грустно пожала крылышками.

— Хотела бы я посмотреть на ваш удивительный Город... — мечтательно проговорила она.

— Так в чем же дело?! — вдруг встрепенулся Голубь. — Полетели со мной! Я покажу тебе Город, и ты, я уверен, больше не захочешь возвращаться в этот глупый Лес!

— Но ведь Город так далеко... — Синичка часто-часто заморгала от неожиданности.

— Далеко, — согласился Голубь.

— Наверное, не один день пути? — испуганно продолжала расспрашивать Синичка.

— Не смеши! — прокурлыкал Голубь. — Я бы в такую даль не полетел! Я сегодня утром собрался, а днем, еще до полудня, был у вас.

— Неужели Город так близко?! — изумилась Синичка.

— Я бы не сказал, что это близко... — возразил Голубь. — Ну, так как, полетишь со мной? Соглашайся, пока я не передумал!

— И я собственными глазами увижу скалы с большими дуплами, железных птиц и даже бабушек? — громко чирикнула Синичка.

— Увидишь, — засмеялся Голубь. — И много еще чего увидишь!

Они с воодушевлением поднялись с земли и полетели ввысь. Теперь Голубь летел немного впереди, показывая дорогу.

За время пути Голубь несколько раз садился отдыхать на верхушки деревьев, и Синичка про себя удивлялась, как можно так быстро уставать. А Голубь тяжело дышал и бурчал про себя, что ни за что больше не полетит никуда, что, мол, напутешествовался!

— А разве в городе вы мало летаете? — не удержалась от вопроса Синичка.

— Да почти и не летаем. Разве что с крыши на асфальт, да обратно. В основном я хожу.

— Но ведь мы птицы! — удивилась Синичка. — Разве птицы ходят?

— Ходят, еще как ходят! — отвечал Голубь. — Вот если бы мы не летели, а шли пешком, то я бы тебе дал форы!.. Ладно, совсем немного осталось...

Он снова замахали крыльями и поднялся в воздух.

— Последний перелет! — радостно крикнул Голубь. — Следующая остановка — Город!

— Здорово! — откликнулась Синичка и тоже взлетела с ветки.

Вскоре лес стал меняться: поредели обычные деревья, но зато появились какие-то странные, без веток, между вершинами которых тянулись длинные веревки. «На них, наверное, удобно сидеть», — подумала Синичка. Повсюду лес прорезали большие и малые тропки, словно трещины на старом дереве. А потом Синичка увидела необыкновенную дорожку — очень широкую и покрытую чем-то ровным и твердым.

— Ну вот, наконец пригородная дорога! — обрадовался Голубь непонятными для Синички словами. — Если повезет, то ты уже сейчас сможешь увидеть городских животных — больших и железных!

Они полетели вдоль тропинки с твердым покрытием, но обещанных железных животных не появлялось.

— Ладно, срежем расстояние, — немного разочаровано сказал Голубь. — В Городе посмотришь. Там этого добра полно гоняет по улицам!

Они снова полетели над деревьями.

Вдруг Синичка впервые за все путешествие первая села на верхушку дерева. Голубь даже не сразу заметил пропажу. Он летел и что-то рассказывал про Город, когда заметил — спутницы рядом нет! Он оглянулся и увидел, что Синичка сидит далеко позади. Едва заметная на высоком дереве. Да и то, заметная только благодаря яркому желтому наряду.

Голубь вернулся, сел рядом и насмешливо спросил:

— Что, устала? А у меня словно сил прибавилось, как запах родного Города почуял...

Синичка не отвечала. Она сидела нахохлившись и немного дрожала.

— Ты чего? — удивился Голубь.

— Гул Чудовища... — тихо ответила Синичка. — Я его услышала. Мне мама в детстве рассказывала, про Чудовище, которое живет в этой части леса. Мама наказывала никогда сюда не летать!

— Что за глупости! — возмутился Голубь. — Никакой это не гул чудовища! Это Город шумит. Я тоже его слышу.

— Город? — удивилась Синичка. — Значит, Чудовище, про которое мне рассказывала мама — это Город?

— Не хочется так говорить, но твоя мама, видимо, была простой глупой лесной птичкой, которая объясняла непонятные для себя явления всякими сказками! — раздраженно сказал Голубь. — Полетели! И забудь о всяких детских страхах, а то я тебя здесь оставлю и возвращайся тогда в Лес, так и не увидев настоящей жизни!

Синичка обиделась на грубые слова Голубя, но не показала вида.

— А Город — это точно не Чудовище? — доверчиво спросила она, перестав хохлиться от страха.

— Точно, точно. Не бойся! — усмехнулся Голубь. — Полетели. В Городе, конечно, есть много вещей, которых надо опасаться. Тем более новичку. Но ты держись меня и ничего плохого не случится!

— А мне мама рассказывала, что Чудовище поглощает всех, кто... — начала Синичка, но встретившись с насмешливым взглядом Голубя, осеклась. — Я готова лететь дальше!

— Так-то лучше! — одобрительно кивнул Голубь, и две птицы снова поднялись в воздух.

 

(окончание следует)

[Chanda 14]

Максим Мейстер

Невидимая свобода

(окончание)

 

— Мы подлетаем к Городу! — возбужденно сказал Голубь через какое-то время. Но Синичка и сама это поняла. Впереди она увидела огни и странной формы холмы и скалы, которые Голубь называл домами. Синичка отчетливо видела, как Город шевелится, при этом оставаясь неподвижным.

— Как огромный муравейник! — ахнула она. — А в городе много жителей? А там кто-нибудь, кроме вас, голубей, живет? А почему так шумно? Кто там визжит? Ой, а что это за запах? А почему...

— Стой, стой! — оборвал Синичку Голубь. — Мы еще даже к Городу толком не подлетели, а ты меня уже вопросами заваливаешь. Так не пойдет! Запомни: за одну минуту в Городе ты сможешь увидеть столько, сколько не увидишь за всю жизнь в Лесу! Так что я не смогу тебе ответить на миллион вопросов, которые у тебя несомненно возникнут. Так что смотри и молчи. И запоминай. Сейчас мы поднимемся высоко в небо и полетим над Городом. Потому что лететь по нему для тебя пока слишком опасно и непривычно. Мы полетим в мой двор. Там тихо. К тому же я успел соскучиться по друзьям, а главное — по городской пище!

Они взмыли высоко вверх и полетели над Городом. Синичка широко раскрытыми глазами смотрела вниз, едва не забывая махать крылышками. Она старалась запомнить побольше, чтобы потом рассказать как можно подробнее подружкам о своем путешествии в Город. «Белочка ни за что не поверит!» — с восторгом думала Синичка.

Она смотрела вниз и видела множество удивительных вещей. Огромные каменные деревья, которые были гораздо толще, чем сто дубов вместе взятых. На ровных стволах этих деревьев рядами зияли дупла. «Какие аккуратные и трудолюбивые дятлы живут в Городе!» — изумилась Синичка. Некоторые дупла странно сверкали, когда Синичка пролетала над ними.

«А почему не все дупла темные? Некоторые блестят!» — хотела спросить она у Голубя, но вспомнила, что он запретил ей приставать с вопросами.

Синичка смотрела вниз и видела больших насекомых с твердым панцирем, которые быстро сновали по гладким, лишенным травы, дорожкам. Но еще больше было странных насекомых, очень похожих на муравьев, только с четырьмя лапками. Эти «муравьи» были в Городе повсюду! В дуплах, на дорожках... Везде! Синичке даже показалось, что в жуках с твердым панцирем тоже эти четырехногие муравьи!

«Кто это и почему они ходят только на задних лапах?» — хотела спросить Синичка, но опять вспомнила о запрете на вопросы.

«А этих жуков они, наверное, съели, потому в них и ползают... — Синичка решила ответить сама себе хоть на какой-то вопрос. — А может, наоборот? Жуки их едят?..»

Они летели над Городом довольно долго. Так, что Синичка устала удивляться. У нее даже немножко заболела голова от множества впечатлений и ужасного запаха, поднимавшегося снизу.

— Город горит? — все-таки не удержалась от вопроса Синичка.

— Почему это? — удивился Голубь.

— Лес иногда горит. Или болото. И тогда почти такой же запах, — ответила Синичка. — Вот я и подумала: может, пока тебя не было, Город загорелся?

— Не говори глупостей! — отмахнулся Голубь. — Я ничего не чувствую! Приготовься, скоро мой двор...

Спустя минуту Голубь стал медленно планировать вниз. Синичка, боясь потерять спутника из виду, старалась держаться очень близко, едва не попадаясь Голубю под крылья.

Они спускались все ниже и ниже между двумя высокими каменными деревьями, и Синичка вдруг сообразила, что насекомые внизу — просто огромные! Она с ужасом поняла, что может целиком поместиться во рту любого из «муравьев», не говоря уж о жуках-великанах. И еще она увидела, что ей правильно показалось — в жуках действительно сидят четырехногие муравьи.

«Все-таки они их съели!» — решил Синичка, но тут же опять засомневалась.

— А кто кого съел? — решилась она на вопрос вслух. — Жуки муравьишек или муравьишки жуков?

— Ты о чем? — откликнулся Голубь. К радости Синички он не стал ругаться, что та осмелилась задать вопрос.

Синичка указала вниз.

— А, это... — протянул Голубь. — Это никакие не жуки и не муравьи. Это машины и люди.

— Хорошо, — поправилась Синичка. — Кто кого съел? Машины людей или люди — машины?

— Какую ерунду ты спрашиваешь! — рассердился Голубь.

— А кто такие люди и машины? — быстро задала другой вопрос Синичка.

— Машины — довольно бесполезные создания. И даже вредные. Я видел, как одна из них опустошает мою любимую мусорку. А вот люди бываю разных типов. Есть абсолютно бесполезные, есть опасные, а есть очень даже нужные. Например, бабушки...

— Так бабушки — это люди? — уточнила Синичка.

— Да, я скоро тебе их покажу.

— А почему люди так похожи на муравьев-инвалидов с оторванными лапами? — спросила Синичка. — Особенно, когда смотришь сверху.

— Может быть, потому что их много? — философски пожал крыльями Голубь и сел на ровную темную поверхность у подножья каменных деревьев.

Синичка осторожно спланировала рядом.

— Какая странная полянка! — сказала Синичка, оглядевшись. — А где трава? Или хотя бы земля?

— Это не полянка, это мой двор! — объяснил Голубь. — А травы здесь нет. Есть только ровный асфальт, по которому так удобно ходить. Чем мы сейчас и займемся...

Голубь бойко заковылял к центру двора, а Синичка запрыгала за ним.

Когда они подошли к деревянной площадке в центре, сверху стали слетаться голуби. Их были десятки! Они появлялись, словно из ниоткуда. И вскоре вокруг Голубя и Синички образовалась целая толпа!

— Они спустились, чтобы познакомиться со мной? — робко шепнула своему Голубю Синичка.

— Ага, как же! — усмехнулся Голубь. — Больно ты кому-то нужна! Запомни: в Городе никто никого не интересует. И ты в том числе. А слетелись они просто потому, что сейчас из своего дупла вылезет одна из бабушек и принесет еды. Она всегда выходит в это время. Думаешь, почему я так торопился, не давая тебе задавать отвлекающие вопросы или слишком заглядываться на наши достопримечательности? Потому что не хотел опаздывать на ее появление. От твоего лесного пшена мало толку, и я уже порядком проголодался!

— Это были конопляные семечки! — обиделась Синичка. — И это был мой месячный запас!

— Ничего, зато я тебя сейчас городской пищей угощу! — ничуть не смутился Голубь.

Синичка смотрела на сородичей Голубя и удивлялась: они были еще толще и неуклюжее, чем ее знакомый! Голуби о чем-то равнодушно курлыкали между собой.

— Эй, ты чего за мелочь привел? — окрикнул кто-то Голубя. — Нам что, воробьев мало? Теперь еще и этих желтобрюхих гонять придется!

— Да не бузи ты, Сизый! — ответил Голубь. — Не убудет от тебя. Она не надолго. Мы в Лесу познакомились, и она меня там почти что от голодной смерти спасла, когда я рябиной едва не отравился...

— Да ну? Ты в Лесу был? Рассказывай, давай! — Несколько птиц заинтересовано повернули головы.

— Так ведь и знал, что не поверите! — усмехнулся Голубь. — Для того и взял ее с собой. Как подтверждение. Синичка, подтверди!

Синичка робко кивнула. Ее болезненно удивили слова Голубя, но она решила, что чего-то недопоняла.

— Ну ты даешь! — восхитился Сизый. — И как там в Лесу еда? Рябина — это что? Вкусно?

— Гадость редкая, — ответил Голубь. — Но есть в Лесу и вкусные вещи, типа этих... как их?..

— Конопляных семечек, — вежливо подсказала Синичка.

— Да. Все равно ерунда, конечно, по сравнению с нашей городской едой, но для разнообразия сгодится.

— А как там вообще? — раздался заинтересованный голос. — Как там, в Лесу?

— Ну, — начал Голубь. — Во-первых, там везде деревья, как в центральном парке. Наверное, многие из вас туда летали, так что можете себе представить. Во-вторых...

— Как это — «везде деревья»? — перебил собрата Сизый. — А дома?

— В том-то и дело, что домов там совсем нет!

При этом заявлении во дворе наступила тишина, которой Синичка не преминула воспользоваться, тихонько спросив Голубя:

— Я забыла, что такое «дома»...

— Это огромные каменные деревья, — так же тихо ответил Голубь. — Вон, вокруг двора стоят.

Птицы зашумели, а потом Сизый, выражая общее мнение, сказал:

— Ты ври, да не завирайся! Как это — «совсем нет домов»?! Ведь это значит, что нет и крыш. А где тогда живут птицы? Но это ладно. Может быть, мы бы это и «проглотили». Но ведь если нет домов, то нет и бабушек!!! Они только в домах водятся, мы точно знаем! А если нет бабушек, то что едят птицы?! Там что, еда прямо на деревьях растет, да?! — и Сизый, довольный своей шуткой, захохотал. Его поддержали остальные.

— Это я вру?! — разозлился Голубь. — Да вот, Синичку спросите!

— Да что ее спрашивать? Малявку эту! — презрительно скривился Сизый. — Что мы, тебя не знаем?..

Птицы опять рассмеялись, надеясь, что будет драка.

— Слушай, ты! — распушился Голубь. — А тебе самому слабо в Лес слетать?! Давай завтра, а?! Тогда и посмотрим, сможешь ты за свои слова ответить, или ты только пустой базар чирикать можешь, как последний воробей! Ну?

— Да ладно тебе! — отмахнулся Сизый. — Я же не чокнутый, как некоторые, в Лес летать!

— Ах так! — разъяренно выкрикнул Голубь и надвинулся на Сизого.

Казалось, драка неизбежна, но тут все птицы отвернулись от соперников и радостно закурлыкали.

Испуганная Синичка тоже посмотрела в сторону и увидела большого людя, который медленно шел к птицам и издавал странные звуки:

— Цыпа-цыпа! Цыпа-цыпа-цыпа!

«Наверное, это и есть бабушка!» — подумала Синичка.

Так и оказалось.

Бабушка в одной лапе держала что-то, похожее на прямоугольную и очень толстую шляпку гриба. Этот «гриб» даже на расстоянии издавал сильный и очень аппетитный запах. Наконец, видимо довольная громким курлыканьем голубей, бабушка второй лапой стала отрывать от «гриба» кусочки и бросать птицам. Кусочки неожиданно оказались белыми и мягкими, даже пушистыми.

Что тут началось!

Голуби махали крыльями, отталкивая друг друга, подпрыгивали вверх, чтобы перехватить пищу еще в полете. Казалось, еще немного, и они начнут клеваться! Голуби за один раз заглатывали куски, которые были больше Синичкиной головы! Если кому-то доставался хороший кусок, то на счастливчика тут же наваливалась целая стая, едва не разрывая на части вместе с пищей!

Синичка стала пятиться назад, но тут бабушка заметила незнакомую птичку и кинула небольшой кусочек в ее сторону. Ароматная крошка подкатилась прямо к клюву Синички.

— Спасибо! — благодарно сказала она и собралась уже попробовать знаменитой городской пищи, как какой-то голубь выхватил крошку чуть ли не изо рта Синички! Причем так быстро и ловко, что она даже не успела заметить, кто это был!

— Ой! — только и смогла чирикнуть Синичка и отступила еще немного назад. Она с изумлением смотрела на толстых голубей, дерущихся за пищу, и вдруг впервые почувствовала, что хочет домой, в Лес. Несмотря на все чудеса Города, несмотря на то, что она почти ничего не успела посмотреть...

Наконец, «гриб» в руках у бабушки закончился, и она, что-то кряхтя на незнакомом городском языке, пошла назад в свое дупло.

Голуби тут же превратились назад в благовоспитанных, важных птиц. Они гордо вертели полными зобами, поглядывая, у кого он толще.

«Вот почему Голубь говорил, что быстро и много есть — первейший навык в Городе!» — грустно подумала Синичка. Тут же, словно услышав ее, появился и сам Голубь.

— Смотри, что я для тебя припас! — сказал он и выложил перед Синичкой кусочек пищи, за которую еще минуту назад сражалась вся стая. — Ешь быстрее, пока никто не заметил!

Синичка еще раз посмотрела на необычный пушистый комочек, который так неповторимо пах, а потом торопливо его съела, давясь с непривычки.

— Как вкусно! — искренне сказала она. — Я никогда не ела ничего вкуснее!

Синичка внимательно осмотрела асфальт у себя под ногами, надеясь, что найдет еще немножко удивительной пищи.

— Возможно, если бы я знала, как это вкусно, — задумчиво сказала она, — то минуту назад прыгала бы у ног бабушки вместе с вами!

— Вот, теперь ты поняла, что значит «городская жизнь»! — довольно засмеялся Голубь.

— Наверное, это и были ваши прославленные Жареные Семечки? — почтительно спросила Синичка.

— Да ты что?! — опешил Голубь. — Это всего лишь хлебные крошки! Тоже вкусно, конечно, и не так уж часто их нам перепадает, но по сравнению с Жареными Семечками!.. — Голубь закатил глаза, как тогда, в Лесу. — Они в десять... нет, в сто раз вкуснее! Нет, Жареные Семечки в тысячу раз вкуснее хлебных крошек!

— Как такое может быть?! — изумилась Синичка. Она впервые недоверчиво посмотрела на Голубя.

— Да в это трудно поверить, пока сама не попробуешь... — Голубь вдруг хитро наклонил голову. — О! А почему бы мне не угостить тебя Жареными Семечками? Ведь ты накормила меня самым лучшим в Лесу? Пусть не говорят, что в Городе живут неблагодарные птицы!..

— Но это, наверное, очень трудно — добыть Жареные Семечки? — спросила Синичка. — Если даже хлебные крошки...

— Да, это не просто, но ты не беспокойся. Я знаю места, где их можно достать! Полетели!

Синичка с готовностью поднялась вслед за Голубем, и они не торопясь полетели со двора, переговариваясь по пути.

— А Жареные Семечки тоже дают бабушки? — спросила Синичка.

— Очень редко, — ответил Голубь. — Можно сказать, что вообще не дают. Я же, по-моему, говорил тебе в Лесу, что Жареные Семечки раздают студенты, и мы сейчас полетим к университету, около которого их всегда очень много...

— А что такое университет? — спросила любознательная Синичка.

— Это такие большие дома, где выводят студентов, — терпеливо стал объяснять Голубь. — Дома — это такие каменные деревья с дуплами внутри...

— Да-да, я запомнила! — торопливо чирикнула Синичка.

— Так вот, студентов, понятное дело, выводят для того, чтобы они ходили и разбрасывали для нас семечки. Но, видимо, плохо выводят. Потому что студенты очень часто получаются бракованные и вместо того, чтобы разбрасывать Жареные Семечки, студенты едят их сами, а нам бросают пустую скорлупу! И в последнее время правильных студентов попадается все меньше и меньше. Зато их бракованных собратьев — полным-полно. И они позанимали все скамейки перед университетом, где сидят и щелкают наши семечки! — Голубь с возмущением фыркнул.

— Видимо, Жареные Семечки такие вкусные, что студенты не могут удержаться, — сочувственно проговорила Синичка.

— Мы уже на месте, спускаемся! — буркнул Голубь.

Они покружились над большой полянкой без травы и сели. Синичка сразу узнала студента, потому что вокруг него курлыкала огромная стая голубей.

Студент был очень похож на бабушку, только тоньше. Он сидел на странном горизонтальном дереве из нескольких не очень толстых стволов разного цвета.

«Наверное, это и есть скамейка», — подумала Синичка.

— Вот, это правильный студент! — с удовлетворением сказал Голубь. — Он бросает целые семечки! Видишь, достает из кармана?

Синичка пригляделась. Студент изредка совал лапу куда-то себе под плоские перья и доставал что-то черное. Потом кидал это в толпу голубей, которые немедленно начинали метаться, словно безумные. При этом студент задирал голову, открывал рот и издавал какие-то мерзкие звуки.

— Можно, я полечу в Лес? — вдруг неожиданно для самой себя сказала Синичка.

— Что?! — опешил Голубь. — И не попробуешь Жареных Семечек?!!

— Я все равно не смогу их добыть, — грустно сказала Синичка.

— Ну и не надо! Я для тебя сам хоть одну, но добуду! — гордо заявил Голубь и без лишних слов бросился к скамейке. — Чтобы ты поняла!..

Синичка не услышала, что она должна была понять, потому что Голубь исчез в толпе. Через минуту он появился вновь, потрепанный, но довольный. Он заговорщицки подмигнул Синичке, и они отлетели в укромное место между двумя каменными деревьями, или домами.

— Смотри! — сказал Голубь и положил перед Синичкой маленькую черную семечку. — Пробуй, пока я добрый! Ты даже не представляешь, чего мне стоит вот так вот отдать...

— Представляю... — тихо сказала Синичка, перебив восторженную речь Голубя. — Но вы можете съесть ее. Я не буду...

— Как?! — не поверил своим ушам Голубь. — Ведь это Жареная Семечка! Самая вкусная пища в Городе! Или ты мне не веришь, что она в сто раз вкуснее хлебных крошек?!

— Верю, — кивнула Синичка. — Но я бы побоялась есть это, даже если бы Жареные Семечки оказались вкуснее хлебных крошек только в десять раз...

— Я не понимаю... — поморщился Голубь. — Объясни, почему ты не хочешь попробовать Жареных Семечек?!

— Я очень хочу их попробовать, — ответила Синичка. — Но не буду...

— Почему?! Объясни мне! — потребовал Голубь.

Синичка задумчиво смотрела в небо, затянутое смогом. Она словно старалась не смотреть вниз, где у ног лежала Жареная Семечка.

— Я боюсь, что попробовав ее, — начала Синичка, — я навсегда останусь в Городе. И буду ради Жареных Семечек или хлебных крошек сражаться в толпе птиц. И я боюсь, что в моих глазах загорится безумие, которое я видела в глазах голубей. И тех, что во дворе, и тех, что у скамейки. Я боюсь стать одной из вас. Я боюсь стать толстым, думающим только о еде голубем. Боюсь забыть, что есть небо и солнце, лесной ветерок и моя подружка Белочка. И даже запасливый Ежик, который, конечно, тоже много думает о еде, но у него все равно остается время, чтобы любить Белочку... И самое главное, я не хочу потерять то, о чем никогда раньше не задумывалась. Я даже не знала, что это есть в нашем Лесу, потому что никогда не разговаривала с мудрым Грачом. Теперь я обязательно с ним познакомлюсь...

Синичка немного помолчала, а потом расправила крылья.

— Я возвращаюсь в Лес! — крикнула она напоследок. — Только теперь я поняла, что нет ничего вкуснее Свободы! И я не променяю ее даже на все жареные семечки мира!..

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

14 ноября - День святых Косьмы и Дамиана. "Курячьи именины"

Легенда о петухе

Городская легенда

 

Петуха с древнейших времён считали покровителем Углича. На древнейшем гербе Углича был изображён петух. Близ церкви Николая Чудотворца-на-Петухове лежал чудесный камень-валун. По преданиям, иногда в полночь на этом камне появлялся огромный огненный петух, который своим криком предвещал несчастья для Углича. Легенды Углича утверждают, что в ночь перед убийством Царевича Димитрия и в ночь перед нашествием поляков жители Углича слышали громоподобный крик петуха.

Ярославский краевед Иларион Тихомиров писал: «Я слышал это предание на месте и видел самый камень – огромный, насколько помнится, кристаллическо-сланцевый, красновато-бурый валун с плоским верхом». Это был огромный камень, который глубоко сидел в земле. Верх камня был немного покатый. И на гладкой поверхности камня можно было отчётливо видеть углубления в виде петушиной лапки — этот петушиный след в длину был около 30см. Так что, можно предположить, что если этот петух в действительности существовал, то был он в человеческий рост.

Сейчас, к сожалению, Петухов камень увидеть нельзя. В ХХ веке его раздробили на щебень для мощения городских улиц.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

27 ноября - День Чёрной кошки

Бравар Яника

Чёрная кошка

 

Жила-была кошка. Она ни чем не отличалась от своих сородичей. Была она черная как сажа, вот только кончик хвоста был у нее белый.

Когда она прогуливалась по улицам города, прохожие шарахались от нее как от черта, и трижды плевали через левое плечо.

Она уже и надеяться перестала, что кто-нибудь подбросит ей рыбки, или нальет молока. Со временем, она даже забыла про то что кончик ее хвоста - белый.

Но однажды, когда она сидела возле рыбной лавки и грустно смотрела на свое отражение в осенней луже, перед ней вдруг упал, кусочек свежей рыбки.

— Неужто, сегодня с неба падает рыба? - Подумала кошка, и посмотрела наверх.

Какого же было ее удивление, когда она увидела что над ней склонился маленький мальчик!

Кошка на столько растерялась от этого неожиданного подарка, что зашипела:

— Брыссссьььь…… не подходи ко мне…..

Мальчик улыбнулся и спросил:

— Почему? Я просто хотел покормить тебя рыбкой... Разве ты не голодна?

— Голодна… Но если ты подойдешь ко мне, я принесу тебе несчастье… - предупредила кошка.

— Принесешь несчастье? Но почему? - не понимал мальчик.

— Глупый… Разве ты не знаешь? Черные кошки приносят неудачу. Отойди от меня и трижды плюнь через левое плечо!

Но мальчик не отходил. Наоборот! Он подошел к кошке еще ближе, и присев на корточки протянул руку и погладил ее.

— Что это такое ты делаешь? - удивленно спросила кошка.

— Я глажу тебя, потому что ты мне нравишься. И я хотел бы забрать тебя домой.

— Какой же ты все таки глупый! Я же предупредила тебя, я — черная кошка, я принесу тебе несчастье!

— Нет… это ты глупая… — произнес мальчик. — Тебя так часто шарахались люди, что ты и сама поверила в то что ты черная кошка... и забыла что у тебя белый кончик хвоста!

Кошка повернула голову, и посмотрела на свой хвост…..

 

И все таки я не черная… - думала кошка, лежа на диване в комнате мальчика, который разглядел на ее хвосте белое пятнышко.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

30 ноября - Всемирный день слонов

Автора не знаю. Взято тут: http://www.4erdak.ru/creativity/6610/

Сказка про Слона

 

Жил-был Слон. Он был очень большой с большим добрым сердцем и большими ушами. А еще он был доверчив и добродушен и любил всех зверей, которые жили с ним в лесу. Даже тех мышек, которые так назойливо грызли ему подошвы его лап. "Ведь им тоже нужно чем-то жить," - думал Слон и не обижался на них. Сам он питался травой, листьями деревьев и фруктами, потому что бесконечно любил других животных. Животные знали это и не боялись Слона.

Его большие уши очень мешали ему, потому что они позволяли ему особенно остро слышать все, что происходит в лесу, и он от этого очень страдал.

Иногда он слышал, как шепчутся обезьяны и называют его между собой "бегемот". Но Слон в это не верил, потому что он точно знал, что он Слон. И не обижался на них.

Как-то раз он шел по лесу и искал пруд с чистой водой, чтобы напиться, как он услышал, что одна обезьяна кричала ему, прыгая с лианы на лиану: "А ты знаешь, что ты - бегемот?" На что Слон очень удивился и рассмеялся. Ну, конечно, это какая-то шутка или ошибка. Ведь он с детства знал, что он Слон. И мама его была Слоном, и папа. И воспитывали они его всегда, как Слона. "Нет, мартышка, не может быть, ты что-то путаешь, я - Слон." "А все говорят, что ты - бегемот," - выкрикнула мартышка и убежала. Обескураженный, слон пошел дальше. "Бедняги мартышки," - подумал он, - "затеяли себе игру от нечего делать."

Через некоторое время вокруг него уже собралось несколько обезьян и все кричали ему: "Ты нас не обманешь, мы точно знаем, что ты бегемот, в другой стае сказали, что видели тебя, как ты купаешься в грязи, значит ты бегемот!" "И вы поверили, что я - бегемот?!" - удивился Слон. "Раз все говорят, что ты бегемот, значит ты действительно бегемот, и незачем тебе больше притворяться, что ты Слон," - засмеялись мартышки и убежали. Слон не понимал, что происходит, и шел дальше, но чистого пруда ему так и не попадалось. Но он не хотел лезть в грязные пруды, где купались бегемоты, так как слоны всегда должны пить воду из чистых прудов. Тут его в третий раз окружили обезьяны и начали кричать ему: "Давай-давай, полезай-ка в грязь - там-то тебе и место, ведь ты же бегемот, и все это знают и только и говорят об этом. Хватит притворяться Слоном, все уже давно поняли, что ты бегемот, и только хочешь казаться Слоном!" Слон ничего не ответил. Он пошел себе дальше, а мартышки все прыгали вокруг него и кричали: "Бегемот, бегемот! Тебе место в грязи!" Но Слон ничего не говорил в свое оправдание. Потому что он точно знал, что он Слон и никогда не был бегемотом, и пусть даже тысячи мартышек будут говорить, что он - бегемот, он все равно останется Слоном.

[Vilvarin 0]

Chanda, большое спасибо за замечательные сказки!

Особенно последние про кошку и Слона :Rose: :Rose: :Rose: :Rose: :Rose:

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

9 декабря - Международный день борьбы с коррупцией

Сергей Занин

Сказка о трех советниках

Посвящается консультантам

 

Жил на свете великий царь. Владел он обширной державой и был грозой врагов, союзников и подданных. Это о нем говорил аль Мукаддаси: "Если бы какое-нибудь дерево осмелилось расти против его воли, оно засохло бы".

Однако лучшие времена для его царства давно миновали. Частые недороды, бесконечные войны с ближними и дальними соседями, дурное управление, непомерные налоги подточили былую силу. Искусные ремесленники, богатые купцы, чиновники и солдаты, которые давно не видели жалованья, тысячами покидали страну. Деревни и города пустели, налогов собиралось все меньше и наступил день, когда даже царь осознал, что в его государстве творится что-то неладное.

- Хороший совет, вот что мне нужно, – сказал он своим министрам.

Но поскольку царь в грош не ставил советы собственных советников, было решено пригласить иноземца. По его приказу нашли самого лучшего советника, которого только могли разыскать, заплатили ему вперед мешок золота и после долгого путешествия он наконец предстал перед очами владыки.

- Вот тебе задание, – молвил царь. – Отыщи способ вернуть процветание моей державе. Справишься – получишь еще мешок золота, больше первого. А если не справишься... – ну, лучше бы тебе справиться.

Иноземный советник попросил на работу две недели. И спустя срок он снова стоял у подножия трона.

- Ваше величество, могу ли я говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?

- Именно это я и жду от тебя! Мне надоели эти лжецы и льстецы, – показал царь на толпу придворных. – Правды, вот чего мне не хватает!

Советник поклонился и начал свою речь:

- Я обнаружил, что ваша страна в великой опасности. Если не принять срочных мер, то она ослабеет и – страшно сказать – развалится на части. Кто же в этом виноват? Государь, вы окружили себя любимчиками, которые растаскивают казну и творят всевозможные несправедливости. Ваши министры преисполнены алчностью, ваши губернаторы и наместники думают только о собственных карманах…

Услышав такие речи, вельможи в ужасе оцепенели, а Главный Казначей лишился чувств.

- Я разговаривал с простыми людьми, – продолжал иноземный советник. – Они поведали мне, что бедствуют и голодают. А некоторые из ваших подданных высказали крамольное намерение сжечь дворцы сановников, а их хозяев утопить в реке.

После этих слов в обморок упали еще трое придворных.

- Так вот что я предлагаю сделать, – решительно продолжал советник. И дальше посыпалось:

- … Наказать... Прогнать .. Сменить… Уволить... Снизить налоги…

Царь в гневе поднялся с трона.

- Хватит! Я позволил тебе говорить правду. Но я не давал разрешения называть меня глупцом!

Советник опешил.

- Но разве я чем-то оскорбил ваше величество?

- Молчи! Это ведь мои министры! Это ведь мои губернаторы, мои наместники, мои слуги. Это я их назначил. Значит, по-твоему, это я – главный виновник бед в моем государстве?

Царь повелительно взмахнул рукой.

- Стража! Этого наглеца приказываю немедленно казнить за оскорбление монарха. Деньги, заплаченные ему, вернуть в казну.

Когда советника увели, министры облегченно перевели дух. Но царь взглянул на их повеселевшие лица и сказал:

- И казните еще вот этого, и вот тех, – показал он на двух губернаторов и Главного Казначея. – Покойный прав, они потеряли всякий стыд. Заодно сэкономим на жалованье. Оно у них немалое.

Спустя некоторое время царь снова послал людей на поиск советника. И очень скоро такого нашли, причем славен он был не меньше прежнего.

После двух недель осмотра государства и бесед с поданными, советник вернулся с докладом.

- Говори все, что думаешь, – приказал царь.

Новый советник замялся.

- А-а, это ты о предшественнике? Ну, признаюсь, я немного поспешил. Но ведь и он перешел границы дозволенного. Тебе же нечего бояться. Я выслушаю все, что ты скажешь.

Новый советник кивнул, но, памятуя о несчастной судьбе собрата, решил вести себя осторожно и по возможности не раздражать царя.

- Я бы не сказал, что дела обстоят плохо. Да, кое-где наблюдаются перебои с едой, но было бы преувеличением говорить о полном ее отсутствии... Численность населения немного снизилась, однако я видел на улицах много детей, что вселяет надежду на увеличение в недалеком будущем количества налогоплательшиков... Надо согласиться с тем, что некоторые чиновники иногда допускают злоупотребления, но…

- Ладно, я понял. Какой будет твой совет? Уволить плохих чиновников? Давно пора.

- Именно это я и хотел предложить, – сказал хитрый советник. – Но ваша мудрость опередила мой медлительный ум! – Теперь о налогах… поскольку население сократилось, то….

- Все ясно, – прервал его монарх. – Если народа стало в два раза меньше, то и налогов в два раза меньше. И чтобы собирать столько же налогов, как и прежде, надо повысить их ровно в два раза? Именно к этому ты ведешь?

Советник решил не играть с судьбой.

- Вы снова читаете мои мысли, о мудрейший из мудрых!

- Вот такие советы мне нравятся, – довольно улыбнулся царь. – Приказываю: советника наградить, налоги поднять в два раза, половину чиновников выгнать со службы.

Но радость царя была преждевременной. По прошествии нескольких месяцев положение в государстве заметно ухудшилось: некогда полноводная налоговая река окончательно превратилась в жалкий ручей, часть земель полностью обезлюдела, вновь назначенные чиновники оказались еще хуже старых, сразу в нескольких городах вспыхнули голодные бунты.

Царь вызвал иноземного советника.

- Благодаря твоим советам мое государство оказалось на краю гибели!

- Но вы же их одобрили, ваше величество!

- Твоя работа – давать правильные советы. А откуда мне знать, какой из твоих советов правильный, а какой нет? Я ведь царь, а не советник.

Он хлопнул в ладони.

- Казнить негодяя! И завтра же выслать людей на поиски Самого Умного Советника.

Самый Умный Советник внимательно выслушал царских посланцев, взвесил на ладонях увесистые мешочки с золотом и драгоценностями и с сожалеющим вздохом вернул их обратно.

- Я вынужден отказаться от чести стать советником вашего повелителя.

- Но почему? Может быть, тебе кажется недостаточной награда?

Советник покачал головой.

- Щедрость царя выше любых ожиданий.

- Может быть, ты не знаешь способа, как помочь нашим бедам? Но нам сказали, что для тебя нет неразрешимых задач!

- Это правда.

- И еще о тебе говорят, что ты самый умный из когда-либо живших советников

- И это тоже правда. Поэтому я и отказываюсь от вашего предложения.

Придворные сложили принесенное золото в сундуки и, понурив головы, двинулись к выходу.

- Остановитесь, достопочтенные, – остановил их мудрец. – Пусть я не помогу вашему царю, зато я могу помочь вам. Если вы оставите мне один мешок золота, я дам вам совет, который стоит намного дороже денег.

Мудрец выбрал мешочек поувесистее и сказал:

- Не вздумайте возвращаться ко двору. Вас ждет неминуемая казнь за неисполнение приказа государя. Поделите между собой это золото и оставайтесь здесь.

Посланцы подумали – и решили последовать этому совету. И правильно сделали. Не прошло и года, как соседи растащили слабое государство на части, а царь закончил жизнь нищим беглецом в далекой стране.

 

И закончив эту поучительную историю, мудрец сказал своим ученикам:

- Запомните, советник должен отказываться от работы в трех случаях:

Во-первых, когда вознаграждение слишком незначительно.

Во-вторых, когда положение безнадежно. Это как позвать врача к одру умирающего. Помочь уже ничем нельзя, но репутации врача будет нанесен ущерб, ибо его обвинят в смерти больного.

И, в-третьих: когда главная причина бедствий и затруднений – это сам заказчик. Именно поэтому я отказал царю и именно поэтому я до сих пор благоденствую – в отличие от моих неразумных собратьев по ремеслу.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

10 декабря - Всемирный день футбола

Настя Горинова

Колобок

 

Убежал Колобок от Дедушки с Бабушкой и попал в супермаркет. Ходил он, ходил и заблудился. Устал, залез на полку отдохнуть и уснул. Мимо шла от футбольная команда, увидела новый мячик и забрала его с собой.

 

Просыпается Колобок, глядит — а он уже на Чемпионате мира по футболу в Германии. Мало того, лежит он на футбольном поле, и на него мчится футболист! «Попал ты, — подумал Колобок, — пора уносить ноги». Вскочил и побежал...

 

На трибунах сидят болельщики, а глаза у них раскрываются все шире и шире: по полю с сумасшедшей скоростью катится мяч, как будто ему вставили батарейки «Энерджайзер». Так и добежал Колобок до самого дома.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

19 декабря - Международный день помощи бедным

Георгий Русафов

Бедняк Анго, Богатей Алчо и медведи

 

Некогда в селе Голодный Дол жил да был бедный человек. Называли его Бедняк Анго, потому что у него не было ничего, кроме приземистой лачуги да каменистой полоски земли в десяток борозд. Полоска его лежала точно серая заплата у подножья высоких гор, возвышавшихся над селом. Каждый год с началом весенних ливней по их крутым склонам мчались мутные потоки, снося все, что бедняк с великим трудом успевал посеять. Так проходил год за годом, а Бедняк Анго так и не мог собрать со своей пашни больше двух-трех мер зерна… Зато по­средине поля росла у него большая груша. Каждую весну она покрывалась цветами. Летом ее ветви гнулись под тяжестью плодов. И каждой осенью Бедняк Анго привозил домой целый воз груш — желтых, как янтарь, сладких, как мед.

Однажды, придя на поле, Бедняк прилег под грушей. Припекло его жаркое солнце ранней осени, убаюкало сладкое жужжанье работящих пчел, и он незаметно за­дремал. Вдруг сквозь сон услышал он чьи-то тяжелые шаги. Открыл Анго глаза — и сердце у него ушло в пятки со страху: прямо к нему шли два огромных медведя.

Анго вскочил и хотел бежать. Но не успел он сделать и шагу, как один из медведей заговорил человечьим голосом:

- Не бойся, добрый человек, ничего плохого мы тебе не сделаем!.. Только разреши нам приходить на твою пашню и подбирать упавшие плоды — уж очень мы любим медовые груши… А за твою доброту мы тебе когда-нибудь отплатим.

При этих кротких словах у Бедняка отлегло от сердца, и он великодушно воскликнул:

— Раз вам груши нравятся, ешьте на здоровье. С того, что вы съедите, Бедняк Анго не разбогатеет… А об отплате я и говорить не хочу — ничего мне от вас не надо!

Медведи подошли к дереву. Стали подбирать упавшие на землю зрелые плоды. А когда насытились, тихо и мирно ушли в горы. И с этого дня мишки стали частенько наведываться на бедняцкую ниву и лакомиться грушами…

Однажды (пора уже было обрывать груши) Бедняк Анго пришел на свою пашню, и там ему вдруг пришло в голову: „Дай-ка я прикинусь мертвым, авось косматые приятели меня пожалеют…»

Сказано — сделано.

Когда подошло время появиться медведям, Бедняк Анго улегся под деревом. Вытянул ноги, руки — кто посмотрит, сразу же скажет: помер бедняга, избавился от нищеты!..

Медведи не заставили себя ждать. И, как обычно, придя на пашню, первым делом заковыляли к усеянной плодами груше. Но, заметив неподвижного Анго, тотчас остановились. Затем, поборов страх, приблизились к мнимому мертвецу. Притронулись к нему, похлопали по плечу, и убедившись, что Бедняк не шевелится, один медведь тяжело вздохнул:

— Помер, бедняга, не дождался, пока мы ему отплатим за его щедрость!

— А мы и сейчас можем его отблагодарить, — возразил другой медведь. — Давай отнесем его в Серебряную долину; там на серебре пусть почиет вечным сном!..

- Нет, лучше положить его в Золотой долине: золотым было его сердце, пусть же его прах почиет на золоте.

— Хорошо! — тотчас согласился первый медведь.

И не успел мнимый мертвец понять, что собираются с ним сделать медведи, как один из них взвалил его на спину и направился со своим грузом в гору. Другой медведь поплелся следом.

Долго ковыляли мишки с мертвецом, пока, наконец, остановились и положили Анго на мягкую, словно бархат, траву. Увидеть, куда его положили, Бедняк не мог — он ведь прикидывался мертвым!.. Зато ясно слышал, что вокруг раздавался мелодичный звон, будто со всех сторон безостановочно пели несметные золотые колокольчики:

— Дзинь!.. Динь!.. Дан!.. Дзинь!..

Хорошо стало Бедняку, приятно. Стал он нетерпеливо ждать, когда медведи уйдут и он сможет открыть глаза и увидеть золото.

Медведи задержались недолго. Посидели рядышком, помянули добрым словом щедрое сердце Анго, сладкие груши, которыми лакомились все лето на его каменистой пашне. Потом с тяжким прощальным вздохом поднялись, и вскоре Бедняк Анго услышал, как вдали затихли их тяжелые шаги. Тогда он поскорей открыл глаза и застыл от изумления: вокруг простиралась волшебная долина.

Все в ней было золотым!..

Золотыми были деревья, со всех сторон окружавшие Анго. Их золотые листья нежно трепетали, словно солнечные зайчики, и при каждом дуновении ветерка звенели, как колокольчики:

— Дзинь!.. Динь!.. Дан!.. Дзинь!..

Золотой мох покрывал огромные золотые валуны, среди которых извивались со звонким журчаньем бесчисленные золотые потоки. На золотых кустах в золотых гнездах высиживали золотые яйца золотые птички. Даже травы, на которых, как роса, блестели драгоценные камни, были здесь золотыми.

Не был золотым в этой долине только ее случайный гость из села Голодный Дол — Бедняк Анго!..

Провел он в золотой долине три дня и три ночи, а на четвертое утро и говорит:

— Ну, Анго, душа бедняцкая, хватит тебе топтать золотые травы и драгоценную росу своими сыромятными постолами. Послушал золотых птичек, отдохнул на золотой траве, пора и в Голодный Дол возвращаться.

Взял Бедняк золота, сколько мог унести, и в тот же день зашагал в своих сыромятных постолах в Голодный Дол. Там он построил на принесенные из Золотой долины богатства новый дом. Потом высватал самую пригожую и работящую девушку в селе, и они зажили тихо и мирно, словно голубь с голубкой…

Тут бы и завершиться нашей сказке, как многим другим сказкам, счастливым концом. Да жил в то время в селе Голодный Дол алчный и завистливый человек — Богатей Алчо…

Увидел он, как вчерашний бедняк Анго вдруг так разбогател, что и ему самому не уступит, и чуть было не лопнул от горя и зависти: до того болело у него сердце при виде чужого счастья. Наконец не вытерпел богатей. Пришел к Анга, стал просить;

— Скажи по правде, как так получилось, что ты, последний бедняк в селе, чуть не за одну ночь сравнялся богатством со мною, самым зажиточным человеком во всем краю!

— Почему же не сказать, сосед, — с готовностью отвечал Анго. — Ко мне богатство не кривыми тропками пришло, как к тебе, от меня никто не пострадал, как от тебя. Мне скрывать нечего… Просто счастье выпало…

И рассказал бывший бедняк все от слова до слова: как он пустил медведей с гор подбирать медовые груши; как прикинулся потом мертвым; как они поверили, что он умер, и отнесли его в Золотую долину покоиться вечным сном… Богатей глядел на Анго, выпучив глаза, То вздыхал, сожалея, что не был на его месте. То икал от удивления, слушая, какие богатства видел в волшебной долине его добродушный сосед. А потом хитро так спрашивает, а у самого от жадности глаза так и горят:

— А как, по-твоему, наберется в этой долине золота на целый воз?

— Какой там воз!.. — чистосердечно воскликнул Анго. — Целый караван вывезешь — и все равно всего золота не увезешь… Но мне и того, что я с собой принес, довольно: когда я еще видел в своих руках золото!..

Задумчивый воротился Богатей Алчо домой. И с того дня потерял сон. Только ляжет, а перед глазами блестит и сверкает золото чудесной долины, манит, влечет к себе, так что сердце у него сжимается; тянет Алчо жадные руки, хватает драгоценный металл кусок за куском… Каждую ночь до рассвета ломал он себе голову над тем, как бы добраться до Золотой долины. Наконец придумал что-то, и однажды ранним утром снова явился к Бедняку Анго. Просит, умоляет, чуть не плачет:

— Уступи мне свою полоску под горой, она и без того тебе больше не нужна…

Анго хитро ухмыльнулся в усы и говорит:

— Полоску-то я тебе уступлю, а ты взамен верни мне батюшкину ниву — ту, большую, что когда-то отнял у него за малый должок!

Услышал эти слова Богатей Алчо — и пот его прошиб. Самую лучшую, самую плодородную ниву — село близко, и вода рядом — за каменистый пустырь — не нива, а заплата где-то в горах. Трижды порывался Алчо уйти. Но каждый раз перед его глазами начинало сверкать золото Золотой долины. Ноги у него подгибались, и он возвращался к Анго.

Наконец Алчо глубоко вздохнул и сказал:

— Ладно, согласен!

И со всех ног пустился бежать к горам, туда, где лежала точно серая заплата полоска Анго с большой грушей…

Вновь стояло жаркое лето, и крепкие ветви груши снова гнулись под тяжестью медовых плодов. Как и прежде, в ее листве жужжали работящие пчелки, рядом в лесу распевали птички, высоко по синему шелку летнего неба опять плыли, как белые лодки, пушистые облачка. Но Богатей Алчо, прильнув к шершавому стволу старого дерева, был слеп к красоте чистого неба и глух к жужжанью пчел и вольным птичьим песням, славившим мирный жаркий день. Мысли богача стремились к золоту волшебной долины, а глаза его зорко, как глаза хищной птицы, следили, скоро ли появятся из леса медведи.

Наконец к полудню темный лес зашевелился и появились два медведя. Они спокойно вышли на поле и направились прямо к груше, где, как прикованный, стоял Богатей Алчо. Завидев незнакомого человека, медведи тотчас остановились и крикнули:

— Кто ты, добрый человек, и чего тебе надо на этой ниве, хозяин которой давно умер?

— Я покойному Бедняку Анго брат; нива перешла ко мне по наследству, и я пришел осмотреть ее, — солгал Богатей, заранее придумавший, как провести мишек, чтобы поскорее подружиться с ними. — А вам что тут надо?

Медведи подошли поближе.

— Твой брат был добр к нам, и мы в вознаграждение отнесли его в Золотую долину почивать вечным сном… Позволь же и ты лакомиться сладкими плодами этого дерева. А за твою доброту мы тебе когда-нибудь отплатим — добра мы не забываем!..

Богатей Алчо развел руками, будто хотел обнять обоих зверей, и запел медовым голосом:

— Медведушки милые, да о чем тут говорить… Ешьте, ешьте, сколько душе угодно, все равно, что груша ваша… И я, как мой брат, душу готов отдать за друзей!

Повторять приглашение ему не пришлось: медведи тотчас подошли к дереву и стали подбирать упавшие на землю сладкие плоды, а затем тихо и мирно скрылись в лесу. Дальше все пошло, как прежде, когда Анго был Бедняком Анго и у него не было ничего, кроме каменистого поля с грушей посередине… Чуть полдень, медведи спускаются с гор, лакомятся грушами и уходят. День за днем Богатей Алчо, спрятавшись в кустах, скрепя сердце смотрел, как мишки угощаются его грушами, и сердито сопел:

— Жрите, ненасытные, жрите, придет время, золотом заплатите!..

И вот, наконец, богач решил, что пора испытать, какова у медведей благодарность. Он улегся под грушей, прикинулся мертвым и стал ждать, когда покажутся медведи. В сердце алчного богача мечты сменялись мечтами:

„Когда они меня оставят в Золотой долине, я-то не промахнусь, как Анго. Наполнил, дурак, золотом карманы да пазуху! Нет, уж я-то знаю, что делать!.. В тот же вечер сбегаю в село и вернусь в Золотую долину с девятью порожними возами. Доверху нагружу их золотом и тихомолком отвезу домой. Потом опять вернусь в долину и опять отвезу домой полные возы. Не успокоюсь, пока последнюю золотую былинку не вырву. А тогда-то…»

Что Богатей Алчо собирался сделать с таким количеством золота, он не успел придумать: из лесу показались медведи и немного погодя пришли на полоску. Увидев вытянувшегося человека, они стали причитать:

— Ай-ай-ай, и этот не дождался награды! — вздохнул один медведь. — А ведь тоже был человек не злой…

— Ничего не поделаешь, придется и его вознаградить посмертно, — отозвался другой медведь. — Давай отнесем его в Серебряную долину!..

Услышал это Богатей Алчо — и разум потерял от злости. Забыл он, что мертвые не говорят, и жалобно воскликнул:

— Не хочу в Серебряную… Хочу в Золотую, как Бедняка Анго. Даром, что ли, я ему отдал лучшую ниву за этот пустырь…

Испугались медведи, услышав, что воскресший обманщик заговорил, и сломя голову кинулись обратно в лес. Остался Богатей Алчо один-одинешенек посреди поля. Понял он, что наделал, да поздно. И с такого горя взял и вправду… помер.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

С 21 на 22 декабря - самая длинная ночь, Тёмный праздник Новогодья

С. Топелиус

Зимняя сказка

 

В большом дремучем лесу, далеко на севере Финляндии, росли рядом две огромные сосны. Они были такие старые, такие старые, что никто, даже седой мох, не мог припомнить, были ли они когда-нибудь молодыми, тонкими сосенками. Отовсюду были видны их тёмные вершины, высоко поднимавшиеся над чащей леса. Весной в густых ветвях старых сосен пел весёлые песенки дрозд, а маленькие розовые цветы вереска поднимали свои головки и смотрели снизу вверх так робко, будто хотели сказать: "Ах, неужели и мы будем такими же большими и такими же старыми?"

Зимой, когда метель закутывала всю землю белым одеялом и цветы вереска спали под пушистыми снежными сугробами, две сосны, словно два великана, сторожили лес.

Зимняя буря с шумом проносилась по чаще, сметала с веток снег обламывала вершины деревьев, валила наземь крепкие стволы. И только сосны-великаны всегда стояли твердо и прямо, и никакой ураган не мог заставить их склонить головы.

А ведь если ты такой сильный и стойкий - это что-нибудь да значит!

У опушки леса, где росли старые сосны, на небольшом пригорке ютилась хижина, крытая дёрном, и двумя маленькими оконцами глядела в лес. В этой хижине жил бедный крестьянин со своей женой. У них был клочок земли, на котором они сеяли хлеб, и небольшой огород. Вот и все их богатство. А зимой крестьянин работал в лесу - рубил деревья и возил брёвна на лесопильню, чтобы скопить несколько монет на молоко и масло.

У крестьянина и его жены было двое детей - мальчик и девочка. Мальчика звали Сильвестр, а девочку - Сильвия.

И где только нашли для них такие имена! Наверно, в лесу. Ведь слово "сильва" на древнем, латинском языке значит "лес".

Однажды - это было зимой - брат и сестра, Сильвестр и Сильвия, пошли в лес, чтобы посмотреть, не попался ли в силки, которые они расставили, какой-нибудь лесной зверёк или птица.

И верно, в один силок попался белый заяц, а в другой - белая куропатка. И заяц и куропатка были живы, они только запутались лапками в силках и жалобно пищали.

- Отпусти меня! - пролопотал заяц, когда Сильвестр подошёл к нему.

- Отпусти меня! - пропищала куропатка, когда Сильвия наклонилась над ней.

Сильвестр и Сильвия очень удивились. Никогда ещё они не слышали, чтобы лесные звери и птицы говорили по-человечьи.

- Давай-ка и вправду отпустим их! - сказала Сильвия.

И вместе с братом она принялась осторожно распутывать силки. Едва только заяц почуял свободу, как со всех ног поскакал в глубь леса. А куропатка полетела прочь так быстро, как могли нести её крылья.

- Подопринебо!.. Подопринебо всё сделает, о чём вы ни попросите! - крикнул заяц на скаку.

- Просите Зацепитучу!.. Просите Зацепитучу!.. И всё у вас будет, чего только не захотите! - прокричала куропатка на лету.

И снова в лесу стало совсем тихо.

- Что это они говорили? - сказал наконец Сильвестр. - Про каких это Подопринебо и Зацепитучу?

- И я никогда не слыхала таких странных имён, - сказала Сильвия - Кто бы это мог быть?

В это время сильный порыв ветра пронёсся по лесу. Вершины старых сосен зашумели, и в их шуме Сильвестр и Сильвия ясно расслышали слова.

- Ну что, дружище, стоишь ещё? - спросила одна сосна у другой. - Ещё держишь небо? Недаром ведь лесные звери прозвали тебя - Подопринебо!

- Стою! Держу! - загудела другая сосна. - А ты как, старина? Всё воюешь с тучами? Ведь и про тебя не зря говорят - Зацепитучу!

- Что-то слабею я, - прошелестело в ответ. - Нынче вот ветер обломил у меня верхнюю ветку. Видно, и вправду старость приходит!

- Грешно тебе жаловаться! Тебе ведь всего только триста пятьдесят лет. Ты ещё дитя! Совсем дитя! А вот мне уже триста восемьдесят восемь стукнуло!

И старая сосна тяжело вздохнула.

- Смотри, вон возвращается ветер, - прошептала сосна - та, что была помоложе. - Под его свист так хорошо петь песни! Давай-ка споём с тобой про далёкую старину, про нашу молодость. Ведь нам с тобой есть о чём вспомнить!

 

И под шум лесной бури сосны, качаясь, запели свою песню:

Мы скованы стужей, мы в снежном плену!

Бушует и буйствует вьюга.

Под шум её клонит нас, древних, ко сну,

И давнюю видим во сне старину -

То время, когда мы, два друга,

Две юных сосны, поднялись в вышину

Над зыбкою зеленью луга.

Фиалки у наших подножий цвели,

Белили нам хвою метели,

И тучи летели из мглистой дали,

И бурею рушило ели.

Мы к небу тянулись из мёрзлой земли,

Нас даже столетья согнуть не могли

И вихри сломить не посмели...

 

- Да, нам с тобой есть о чём вспомнить, есть о чём порассказать, - сказала сосна - та, что была постарше, - и тихонько заскрипела. - Давай-ка поговорим с этими детьми. - И одна её ветка качнулась, как будто показывая на Сильвестра и Сильвию.

- О чём это они хотят с нами поговорить? - сказал Сильвестр.

- Лучше пойдём домой, - шепнула Сильвия брату. - Я боюсь этих деревьев.

- Подожди, - сказал Сильвестр. - Чего их бояться! Да вон и отец идёт!

И верно, по лесной тропинке пробирался их отец с топором на плече.

- Вот это деревья так деревья! Как раз то, что мне нужно! - сказал крестьянин, останавливаясь около старых сосен.

Он уже поднял топор, чтобы подрубить сосну - ту, что была постарше, - но Сильвестр и Сильвия вдруг с плачем бросились к отцу.

- Батюшка, - стал просить Сильвестр, - не тронь эту сосну! Это Подопринебо!..

- Батюшка, и эту не тронь! - просила Сильвия. - Её зовут Зацепитучу. Они обе такие старые! А сейчас они пели нам песенку...

- Чего только ребята не выдумают! - засмеялся крестьянин. - Где же это слыхано, чтобы деревья пели! Ну да ладно, пусть себе стоят, раз уж вы за них так просите. Я найду себе и другие.

И он пошёл дальше, в глубь леса, а Сильвестр и Сильвия остались возле старых сосен, чтобы услышать, что скажут им эти лесные великаны.

Ждать им пришлось недолго. В вершинах деревьев снова зашумел ветер. Он только что был на мельнице и так яростно крутил мельничные крылья, что искры от жерновов дождём сыпались во все стороны. А теперь ветер налетел на сосны и принялся бушевать в их ветвях.

Старые ветви загудели, зашумели, заговорили.

- Вы спасли нам жизнь! - говорили сосны Сильвестру и Сильвии. - Просите же теперь у нас всё, что хотите.

Но, оказывается, не всегда легко сказать, чего ты больше всего хочешь. Сколько ни думали Сильвестр и Сильвия, а ничего не придумали, словно им и желать было нечего.

Наконец Сильвестр сказал:

- Я бы хотел, чтобы хоть ненадолго выглянуло солнце, а то в лесу совсем не видно тропинок.

- Да-да, и я бы хотела, чтобы поскорее пришла весна и растаял снег! - сказала Сильвия. - Тогда и птицы снова запоют в лесу...

- Ах, что за безрассудные дети! - зашелестели сосны. - Ведь вы могли пожелать столько прекрасных вещей! И богатство, и почести, и слава - всё было бы у вас!.. А вы просите то, что случится и без вашей просьбы. Но ничего не поделаешь, надо выполнить ваши желания. Только мы сделаем это по-своему... Слушай же, Сильвестр: куда бы ни пошёл ты, на что бы ни взглянул, повсюду тебе будет светить солнце. И твоё желание, Сильвия, исполнится: куда бы ты ни пошла, о чём бы ни заговорила, всегда вокруг тебя будет цвести весна и таять холодный снег.

- Ах, это больше, чем мы хотели! - воскликнули Сильвестр и Сильвия. - Спасибо вам, милые сосны, за ваши чудесные подарки. А теперь прощайте! - И они весело побежали домой.

- Прощайте! Прощайте! - зашумели вслед им старые сосны.

По дороге Сильвестр то и дело оглядывался, высматривая куропаток, и - странное дело! - в какую бы сторону он ни поворачивался, всюду мелькал перед ним луч солнца, сверкая на ветках, словно золото.

- Смотри! Смотри! Солнце выглянуло! - крикнула Сильвия брату.

Но едва успела она открыть рот, как снег кругом начал таять, по обе стороны тропинки зазеленела трава, деревья покрылись свежей листвой, а высоко в синеве неба послышалась первая песня жаворонка.

- Ах, как весело! - воскликнули в один голос Сильвестр и Сильвия. И чем дальше они бежали, тем теплее светило солнце, тем ярче зеленели трава и деревья.

- Мне светит солнце! - закричал Сильвестр, вбегая в дом.

- Солнце всем светит, - сказала мать.

- А я могу растопить снег! - закричала Сильвия.

- Ну, это каждый может, - сказала мать и засмеялась.

Но прошло немного времени, и она увидела, что в доме что-то неладно. На дворе уже совсем стемнело, наступил вечер, а в избушке у них всё блестело от яркого солнца. И так было до тех пор, пока Сильвестру не захотелось спать и глаза у него не закрылись. Но это ещё не всё! Зиме конца не было видно, а в маленькой хижине вдруг повеяло весной. Даже старый, засохший веник в углу и тот начал зеленеть, а петух на своём насесте принялся петь во всё горло. И он пел до тех пор, пока Сильвии не надоело болтать и она не заснула крепким сном. Поздно вечером вернулся домой крестьянин.

- Послушай, отец, - сказала жена, - боюсь я, не околдовал ли кто наших детей. Что-то чудное делается у нас в доме!

- Вот ещё что придумала! - сказал крестьянин. - Ты лучше послушай, мать, какую новость я принёс. Ни за что тебе не догадаться! Завтра в наш город прибудут собственными персонами король и королева. Они ездят по всей стране и осматривают свои владения. Как ты думаешь, не отправиться ли нам с детьми посмотреть на королевскую чету?

- Что ж, я не прочь, - сказала жена. - Ведь не каждый день в наши места приезжают такие важные гости.

На другой день чуть свет крестьянин с женой и детьми собрались в путь. По дороге только и было разговоров, что про короля и королеву, и никто не заметил, что всю дорогу солнечный луч бежал перед санями (хотя всё небо было обложено низкими тучами), а берёзки кругом покрывались почками и зеленели (хотя мороз был такой, что птицы замерзали на лету).

Когда сани въехали на городскую площадь, народу там было уже видимо-невидимо. Все с опаской посматривали на дорогу и тихонько перешёптывались. Говорили, что король и королева остались недовольны своей страной: куда ни приедешь - повсюду снег, холод, пустынные и дикие места.

Король, как ему и полагается, был очень строг. Он сразу решил, что во всём виноват его народ, и собирался как следует всех наказать.

Про королеву рассказывали, что она очень замёрзла и, чтобы согреться, всё время топает ногами.

И вот наконец вдалеке показались королевские сани. Народ замер.

На площади король приказал кучеру остановиться, чтобы переменить лошадей. Король сидел, сердито нахмурив брови, а королева горько плакала.

И вдруг король поднял голову, посмотрел по сторонам - туда-сюда - и весело рассмеялся, совсем так, как смеются все люди.

- Взгляните-ка, ваше величество, - обратился он к королеве, - как приветливо светит солнце! Право, здесь не так уж плохо... Мне почему-то даже стало весело.

- Это, наверно, потому, что вы изволили хорошо позавтракать, - сказала королева. - Впрочем, мне тоже стало как будто веселее.

- Это, вероятно, потому, что ваше величество хорошо выспались, - сказал король. - Но, однако, эта пустынная страна очень красива! Посмотрите, как ярко освещает солнце вон те две сосны, что виднеются вдалеке. Положительно, это прелестное место! Я прикажу построить здесь дворец.

- Да-да, непременно надо построить здесь дворец, - согласилась королева и даже на минуту перестала топать ногами. - Вообще здесь совсем не плохо. Повсюду снег, а деревья и кусты покрываются зелёными листьями, как в мае. Это прямо невероятно!

Но ничего невероятного в этом не было. Просто Сильвестр и Сильвия взобрались на изгородь, чтобы лучше разглядеть короля и королеву. Сильвестр вертелся во все стороны - поэтому солнце так и сверкало вокруг; а Сильвия болтала, ни на минуту не закрывая рта, - поэтому даже сухие жерди старой изгороди покрылись свежей листвой.

- Что это за милые дети? - спросила королева, взглянув на Сильвестра и Сильвию. - Пусть они подойдут ко мне.

Сильвестр и Сильвия никогда раньше не имели дела с коронованными особами, поэтому они смело подошли к королю и королеве.

- Послушайте, - сказала королева, - вы мне очень нравитесь. Когда я смотрю на вас, мне становится веселее и даже как будто теплее. Хотите жить у меня во дворце? Я прикажу нарядить вас в бархат и золото, вы будете есть на хрустальных тарелках и пить из серебряных стаканов. Ну что, согласны?

- Благодарим вас, ваше величество, - сказала Сильвия, - но мы лучше останемся дома.

- Кроме того, во дворце мы будем скучать без наших друзей, - сказал Сильвестр.

- А нельзя ли их тоже взять во дворец? - спросила королева. Она была в отличном расположении духа и нисколько не сердилась, что ей возражают.

- Нет, это невозможно, - ответили Сильвестр и Сильвия. - Они растут в лесу. Их зовут Подопринебо и Зацепитучу...

- Что только не придёт в голову детям! - воскликнули в один голос король и королева и при этом так дружно рассмеялись, что даже королевские сани запрыгали на месте.

Король приказал распрягать лошадей, а каменщики и плотники принялись тотчас строить новый дворец.

Как ни странно, на этот раз король и королева были ко всем добры и милостивы. Они никого не наказали и даже распорядились, чтобы их казначей дал всем по золотой монете. А Сильвестр и Сильвия получили вдобавок крендель, который испёк сам королевский булочник! Крендель был такой большой, что четвёрка королевских коней везла его на отдельных санях.

Сильвестр и Сильвия угостили кренделем всех детей, которые были на площади, и всё-таки остался ещё такой большой кусок, что он едва поместился на санях. На обратном пути жена крестьянина шепнула мужу:

- А ты знаешь, почему король и королева были сегодня так милостивы? Потому что Сильвестр и Сильвия смотрели на них и разговаривали с ними. Вспомни-ка, что я тебе вчера говорила!

- Это про колдовство-то? - сказал крестьянин. - Пустое!

- Да посуди сам, - не унималась жена, - где это видано, чтобы зимой распускались деревья и чтобы король и королева никого не наказали? Уж поверь мне, тут не обошлось без колдовства!

- Всё это бабьи выдумки! - сказал крестьянин. - Просто дети у нас хорошие - вот все и радуются, на них глядя!

И верно, куда бы Сильвестр и Сильвия ни пришли, с кем бы ни заговорили, у всех на душе сразу делалось теплее и светлее. А так как Сильвестр и Сильвия всегда были веселы и приветливы, то никто и не удивлялся, что они доставляют всем радость. Всё вокруг них цвело и зеленело, пело и смеялось.

Пустынные земли возле избушки, где жили Сильвестр и Сильвия, превратились в богатые пашни и луга, и в лесу даже зимой пели весенние птицы.

Вскоре Сильвестр был назначен королевским лесничим, а Сильвия - королевской садовницей.

Ни у одного короля ни в одном королевстве не было никогда такого чудесного сада. Да и не мудрено! Ведь ни один король не мог заставить солнце слушаться его приказаний. А Сильвестру и Сильвии солнце светило всегда, когда они хотели. Поэтому в саду у них всё цвело так, что любо было смотреть!

Прошло несколько лет. Однажды глухой зимней порой Сильвестр и Сильвия пошли в лес, чтобы навестить своих друзей.

В лесу бушевала буря, в тёмных вершинах сосен гудел ветер, и под его шум сосны пели свою песню:

 

Стоим, как бывало, крепки и стройны.

То выпадет снег, то растает...

И смотрим два друга, две старых сосны,

Как снова сменяется зелень весны

Снегами белей горностая,

Как тучи проходят, дождями полны,

И птичьи проносятся стаи.

Сосновая хвоя свежа и густа -

Завидуйте, вязы и клёны!

Зима не оставит на вас ни листа -

Развеет наряд ваш зелёный!

Но вечная соснам дана красота,

В подземные недра ушла их пята,

А в небо - высокая крона.

Пускай непогода бушует кругом -

Сосну не повалит ни буря, ни...

 

Но не успели они допеть свою песню, как внутри стволов что-то затрещало, заскрипело, и обе сосны повалились на землю. Как раз в этот день младшей исполнилось триста пятьдесят пять лет, а старшей - триста девяносто три года. Что же тут удивительного, что ветры наконец их осилили!

Сильвестр и Сильвия ласково потрепали седые, поросшие мхом стволы мёртвых сосен и такими добрыми словами помянули своих друзей, что снег кругом начал таять и розовые цветы вереска выглянули из-под земли. И так много их было, что скоро они закрыли старые сосны от самых корней до самых вершин.

Давно уже я ничего не слышал о Сильвестре и Сильвии. Наверно, теперь они сами состарились и поседели, а короля и королевы, которых все так боялись, и вовсе нет на свете.

Но каждый раз, когда я вижу детей, мне кажется, что это Сильвестр и Сильвия.

А может быть, старые сосны одарили своими чудесными дарами всех детей, что живут на свете? Может быть, и так.

Недавно, в пасмурный, ненастный день, мне встретились мальчик и девочка. И сразу в сером, тусклом небе словно замелькал луч солнца, всё кругом посветлело, на хмурых лицах прохожих появилась улыбка...

Вот тогда среди зимы и наступает весна. Тогда и лёд начинает таять - на окнах и в сердцах людей. Тогда даже старый веник в углу покрывается свежими листьями, на сухой изгороди расцветают розы, а под высоким сводом неба поют весёлые жаворонки.

Изменено 27 ноября 2013 пользователем NULL

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

25 декабря – Рождество Христово по григорианскому календарю (Католическое Рождество)

Надежда Ажгихина

Чудак (святочный рассказ)

 

Ваньку Цыгана подбросили к воротам воинской части в рождественскую ночь. Нашла его уборщица Валюшка Убогая. Это была ее настоящая фамилия. Вновь прибывшие в часть только качали головой, как такое имя оказалось у колченогой, с трясущейся головой, несчастной, и мало кто знал, что Валюшка когда-то была статной красавицей, отличницей Ташкентского мединститута, которая по комсомольскому призыву поехала в Афган медсестрой вместе с любимым-срочником… Валюшка собиралась к заутрене в соседней деревне рано, до пяти, чтобы успеть обернуться к побудке, и , отворив ворота, споткнулась о сверток. Пнула его здоровой ногой - бросают тут всякое - и из свертка раздался слабый писк. Позже врачи говорили, что соберись она на богомолье часом позднее, ребенок замерз бы окончательно. Но младенец проявлял редкую жизнестойкость, пил молочные смеси за троих и набирал в весе, тараща черные глаза на непривычную действительность. Сдавать его в областной Дом малютки Валюшка категорически отказалась, заявив, что этого младенца Спаситель послал ей взамен потерянного во время контузии в Афгане неродившегося ребенка, и хотела было назвать Иосифом, но командир отговорил – и назвала Иваном, отчество дала по имени погибшего суженого, - Виленович. Командир удвоил ей довольствие и подарил цветной телевизор и видеомагнитофон, который она поставила на тумбочку напротив новой детской кроватки в своей каптерке у КПП части. Любимым фильмом Валюшки был советский мини-сериал "Неуловимые мстители".

 

Остыв от работы, она включала кассету и комментировала, и как-то, когда как раз Цыган должен был очередной раз сплясать перед белогвардейцами, и вырубили свет. Трехлетний Ванька вскочил с постели, растопырил руки и выдал, так что артистам мало не покажется - и даже спел по-цыгански, во весь голос, улыбка во весь рот. Тогда и поняли - цыган, и глаза черные, и кудри вьются. Прозвище так и прилипло. Танцевальные способности Ваньки заметили и в школе - приезжала педагог из Москвы, тянула за ногу, крутила подъем, говорила, говорила, что как у Цискаридзе, звала в училище но Валюшка не допустила. Педагог оставила видео с танцами народов мира, и Ванька упражнялся ежедневно, сначала в каптерке, а потом - дома у учителя географии, старика Тумберга, шведа по происхождению, бывшего узника сталинских лагерей и большого поклонника музыки. Там, у Тубмерга, он оказался и в тот злосчастный вечер, когда случилась беда. Братья главного поселкового бандита Хоря выносили из части оружие. Делали они это не впервой, и торговали опасным товаром на рынке, который крышевал Хорь, почти открыто. Обычно их пропускал кто-то из входящих в долю. Но на этот раз что-то сорвалось, и на обратном пути оказалась Валюшка Убогая, которая никак не понимала, что в ее же интересах не заметить братков и их поклажи и ни в коем случае на бить тревогу. Вызвать дежурного она все же успела, но осталась лежать у ворот с проломленной головой, и через сутки, не приходя в сознание, скончалась. А через несколько дней сгорел весь рынок Хоря. И оба брата бандита вскоре погибли как-то странно - одного нашли у железнодорожной насыпи с переломанной шеей, другого – на местном кладбище, у свежей валюшкиной могилы, задушенного, с ворованным " калашниковым" в руках. Дело о воровстве замяли, а когда хватились Ваньки-Цыгана - не нашли нигде. Даже Тумберг не знал, и сильно горевал без юного друга, к которому очень привязался.

 

Все эти сюжеты почти забылись в поселке, военную часть перевели в другое место, на полигоне жена Хоря, который к тому времени стал главой администрации района, начала масштабное строительство элитных коттеджей, в здании школы открыли сауну с вип-кабинками, рынок разросся в трехэтажный торговый центр. Другими словами, жизнь ничем не отличалась от происходящего в сотне или даже тысяче других населенных пунктов средней полосы. Пока в поселок не приехал иностранец - шведский бизнесмен Иохан Убогсон, и не приобрел в собственность самый большой дом - бывший поссовет - у наследников председателя. Первым делом он наведался в сауну - бывшую школу - , и каждой из "банных девушек" нашептал что-то такое, что их как ветром сдуло с боевого поста, зато каждый божий день их видели по дороге к дому Йохана, в наушниках, что-то тщательно выговаривающих по-иностранному. А вскоре владелец сауны непостижимым образом потерял все деньги в трех банках - их кто-то успел снять через Интернет. И кубышка на потайной даче, оказалась также разорена. Та же участь постигла и основных клиентов сельского борделя, и бизнес Хоревой супруги, а самим Хорем вдруг заинтересовался не то что прокурор - Интерпол - оказывается, в дальние годы он продавал оружие исламским террористам. Начались проблемы у самого местного прокурора, у начальника райотдела милиции, у вороватого директора торгового центра… Зато на местном кладбище появились два роскошных надгробия – у Валюшки - из белого мрамора, с православным крестом, а у Тумберга – из черного, со строгим протестантским. Тут-то и вспомнили про Ваньку-цыгана. Хоты никто о нем ничего не слышал много лет.

 

Йохан тем временем развернул кипучую деятельность - приобрел здание бывшей школы и открыл там студию танцев и курсы Интернета имени Лисбет Саландер, протянул Интернет во все дома и местных хулиганов за скромную плату переформатировал в социальных работников - ухаживать за одинокими стариками. Бизнес разорившейся Хоревой жены он перекупил и разбил на бывшем полигоне парк, а в торговом центре открыл бесплатный детский сад. Вот такой чудак. Нет, он, конечно, никакой не Ванька Цыган, что бы ни говорили старики ( да они и сами сомневаются), такой кудрявый черноглазый швед с летящей походкой, легко раздающий деньги бедным ( одна старушка заметила - ну прямо святой Николай). А дети подхватили, и зовут его просто - наш Йохан- Клаус. Особенно- перед Новым годом… Так и живут.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

С наступающим Новым годом!

Александр Рыжков

Астероид

 

Помещение зажималось тисками гула приборов. Самописцы выплёвывали ленты с показаниями внешних датчиков. Вычислительные терминалы мерцали разноцветными лампочками. Экраны мониторов озарялись россыпью картинок и схем. Настольная лампа обливала светом лицо спящего за столом Михаила. За семь месяцев он успел привыкнуть к рабочей суматохе и умудрялся засыпать при любых обстоятельствах.

В данный момент ему снилось море. Чёрное море. Гурзуфский пляж и шикарная брюнеточка… Но сну помешал вой настольного напоминателя.

- Через час Новый четыре тыся... – заорал тот сквозь сетку динамика.

- Да чтоб тебя… – вырванный из приятного сна Михаил был вне себя от злости. Лишь зарядив кулаком по панели, он испытал небольшое облегчение.

- …идцать второй Год, – издал жалобный стон динамик и замолк.

Спать больше не хотелось. Тем более, Новый год. Праздник, как-никак… Надо чем-то себя развлечь. Михаил встал из-за стола. Огляделся. Приборы всё так же неистово выполняли свою работу. Вышел в коридор. Немного поразмыслив над способом времяпровождения, отправился на склад.

До чего же скучно в Новогоднюю ночь на астероиде!

Нет, категорически нельзя впадать в уныние, как тогда, на День рождения…

На складе было прохладно. Пахло углепластиком ящиков, коробок и шкафчиков.

- Ко мне, – приказал Михаил, копошась в одном из ящиков.

Жужжа шарнирами, цокая трёхпалыми ступнями по металлическому полу, подошли три человекоподобных дроида. Сверкая гладкой обшивкой на свету неоновых ламп, они выстроились перед хозяином. Их строгие, лишённые каких-либо эмоций лица преданно глядели матовой чернотой округлых линз.

- Ну что ж… Первый, подойди ближе. Вот так. Руки в стороны. Так. Молодец. Ну вылитый Дед Мороз! Ах, вот ещё. Ух, тяжёлый, гад… Держи.

Робот всё так же преданно глядел на хозяина. Красный халат висел на его тонких конечностях как на вешалке. Вязаная шапка наползала на левый глазной сенсор. В правой руке он держал увесистый лом.

- Первый, слушай мою команду: ближайшие двенадцать часов тебя зовут Дед Мороз!

- Слушаюсь, – бесполым голосом ответил андроид.

- Второй, иди сюда. Будешь Снегурочкой у нас. Где бы только на тебя наряд соответствующий найти… Не то… не то… и это – не совсем то… О! Наклони голову. Так. Ещё тут кое-что… Вот тебе, Дедушка Мороз, и внучка!

Второй выглядел более чем смешно с разноцветной косынкой на голове и голубым покрывалом, обвязанным вокруг торса.

- Теперь ты отзываешься на имя Снегурочка! Ясно?

- Есть, хозяин.

- И не называй меня хозяин, надоело.

- Да, хозяин, не буду называть вас хозяин.

- Да ну тебя, безмозглая коробка микросхем!

- Что, хозяин? – отозвался третий робот.

- Это я не тебе, Третий. Кстати, кем бы тебя сделать?

- Не знаю, хозяин.

- И я не знаю… Зайчиком бы тебя, да нет костюма подходящего… Разве что кусок поролона к заднице твоей приклеить… Умеешь на четвереньках ходить?

- Неправильный ввод команды.

- Как же с тобой трудно… Хватит притворяться.

- Не умею.

- Тогда иди сюда. Так, немного клея. Поворачивайся спиной. Я кому сказал? Опять твоя программа барахлит? Ох уж этот недоделанный пакет горделивости! Тебя давно на запчасти разобрать надо было, Третий. Ах да, уже повернулся. Кто бы сомневался? Толку от тебя никакого! Становись давай. Вот так. Теперь лицом повернись. Присядь. Да не бойся, клей сойдёт… Теперь ты Зайчик-попрыгайчик! Повтори.

- Зайчик-попрыгайчик, – режимом обиженной интонации повторил андроид с приклеенными: поролоновым хвостом и двумя пластиковыми пластинами вместо передних зубов.

- Вот и славно!

В одном из ящиков Михаил добыл баллончик сжатого углекислого газа, в другом – баночку медицинского спирта.

- Все за мной! Будем праздновать Новый год!

Заскочив по дороге на кухню и прихватив металлическую бутылку с виноградным соком, Михаил вошёл в теплицу.

- Это будет нашей ёлкой, – указал он на самый большой куст помидора с полузрелыми плодами; отпил немного сока из бутылки и вылил в неё баночку спирта. – Дедушка Мороз, сотвори Новогоднее Чудо, преврати эту брагу в шампанское!

- Поданная команда не распознана, – оправдывался Дед Мороз, вязанная шапка на котором уж совсем сползла набок.

- Прижми как можно плотнее к горлышку бутылки этот баллон и выпусти из него газ. Разве так сложно понять? И брось ты этот лом к ядрене фене!

- Есть бросить лом. Есть прижать баллон.

- Молодец. Теперь как можно быстрее закрути крышку.

- Выполнено.

- Дай сюда. Неплохо сделано. Весь газ выдул? Хорошо. Сколько осталось времени до двенадцати?

- Две тысячи тридцать девять, восемь, семь секунд, – сообщил Зайчик-попрыгайчик.

- А по-человечески, в минутах?

- Больше тридцати трёх.

- Приказ тебе, Зая-попрыгая: будет оставаться двенадцать секунд до полночи – начни обратный отсчёт!

- Есть.

- У нас ещё есть время! Давайте устроим хоровод вокруг ёлки?

- Поданная команда не распознана, – сообща отбивались андроиды.

- Какие же вы зануды! Снегурочка, быстро возьми меня за руку! Ай! Да не так же больно! Так лучше. Дед Мороз, бери за руку Снегурочку. А ты, Зайка, не стой в сторонке, бери дедушку старенького. И меня. Молодцы. А теперь все повторяйте за мной. Хоровод, хоровод!

Если бы посторонний увидел это со стороны, ничего кроме словосочетания «жалкое зрелище» не вымолвил бы.

Но лучше кружиться вокруг куста помидора в компании андроидов, разодетых в ничтожное подобие праздничных костюмов, чем грузиться мыслью, что уже шестой месяц нет связи ни с одним внешним источником…

По неизвестным причинам, Михаил стал пленником на этой исследовательской астероидной станции. Спустя сорок два дня с момента вступления в должность смотрителя/исследователя, связь с базой оборвалась. Все попытки связаться хоть с кем-нибудь кончались провалом. Михаил сотни, если не тысячи раз копался в микросхемах радиостанции. Выходил в скафандре на поверхность и проверял все антенны. Ни единой поломки он не обнаружил, хотя был в ремонтном деле асом (на станции подобного рода простых людей не держат). Проблема была не в оборудовании. Но тогда в чём? Почему никто не летит спасать? Эти мысли донимали с каждым днём всё сильнее. Продуктов при максимально-рациональном использовании хватило бы ещё года на три. Потом – неминуемая гибель… Но эти три года ещё нужно было прожить. Чтобы не свихнуться, Михаил решил продолжить исследовательскую деятельность. Он постоянно пытался себя чем-то занять. Ведь когда занят, мрачным мыслям сложней пробраться в твою голову…

- Зайка-попрыгайка, сходи в кухню, принеси стаканы.

- Почему я?

- Опять ты за старое? Кому сказал!

- Есть.

- Увидел бы твоего конструктора – морду бы набил.

- Конструктор Сахаринский Виктор Андреевич, родился…

- Я кому сказал за стаканами идти?

- Есть.

- Надоел он мне. Хорошо что вы, Снегурочка и Дедушка Мороз, из старого поколения. Послушнее, работоспособнее. И вообще, чего стоите? Поздравляйте меня с Новым годом!

- Команда не распознана.

- Вы правы, куда ж без подарка… Вот, – Михаил сорвал с куста красноватый овощ и протянул андроиду, – подаришь мне этот помидор! Сними шапку. В неё положи. Будет тебе мешком. Когда скажу, подойдёшь ко мне и поздравлять начнёшь. А ты, Снегурочка, рядом будешь стоять и поддакивать.

Андроиды преданно глазели на хозяина. Слишком много непонятных команд…

- Вот и Зайка пришёл со стаканами. Положи их на пол и иди сюда. Тебе тоже работёнка найдётся.

Оставшееся время Михаил провёл в попытках научить помощников своим ролям. Он как раз давал пинка не понявшей ни команды Снегурочке, когда Зайка-попрыгайка начал обратный отсчёт.

- Двенадцать.

- Ну, поздравляйте меня!

- Я Дедушка Мороз. Я подарочки принёс, – бесполым голосом говорил Первый.

- Да, он Дедушка Мороз. Да, он подарочки принёс, – поддакивал Второй.

- Девять, - сообщил Третий.

- Был ли ты послушным, внучек?

- Да, был ли ты послушным?

- Нет, Дедушка Мороз, я был очень плохим мальчиком, – отвечал Михаил, пытаясь открутить наглухо закрученную пробку металлической бутылки.

- Четыре.

- Тогда вот тебе подарочек, послушный внучек, – Первый протянул шапку с помидором.

- Да, тогда вот тебе подарочек, да, послушный внучек.

- Ой спасибо, Дедушка!

- Ноль.

- Ур-р-а-а-а! – закричал внучек, открутив крышку; из горлышка вырвалась непослушная пена.

- Ур-р-а-а-а! – подхватили андроиды.

Разлив «шампанское», Михаил поднял свой стакан. Роботы повторяли его действия.

- Ну, за Новый четыре тысячи пятьсот тридцать второй Год!

- Ура!

Андроиды держали свои стаканы у лица, имитируя процесс питья. Ведь как можно что-то выпить, если у тебя нет рта? Михаил осушил свой залпом.

- Ну, а теперь в пляс?

- Команда…

- Да бросьте вы! Повторяй за мной! Эх-х-х!

 

*****

 

Михаила разбудила трель радиопередатчика. Сон не успел улетучиться, поэтому всё происходящее казалось ему чем-то нереальным, вымышленным…

- Михаил Сергеевич, Михаил Сергеевич, приём, приём!

- Да, Михаил Камнев на связи.

- Михаил Сергеевич! Вы живы!

- Ну, жив. Вы лучше скажите, чего связи не было полгода?

- Ваш астероид сбился с траектории под действием пролетавшей рядом кометы. Связь была потеряна. Мы думали, вы погибли…

- Думали они! Спать бы лучше не мешали!

- Простите, наверное, вы не до конца поняли… Мы уже выслали спасательный корабль.

- Корабль-борабль! У меня послепраздничное похмелье. Всё равно вы мне снитесь…

- Михаил Сергеевич, мы понимаем вашу настороженность. Но это не сон. Это на самом деле, поверьте. Через два часа к вам прибудет помощь…

- Да ну вас! – разозлился Михаил и впервые за полгода отключил рацию и заснул. Так же как и всегда – за столом. У панели радиостанции. Чтобы не пропустить послания…

Спустя несколько часов, его разбудило острожное прикосновение к плечу.

ЧЕЛОВЕК!

 

Ноябрь, 2007 год

[Chanda 14]

С. ДЕНОВО

НОВОГОДНЯЯ СКАЗКА.

 

Дружок, я хочу рассказать тебе новогоднюю сказку…

Пусть за окном кукурузными хлопьями валит снег, холодный ветер покачивает ветви деревьев. Укутайся в одеяло получше, устройся на подушке поуютнее и слушай мою сказку. Сказку, где будут добрые и злые, Принцы и Принцессы, Короли и Королевичи, стражники и разбойники. Сказку, в которой тоже падает снег и стоит новогодняя елка… В бывшем царстве, в тридевятом государстве, близ стольного града, большого и красивого, жил Маленький Серенький Человечек. Ничего у этого Человечка не получалось, все ломалось и в руки не давалось. Все над ним смеялись, а жена постоянно ругалась:

- За что такое наказание на мою голову! Ты посмотри, как люди живут и как живем мы! Они по разным странам ездят, а мы из хибары своей не выходим! Потому что не в чем выходить… У всех жены царевнами ходят, а я…зеленой лягушкой!

Маленький Серенький Человечек лишь пожимал плечами:

- Но я ведь работаю… И зарабатываю… сколько могу…

- Что ты можешь! –не унималась жена. – Это другие люди могут! Потому что внутри них есть стержень… А ты тряпка! Они способны на безумный поступок, а ты –нет. Скажи, ты когда-нибудь совершал безумный поступок? Только не говори, что женитьба на мне был твоим поступком! На мне ты тоже женился из трусости, испугавшись, что я беременна…

Маленький Серенький Человечек лишь пожимал плечами. Это было неправдой. Жену свою он любил. И тогда, и сейчас. И сыну своему был рад… Сын, кудрявый Королевич, был единственным его достижением, единственной радостью. Симпатичный карапуз, шалун и вечный двигатель, ласковый и нежный зверек… Как можно им упрекать, Маленький Серенький Человечек не понимал. Он с тоской смотрел в окно, где беззаботно с неба падал хлопьями белый снег, обеляя округу от пятен грязи…

А на следующий день Маленький Серенький Челочек получил на работе зарплату и премию по итогам года. И билет для Королевича на новогоднюю елку. Зарплату и билет, он придя домой, отдал жене, а премию заначил… И когда жена повела ребенка на елку, то Маленький Серенький Человечек побежал в «Детский мир», купил массу игрушек и костюм Деда Мороза…

Наступило 31 декабря. День выдался пасмурным и темным. Серое утро не перешло в ясный день. И когда жена стала укладывать после обеда ребенка спать, Маленький Серенький Человечек, переодевшись в костюм Деда Мороза, незаметно выскользнул из квартиры, под снег и ветер, в наступающий предновогодний вечер…

Он отошел подальше от дома и зашел в незнакомый подъезд. Стал подниматься по лестнице, прислушиваясь у дверей квартир к шуму. Вот, у одной из квартир, он услышал детский лепет и рука потянулась к звонку…

Лучше бы он прошел мимо!... Дверь открылась и весь проем загородил здоровый детина с суровым лицом. Этакий шкаф, два на полтора, с мощными руками, бычьей шеей и маленькими глазами. Пятерней, в которой поместилась бы кадка с фикусом, он поскреб загривок и красноречиво спросил:

- Ну?

Заикаясь, Маленький Серенький Человечек проблеял:

- Я – Дедушка Мороз, подарки вашему ребенку принес…

Брови громилы удивленно вскинулись, достав кончик короткой челки. Бицепсы привычно заиграли. Но он посторонился, давая проход, кивнув в сторону комнаты.

Маленький Серенький Человечек прошел в комнату и увидел славного мальчугана лет двух, который, широко раскрыв глаза, глядел на гостя. Как такому мальчугану не прочитать стишок!?.. Это необъяснимый кайф – читать детский стишок, чувствуя за спиной могучее и тяжелое дыхание! А потом доставать из мешка машинку, предчувствуя, что если совершишь лишнее движение, тут же, поломанным, вылетишь в окно!..

- Папа! Папа!- закричал восторженно малыш, разглядев яркую машинку, и кинулся к отцу. Громила тут же обмяк, на его квадратном лице обозналось подобие улыбки.

- Вжжжу…- мальчик стал катать у его ног машинку.- Папа, догоняй!

И случилось неожиданное. Грозный хозяин квартиры, опустился на колени, прихватил подобную машинку и, добродушно скалясь и завывая, пуская слюни, включился в гонку. У ног Маленького Серенького Человечка резвились и хохотали два ребенка – маленький и большой…

А потом вспотевший гигант вывел гостя в коридор и добродушно спросил:

- Ты, типа, кто?

- Дед Мороз.

- А…- громила полез в карман свой куртки, достал стодолларовую купюру и протянул самозванному Деду Морозу.- Вот…

Маленький Серенький Человечек благоразумно не стал спорить с амбалом, а приняв деньги, тихо удалился, благодаря Бога, что так все хорошо закончилось…

Хотя не всегда все складывалось благополучно. Многие подъезды были перекрыты металлическими дверьми с кодовыми замками и домофонами. Да и в квартирах встречали его по-разному. В одних, заподозрив неладное, на него кричали и ругались, в других, тянули сразу к столу, провожать старый год.

Маленький Серенький Человечек начал испытывать уже усталость, когда позвонил в скромную дверь, за которой слышался голос девчонки. Открыла дверь симпатичная женщина с короткой прической и шрамом от «заячьей губы». Пригласила в небогатую комнату, где его встретила девочка со светлыми волосами. Не успел он прочитать стихотворение, как девочка подхватила, поддержала игру и прочитала свое. Так они и читали друг дружке стишки, пока он не опомнился и не достал из заветного мешка куклу. Девочка, конечно, обрадовалась и даже чмокнула его в плохо выбритую щеку. А потом побежала к маме делиться неожиданным открытием:

- Мама! А Дед Мороз оказывается теплый!

Провожая Маленького Серенького Человечка, женщина печально улыбнулась и прошептала:

- Не уходи… останься…

- Не могу. –ответил он и попытался отшутиться. – Деда Мороза ждут все…

Женщина согласно кивнула, но тихо спросила:

- Все ли?…

Выйдя в подъезд, Маленький Серенький Человечек был в замешательстве. Тихие слова женщины били по ушам и само собой слышалось продолжение вопроса: если все тебя ждут, зачем тогда по морозу шатаешься, как бездомная собака, каких приключений ищешь? Может и правда, вернуться и остаться у нее на все праздники? Безумствовать, так безумствовать до конца!…

Сомнения развеялись сами собой. Не успел Маленький Серенький Человечек выйти из подъезда, как рядом притормозила патрульная милицейская машина и в окошке показалась озорная физиономия:

- Эй, друг, ходи сюда… Покажи-ка свои документы…

Маленький Серенький Человечек подошел и стал объяснять, что документы он с собой не взял, что он не грабитель, а местный житель. И что он просто ходит и поздравляет людей с праздником, потому что детство вспомнил и решил таким образом порезвиться.

- Поехали в отделение, там разберемся…- рассмеялся милиционер. –Заодно и посмотрим, что в мешке таскаешь…

Привезли его в отделение милиции, где за стойкой сидел пузатый лейтенант с важным видом. Маленький Серенький Человек сообщил свои данные и пузатый лейтенант стал тыкать толстым пальцем по клавиатуре компьютера, «пробивая» информацию по базе. А рядовые сотрудники уже доставали на стол водку и нехитрую закуску.

- Ребята, вы что?- взмолился Маленький Серенький Человечек, - Мне домой надо…

- А мы, что, не люди?- спросил озорной милиционер. – Для всех людей праздник, а у нас? Может мы тоже хотим встретить Новый Год с Дедом Морозом? Не забывай, что милиционер - лучший друг человека!

- Как собака… -съязвил Маленький Серенький Человечек.

Пузатый лейтенант поднял голову и нахмурил брови:

- Что-то ты возбухаешь много. Сейчас оформим протокол, да посидишь три часа в «обезьянике».

Пришлось Маленькому Серенькому Человечку подчиниться милицейскому произволу –сесть за общий казенный стол, выпить за праздник, прочитать стишки. А в десять часов милиционеры усадили его в свою машину и, с ветерком и мигалкой, доставили домой…

Дома его ждала жена. Вся в слезах. Не обращая внимания на необычный наряд, она напустилась на него с упреками:

- Где ты пропадал? Я уже все больницы, все морги обзвонила…

Маленький Серенький Человечек рассказал где он был, что он делал.

- Ты говорила, что я не способен на безумный поступок… Вот я и сделал это… Даже сто баксов сумел заработать…

- И что ты этим достиг?

- Ничего… Только ничего я больше доказывать не буду. Я все уже доказал… И прежде всего самому себе…

Жена улыбнулась сквозь слезы и проговорила:

- Ну, какой из тебя Дед Мороз… скорее Иванушка-дурачок… хотя… может быть поэтому я тебя и люблю… Иди в детскую, посмотри, уснул ли сын и будем садиться за стол.

Маленький Серенький Человечек зашел в комнату Королевича. Хитрый мальчишка открыл притворно закрытые глаза и прошептал:

- Папа, расскажи мне на ночь сказку…

Маленький Серенький Человечек кивнул, присел на край постели и заговорил тихо и нежно:

-Дружок, я хочу рассказать тебе новогоднюю сказку… Пусть за окном кукурузными хлопьями валит снег, холодный ветер покачивает ветви деревьев. Укутайся в одеяло получше, устройся на подушке поуютнее и слушай мою сказку. Сказку, где будут добрые и злые, Принцы и Принцессы, Короли и Королевичи, стражники и разбойники. Сказку, в которой тоже падает снег и стоит новогодняя елка…

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

7 января - Рождество Христово по юлианскому календарю (Православное Рождество)

Н.С.Лесков

Неразменный рубль

 

Глава первая

 

Есть поверье, будто волшебными средствами можно получить неразменный рубль, то есть такой рубль, который, сколько раз его не выдавай, он все-таки опять является целым в кармане. Но для того чтобы добыть такой рубль, нужно претерпеть большие страхи. Всех их я не помню, но знаю, что, между прочим, надо взять черную без одной отметины кошку и нести ее продавать рождественскою ночью на перекресток четырех дорог, из которых притом одна непременно должна вести к кладбищу.

Здесь надо стать, пожав кошку посильнее, так, чтобы она замяукала, и зажмурить глаза. Все это надо сделать за несколько минут перед полночью, а в самую полночь придет кто-то и станет торговать кошку. Покупщик будет давать за бедного зверька очень много денег, но продавец должен требовать непременно только рубль, -- ни больше, ни меньше как один серебряный рубль. Покупщик будет навязывать более, но надо настойчиво требовать рубль, и когда, наконец, этот рубль будет дан, тогда его надо положить в карман и держать рукою, а самому уходить как можно скорее и не оглядываться. Этот рубль и есть неразменный или безрасходный, - то есть сколько ни отдавайте его в уплату за что-нибудь, - он все-таки опять является в кармане. Чтобы заплатить, например, сто рублей, надо только сто раз опустить руку в карман и оттуда всякий раз вынуть рубль.

Конечно, это поверье пустое и нестаточное; но есть простые люди, которые склонны верить, что неразменные рубли действительно можно добывать. Когда я был маленьким мальчиком, и я тоже этому верил.

 

Глава вторая

 

Раз, во время моего детства, няня, укладывая меня спать в рождественскую ночь, сказала, что у нас теперь на деревне очень многие не спят, а гадают, рядятся, ворожат и, между прочим, добывают себе "неразменный рубль". Она распространилась на тот счет, что людям, которые пошли добывать неразменный рубль, теперь всех страшнее, потому что они должны лицом к лицу встретиться с дьяволом на далеком распутье и торговаться с ним за черную кошку; но зато их ждут и самые большие радости... Сколько можно накупить прекрасных вещей за беспереводный рубль! Что бы я наделал, если бы мне попался такой рубль! Мне тогда было всего лет восемь, но я уже побывал в своей жизни в Орле и в Кромах и знал некоторые превосходные произведения русского искусства, привозимые купцами к нашей приходской церкви на рождественскую ярмарку.

Я знал, что на свете бывают пряники желтые, с патокою, и белые пряники - с мятой, бывают столбики и сосульки, бывает такое лакомство, которое называется "резь", или лапша, или еще проще "шмотья", бывают орехи простые и каленые; а для богатого кармана привозят и изюм, и финики. Кроме того, я видел картины с генералами и множество других вещей, которых я не мог всех перекупить, потому что мне давали на мои расходы простой серебряный рубль, а не беспереводный. Но няня нагнулась надо мною и прошептала, что нынче это будет иначе, потому что беспереводный рубль есть у моей бабушки, и она решила подарить его мне, но только я должен быть очень осторожен, чтобы не лишиться этой чудесной монеты, потому что она имеет одно волшебное, очень капризное свойство.

- Какое? - спросил я.

- А это тебе скажет бабушка. Ты спи, а завтра, как проснешься, бабушка принесет тебе неразменный рубль и скажет, как надо с ним обращаться.

Обольщенный этим обещанием, я постарался заснуть в ту же минуту, чтобы ожидание неразменного рубля не было томительно.

 

Глава третья

 

Няня меня не обманула: ночь пролетела как краткое мгновение, которого я и не заметил, и бабушка уже стояла над моею кроваткою в своем большом чепце с рюшевыми мармотками и держала в своих белых руках новенькую, чистую серебряную монету, отбитую в самом полном и превосходном калибре.

- Ну, вот тебе беспереводный рубль, - сказала она. - Бери его и поезжай в церковь. После обедни мы, старики, зайдем к батюшке, отцу Василию, пить чай, а ты один, - совершенно один, - можешь идти на ярмарку и покупать все, что ты сам захочешь. Ты сторгуешь вещь, опустишь руку в карман и выдашь свой рубль, а он опять очутится в твоем же кармане.

- Да, - говорю, - я уже все это знаю.

А сам зажал рубль в ладонь и держу его как можно крепче. А бабушка продолжает:

- Рубль возвращается, это правда. Это его хорошее свойство, - его также нельзя и потерять; но зато у него есть другое свойство, очень невыгодное: неразменный рубль не переведется в твоем кармане до тех пор, пока ты будешь покупать на него вещи, тебе или другим людям нужные или полезные, но раз что ты изведешь хоть один грош на полную бесполезность - твой рубль в то же мгновение исчезнет.

- О, - говорю, - бабушка, я вам очень благодарен, что вы мне это сказали; но поверьте, я уж не так мал, чтобы не понять, что на свете полезно и что бесполезно.

Бабушка покачала головою и, улыбаясь, сказала, что она сомневается; но я ее уверил, что знаю, как надо жить при богатом положении.

- Прекрасно, - сказала бабушка, - но, однако, ты все-таки хорошенько помни, что я тебе сказала.

- Будьте покойны. Вы увидите, что я приду к отцу Василию и принесу на загляденье прекрасные покупки, а рубль мой будет цел у меня в кармане.

- Очень рада, - посмотрим. Но ты все-таки не будь самонадеян; помни, что отличить нужное от пустого и излишнего вовсе не так легко, как ты думаешь.

- В таком случае не можете ли вы походить со мною по ярмарке?

Бабушка на это согласилась, но предупредила меня, что она не будет иметь возможности дать мне какой бы то ни было совет или остановить меня от увлечения и ошибки, потому что тот, кто владеет беспереводным рублем, не может ни от кого ожидать советов, а должен руководиться своим умом.

- О, моя милая бабушка, - отвечал я, - вам и не будет надобности давать мне советы, - я только взгляну на ваше лицо и прочитаю в ваших глазах все, что мне нужно.

- В таком разе идем. - И бабушка послала девушку сказать отцу Василию, что она придет к нему позже, а пока мы отправились с нею на ярмарку.

 

Глава четвертая

 

Погода была хорошая, - умеренный морозец с маленькой влажностью; в воздухе пахло крестьянской белой онучею, лыком, пшеном и овчиной. Народу много, и все разодеты в том, что есть лучшего. Мальчишки из богатых семей все получили от отцов на свои карманные расходы по грошу и уже истратили эти капиталы на приобретение глиняных свистулек, на которых задавали самый бедовый концерт. Бедные ребятишки, которым грошей не давали, стояли под плетнем и только завистливо облизывались. Я видел, что им тоже хотелось бы овладеть подобными же музыкальными инструментами, чтобы слиться всей душою в общей гармонии, и... я посмотрел на бабушку...

Глиняные свистульки не составляли необходимости и даже не были полезны, но лицо моей бабушки не выражало ни малейшего порицания моему намерению купить всем бедным детям по свистульке. Напротив, доброе лицо старушки выражало даже удовольствие, которое я принял за одобрение: я сейчас же опустил мою руку в карман, достал оттуда мой неразменный рубль и купил целую коробку свистулек, да еще мне подали с него несколько сдачи. Опуская сдачу в карман, я ощупал рукою, что мой неразменный рубль целехонек и уже опять лежит там, как было до покупки. А между тем все ребятишки получили по свистульке, и самые бедные из них вдруг сделались так же счастливы, как и богатые, и засвистали во всю свою силу, а мы с бабушкой пошли дальше, и она мне сказала:

- Ты поступил хорошо, потому что бедным детям надо играть и резвиться, и кто может сделать им какую-нибудь радость, тот напрасно не спешит воспользоваться своею возможностью. И в доказательство, что я права, опусти еще раз свою руку в карман и попробуй, где твой неразменный рубль?

Я опустил руку и... мой неразменный рубль был в моем кармане.

- Ага, - подумал я, - теперь я уже понял, в чем дело, и могу действовать смелее.

 

Глава пятая

 

Я подошел к лавочке, где были ситцы и платки, и накупил всем нашим девушкам по платью, кому розовое, кому голубое, а старушкам по маленькому головному платку; и каждый раз, что я опускал руку в карман, чтобы заплатить деньги, - мой неразменный рубль все был на своем месте. Потом я купил для ключницыной дочери, которая должна была выйти замуж, две сердоликовые запонки и, признаться, сробел; но бабушка по-прежнему смотрела хорошо, и мой рубль после этой покупки тоже преблагополучно оказался в моем кармане.

- Невесте идет принарядиться, - сказала бабушка, - это памятный день в жизни каждой девушки, и это очень похвально, чтобы ее обрадовать, - от радости всякий человек бодрее выступает на новый путь жизни, а от первого шага много зависит. Ты сделал очень хорошо, что обрадовал бедную невесту.

Потом я купил и себе очень много сластей и орехов, а в другой лавке взял большую книгу "Псалтырь", такую точно, какая лежала на столе у нашей скотницы. Бедная старушка очень любила эту книгу, но книга тоже имела несчастье прийтись по вкусу племенному теленку, который жил в одной избе со скотницею. Теленок по своему возрасту имел слишком много свободного времени и занялся тем, что в счастливый час досуга отжевал углы у всех листов "Псалтыря". Бедная старушка была лишена удовольствия читать и петь те псалмы, в которых она находила для себя утешение, и очень об этом скорбела.

Я был уверен, что купить для нее новую книгу вместо старой было не пустое и не излишнее дело, и это именно так и было: когда я опустил руку в карман - мой рубль был снова на своем месте.

Я стал покупать шире и больше, - я брал все, что, по моим соображениям, было нужно, и накупил даже вещи слишком рискованные, - так, например, нашему молодому кучеру Константину я купил наборный поясной ремень, а веселому башмачнику Егорке - гармонию. Рубль, однако, все был дома, а на лицо бабушки я уж не смотрел и не допрашивал ее выразительных взоров. Я сам был центр всего, - на меня все смотрели, за мною все шли, обо мне говорили.

- Смотрите, каков наш барчук Миколаша! Он один может скупить целую ярмарку, у него, знать, есть неразменный рубль.

И я почувствовал в себе что-то новое и до тех пор незнакомое. Мне хотелось, чтобы все обо мне знали, все за мною ходили и все обо мне говорили - как я умен, богат и добр.

Мне стало беспокойно и скучно.

 

Глава шестая

 

А в это самое время, - откуда ни возьмись - ко мне подошел самый пузатый из всех ярмарочных торговцев и, сняв картуз, стал говорить:

- Я здесь всех толще и всех опытнее, и вы меня не обманете. Я знаю, что вы можете купить все, что есть на этой ярмарке, потому что у вас есть неразменный рубль. С этим не шутка удивлять весь приход, но, однако, есть кое-что такое, чего вы и за этот рубль не можете купить.

- Да, если это будет вещь ненужная, - так я ее, разумеется, не куплю.

- Как это "ненужная"? Я вам не стал бы и говорить про то, что не нужно. А вы обратите внимание на то, кто окружает нас с вами, несмотря на то, что у вас есть неразменный рубль. Вот вы себе купили только сластей да орехов, а то вы все покупали полезные вещи для других, но вот как эти другие помнят ваши благодеяния: вас уж теперь все позабыли.

Я посмотрел вокруг себя и, к крайнему моему удивлению, увидел, что мы с пузатым купцом стоим, действительно, только вдвоем, а вокруг нас ровно никого нет. Бабушки тоже не было, да я о ней и забыл, а вся ярмарка отвалила в сторону и окружила какого-то длинного, сухого человека, у которого поверх полушубка был надет длинный полосатый жилет, а на нем нашиты стекловидные пуговицы, от которых, когда он поворачивался из стороны в сторону, исходило слабое, тусклое блистание.

Это было все, что длинный, сухой человек имел в себе привлекательного, и, однако, за ним все шли и все на него смотрели, как будто на самое замечательное произведение природы.

- Я ничего не вижу в этом хорошего, - сказал я моему новому спутнику.

- Пусть так, но вы должны видеть, как это всем нравится. Поглядите, - за ним ходят даже и ваш кучер Константин с его щегольским ремнем, и башмачник Егорка с его гармонией, и невеста с запонками, и даже старая скотница с ее новою книжкою. А о ребятишках с свистульками уже и говорить нечего.

Я осмотрелся, и в самом деле все эти люди действительно окружали человека с стекловидными пуговицами, и все мальчишки на своих свистульках пищали про его славу.

Во мне зашевелилось чувство досады. Мне показалось все это ужасно обидно, и я почувствовал долг и призвание стать выше человека со стекляшками.

- И вы думаете, что я не могу сделаться больше его?

- Да, я это думаю, - отвечал пузан.

- Ну, так я же сейчас вам докажу, что вы ошибаетесь! - воскликнул я и, быстро подбежав к человеку в жилете поверх полушубка, сказал: - Послушайте, не хотите ли вы продать мне ваш жилет?

 

Глава седьмая

 

Человек со стекляшками повернулся перед солнцем, так что пуговицы на его жилете издали тусклое блистание, и отвечал:

- Извольте, я вам его продам с большим удовольствием, но только это очень дорого стоит.

- Прошу вас не беспокоиться и скорее сказать мне вашу цену за жилет.

Он очень лукаво улыбнулся и молвил:

- Однако вы, я вижу, очень неопытны, как и следует быть в вашем возрасте, - вы не понимаете, в чем дело. Мой жилет ровно ничего не стоит, потому что он не светит и не греет, и потому я отдаю вам даром, но вы мне заплатите по рублю за каждую нашитую на нем стекловидную пуговицу, потому что эти пуговицы хотя тоже не светят и не греют, но они могут немножко блестеть на минутку, и это всем очень нравится.

- Прекрасно, - отвечал я, - я даю вам по рублю за каждую вашу пуговицу. Снимайте скорей ваш жилет.

- Нет, прежде извольте отсчитать деньги.

- Хорошо.

Я опустил руку в карман и достал оттуда один рубль, потом снова опустил руку во второй раз, но... карман мой был пуст... Мой неразменный рубль уже не возвратился... он пропал... он исчез... его не было, и на меня все смотрели и смеялись.

Я горько заплакал и... проснулся...

 

Глава восьмая

 

Было утро; у моей кроватки стояла бабушка, в ее большом белом чепце с рюшевыми мармотками, и держала в руке новенький серебряный рубль, составлявший обыкновенный рождественский подарок, который она мне дарила.

Я понял, что все виденное мною происходило не наяву, а во сне, и поспешил рассказать, о чем я плакал.

- Что же, - сказала бабушка, - сон твой хорош, - особенно если ты захочешь понять его, как следует. В баснях и сказках часто бывает сокрыт особый затаенный смысл. Неразменный рубль - по-моему, это талант, который Провидение дает человеку при его рождении. Талант развивается и крепнет, когда человек сумеет сохранить в себе бодрость и силу на распутии четырех дорог, из которых с одной всегда должно быть видно кладбище. Неразменный рубль - это есть сила, которая может служить истине и добродетели, на пользу людям, в чем для человека с добрым сердцем и ясным умом заключается самое высшее удовольствие. Все, что он сделает для истинного счастья своих ближних, никогда не убавит его духовного богатства, а напротив - чем он более черпает из своей души, тем она становится богаче. Человек в жилетке сверх теплого полушубка - есть суета, потому что жилет сверх полушубка не нужен, как не нужно и то, чтобы за нами ходили и нас прославляли. Суета затемняет ум. Сделавши кое-что - очень немного в сравнении с тем, что бы ты мог еще сделать, владея безрасходным рублем, ты уже стал гордиться собою и отвернулся от меня, которая для тебя в твоем сне изображала опыт жизни. Ты начал уже хлопотать не о добре для других, а о том, чтобы все на тебя глядели и тебя хвалили. Ты захотел иметь ни на что не нужные стекляшки, и - рубль твой растаял. Этому так и следовало быть, и я за тебя очень рада, что ты получил такой урок во сне. Я очень бы желала, чтобы этот рождественский сон у тебя остался в памяти. А теперь поедем в церковь и после обедни купим все то, что ты покупал для бедных людей в твоем сновидении.

- Кроме одного, моя дорогая.

Бабушка улыбнулась и сказала:

- Ну, конечно, я знаю, что ты уже не купишь жилета с стекловидными пуговицами.

- Нет, я не куплю также и лакомств, которые я покупал во сне для самого себя.

Бабушка подумала и сказала:

- Я не вижу нужды, чтобы ты лишил себя этого маленького удовольствия, но... если ты желаешь за это получить гораздо большее счастье, то... я тебя понимаю...

И вдруг мы с нею оба обнялись и, ничего более не говоря друг другу, оба заплакали. Бабушка отгадала, что я хотел все мои маленькие деньги извести в этот день не для себя. И когда это было мною сделано, то сердце мое исполнилось такой радостью, какой я не испытывал до того еще ни одного раза. В этом лишении себя маленьких удовольствий для пользы других я впервые испытал то, что люди называют увлекательным словом - полное счастие, при котором ничего больше не хочешь.

Каждый может испробовать сделать в своем нынешнем положении мой опыт, и я уверен, что он найдет в словах моих не ложь, а истинную правду.

[Chanda 14]

Сказка для Radik

Римантас Будрис

Боятся ли зайцы воды?

 

Боятся. Даже лужицу стороной обходят.

Весной, когда разливается Неман, в устье от широких островов, поросших в летнее время кустарником, остаются лишь маленькие островки. На них можно увидеть съёжившихся зайцев. Они тихонько сидят на островках и боятся подступиться к воде. Уши у них торчком стоят от страха.

Когда мы замечали, что зайцу приходится вовсе туго и вода вот-вот затопит маленький островок, мы приходили на помощь. Подплывали на лодке, брали зайца в лодку, а на берегу выпускали.

Бывало так, что заяц, сидя на крохотном пятачке, окружённом со всех сторон водой, видел поблизости более крупный островок, но не решался перебраться на него вплавь.

На охоте мне частенько доводилось видеть, как заяц, подбежав к канаве с водой, перемахивал через неё, если хватало сил, или же бежал вдоль канавы что есть духу.

Один мой знакомый рассказывал, что заяц в самом отчаянном положении скорее полезет на дерево, чем бросится в воду и поплывёт.

Вышли мы однажды на охоту. Было нас пятеро: десять ружейных стволов. И одна собака. А ещё трое подростков - лихих загонщиков.

Дело было поздней осенью. Землю сковал первый зазимок. Поскрипывала под ногами побурелая трава.

Мы искали зайцев по кустам, в подлесках. Непонятно было, куда они в тот день подевались! Ни одного. Наша собака с ног сбилась, а всё попусту.

Вышли мы к излучине. Река здесь описывала петлю вокруг поросшего кустарником берега. Попасть в этот кустарник можно было только по узкому перешейку.

Мы остановились на перешейке и ждём. Если в кустарнике притаился заяц, ему не скрыться. Ребята с собакой нырнули в кусты и принялись искать.

Загонщики зашумели, собака залаяла, и общими усилиями они всё-таки подняли зайца. Он был бурый, небольшой, ловкий и хитрый, сразу кинулся к перешейку. Бежит и вдруг видит: охотники.

А у нас ещё ни одного зайца. Что ж, этот будет почином. Но заяц бросился назад. Собака залаяла, загонщики закричали. Заяц снова описал петлю и вернулся. Стрелять невозможно: ребята совсем рядом. Мы надвигаемся, тесним зайца. Прижмём его к воде, и некуда будет ему подеваться. Тогда и выстрелим.

Собака совсем из сил выбилась. Мы уже выходим к воде, а зайца не видно.

И вдруг глядим: заяц разбежался и с разгона шлёпнулся в воду.

Течение несёт ледяную кашицу. Превосходно плавает заяц. Отталкивается крепкими задними лапами - одна голова торчит наружу. Быстро движется к противоположному берегу.

Мы стоим и смотрим. И от всей души желаем ему благополучно переплыть реку.

Выскочил заяц на берег, отряхнулся. Подпрыгнул несколько раз: согреться, видно, хотел. А потом удрал, махнув на прощание белым хвостиком.

И хотя заяц на том берегу был от нас на расстоянии выстрела, мы словно забыли, что ружья наготове.

Вот так. Не всегда зайцы боятся воды. Даже студёную реку переплыть могут.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

В ночь с 13 на 14 января - Старый Новый год.

Автор под ником barbarisa

о чудесах

(Публикуется с любезного разрешения автора)

 

Десять вечера. Последняя маршрутка, набитая до отказа. Уставшие тетки, пару поддатых мужиков, гопота, компашка молодежи, бабушка необъятных размеров и мент на закуску… и я – скромно, в уголке, потихоньку вырубаюсь после безумной рабочей недели.

Общим фоном стоит гул голосов – тетки радеют за политику, мужики обсуждают футбол, молодежь – как они счас в ночном клубе оттянуться.

У меня звонит телефон и начинает канючить дочиным голосом

- Мам, мам, ну ма-а-ам…

- Ма-а-ам. Я совсем не могу заснуть. Спой мне колыбельную-у-у-у…

Я понимаю, что ребенок маму неделю толком не видел и ей плохо.

И проще спеть колыбельную, чем объяснить ребенку, почему маме в маршрутке лучше не петь. И потихоньку начинаю

- Спи моя радость усни…

В доме погасли огни…

Гул маршруточного разговора постепенно стихает, люди по одному поворачиваются в мою сторону, просыпается мент, последними затыкаются гопники.

- Месяц на небе блестел,

Месяц в окошко глядел…

- Девушка!- первой не выдержала бабка, - Ну как же вы поете!

- Она-ж так в жизни не уснет!

Устало поднимаю глаза. Да, нет у слуха. И голоса тоже нет. И петь я не умею. И маршрутка – место вроде как общественное. И что теперь, ребенка без колыбельной оставлять?

- Вот так нужно:

- В доме все стихло давно

- В погребе, в кухне темно… - полился по салону высокий и хрустальный голос, потрясающе красивый и так непохожий на саму бабку, - толстую, размазанную, в тряпках «прощай молодость», и кособоком берете. В отличии от меня бабка знала больше двух куплетов из песни.

- Дверь ни одна не скрипит,

мышка за печкою спит. – присоединился хорошо поставленным голосом мент

- Кто-то вздохнул за стеной,

Что нам за дело, родной?- плавно влились тетки. Водила сбросил скорость, машину почти перестало трясти на колдобинах, а в маршрутке выводили -

Глазки скорее сомкни,

Спи, моя радость, усни!...- молодежь расчехлила гитару и - я глазам своим не поверила – саксофон!- и не сбившись в аккордах влилась в исполнение.

Все-то добыть поспешишь,

Только б не плакал малыш!

Пусть бы так было все дни!

Спи, моя радость, усни… Я фигея, поднимаю повыше телефон, и молюсь мирозданью, что не засбоила связь, не кончились деньги, никому не потребовалось на выход, чтоб повисшая в воздухе муза общего вдохновения дождалась пробыла с нами до конца песни…

У них получилось. Затихли голоса, закончил руладу сак, отзвенела гитара.

- Спокойной ночи, девочка моя.

- Спокойной ночи, мама! Ты совеем как волшебница – правда?.

- Да, дорогая моя. Как волшебница. – спокойной ночи.

Я нажала отбой и разревелась

- Ну, что ты милая, не плачь, утешала меня бабуля. Уснет сейчас твоя красавица.

- Эй, куда гитару прячешь, мы щас еще чего-нить споем!

Дело было 13 января.

По темным пригородным закоулкам ехала последняя набитая маршрутка и дружно выводила

- Ой, мороз, мороз…

В темном маленьком доме под пуховым одеялом сладко спала маленькая девочка.

А я бежала домой по темным улицам и все никак не могла поверить – было это или не было. Или случилось на самом деле. Или это только почудилось.

И только писк садившейся батареи от мобилы подтверждал, что было.

Надо слова выучить – думала я, завтра же скачаю, - и от этой мысли сразу стало теплей.

 

Взято отсюда: http://demiart.ru/forum/journal.php?user=87541&comm=261236

[Vilvarin 0]

Chanda, трогательная до слез староновогодняя сказка. Спасибо!!!

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

16 января - Всемирный день The Beatles

Джон Леннон

ПИСЬМО

 

 

Сэр,

 

Скажите, почему Вы не пичатаете фотки и не рассказываите про нашу лубимую группу (Бернииз унд Потрошительз)? Вы знаите что их всего тридцать девять и мы любим их потому что Алек так прыгает и вопит. Пажалуста вышлете нам в спициальном расшнурованном канверте Берна и Эрна кагда они танцуют и из кожи вон лезут чтоб даставить удовольствие тем кто это заслужил эта замичательная группа и мы надеимся вы не заставете нас долго ждать.

 

 

Восторженная Поклонница.

 

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

25 января - Татьянин день

Константин Дмитриевич Ушинский

Как рубашка в поле выросла

 

I

 

Видела Таня, как отец её горстями разбрасывал по полю маленькие блестящие зёрна, и спрашивает:

- Что ты, тятя, делаешь?

- А вот сею ленок, дочка; вырастет рубашка тебе и Васютке.

Задумалась Таня: никогда она не видела, чтобы рубашки в поле росли.

Недели через две покрылась полоска зелёной шелковистой травкой и подумала Таня: «Хорошо, если бы у меня была такая рубашечка».

Раза два мать и сёстры Тани приходили полоску полоть и всякий раз говорили девочке:

- Славная у тебя рубашечка будет!

Прошло ещё несколько недель: травка на полоске поднялась, и на ней показались голубые цветочки.

«У братца Васи такие глазки, - подумала Таня, - но рубашечек таких я ни на ком не видала».

Когда цветочки опали, то на место их показались зелёные головки. Когда головки забурели и подсохли, мать и сёстры Тани повыдергали весь лён с корнем, навязали снопиков и поставили их на поле просохнуть.

 

II

 

Когда лён просох, то стали у него головки отрезывать, а потом потопили в речке безголовые пучки и ещё камнем сверху завалили, чтобы не всплыл.

Печально смотрела Таня, как её рубашечку топят; а сёстры тут ей опять сказали:

- Славная у тебя, Таня, рубашечка будет.

Недели через две вынули лён из речки, просушили и стали колотить, сначала доской на гумне, потом трепалом на дворе, так что от бедного льна летела кострика во все стороны. Вытрепавши, стали лён чесать железным гребнем, пока не сделался мягким и шелковистым.

- Славная у тебя рубашка будет, - опять сказали Тане сёстры. Но Таня подумала:

«Где же тут рубашка? Это похоже на волоски Васи, а не на рубашку».

 

III

 

Настали длинные зимние вечера. Сёстры Тани надели лён на гребни и стали из него нитки прясть.

«Это нитки, - думает Таня, - а где же рубашечка?»

Прошли зима, весна и лето, настала осень. Отец установил в избе кросна, натянул на них основу и начал ткать. Забегал проворно челнок между нитками, и тут уж Таня сама увидала, что из ниток выходит холст.

Когда холст был готов, стали его на морозе морозить, по снегу расстилать, а весной расстилали его по траве, на солнышке, и взбрызгивали водой. Сделался холст из серого белым, как кипень.

Настала опять зима. Накроила из холста мать рубашек; принялись сёстры рубашки шить и к рождеству надели на Таню и Васю новые белые как снег рубашечки.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

25 января - ещё и День студента

Ганс Христиан Андерсен

Домовой у лавочника

 

Жил-был студент, самый обыкновенный студент. Он ютился на чердаке и не имел ни гроша в кармане. И жил-был лавочник, самый обыкновенный лавочник, он занимал первый этаж, и весь дом принадлежал ему. А в доме прижился домовой. Оно и понятно: ведь каждый сочельник ему давали глубокую миску каши, в которой плавал большой кусок масла. Только у лавочника и получишь такое угощение! Вот домовой и оставался в лавке, а это весьма поучительно.

Однажды вечером студент зашел с черного хода купить себе свечей и сыра. Послать за покупками ему было некого, он и спустился в лавку сам. Он получил то, что хотел, расплатился, лавочник кивнул ему на прощание, и хозяйка кивнула, а она редко когда кивала, больше любила поговорить! Студент тоже попрощался, но замешкался и не уходил: он начал читать лист бумаги, в который ему завернули сыр. Этот лист был вырван из старинной книги с прекрасными стихами, а портить такую книгу просто грех.

— Да у меня этих листов целая куча, — сказал лавочник. — Эту книжонку я получил от одной старухи за пригоршню кофейных зерен. Заплатите мне восемь скиллингов и забирайте все остальные.

— Спасибо, — ответил студент, — дайте мне эту книгу вместо сыра! Я обойдусь и хлебом с маслом Нельзя допустить, чтобы такую книгу разорвали по листочкам. Вы прекрасный человек и практичный к тому же, но в поэзии разбираетесь не лучше своей бочки!

Сказано это было невежливо, в особенности по отношению к бочке, но лавочник посмеялся, посмеялся и студент — надо же понимать шутки! Только домовой рассердился. Да как смеет студент так отзываться о лавочнике, который торгует превосходным маслом и к тому же хозяин дома!

Наступила ночь, лавочник и все в доме, кроме студента, улеглись спать. Домовой пробрался к хозяйке и вынул у нее изо рта ее бойкий язычок — ночью во сне он ей все равно ни к чему! А если приставить его к какому-нибудь предмету, тот сразу обретет дар речи и начнет выкладывать свои мысли и чувства, затараторит не хуже лавочницы. Только пользоваться язычком приходится всем по очереди, да оно и лучше, иначе вещи болтали бы без умолку, перебивая друг друга.

Домовой приложил язычок к бочке, где хранились старые газеты, и спросил:

— Неужели это правда, что вы ничего не смыслит в поэзии?

— Да нет, в поэзии я разбираюсь. — ответила бочка. — Поэзия — это то, что помещают в газете внизу, а потом вырезают. Я думаю, во мне-то поэзии побольше, чем в студенте! А что я? Всего лишь жалкая бочка рядом с господином лавочником.

Тогда домовой приставил язычок к кофейной мельнице. Вот поднялась трескотня! А потом к банке с маслом и к ящику с деньгами, и все были того же мнения, что и бочка, а с мнением большинства нельзя не считаться.

— Ну, студент, берегись! — И домовой тихонько, на цыпочках, поднялся по кухонной лестнице на чердак. В каморке у студента горел свет. Домовой заглянул в замочную скважину и увидел, что студент сидит и читает рваную книгу из лавки. Но как светло было на чердаке! Из книги поднимался ослепительный луч и превращался в ствол могучего, высокого дерева. Оно широко раскинуло над студентом свои ветви. Каждый лист дышал свежестью, каждый цветок был прелестным девичьим лицом: блестели горячие темные глаза, улыбались голубые и ясные.

Вместо плодов на ветвях висели сияющие звезды, и воздух звенел и дрожал от удивительных напевов.

Что и говорить, такой красоты крошка домовой никогда не видывал, да и вообразить себе не мог. Он привстал на цыпочки и замер, прижавшись к замочной скважине, глядел и не мог наглядеться, пока свет не погас. Студент задул лампу и лег спать. Но маленький домовой не отходил от двери, он все еще слышал тихую, нежную мелодию, будто студенту напевали ласковую колыбельную.

— Вот так чудеса! — сказал малютка домовой. — Такого я не ожидал! Не остаться ли мне у студента? — Он задумался, однако поразмыслил хорошенько и вздохнул. — Но ведь у студента нет каши! — И домовой стал спускаться по лестнице. Да, да, пошел обратно к лавочнику!

Он вернулся вниз как раз вовремя, потому что бочка уже почти совсем истрепала хозяйкин язычок, тараторя обо всем, что переполняло ее половину. Она собиралась было повернуться другим боком, чтобы выложить содержимое второй половины, как тут явился домовой, взял язычок и отнес его назад в спальню, но отныне вся лавка, от кассы до щепок для растопки, прониклась таким уважением к бочке, так восхищалась ее познаниями, что когда лавочник по вечерам читал вслух статьи из своей газеты, посвященные театру и искусству, все в лавке воображали, будто эти сведения исходят от бочки.

А маленький домовой, тот не в силах был больше спокойно слушать благонамеренные разглагольствования обитателей лавки. Каждый вечер, как только на чердаке зажигался свет, его словно канатом тянуло наверх, он не мог усидеть на месте, поднимался по лестнице и приникал к замочной скважине. Тут его охватывал такой трепет, какой испытываем мы, стоя в бурю у ревущего моря, когда над волнами будто проносится сам Господь Бог. И домовой не мог сдержать слез. Он и сам не знал, отчего плачет, но слезы эти были такие светлые и сладкие! Он отдал бы все на свете, чтобы посидеть рядом со студентом под величественным деревом, но об этом и мечтать не приходилось, счастье еще, что можно глядеть в замочную скважину. Наступила осень, а он часами простаивал на чердаке, хотя в слуховое окно дул пронзительный ветер. Было холодно, очень холодно, но крошка домовой не замечал сквозняка, пока в каморке под крышей не гас свет и ветер не заглушал чудесное пение. Ух! Тут он сразу начинал дрожать и тихонько пробирался вниз, в свой уютный уголок. Как там было темно и тепло! А скоро и сочельник наступит, и он получит свою кашу с большим куском масла! Да, что ни говори, лавочник — вот кто его хозяин!

Однажды ночью домовой проснулся от яростного стука в ставни, в них барабанили снаружи, ночной сторож свистел: пожар! пожар! Над улицей стояло зарево. Где же горит? У лавочника или у соседей? Где? Вот страх-то! Лавочница так растерялась, что вынула из ушей золотые серьги и спрятала их в карман — там целее будут. Лавочник бросился к ценным бумагам, а служанка — к шелковой шали, у нее и такая была. Каждый хотел спасти то, что ему всего дороже, и маленький домовой в два прыжка взлетел на чердак в каморку к студенту. А тот преспокойно стоял у открытого окна и глядел на пожар — горело, оказывается, во дворе у соседей. Домовой кинулся к столу, схватил чудесную книгу, спрятал ее в свой красный колпачок и обхватил его обеими руками. Самое главное сокровище дома было в безопасности! Потом он вылез на крышу, забрался на печную трубу и уселся там. Огни пожара ярко освещали его, а он крепко прижимал к груди свой красный колпачок — ведь в нем было спрятано сокровище. Теперь-то он понял, кому принадлежит его сердце! Но вот пожар понемногу затих, и он одумался.

"Да, — сказал он себе, — придется разрываться между ними обоими, не могу же я покинуть лавочника, как же тогда каша?"

Он рассуждал совсем как мы, люди: ведь и мы тоже не можем пройти мимо лавочника — из-за каши.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

28 января - - Кудесы – день домового

Домовые

Французская сказка

 

В давние времена в Монтье был домовой, который повадился ходить каждую ночь в конюшню дядюшки Шалуан; он чистил лошадей скребницей, расчесывал хвосты и гривы, засыпал им корм и поил их. Лошади раздобрели, залоснились, но овес в закромах убывал очень уж быстро, и невозможно было дознаться, кто его крадет. Однажды дядюшка Шалуан сказал себе: «Должен же я наконец дознаться, кто чистит моих лошадей и крадет мой овес!»

Как только стемнело, он притаился в конюшне. Вскоре он увидел, как туда вошел домовой в красном колпачке. Дядюшка Шалуан тотчас схватил вилы и закричал:

— Вон отсюда, негодник, не то я убью тебя! — И сорвал с домового колпачок

— Отдай мой колпачишко, — вскричал домовой не то я превращу тебя в осла!

Но хозяин не выпускал колпачка из рук и продолжал вопить:

— Вон отсюда, негодник, я тебя убью!

Домовой наконец ушел, а дядюшка Шалуан рассказал своим домашним о том, что произошло, и как домовой грозил превратить его в осла за то, что он отнял у него красный колпачок.

На другое утро работники, обеспокоенные тем, что дядюшка Шалуан долго не показывается, пошли в конюшню и очень изумились, увидев, что подле лошадей стоит какой-то осел. Они тотчас вспомнили угрозу домового. Ему вернули красный колпачок, и осел снова стал дядюшкой Шалуаном.

Тому назад три тысячи, а то и больше лет у нашего соседа на гумне было много хлеба. И вот каждое утро, когда он приходил на гумно, оказывалось, что часть зерна уже обмолочена, а на току приготовлены снопы для обмолота к следующему дню. Он никак не мог понять, в чем тут дело.

Однажды вечером, спрятавшись в уголке, он увидел, как на гумно вошел крохотный человечек и давай молотить!

Сосед сказал себе: «Я должен подарить этому малышу нарядный кафтанчик за его труды». А человечек-то был совершенно гол. Вот сосед и сказал жене:

— Наш хлеб молотит какой-то человечек, надо ему сшить нарядный кафтан.

Наутро жена соседа собрала разные лоскуты и сшила из них кафтанчик, который ее муж затем положил на кучу зерна.

На следующую ночь домовой опять пришел; взявшись за молотьбу, он нашел кафтанчик. От радости он начал скакать по гумну, приговаривая:

— За хорошим хозяином служба не пропадает!

Он немедля надел кафтанчик и нашел, что он чудо как хорош!

— Раз я получил плату за свой труд — пусть теперь молотит кто хочет!

Сказано — сделано. С этими словами человечек ушел и больше уж не возвращался.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

31 января - День водки

Дар черного лешего

Польская сказка

 

Жил-был в одной деревне бедный крестьянин. Как ни бился, ни трудился, не мог он со своей семьей прокормиться. Вот и прозвали его соседи Горемыкой.

Достался ему от отца земли клочок, да какой от него прок? Слева — болото, справа — песок, даже вереск и тот не растет, только посередке узенькая полоска землицы вся в яминах да каменьях. Какой уж тут достаток!

Вот отправился как-то осенью мужик свою полоску под озимые пахать. Конь — кожа да кости, еле тащится, выщербленный лемех по камням скрежещет. У мужика по лбу пот градом катится, словно в знойный июльский полдень. А на дворе мелкий холодный дождик моросит, даль мглой затянуло, как по осени бывает.

Пашет, пашет мужик. Умаялся, живот совсем подвело. Отдохнуть бы да хлебушка пожевать, что за пазухой спрятан. «Нет,— думает,— поработаю до полудня без отдыха».

Работа спорится, когда сила есть. А у бедного мужика сил мало, и голод его донимает. Куст шиповника отдохнуть манит и от дождя укрыться. Приостановился мужик, краюшку из-за пазухи вынул, оглядел, понюхал. «Может, съесть?— думает.— Хлебушек добрый, из чистой ржи, хоть и черствый, а корочка вкусно пахнет… Только солнышко еще низко, до полудня далеко… Съем краюшку сейчас — до вечера не дотяну. Нет, обождать надо. Положу-ка я лучше хлеб на межу под куст: пускай не соблазняет».

Обернул краюшку льняной тряпицей, чтоб сырость осенняя не пропитала, и с тяжелым вздохом положил под куст на межу.

Пашет он и не глядит по сторонам: ни налево, ни направо — ни на песок бесплодный, ни на болото топкое.

А за болотом и вовсе трясина бездонная, и водилось там леших видимо-невидимо.

Зеленый Леший к себе в топь заманивает. Ухватится жабьими лапищами за колеса — они по ступицу в трясине увязнут. Большущей зеленой жабой прыгает перед конскими мордами — кони в сторону шарахаются, упряжь рвется, телега ломается, а измученные, перепуганные люди плутают до рассвета, дорогу ищут.

Жил там и Синий Леший. Этот по протокам, по ручейкам из болота в реки и озера выплывает. А то плотину прокопает, воду спустит, и водяная мельница останавливается.

Рыжий Леший болотную лихорадку на людей напускает.

Но отчаянней всех Черный Леший. Только он отваживается средь бела дня из болота вылезать, по окрестным полям скакать, в хаты заглядывать да высматривать, что бы ему натворить, как навредить людям, горе-беду наслать на них.

Вот вылез Черный Леший из трясины, за кустом шиповника притаился. Луп-луп глазищами, озирается, что бы такое выкинуть, себя, Лешего, потешить.

Видит, мужик из-за пазухи хлеб достал, со всех боков оглядел, в тряпицу льняную завернул и со вздохом под куст положил на межу. А сам опять за соху взялся.

Только мужик спиной к Лешему повернулся, Леший краюшку схватил и шмыг в кусты. Сидит и ждет, что будет. Мужик покражу обнаружит, ругаться небось станет, вора проклинать да их, чертей, поминать. Вот потеха!

Тут солнышко из-за туч выглянуло, весь свет позолотило, короткие тени легли на мокрую землю от деревьев и кустов.

Пахарь из-под ладони на небо глянул, вздохнул с облегчением: вот и полдень, время червячка заморить. Вывел он коня на межу: пусть попасется,— а сам к кусту зашагал, где хлеб схоронил.

Подходит, а хлеба-то нет, одна тряпица на земле белеет. Мужик глазам своим не поверил. Что за напасть?

—Кто ж это на хлеб мой позарился? Меня, горемыку, без еды оставил? Не иначе шел мимо человек еще бедней меня. Пусть ест на здоровье!

Оторопел Черный Леший. Вот чудак! Не ругается, не проклинает, чертей не поминает. А коли так, никакой радости от проделки нет. Чуть было не подбросил он хлеб обратно под куст, да спохватился: негоже им, лешим, людей жалеть. Коли напроказил, так тому и быть. У них тоже свое бесовское достоинство есть.

Леший загоготал злобно, топнул козлиными копытами, тряхнул козлиными рогами и умчался прочь — в болото.

А там, в глуши непроходимой, где нога человеческая не ступала, на краю мочажины, камышом и ряской поросшей, сидел Водяной — старшой над всей нечистью.

Развалился Водяной на троне из ивовых прутьев и дремлет: разморило его осеннее солнышко. На нем кафтан богатый — из тростника сотканный, на лысине — камышовый венок, лицо зеленью отливает; из себя он огромный, пузатый.

Дела он все справил — леших да бесенят в разные стороны разослал козни дьявольские строить, добрым людям вредить.

Остановился перед ним Черный Леший. Водяной один глаз открыл и спрашивает:

—Зачем пожаловал?

—Да вот украл я у бедняка краюшку хлеба,— проскрипел Леший,— думал, он ругаться станет, нас, чертей, поминать…

—Ну и что?— встрепенулся Водяной.— Проклинал?

—Нет. Здоровья пожелал тому, кто хлеб его съел.

—Здоровья, говоришь, пожелал?— Водяной покачал головой, большущей, как дыня.— Закрома у него небось полнехоньки. Что ему кусок хлеба!

—Какое там! Во всей округе бедней его не сыщешь. С хлеба на квас с семьей перебивается. Теперь до самого вечера крошки во рту не будет.

Услыхал это Водяной, брови насупил да как рявкнет:

—Ах ты негодяй! Иль ты забыл, что лешие и бесы тоже свою честь блюсти должны? Последний кусок хлеба украл у бедняка? К богачу небось потрудней в сундук залезть. Стыд и срам! Пусть люди бедняков обижают. Беги что есть мочи и положи хлеб, откуда взял.

—Да как же я положу его?— захныкал Леший.— Раскрошился он весь, а крошки птицы склевали.

Водяной приложил палец к носу и задумался.

—Не можешь отнести хлеб — службу ему сослужи. В работники к нему наймись. Послужи мужику верой-правдой да через три года возвращайся. А до того и на глаза мне не показывайся!

Делать нечего, Водяного, что над всеми бесами и лешими старшой, никто ослушаться не смеет. Выскочил Черный Леший из топи болотной, оземь ударился, в пригожего малого обратился и к мужику подходит.

Солнце уже за дальним лесом схоронилось, и голодный мужик домой собрался.

Еле волочит он ноги, лошадь спотыкается, соха на камнях, на выбоинах подпрыгивает. А у мужика сил нет ее придержать. В глазах темно от голода и усталости.

Тут подходит к нему незнакомец. Глаза зеленые, точно лесные озера, волосы, как вороново крыло, черные, над алыми губами темные усики топорщатся, лицо румяное — парень кровь с молоком!

Залюбовался мужик парнем, а что глаза у него злым огнем горят, этого он не приметил.

Незнакомец соху за рукояти ухватил и говорит:

—Давайте-ка я вам помогу, хозяин!

Свистнул парень, и лошадь, будто дотронулись до нее волшебной палочкой, встрепенулась, заржала весело и помчалась домой. Ни дать ни взять молодой жеребец! Мужик диву дается.

—Наймите меня в работники,— молвит парень.

Еще пуще удивился мужик:

—Какая тебе корысть к бедняку наниматься? Мы и сами-то впроголодь живем, а тебе еще платить надо…

А тот в ответ:

—Не надо мне никакой платы. Не гоните меня, и в накладе не останетесь.

И просил он так настойчиво, что мужик даже испугался малость. Почем знать, кто он, этот пришелец? Может, разбойник, что от справедливой кары прячется, безопасное убежище ищет? Прогонишь его, он еще мстить станет. «Лучше не перечить ему»,— решил бедняк и говорит:

—Ну что ж, поживи недельку, а коли понравится, насовсем оставайся.

Так поселился Леший у мужика. Первым делом стал он коня в силу приводить: скребницей чистит, отборным овсом кормит, ключевой водой поит. А откуда он овес брал, мужику невдомек.

Недели не прошло — коня не узнать, словно подменили его. Бока округлились, шерсть блестит, грива расчесана. Идет-пританцовывает, ровно девица на свадьбе. День-деньской без устали работает, а в телегу запряжешь — так и рвется вперед, вожжи не удержишь.

Соседи диву даются. Откуда у мужика такой конь? Купить — не купил, потому что гроша ломаного у него нет. Обменять — не обменял: кто ж без обмана его клячу возьмет, а он хоть и бедный, но честный мужик. Да и масть у коня та же, и шрам на спине. Чудеса! А может, колдовство?

Привел батрак коня в силу, за корову принялся. По обочинам, по придорожным канавам ее пасет, траву посочней косит. Возвращается корова с пастбища — вымя у нее что твое ведро.

Пьют мужиковы ребятишки молока вволю. Побелели они, потолстели. Чирикают весело, как воробьи, когда солнышко пригреет.

«Хороший батрак, усердный,— думает мужик.— Хлеба ест мало, а работает за семерых».

—Оставайся у меня, живи,— говорит он Лешему.— Мне такой работник надобен.

Обрадовался Леший. Не то несдобровать бы ему. Как покажешься на глаза Водяному, приказа его не выполнивши! У нечисти на этот счет строго!

Прошло сколько-то времени, и вот говорит батрак мужику:

—Пора поле под озимую пшеницу пахать, не то поздно будет.

А мужик в ответ:

—Да я уже полоску запахал и рожь посеял. Надо ведь и под картошку клочок поля оставить.

—А вон тот кусок возле болота разве не ваш?

—Мой-то мой, да толку-то что,— со вздохом говорит мужик.— Кочки да мхи пахать не станешь.

—Давайте я попробую.

—Лошадь не осилит.

—У меня осилит. А зерно для посева я сам раздобуду.

Согласился мужик. Пускай этот чудной батрак поступает по своему разумению. Коли он сам зерно достанет, значит, убытка в хозяйстве не будет.

Распахал Леший болото. А ночью у всех хомяков в округе кладовые обчистил и к полевым мышам в норки заглянул. Писк, плач поднялся — за десять верст слышно! Приволок Леший мешок пшеницы — ну прямо чистое золото!— и засеял поле.

Увидели это соседи, от смеха животы надорвали.

—Вот дурак! Зерно в болото швыряет. Уж лучше бы жабьим пометом засеял, хоть жабы развелись бы.

Смеются соседи, пригорюнился хозяин. А батрак знай свое Дело делает да помалкивает.

Пришла зима. Землю сковал лютый мороз. Зато весна настала на редкость дружная, теплая. А летом — сушь да зной! Самые старые старики такой жары не припомнят.

Солнце жжет огнем, палит. Напрасно канюки жалобно кричат — дождя просят. Земля потрескалась, трава на лугах пожухла-пожелтела, поля покрылись толстым слоем пыли, колоски печально поникли.

А у мужика на болоте пшеница стеной стоит, налитые колосья к солнцу тянутся. Пришло время, сжали пшеницу. Урожай собрали сам-сто.

Насыпал мужик полнехонек амбар: и на хлеб, и на семена хватит, да еще на продажу останется. И хотя несуразной цены он не заламывал, а все же и в кубышку малую толику денег отложил.

На батрака он со страхом, с почтением поглядывает. А тот работает себе да посвистывает как ни в чем не бывало.

Вот настало время поле пахать, батрак и говорит мужику:

—В этом году пески пахать будем.

—Пески? Да там испокон века не росло ничего — ни былинки, ни травинки.

—У меня, хозяин, вырастет.

Не стал ему перечить мужик — знал: парень он проворный, башковитый. А соседи опять до упаду хохотали, когда мужик с батраком выехали пустошь пахать.

Запахали, посеяли, забороновали, управились и стали ждать.

В том году лето выдалось дождливое: ни клочка голубого неба, ни солнечного лучика. Серые струи дождя уныло плещут по лужам, барабанят по крышам, текут по размокшим дорогам — ни пройти ни проехать.

Поле мужика, что в низине, озером разлилось. Хлеб сгнил на корню, а на пустоши пшеница уродилась на диво. Опять собрал мужик урожай сам-сто.

Не смеются больше соседи, не до смеха им. «Откуда батрак знает, дождь будет или вёдро?» — гадают они.

На третью осень вышел как-то ночью батрак и давай с болота на пустошь грязь носить, а песок с пустоши на болото. Огромный кус поля осушил, огромный кус удобрил. Теперь у мужика вся земля пахотной стала, для сева пригодной. Засевай да урожай собирай.

Каждому ясно: такая работа не под силу человеку. Проснулся утром мужик, увидел, что батрак сделал, сплюнул потихоньку, перекрестился и ни о чем больше его не спрашивал. Стороной обходил и с опаской поглядывал.

А батрак сложа руки не сидит. Пшеницу, рожь, ячмень посеял, картошку посадил. Хватило места и для капусты с горохом. Урожай по осени собрали невиданный.

Полон у мужика амбар, полон овин. И никакой он теперь не горемыка, хотя соседи по старой памяти его так называют. Одежа на нем исправная, лицо гладкое, румяное. А ребятишек с женой и вовсе не узнать, будто и не они это.

Время идет, и третий год уже на исходе.

Настала лунная сентябрьская ночь. Месяц высоко на небе висит и заливает землю потоками голубого света — да такого яркого, что малюсенький самый гвоздик на дороге разглядишь, зато привычных предметов не различишь: до того свет этот обманчив.

Вот вышел батрак в глухую полночь на порог, оземь ударился, в Лешего обратился и к топи-трясине помчался.

А там меж ивами и ракитами, меж зельем болотным, на краю мочажины, камышом и ряской поросшей, пляска, гульба — дым коромыслом! То нечисть разная: кикиморы да русалки, лешие да бесы, упыри да оборотни хороводы водят, скачут, визжат, по-собачьи брешут, гогочут. А над головами у них огни болотные, точно венки огненные.

Водяной на трухлявом пне сидит, на дудочке наигрывает — лягушачьими лапами перебирает, на серебряную луну любуется. Остановился Черный Леший перед ним, поклонился до земли и говорит:

—Вот и я! Кончилась моя служба. Верой-правдой послужил я мужику три года.

—Коли так, оставайся с нами! Ступай попляши, пока луна не померкнет, пока небо на востоке не зарумянится.

Но Черный Леший к месту пристыл, в затылке чешет, с копытца на копытце переступает.

—Чего тебе надобно?— спрашивает Водяной.

—Всемогущий господин и повелитель! Помог я мужику из нужды выбиться. Украденный кусок хлеба стократ ему вернул. Так и оставить мужика в довольстве, в достатке?

—А чего же ты хочешь?

—Подшутить над ним малость на прощание.

—Смотри только, чтобы вся работа насмарку не пошла.

—Не бойся!

Хлопнул Водяной в зеленые ладоши и закричал зычным голосом:

—Эй вы, бесы, лешие, идите-ка сюда!

Сбежалась к трухлявому пню вся нечисть. В кучу сбились, шеи вытянули, ждут, что старшой скажет.

Так и так, говорит он им.

—Дозволь ему над мужиком подшутить! Дозволь!— завопили, заверещали, заржали бесы, лешие, кикиморы.

Водяной ударил себя по зеленой ляжке и говорит:

—Ладно! Будь по-вашему! Недаром мы нечистой силой зовемся, значит, наше дело козни строить, проказить, людей пугать. Сыграй шутку со своим хозяином. Да смотри чести нашей бесовской не посрами!

У Черного Лешего глаза так и загорелись:

—Не бойся, не посрамлю!

До рассвета плясал и пел Леший со своими. Плясал до упаду, пел до хрипоты. А когда на востоке заалела заря, стукнул козлиным копытцем об землю и полетел прямиком к хате мужика.

А мужик спит себе спокойно и ни о чем не подозревает.

Наутро говорит ему батрак:

—Служил я тебе, хозяин, верно и платы никакой не требовал. А теперь давай рассчитаемся, в путь мне пора.

Мужик рад от батрака избавиться.

—Правда твоя, преумножил ты мое добро. Говори, сколько тебе заплатить?

—Ни много ни мало: меру ржи.

Удивился мужик:

—А на что тебе зерно? На себе ведь ты его не потащишь?

Батрак смеется в ответ:

—Насыпьте зерно возле печки да котел побольше дайте. Стану зерно варить.

—Зерно варить? И что же получится?

—Увидите.

Принялся батрак за дело. Залил зерно ключевой водой из такого ключа, что никогда петушиного пения не слыхивал. Варил, парил, цедил, доливал, переливал и никому через плечо заглянуть не позволил.

Долго ли, коротко ли, приглашает батрак хозяина к столу. На столе бутылка, а в ней словно вода прозрачная, только запахом острым в нос ударяет.

—Что это?— спрашивает мужик.

Батрак скалит белые зубы и говорит:

—Питье такое.

—Отродясь такого не видывал: ни квас, ни мед, ни пиво!

—Чего понапрасну глядеть — глазами не распробуешь. Глотните-ка!

Попробовал мужик и скривился: горько и язык жжет.

—Да вы побольше выпейте,— уговаривает батрак.

Мужик отпил и сплюнул с отвращением:

—Тьфу, гадость!

Приуныл батрак: неужто шутка не удалась?

—Не угодил, значит? Не по вкусу мое угощение? Глотните, хозяин, еще разок, сделайте одолжение!

Выпил мужик стаканчик, выпил другой. В голове у него зашумело, хата ходуном заходила. Чудится мужику: стены рухнут, насмерть задавят. Хочет он встать — ноги не слушаются. Слово молвить хочет — язык заплетается. А батрак захохотал да так на мужика глянул, что у того мурашки по спине побежали. Догадался он, кто у него в батраках служил три года, и с горя третий стакан выпил. Выпил и под лавку свалился.

Загоготал глумливо Черный Леший, остатки варева по бутылкам разлил, выскочил в окно — и был таков!

Проспал мужик под лавкой до вечера, проснулся — на душе тоскливо, свет белый не мил. А увидел бутылки на столе, словно клещами к ним потянуло.

Встал он, соседей позвал и всю ночь потчевал их дьявольским зельем.

С той поры обеднели крестьяне. Работа у них не спорится, из рук все валится. Да и как работе спориться, если они каждую ночь к бутылке прикладываются, а наутро с больной головой встают.

И пошло у мужика прежнее горемычное житье: опять бесхлебица, бессолица, в доме раззорица.

Вот какую злую шутку Черный Леший с мужиком сыграл.

[Chanda 14]

СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ

2 февраля - Всемирный день водных и болотных угодий

Леший

Датская сказка

 

Было в одном королевстве глухое лесистое болото. Тянулось оно на много миль, и шла о нем в народе недобрая молва. Кто, случись, не забредет туда ненароком - человек ли, зверь ли - сгинет без следа, точно его и на свете не бывало. И прозвали это место "Чертова трясина".

Вот однажды надумал король дознаться, кто это там на болоте затаился и все живое губит. Снарядил он большое войско и велел своим ратникам болото вдоль и поперек исходить, чтобы ни одна живая душа от них не укрылась. Искали воины, искали и наткнулись на болотного лешего. Диковинное чудище был тот леший. Обличьем с человеком схож, только весь с головы до пят шерстью оброс да глаз у него один посреди лба торчит. Накинулись на него ратники, пока он спал, опутали крепкой железной цепью и поволокли к королю. Обрадовался король. Слышал он, будто хранят лешие в болотах богатства несметные; вот и не прочь он был запустить руку в лешачью казну. Только как ни пытали лешего, как ни выспрашивали его про сокровища - он и слова не проронил.

Тогда велел король посадить лешего в железную клетку за семью дверями и глаз с него не спускать. Еду и питье ему сквозь прутья клетки просовывали, а ключи от замков король всегда при себе держал. И поклялся король страшной клятвой, что немедля отрубит голову всякому, кто лешего из клетки вызволит.

А тут случилось вскоре королю в поход с войском идти - иноземному королю на подмогу. В ту пору ведь много на свете королей было! Отдал он тогда ключи от клетки своей жене и наказал беречь их пуще глаза, а не то - не сносить ей головы. Королева ключи эти к поясу привесила и ни днем, ни ночью с ними не расставалась.

А был у короля с королевой сынок, хорошенький мальчик-семилеток. Играл однажды принц в саду золотым яблоком, а оно возьми да и прикатись к лешему в клетку. Стал мальчик лешего просить, чтобы он ему обратно яблоко кинул, а леший ему отвечает:

- Не отдам я тебе яблоко, пока ты сам ко мне в клетку не войдешь.

- Да как же мне войти к тебе, когда клетка на замке, а ключи моя матушка всегда при себе носит?

Научил тут леший мальчика, как ему хитростью у королевы с пояса ключи выкрасть. Побежал мальчик к королеве, головенку ей на колени положил и говорит:

- Растрепались у меня кудри, матушка, причеши мне волосы!

Взяла тогда королева золотой гребень и принялась сын кудри расчесывать. А мальчик тем временем у нее украдкой ключи с пояса снял и в карман спрятал. Воротился маленький принц к пленнику, отомкнул первую дверь и говорит:

- Отдавай теперь мое яблоко. А леший ему в ответ:

- Отомкни и другую дверь!

Отомкнул мальчик другую дверь, а леший и тут яблоко не отдает, просит третью дверь открыть. Так королевич все семь дверей отпер и взял свое яблоко. Только тем временем леший из клетки выскочил. Протянул он мальчику серебряную дудочку и говорит:

- Коли попадешь когда в беду, подуди в эту дудочку, и я тотчас к тебе явлюсь.

Сказал так леший и убежал обратно к себе на болото.

Увидел тут мальчик, что он натворил, и вся кровь ему в лицо кинулась. Вспомнил он, чем отец пригрозил тому, кто лешего из клетки вызволит. Замкнул тогда мальчик живо все семь дверей, прибежал к матери, головенку ей на колени положил и говорит:

- Опять у меня, матушка, кудри растрепались. Причеши меня!

- Незачем тебе неправду говорить, - отвечает королева, - вовсе у тебя кудри не растрепались.

Однако не стала она сыну перечить, взяла золотой гребень и снова принялась мальчику кудри расчесывать. тем временем незаметно ключи ей обратно к поясу привесил.

На другое утро пришли слуги лешего кормить, а его уж и след простыл. Поднялся тут переполох, стали все думать да гадать, как это леший из запертой клетки убежать сумел. А королева сразу смекнула, что не без сынка ее тут дело обошлось. Только она и словечка никому про это не проронила и спокойно стала мужа из похода дожидаться.

А как вернулся король и сказали ему, что леший убежал, пришел он в страшный гнев и закричал на королеву:

- Помнишь, какую я клятву давал? Говори без утайки, кто лешего из клетки выпустил?

А королева отвечает:

- Лешего я из клетки не выпускала, ключей никому не давала, а как он убежал - про то мне ничего не известно.

И рассудил тут король, что раз ключи были королеве доверены, а она лешего не уберегла, значит, с нее и спрос. Повелел он снести королеве голову, и собрались уж было ее на казнь вести.

Но тут выступил вперед маленький принц и во всем отцу повинился. Рассказал он, как закатилось в клетку его золотое яблоко, как научил его леший у матери ключи выкрасть и как потом он на болото убежал.

Отпустили тогда королеву слуги, а принца под стражу взяли. Но не пожелал король, чтобы малолетку сына у него на глазах смерти предали. Повелел он отвести мальчика к Чертовой трясине и оставить его на болоте. Там, дескать, ему погибели ждать недолго, и выйдет, что король свою клятву сдержал.

Привели стражники маленького принца на болото и пригрозили:

- Вздумаешь обратно повернуть - добра не жди!

И побрел королевич по болоту. Идет, с кочки на кочку перескакивает, во мху тропку отыскивает - боится в трясине увязнуть. А кругом глушь да топь, травы высокие, болотные, кустарник колючий. Руки и колени мальчик в кровь исцарапал, платье в клочки изодрал. К вечеру стемнело, и тропки на болоте уж не видать стало. Выбился мальчик из сил и решил на дерево взобраться, до свету там переждать. Стал он по ветвям карабкаться, и тут зацепилось что-то за сук. Оглянулся мальчик, а это дудочка у него из кармана торчит. Он-то о ней и думать забыл. Стал мальчик что есть мочи в дудочку дудеть и лешего звать:

- Леший, леший, помоги мне!

Оглянуться не успел, а уж леший тут как тут. Смотрит над него ласково и говорит:

- Садись, королевич, ко мне на спину!

Вскарабкался мальчик лешему на плечи, шею его коленками зажал, пальцами крепко за его мохнатую гриву уцепился. В тот же миг засосала их обоих трясина и очутились они в подземном дворце. Привел леший мальчика в роскошные покои, смазал ему раны и ссадины целебным снадобьем. А потом накормил, напоил принца и уложил его на пуховую постель, под шелковое покрывало.

Наутро повел леший принца свои подземные владения показывать. Увидел мальчик и сады цветущие, и луга заливные, и поля колосистые. Увидел и табуны коней - гнедых, вороных и арабских скакунов белых. И еще показал ему леший в своих дворцах залы для игрищ рыцарских, палаты оружейные, а в них - доспехи из золота и серебра, пики и рапиры острые, кинжалы из вороненой стали. А потом сказал леший принцу:

- В ученье семь лет у меня проведешь - И счастья по свету искать пойдешь.

И с того дня стал леший мальчика рыцарскому искусству обучать. Всему обучил он принца: и верхом скакать, и мечом разить, и копьем колоть, и из лука стрелять. Стал мальчик бегать быстрее оленя, плавать лучше рыбы. А уж в смелости да силе в целом свете ему равных не сыскать было.

Минуло семь лет - и такой из него ладный да пригожий молодец вырос, что любо-дорого посмотреть.

Тогда подвел его леший к колодцу и говорит:

- Омочи голову водой из этого колодца.

Сделал принц так, как леший приказал, и стали у него волосы будто чистое золото.

А потом надел на него леший простое платье и сказал:

- Теперь отправишься ты по свету счастья искать.

В тот же вечер посадил он принца к себе на спину, и всю ночь неслись они, словно вихрь, через неведомые земли. Над морями ли они пролетали, над горами ли - принц и разглядеть не успел. А как рассвело, опустил его леший на землю в дальнем королевстве и на прощанье сказал:

- Видишь вон там королевский замок? Ступай туда и попросись на службу. Гляди только, никому до времени не открывай, кто ты родом. А покуда будешь в простом звании ходить - шапки с головы не снимай, чтобы никто твоих золотых волос не увидал. Что тебе дальше делать, сам увидишь. Одно только помни: понадобятся тебе кони из моих табунов либо ратные доспехи из моих дворцов - пожелай только - и тотчас все пред тобою явится. И какое бы ни загадал ты желание - оно в тот же миг сбудется.

Простился с ним леший и пропал с глаз, а принц отправился в королевский дворец. Попросился он там на службу, и приставили его к королевскому садовнику в помощь - землю копать, деревья сажать, цветы выхаживать. Явился он к садовнику, а тот как закричит на него:

- Шапку долой, когда перед королевским садовником стоишь!

- Не могу я шапку снять, - отвечает принц. - Голова у меня вся в парше.

- Вот незадача! - покривился садовник. - Ну, тогда я тебя и на порог не пущу. Ночуй, коли хочешь, в сарае.

- Что ж, мне и этого довольно, - отвечает принц.

И стал он с той поры в королевском саду работать. Службу свою он нес исправно, и все только диву давались, до чего у него дело спорится. Никому ведь невдомек было, что леший ему помогает. Всадит принц лопату в землю, загадает, чтобы грядка вскопана была,- глядь, а она уже готова. Воткнет он прутик в землю, загадает, чтобы он зацвел, глядишь, а там уже куст пышный вырос. И все у него точно на дрожжах поднималось. Садовник, бывало, им не нахвалится.

Однажды встал принц рано поутру и пошел в сад, к колодцу умываться. Умылся он, огляделся, нет ли кого поблизости, и снял шапку, чтобы свои золотые кудри расчесать. А тут случилось, что младшая дочь короля как раз в эту пору по саду гуляла. У короля-то три дочери-красавицы были. Вот гуляет младшая принцесса по саду, и мерещится ей меж деревьев какое-то сияние. Сперва подумала она было, что это заря утренняя занимается. А подошла поближе и видит: расчесывает подручный садовника волосы, а от них золотое сияние идет. Только в тот же миг надел парень на голову шапку, и сияние померкло. И после уж не доводилось принцессе его золотыми кудрями любоваться, потому что подручный садовника ни перед кем шапки не снимал - ни перед рыцарями, ни перед принцессами, ни перед самим королем.

Но с того дня стала принцесса к парню приглядываться и увидела, что красивее молодца ей еще ни разу встречать не доводилось. И поняла она, что парень вовсе не тот, за кого себя выдает.

А старшие сестры заметили, что она от парня глаз отвести не может, и давай над ней насмехаться:

- Что ты на этого шелудивого засматриваешься? Неужели поприглядней кого найти не смогла?

Однажды гуляют король с дочерьми по саду и видят: лежит на траве подручный садовника и спит сладким сном. Не утерпела тут младшая принцесса, подбежала к нему, шапку приподняла и на кудри его поглядела. Стал король ей выговаривать:

- И как это ты не брезгуешь до его парши дотрагиваться?

Только принцессе до отцовских попреков и дела нет. Хоть мельком, а все же полюбовалась она золотыми кудрями парня.

Спустя короткое время задумал король своих трех дочек замуж выдать. Назначен был рыцарский турнир, и велено было герольдам по всем королевствам возвестить: кто в первый день всех рыцарей одолеет, старшей принцессе женихом станет. А в знак того получит он из ее рук золотое яблоко. Кто на второй день победит -тому средняя принцесса в жены достанется. А кто в третий день над всеми верх одержит - младшую принцессу в жены получит. И эти принцессы тоже своим женихам по золотому яблоку подарят.

Вот настал первый день турнира. Со всех королевств съехались рыцари и принцы за старшую принцессу копья скрестить. А подручный садовника ушел подальше в лес и пожелал там себе вороного коня из табунов лешего и доспехи вороненой стали из его оружейной залы. Надел он доспехи, вскочил на горячего иноходца и поскакал на ристалище.

А там уж сражение насмерть разыгралось. Мечи звенят, копья сверкают, кони вздыбленные ржут. Иные рыцари наземь валятся, а иные и вовсе замертво лежат. Сошелся стальной рыцарь грудь с грудью с соперниками и всех, одного за другим, из седла вышиб. Получил он из рук старшей принцессы золотое яблоко и умчался неведомо куда. А яблоко он на всем скаку кинул разодетому щеголю - герцогскому сынку. Тот-то вовсе и не думал в битву ввязываться, а просто пришел на турнир поглазеть.

На другой день съехались принцы и рыцари за среднюю принцессу копьями переведаться. Много в этот день бойцов собралось. Средняя-то принцесса еще краше сестры была, и каждому хотелось счастья попытать.

А подручный садовника ушел подальше в лес и пожелал себе гнедого коня и доспехи боевые из серебра. Обнажил серебряный рыцарь меч и ринулся в битву. И нынче он всех соперников одолел, и досталось ему из рук средней принцессы золотое яблоко. Только и это яблоко он у себя не оставил, а кинул его графскому сынку, которого он еще в начале турнира из седла вышиб.

На третий день за младшую принцессу началось сраженье. Была она всех сестер краше, и немало явилось охотников золотое яблоко добыть.

А подручный садовника пожелал в этот день белого арабского скакуна и доспехи ратные из чистого золота. Надел он панцирь, кольчугу и латы, по плечам золотые кудри распустил, взял в руки боевой щит и меч и понесся галопом на поле. И все, кто ни видел его, глаз от него отвести не могли. Никогда еще не доводилось людям таким статным и красивым воином любоваться. А золотой рыцарь на лету мечом рубит, копьем разит, и никто против него устоять не может. И в этот день он над всеми верх одержал и получил из рук младшей принцессы золотое яблоко. Только уж это яблоко он никому не отдал, а зажал его крепко в руке и ускакал с ним в лес.

После турнира созвал король на пир всех, кто награду из рук принцесс получил. А герцогский и графский сынки тоже во дворец заявились. Показали они гордо золотые яблоки, и обручили их с двумя старшими принцессами. А золотого рыцаря нет как нет, и никто не знает, куда он подевался. Старшие принцессы на своих женихов не нарадуются, а над младшей сестрой насмехаются:

- Куда же это твой золотой рыцарь подевался? Видно, сбежал он от тебя. Ну, да не печалься! У тебя ведь другой жених есть - тот, шелудивый, что у садовника в подручных ходит. Эй, позвать его сюда немедля!

Явился подручный садовника - весь в лохмотьях, шапчонка на нем потрепанная, а в руке у него - золотое яблоко.

Тут король на него напустился:

- Ты это яблоко на поле подобрал! Оно не твое!

А подручный садовника отвечает:

- Нет, я его в честном бою добыл. И принцесса теперь моя невеста.

Выступила тогда вперед младшая принцесса, взяла парня за руку и говорит:

- Раз у него мое золотое яблоко, значит, ему и быть моим женихом.

- Стыд и срам! - закричал король. - Золотой рыцарь наверное, яблоко-то на поле обронил! Он теперь небось ищет его повсюду, оттого и во дворец не показывается А шелудивый этот - мошенник и самозванец!

Тут и старшие сестры принцессу на смех подняли:

- Ха-ха-ха! Вот потеха-то! Обманулась ты, сестрица! Дурачит тебя этот шелудивый, а ты ему и поверила!

И уж потешались они над ней, глумились и подсмеивались, не знали, чем только ей и досадить. Но принцесса твердо на своем стояла. Она-то узнала в парне того самого золотого рыцаря, что на турнире яблоко добыл.

Прогнал король парня обратно в сарай и повелел дожидаться, покуда золотой рыцарь не объявится. А других женихов он на пир позвал, и отпраздновали в тот вечер обрученье двух старших принцесс.

Минул день, другой, а золотой рыцарь все не объявляется.

Король ходит туча тучей, а старшие сестры над принцессой насмешки строят:

- Не приглянулась ты, видно, золотому рыцарю. Выбросил он небось золотое яблоко и сбежал за тридевять земель. Так что быть тебе теперь замужем за этим шелудивым.

Только принцессе до их зубоскальства и дела нет.

- А по мне и он хорош,- отвечает она сестрам.

Вышла принцесса в сад, отыскала там своего нареченного, а он снял перед нею шапку, и его золотые кудри по плечам рассыпались. Опустился он на колено, поцеловал принцессе руку и говорит:

- Тебе не придется стыдиться меня, принцесса. Я такого же королевского рода, как и ты. Это я во всех трех турнирах победил и все три яблока добыл. Но те два яблока я другим отдал; они мне ни к чему. Только тебя хочу я назвать своей невестой, потому что вернее и преданнее тебя на свете и девушки нет. Скоро вся правда объявится, дай срок - и я с честью сяду рядом с тобою за королевский стол.

На другой день собрались высокородные женихи поохотиться. Разрядились они в пух и прах, сели на резвых коней, луки со стрелами взяли. А старшие сестры потехи ради повелели и третьего жениха на охоту снарядить. Призвали они парня, посадили на серого ослика, а в руки навозные вилы дали. Глянули на него старшие принцессы - и чуть животы не надорвали от смеха.

Затрубили женихи в рог и поскакали. Только отъехали немного от дворца - видят, дорога на две стороны уходит. В одной стороне лес зеленеет, а в другой - болото тряское с колючим кустарником.

Знатные женихи к лесу повернули, а подручный садовника на своем осле к болоту затрусил. Там пожелал он себе лук да колчан со стрелами и загадал, чтобы встретились ему без счета олени и зайцы, лисицы и дикие кабаны. Настрелял принц дичины, сколько его осел везти мог, и повернул обратно к дороге.

А у развилки сел и стал других женихов поджидать.

К вечеру видит - едут они обратно, нос повесив. И зайчишки тощего не попалось им в лесу. Глянули знатные женихи, сколько парень дичи набил, и стали его упрашивать, чтобы он им добычу продал.

- Ладно,- говорит парень, - только давайте меняться. Я вам дичь, а вы мне золотые яблоки, что принцессы вам дали. А не то - и хвоста заячьего не получите.

Мялись-мялись женихи, а под конец все-таки согласились. Поделили они меж; собой дичь и важно на королевский двор въехали. А подручный садовника на своем ослике ни с чем приплелся. То-то посмеялись над ним старшие принцессы!

На другой день опять знатные женихи на охоту собрались. Взял подручный садовника вилы из хлева, сел на осла и вслед за ними потрусил. У развилки герцогский и графский сынки опять к лесу повернули. "Авось, - думают,- нынче нам больше повезет". Только и в этот день удачи им не было. А подручный садовника свернул на болото, настрелял дичи и скоро к развилке воротился.

К вечеру видит он - едут знатные женихи несолоно хлебавши.

Поглядели они, сколько парень дичи настрелял, и сызнова с ним торг затеяли.

- Дичь я отдам,- говорит подручный садовника.- Только сперва высеку вас розгами. А не то - и лисьего хвоста от меня не получите.

Долго на этот раз упирались женихи, да что станешь делать? Уж очень зазорно знатным рыцарям с пустыми руками во дворец ехать. Вот они и согласились. Взял парень розги и давай женихов пониже спины сечь! Завопили они не своим голосом. Но все-таки перетерпели они боль, сели кое-как на коней и поскакали во дворец с богатой добычей. Тут их все с почетом встретили, и сам король их за удачную охоту похвалил. А подручный садовника следом приплелся - вилы на плече несет, ослика за узду тащит.

На другой день назначил король свадебный пир во дворце. Только ночью, пред тем как свадьбе быть, прискакали к королю гонцы с недоброй вестью. Напали на королевство морские разбойники. Народ грабят, все кругом огнем жгут. Тут все королевские ратники навстречу врагу двинулись. Пришлось и знатным женихам в поход отправляться. А подручный садовника взял вилы, сел на ослика и следом за войском потрусил.

Дорога войску через болото пролегала. Стали герцогский да графский сынки осла к самому краю тропы теснить. Свалился ослик в трясину и увяз там по самое брюхо. Барахтается он в болоте, брыкается. И чем больше барахтается, тем больше вязнет. Попросил парень знатных женихов, чтобы они ему на дорогу выбраться помогли, а они ему отвечают:

- И не подумаем! Подыхай себе тут. Засосет тебя трясина, и тогда уж никто на свете не проведает, как мы тебе золотые яблоки отдали и как ты нас розгами высек.

Посмеялись женихи над парнем и вслед за войском ускакали. А как скрылись они из виду, загадал принц, чтобы осел его на твердую землю выбрался, и пожелал он себе белого скакуна и доспехи из чистого золота, те самые, в которых он за младшую принцессу сражался. Пришпорил золотой рыцарь коня и помчался в самую гущу битвы. Видит он - худо дело. Теснят разбойники королевское войско. Под конец не выдержали ратники короля, дрогнули и побежали. А графский да герцогский сынки, ясное дело, первыми стрекача задали. Тут налетел золотой рыцарь, как буря, на врагов. Колет, рубит, только головы вражьи во все стороны летят. Приободрились королевские воины, повернули назад и погнали разбойников прочь. До самого моря враги опрометью бежали. Добрая половина их на поле полегла, а кто уцелел - те мигом на корабли погрузились и уплыли восвяси.

Стали тогда все ратники в один голос твердить, что, кабы не золотой рыцарь, не совладать бы им с врагом. И позвали его в королевский дворец, чтобы он там мог из рук самого короля награду за храбрость получить. А герцогский да графский сынки сразу признали в нем того самого рыцаря, что на турнире золотое яблоко младшей принцессы добыл. Подошли они к нему, поклонились учтиво и говорят:

- Вас уж давно во дворце дожидаются. А мы с двумя старшими принцессами обручены, и, стало быть, вы нам родня. Невеста ваша - девушка хоть куда, только разумом не вышла малость. До сестер-то ей далеко. Ну, посудите сами: вбила она себе в голову, что какой-то шелудивый оборванец на турнире победил, взяла да и обручилась с ним. А он, видно, яблоко нашел, что вы ненароком обронили. Ну, да ничего! Теперь вся правда наружу выйдет и принцесса вам достанется. Да и парня того уж давно в живых нет. Утонул он в болоте.

Выслушал принц молча их речи, и поехали они в королевский дворец. Тут и сам король им навстречу вышел. Ему уж обо всем дали знать. Взял король за руку младшую дочь, подвел ее к золотому рыцарю и усадил их рядышком за свадебный стол, на самое почетное место.

А во время трапезы вынимает принц золотое яблоко, что на турнире добыл, и другое яблоко с королевским гербом, что из родительского дома увез, и подает их своей невесте. Сидит король, дожидается, когда же герцогский да графский сынки свои яблоки вынут? А те пируют, как ни в чем не бывало. Немного погодя вынимает принц еще два яблока, подает их невесте и говорит:

- Золото к золоту! И эти яблоки тоже тебе! Поглядел король, что на яблоках имена старших принцесс выведены, и понял, что это те самые яблоки, которые они на турнире своим женихам подарили.

- Как к тебе эти яблоки попали? - спрашивает он золотого рыцаря.

Тут золотой рыцарь и открыл, что он и есть тот самый шелудивый оборванец, над которым все во дворце потешались. И рассказал он, как победил на всех турнирах и отдал два яблока другим женихам, а те потом у него эти яблоки на дичь выменяли. И на другой день он тоже всю дичину женихам отдал и выпорол их за это розгами.

Выслушал его речи король и повелел двум женихам-обманщикам прочь из дворца убираться да невест с собою прихватить. А те и рады были сбежать - не знали, куда глаза со стыда деть.

Получил принц в жены младшую принцессу и полкоролевства в придачу. И по сей день живут они счастливо и горя не знают.

[Chanda 14]

Федор Сологуб

Ворона

 

Летела ворона. Видит мужика, и спрашивает:

— Мужик, а мужик?

— Чего тебе? — говорит мужик.

— Ворон считать умеешь?

— Ишь ты, какая затейная, чего захотела, — проваливай подобру-поздорову.

Полетела ворона, встретила купца, спросила:

— Купец, ворон считать умеешь?

А купец говорит:

— Нам такими пустяками не приходится заниматься, — наше дело торговое.

Полетела ворона, встретила гимназиста, самого маленького из всей гимназии, и спрашивает:

— Гимназист, ворон считать умеешь?

А он и говорит:

— Я все считать умею, я до миллиона умею считать, и даже больше. Я Малинина и Буренина учил.

А ворона ему в ответ:

— А вот ворон не сосчитаешь.

— А нет, сосчитаю, — говорить гимназист.

И стал считать:

— Одна, две, три…

А ворона тут влетала ему в рот, и укусила его за язык. Заплакал гимназист, и говорить:

— Никогда вперед не буду вас, ворон, считать, — коли кусаетесь, так и живите так, несчитанные.